«Сакральная архаика осетинского Кувда в контексте системы древних техник религиозного экстаза»
10 ноября 2016 Видео / История [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [586 просмотров]
В СОИГСИ состоялся научный семинар кандидата исторических наук, научного сотрудника отдела источниковедения Алексея Людвиговича Чибирова на тему: «Сакральная архаика осетинского Кувда в контексте системы древних техник религиозного экстаза».
А.Л. Чибиров представил коллегам новую интерпретацию значения осетинской обрядовой церемонии Кувд в контексте системы древних техник религиозного экстаза. Со ссылкой на известных осетинских ученых-этнографов В.И. Абаев, В.С. Уарзиати исследователь проанализировал сакральное значение церемонии Кувда и рассмотрел возможные параллели в других религиях и культурах, в частности в Зороастризме.
По мнению А.Л. Чибирова, чисто внешне современное осетинское обрядовое пиршество Кувд – это отражение древнего мистического действа, один из важнейших элементов осетинской космогонии. Кувд – молитва, составляющая Кувда – обрядового пиршества, как правило, с жертвоприношением, – это видоизмененный временем магический ритуал, первичная, архаичная суть которого сохранилась в самом названии – «кувд-моление», целью которого было вхождение в «измененное состояние сознания» для получения «мистического опыта».
Докладчик, в частности, отметил:
– Наука с явным предубеждением относится к такому понятию как «измененное состояние сознания», и, тем не менее, не представляется возможным найти объяснение многим явлениям в мировой культуре, особенно в религии и мифологии, не прибегая к подобной терминологии.
Именно с этой точки зрения в стройной логической цепочке, выстроенной А. Чочиевым и В. Уарзиати, не хватает одного важного звена. Не могло быть снисхождения на жреца – кувœга мистического откровения свыше просто так. Это состояние достигалось или долгими усердными молитвами в одиночестве (отшельничестве), воздержанием, постом, или же массовым приемом некоего психоактивного вещества, позволявшего участникам церемонии войти в «измененное состояние сознания».
К примеру, при совершении похоронных церемониалов в качестве экстатического средства скифы широко применяли коноплю. Геродот описывал крытые войлоком кумирни с раскаленными камнями в центре шалаша. На них жрецы бросали зерна конопли и получали в облаках опьяняющего дыма экстаз, в котором вступали в контакт с духами и душами умерших.
Германцы готовили отвар из галлюциногенных грибов, который пили перед битвой, превращаясь в берсеркеров – неистовых разрушителей, одетых в медвежьи шкуры.
В индийской Ригведе, а затем и иранской Зенд-Авесте мы встречаем упоминание о культовом напитке Сома (Хаома) или Амрита. Приблизительно во втором тысячелетии до н.э. произошло отделение древнеиранских племен от древнеиндийских. Именно оттуда, из Индии в Скифию и Ариану (Иран) пришла Хаома. И именно в Индии следует искать первоистоки Зороастризма – учения, изложенного в Авесте.
Хаома – понятие многогранное. В Авесте это и бог, явившийся пророку Заратустре. Бог, которому в Ригведе соответствует Сома, имя которого, так же как и Хаома происходит от глагола «выжимать». Это и обожествленный галлюциногенный напиток, дарующий ощущение бессмертия, и трансцендентное состояние слияния со всем миром, а также само растение, из которого выжимают сок для приготовления Хаомы.
Хаома – триединое божество. Часть скифов, которых персы называли Saka haumavarga, почитали Хаому (ср. осет. название хмеля – хуымœллœг).Согласно Авесте Хаома становится первым жрецом, восславившим небожителей. Торжественное жертвоприношение Хаома-ясна гарантировало в церемониале Ахурамазды бессмертие для верующих, а также устойчивость миропорядка в космосе и обществе. Авеста гласит, что Хаома был расчленен другими божествами, из тела его приготовили божественный напиток бессмертия, который символизировал собой «спасительный акт космического жертвоприношения, в результате которого устанавливается вселенский порядок»
В христианской культуре существует такое понятие как «дары Волхвов». Согласно Библии новорожденному Христу Волхвы подарили ладан, смирну и золото. Не ясно кем были Волхвы. Некоторые источники считают их Магами, другие – царями с Востока, прямыми потомками сыновей ветхозаветного Ноя, мощи которых хранятся в Германии, в Кёльнском Соборе. В этом плане довольно символичны дары, которые они преподнесли новорожденному Мессии. Надо отметить, что ритуал богослужения в христианской церкви со времен церемоний в Иерусалимском Храме видоизменился незначительно, соответственно курение ладана в кадилах при богослужении следует считать дохристианской традицией. Исследователь О. Гуцуляк полагает, что состав смеси для курения в кадилах на богослужениях не всегда был столь безобиден, как сейчас: «Ладан – это высушенный сок растений рода Босвеллия. Отборный ладан – Olibanum electum и обыкновенный – Olibanum in sortis. Собственно же ладан (Ladanum, Laudanum, Ledanum, Ladbdanum, La`danon) – это совсем другое, это тинктура, настойка опия в алкоголе. Сначала ладан (опиум) имеет название ladanum или ledanum. Затем долевые части опиума сокращаются за счет добавления ароматических масел (Olibanum), и, в конце концов, в кадильницы кладут уже только Olibanum – и именно так его должны величать церковные словари. В дары, поднесенные младенцу Иисусу тремя Волхвами – золото, смирна и ладан. Причем, смирна (мирра, Balsamea Myrrha) ничуть не менее подозрительна, поскольку известна в двух фракциях, одна из которых (жидкая, тинктура) переводится в церковнославянском словаре тоже как «ладан».
– Существовали разные способы вхождения в «измененное состояние сознания». Осетинское молитвословие включало в себя в том числе и ритмическое подразделение произносимой речи, точное использование рифмы и ассонанса, искусное построение фразы. Особое значение для церемонии кувда имела также поэтическая форма молитвословия.Согласно некоторым христианским исследованиям одним из способов «раскрытия» сознания было частое и ритмичное повторение молитв, при соблюдении жесткого поста. Православные монахи посредством воздержания и постоянных молитв приобретали способности к целительству и предвидению (монах Авель, Серафим Саровский и др.) переживали опыт люминофании (видение яркого божественного света, последующая трансформация в иной трансцендентный нашему мир – мир, где явлена святость)
Шаманы Амазонии до сих пор используют в своих практиках «растения-учителя» (plantas maestros), одним из которых является сильное галлюциногенное средство под названием аяхуаска – отвар, основной составляющей частью которого является водная лиана Banisteriopsis coapi. Разные племена бассейна реки Амазонка называют этот отвар по-разному, однако основная суть его остается незыблемой – вхождение в «измененное состояние сознания» с целью приобретения мистического опыта, и приобщения к сакральному знанию.
Параллели с осетинским Кувдом – молитвой напрашиваются сами по себе, если учесть, что согласно Чочиеву в осетинском обществе «знания сообщались в форме гимнов – zar, песен – gъаr, молитворечитаций – argъaw, молитв – kuvd, а также... молитвотанцев – kavd, Нартиада сохранила их в контексте kadœg». Одной из форм передачи Нартиады наряду с kadœg были ритмизированные рассказы. Все изложенные элементы в том или ином виде присутствуют в религиозных традициях индейцев Амазонии. Из гимнов, которые передавались из уст в уста в поколениях жреческих семей, состоит Ригведа. Гимн наряду с жертвоприношением считался одним из основных средств воздействия на божество.
Шаманами по сути были и скифские жрецы-энареи, женоподобные служители культа Афродиты-Аргимпасы, параллели с которыми можно найти и в среде осетинских жрецов – дзуары лœгтœ. В религиозной практике осетин было такое понятие как куырысдзау – старики и старухи, наделенные даром пророчества, которые в новогоднюю ночь отправлялись в поле близ святилища Татартуп, где и засыпали. Во время сна душа куырысдзау покидала тело и отправлялась в путешествие на магический луг, для того, чтобы похитить сноп с горстью хлебных зерен для будущих урожаев.
Что касается Нартиады, то признаки шаманизма можно наблюдать в цикле о Урузмаге (превращение Урузмага в собаку), о Хамыце, жена которого превращалась в лягушку. Афсати, божество диких зверей в осетинском пантеоне, мог оживлять убитых охотниками животных, заворачивая их кости в шкуру.
Еще одним важным посредником, «помогающим достичь состояния экстаза, так сказать «выйти из себя», благодаря чему оказывается возможным мистическое путешествие, является конь.
– В шаманских ритуалах а также в различных мифологиях конь занимает особое место. Конь – прежде всего перевозчик душ и погребальное животное. В мифологии коня преобладает не инфернальный, а скорее именно погребальный характер; конь является мифическим образом Смерти, поэтому он включен в идеологию и практику экстаза. Согласно М. Элиаде конь доставляет умершего в потусторонний мир; он осуществляет так называемый прорыв уровня, переход из одного мира в другой. Переносящий душу погребальный конь облегчал достижение транса и экстатический полет души в запретные края. Именно с этой целью в осетинской традиции умершему посвящали коня. В шаманских ритуалах многих народов мира символическая езда верхом выражала расставание с телом, мистическую смерть шамана.
Способом выхода за границы своего «я» было и ритуальное переодевание в женские одежды, которое присутствовало во многих традициях. Участники подобных ритуалов символически наделяются андрогинными признаками. В этом контексте весьма интересны мифы об андрогинности пра-людей в различных культурах, а также популярность космогоний, утверждающих, что мир возник из космического Яйца или образовался в результате распада изначально единой сущности, имевшей форму сферы.
Из представления о двуполом божестве как парадигме и начале всякого существования возникает представление, что все сущее наделено качествами обоих полов. Подтверждением этому может служить андрогинная природа многих древних богов. В Нартиаде имеются персонажи с антропоморфным мужским и женским началом, причем эти персонажи занимают в нартовской иерархии главенствующее положение. Одним из них является старейшина нартов Урузмаг, что, несомненно, подчеркивает его жреческие (шаманские) функции в нартовском обществе. «Беременность» нарта Хамыца, из опухоли на спине которого родился нарт Батрадз, также можно считать фактом андрогинности. Андрогином являлся и библейский Адам, из ребра которого Бог создал Еву.
На главный вопрос, могла ли таинственная Хаома отразиться в Нартиаде, и как следствие в духовной жизни осетин как один из важнейших элементов Кувда, А.Л. Чибиров отвечает следующим образом:
– Известно, что герои Нартиады не нуждались в жрецах, в посредниках между собой и богами, и обращались к ним напрямую. В осетинских нартских сказаниях нарты делали это в том числе и с помощью молитвы - Кувда ронгом. Слово «ронг» неразрывно связанно с Нартиадой, в которой оно фигурирует как излюбленный напиток нартов. О нартах также говорится, что они были «сотрапезниками богов». И здесь интересна этимология слова «ронг». Согласно В.И. Абаеву в том, древнеиранском, «скифском» диалекте, который был родоначальником осетинского, существовало слово frana, отвечающее древне-индийскому prana «дух», «душа». Значение «дух», как в латинском spiritus, было перенесено на «духовитые», хмельные напитки, и вообще, на состояние опьянения. Очень важную роль в религиозно-магических церемониях алано-осетин играло также пиво – œлутон, которое обладало высоким сакральным значением. Пиво соединяло в себе плоды земли и солнца, и символизировало своеобразную жертву во славу божественных сил. «Наделенное рефлексами трехфункциональной структуры, пиво было посредником в мифологически организованном пространстве, своего рода медиатором между гармонией и хаосом, между верхней и нижней космологическими сферами». Наверное в данном контексте стоит обратить внимание и на осетинское название хмеля – хуымœллœг. Вполне допустимо, что в ронге, в его мифичности и сакральности для нартов а также в пиве-œлутон мы можем видеть отголоски Хаомы.
Таким образом, Хаома могла быть прообразом как ронга, так и пива. Особого внимания заслуживают описания ритуальных чаш для Кувда – молитвы. Нередко мастера, изготавливающие чаши, сокрывали в них глубокий эзотерический подтекст, указывающий на архаичность священнодействия, а также на параллели с Чашей Уацамонга, описанной в Нартиаде. Отдельного рассмотрения требует и представленная для Кувда жертвенная пища как элемент церемониала, параллели с которым можно отследить в зороастризме (жертвоприношение как основа теологической медитации – А. Ч.).
Еще один способ погружения в «мистический экстаз» кроется в танце. В.И. Абаев рассматривает слово кафт исключительно как пляску, которая не несла на себе какой-либо ритуальной нагрузки. По В.И. Абаеву этимология слова кафт восходит к кабардинскому qafa – пляска. Если говорить о каком-то церемониальном ритуале, то здесь более уместным будет применить термин «симд», – старинный хороводный массовый танец, который раньше сопровождался хоровым пением. Симд был любимым танцем и нартовских богатырей. Согласно В.И. Абаеву «он начинался в медленном темпе и, постепенно ускоряясь, достигал такой бурной силы и стремительности, что более слабые участники рисковали в нем целостью своих конечностей»
В.И. Абаев предлагает искать истоки осетинского хороводного массового танца «симд» в среде суфийских мистиков. Вполне возможно, что магический ритуал Кувд, элементом которого является мистический танец Симд – это далекий отголосок очень важных элементов осетинской магической практики, которые, скорее всего, были некоей «инструкцией» позволяющей входить в «измененное состояние сознания» для получения религиозного опыта.
Подводя итоги семинара, докладчик отметил, что чисто внешне современное осетинское обрядовое пиршество Кувд – это отражение древнего мистического действа. Молитва - Кувд, и сопутствующие различные практики приобретения мистического опыта путем вхождения в «измененное состояние сознания» (молитвословие, танец), в том числе и с помощью психоактивных веществ (суть Хаома – А.Ч.) – это то самое недостающее звено, которое связывает пространство, которое мы по определению называем реальным – с сакральным. В остальных случаях все попытки дешифровки мистических переживаний, описанных древними авторами, в тех же Авесте, Нартиаде, Библии, рискуют оставаться бесполезными. К сожалению, со временем сакральная суть Кувда исказилась. Сохранившаяся форма проведения церемонии далека от изначальной идеи. «Напиток силы», (суть галлюциноген), который раскрывал сознание во время Кувда-молитвы, для того чтобы войти в «измененное состояние сознания», также трансформировался в обыкновенный алкоголь.
Во второй части семинара состоялась открытая дискуссия, в ходе которой коллеги отметили оригинальность и высокий уровень исследуемой А.Л. Чибировым проблематики и пожелали ученому дальнейших научных успехов.
http://soigsi.com/index.php/210-sakralnaya-arkhaika-osetinskogo-kuvda-v-kontekste-sistemy-drevnikh-tekhnik-religioznogo-ekstaza
А.Л. Чибиров представил коллегам новую интерпретацию значения осетинской обрядовой церемонии Кувд в контексте системы древних техник религиозного экстаза. Со ссылкой на известных осетинских ученых-этнографов В.И. Абаев, В.С. Уарзиати исследователь проанализировал сакральное значение церемонии Кувда и рассмотрел возможные параллели в других религиях и культурах, в частности в Зороастризме.
По мнению А.Л. Чибирова, чисто внешне современное осетинское обрядовое пиршество Кувд – это отражение древнего мистического действа, один из важнейших элементов осетинской космогонии. Кувд – молитва, составляющая Кувда – обрядового пиршества, как правило, с жертвоприношением, – это видоизмененный временем магический ритуал, первичная, архаичная суть которого сохранилась в самом названии – «кувд-моление», целью которого было вхождение в «измененное состояние сознания» для получения «мистического опыта».
Докладчик, в частности, отметил:
– Наука с явным предубеждением относится к такому понятию как «измененное состояние сознания», и, тем не менее, не представляется возможным найти объяснение многим явлениям в мировой культуре, особенно в религии и мифологии, не прибегая к подобной терминологии.
Именно с этой точки зрения в стройной логической цепочке, выстроенной А. Чочиевым и В. Уарзиати, не хватает одного важного звена. Не могло быть снисхождения на жреца – кувœга мистического откровения свыше просто так. Это состояние достигалось или долгими усердными молитвами в одиночестве (отшельничестве), воздержанием, постом, или же массовым приемом некоего психоактивного вещества, позволявшего участникам церемонии войти в «измененное состояние сознания».
К примеру, при совершении похоронных церемониалов в качестве экстатического средства скифы широко применяли коноплю. Геродот описывал крытые войлоком кумирни с раскаленными камнями в центре шалаша. На них жрецы бросали зерна конопли и получали в облаках опьяняющего дыма экстаз, в котором вступали в контакт с духами и душами умерших.
Германцы готовили отвар из галлюциногенных грибов, который пили перед битвой, превращаясь в берсеркеров – неистовых разрушителей, одетых в медвежьи шкуры.
В индийской Ригведе, а затем и иранской Зенд-Авесте мы встречаем упоминание о культовом напитке Сома (Хаома) или Амрита. Приблизительно во втором тысячелетии до н.э. произошло отделение древнеиранских племен от древнеиндийских. Именно оттуда, из Индии в Скифию и Ариану (Иран) пришла Хаома. И именно в Индии следует искать первоистоки Зороастризма – учения, изложенного в Авесте.
Хаома – понятие многогранное. В Авесте это и бог, явившийся пророку Заратустре. Бог, которому в Ригведе соответствует Сома, имя которого, так же как и Хаома происходит от глагола «выжимать». Это и обожествленный галлюциногенный напиток, дарующий ощущение бессмертия, и трансцендентное состояние слияния со всем миром, а также само растение, из которого выжимают сок для приготовления Хаомы.
Хаома – триединое божество. Часть скифов, которых персы называли Saka haumavarga, почитали Хаому (ср. осет. название хмеля – хуымœллœг).Согласно Авесте Хаома становится первым жрецом, восславившим небожителей. Торжественное жертвоприношение Хаома-ясна гарантировало в церемониале Ахурамазды бессмертие для верующих, а также устойчивость миропорядка в космосе и обществе. Авеста гласит, что Хаома был расчленен другими божествами, из тела его приготовили божественный напиток бессмертия, который символизировал собой «спасительный акт космического жертвоприношения, в результате которого устанавливается вселенский порядок»
В христианской культуре существует такое понятие как «дары Волхвов». Согласно Библии новорожденному Христу Волхвы подарили ладан, смирну и золото. Не ясно кем были Волхвы. Некоторые источники считают их Магами, другие – царями с Востока, прямыми потомками сыновей ветхозаветного Ноя, мощи которых хранятся в Германии, в Кёльнском Соборе. В этом плане довольно символичны дары, которые они преподнесли новорожденному Мессии. Надо отметить, что ритуал богослужения в христианской церкви со времен церемоний в Иерусалимском Храме видоизменился незначительно, соответственно курение ладана в кадилах при богослужении следует считать дохристианской традицией. Исследователь О. Гуцуляк полагает, что состав смеси для курения в кадилах на богослужениях не всегда был столь безобиден, как сейчас: «Ладан – это высушенный сок растений рода Босвеллия. Отборный ладан – Olibanum electum и обыкновенный – Olibanum in sortis. Собственно же ладан (Ladanum, Laudanum, Ledanum, Ladbdanum, La`danon) – это совсем другое, это тинктура, настойка опия в алкоголе. Сначала ладан (опиум) имеет название ladanum или ledanum. Затем долевые части опиума сокращаются за счет добавления ароматических масел (Olibanum), и, в конце концов, в кадильницы кладут уже только Olibanum – и именно так его должны величать церковные словари. В дары, поднесенные младенцу Иисусу тремя Волхвами – золото, смирна и ладан. Причем, смирна (мирра, Balsamea Myrrha) ничуть не менее подозрительна, поскольку известна в двух фракциях, одна из которых (жидкая, тинктура) переводится в церковнославянском словаре тоже как «ладан».
– Существовали разные способы вхождения в «измененное состояние сознания». Осетинское молитвословие включало в себя в том числе и ритмическое подразделение произносимой речи, точное использование рифмы и ассонанса, искусное построение фразы. Особое значение для церемонии кувда имела также поэтическая форма молитвословия.Согласно некоторым христианским исследованиям одним из способов «раскрытия» сознания было частое и ритмичное повторение молитв, при соблюдении жесткого поста. Православные монахи посредством воздержания и постоянных молитв приобретали способности к целительству и предвидению (монах Авель, Серафим Саровский и др.) переживали опыт люминофании (видение яркого божественного света, последующая трансформация в иной трансцендентный нашему мир – мир, где явлена святость)
Шаманы Амазонии до сих пор используют в своих практиках «растения-учителя» (plantas maestros), одним из которых является сильное галлюциногенное средство под названием аяхуаска – отвар, основной составляющей частью которого является водная лиана Banisteriopsis coapi. Разные племена бассейна реки Амазонка называют этот отвар по-разному, однако основная суть его остается незыблемой – вхождение в «измененное состояние сознания» с целью приобретения мистического опыта, и приобщения к сакральному знанию.
Параллели с осетинским Кувдом – молитвой напрашиваются сами по себе, если учесть, что согласно Чочиеву в осетинском обществе «знания сообщались в форме гимнов – zar, песен – gъаr, молитворечитаций – argъaw, молитв – kuvd, а также... молитвотанцев – kavd, Нартиада сохранила их в контексте kadœg». Одной из форм передачи Нартиады наряду с kadœg были ритмизированные рассказы. Все изложенные элементы в том или ином виде присутствуют в религиозных традициях индейцев Амазонии. Из гимнов, которые передавались из уст в уста в поколениях жреческих семей, состоит Ригведа. Гимн наряду с жертвоприношением считался одним из основных средств воздействия на божество.
Шаманами по сути были и скифские жрецы-энареи, женоподобные служители культа Афродиты-Аргимпасы, параллели с которыми можно найти и в среде осетинских жрецов – дзуары лœгтœ. В религиозной практике осетин было такое понятие как куырысдзау – старики и старухи, наделенные даром пророчества, которые в новогоднюю ночь отправлялись в поле близ святилища Татартуп, где и засыпали. Во время сна душа куырысдзау покидала тело и отправлялась в путешествие на магический луг, для того, чтобы похитить сноп с горстью хлебных зерен для будущих урожаев.
Что касается Нартиады, то признаки шаманизма можно наблюдать в цикле о Урузмаге (превращение Урузмага в собаку), о Хамыце, жена которого превращалась в лягушку. Афсати, божество диких зверей в осетинском пантеоне, мог оживлять убитых охотниками животных, заворачивая их кости в шкуру.
Еще одним важным посредником, «помогающим достичь состояния экстаза, так сказать «выйти из себя», благодаря чему оказывается возможным мистическое путешествие, является конь.
– В шаманских ритуалах а также в различных мифологиях конь занимает особое место. Конь – прежде всего перевозчик душ и погребальное животное. В мифологии коня преобладает не инфернальный, а скорее именно погребальный характер; конь является мифическим образом Смерти, поэтому он включен в идеологию и практику экстаза. Согласно М. Элиаде конь доставляет умершего в потусторонний мир; он осуществляет так называемый прорыв уровня, переход из одного мира в другой. Переносящий душу погребальный конь облегчал достижение транса и экстатический полет души в запретные края. Именно с этой целью в осетинской традиции умершему посвящали коня. В шаманских ритуалах многих народов мира символическая езда верхом выражала расставание с телом, мистическую смерть шамана.
Способом выхода за границы своего «я» было и ритуальное переодевание в женские одежды, которое присутствовало во многих традициях. Участники подобных ритуалов символически наделяются андрогинными признаками. В этом контексте весьма интересны мифы об андрогинности пра-людей в различных культурах, а также популярность космогоний, утверждающих, что мир возник из космического Яйца или образовался в результате распада изначально единой сущности, имевшей форму сферы.
Из представления о двуполом божестве как парадигме и начале всякого существования возникает представление, что все сущее наделено качествами обоих полов. Подтверждением этому может служить андрогинная природа многих древних богов. В Нартиаде имеются персонажи с антропоморфным мужским и женским началом, причем эти персонажи занимают в нартовской иерархии главенствующее положение. Одним из них является старейшина нартов Урузмаг, что, несомненно, подчеркивает его жреческие (шаманские) функции в нартовском обществе. «Беременность» нарта Хамыца, из опухоли на спине которого родился нарт Батрадз, также можно считать фактом андрогинности. Андрогином являлся и библейский Адам, из ребра которого Бог создал Еву.
На главный вопрос, могла ли таинственная Хаома отразиться в Нартиаде, и как следствие в духовной жизни осетин как один из важнейших элементов Кувда, А.Л. Чибиров отвечает следующим образом:
– Известно, что герои Нартиады не нуждались в жрецах, в посредниках между собой и богами, и обращались к ним напрямую. В осетинских нартских сказаниях нарты делали это в том числе и с помощью молитвы - Кувда ронгом. Слово «ронг» неразрывно связанно с Нартиадой, в которой оно фигурирует как излюбленный напиток нартов. О нартах также говорится, что они были «сотрапезниками богов». И здесь интересна этимология слова «ронг». Согласно В.И. Абаеву в том, древнеиранском, «скифском» диалекте, который был родоначальником осетинского, существовало слово frana, отвечающее древне-индийскому prana «дух», «душа». Значение «дух», как в латинском spiritus, было перенесено на «духовитые», хмельные напитки, и вообще, на состояние опьянения. Очень важную роль в религиозно-магических церемониях алано-осетин играло также пиво – œлутон, которое обладало высоким сакральным значением. Пиво соединяло в себе плоды земли и солнца, и символизировало своеобразную жертву во славу божественных сил. «Наделенное рефлексами трехфункциональной структуры, пиво было посредником в мифологически организованном пространстве, своего рода медиатором между гармонией и хаосом, между верхней и нижней космологическими сферами». Наверное в данном контексте стоит обратить внимание и на осетинское название хмеля – хуымœллœг. Вполне допустимо, что в ронге, в его мифичности и сакральности для нартов а также в пиве-œлутон мы можем видеть отголоски Хаомы.
Таким образом, Хаома могла быть прообразом как ронга, так и пива. Особого внимания заслуживают описания ритуальных чаш для Кувда – молитвы. Нередко мастера, изготавливающие чаши, сокрывали в них глубокий эзотерический подтекст, указывающий на архаичность священнодействия, а также на параллели с Чашей Уацамонга, описанной в Нартиаде. Отдельного рассмотрения требует и представленная для Кувда жертвенная пища как элемент церемониала, параллели с которым можно отследить в зороастризме (жертвоприношение как основа теологической медитации – А. Ч.).
Еще один способ погружения в «мистический экстаз» кроется в танце. В.И. Абаев рассматривает слово кафт исключительно как пляску, которая не несла на себе какой-либо ритуальной нагрузки. По В.И. Абаеву этимология слова кафт восходит к кабардинскому qafa – пляска. Если говорить о каком-то церемониальном ритуале, то здесь более уместным будет применить термин «симд», – старинный хороводный массовый танец, который раньше сопровождался хоровым пением. Симд был любимым танцем и нартовских богатырей. Согласно В.И. Абаеву «он начинался в медленном темпе и, постепенно ускоряясь, достигал такой бурной силы и стремительности, что более слабые участники рисковали в нем целостью своих конечностей»
В.И. Абаев предлагает искать истоки осетинского хороводного массового танца «симд» в среде суфийских мистиков. Вполне возможно, что магический ритуал Кувд, элементом которого является мистический танец Симд – это далекий отголосок очень важных элементов осетинской магической практики, которые, скорее всего, были некоей «инструкцией» позволяющей входить в «измененное состояние сознания» для получения религиозного опыта.
Подводя итоги семинара, докладчик отметил, что чисто внешне современное осетинское обрядовое пиршество Кувд – это отражение древнего мистического действа. Молитва - Кувд, и сопутствующие различные практики приобретения мистического опыта путем вхождения в «измененное состояние сознания» (молитвословие, танец), в том числе и с помощью психоактивных веществ (суть Хаома – А.Ч.) – это то самое недостающее звено, которое связывает пространство, которое мы по определению называем реальным – с сакральным. В остальных случаях все попытки дешифровки мистических переживаний, описанных древними авторами, в тех же Авесте, Нартиаде, Библии, рискуют оставаться бесполезными. К сожалению, со временем сакральная суть Кувда исказилась. Сохранившаяся форма проведения церемонии далека от изначальной идеи. «Напиток силы», (суть галлюциноген), который раскрывал сознание во время Кувда-молитвы, для того чтобы войти в «измененное состояние сознания», также трансформировался в обыкновенный алкоголь.
Во второй части семинара состоялась открытая дискуссия, в ходе которой коллеги отметили оригинальность и высокий уровень исследуемой А.Л. Чибировым проблематики и пожелали ученому дальнейших научных успехов.
http://soigsi.com/index.php/210-sakralnaya-arkhaika-osetinskogo-kuvda-v-kontekste-sistemy-drevnikh-tekhnik-religioznogo-ekstaza
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.