Если вспоминать события тех лет, как мы готовили, а затем проводили референдум о независимости нашей республики, то надо начинать с событий, которые предвосхитили январь 1992 года. И подвели нас, в своем роде, к такому решению. В марте 1991 года Верховный Совет СССР предпринял то ли последнюю попытку сохранить страну советов, то ли окончательно развалить ее на законных основаниях. Попытка именовалась Всенародным референдумом, и ка-салась сохранения бывшей державы.
Я был депутатом Верховного Совета, время, сами понимаете, было тяжелое. Центризбирком должен был возглавлять Борис Чочиев, но по каким-то соображениям дальше вести работу в комитете он отказался. Поэтому на сессии Верховного Совета РЮО было принято решение, чтобы Центризбирком возглавил я.
Грузия тогда отказалась проводить референдум на своей территории, а Южная Осетия и Абхазия воспользовались своим конституционным правом, и в соответствии с законодательством СССР, провели голосование, результаты которого были, разумеется, учтены при подведении итогов. Все мероприятия по про-ведению референдума в марте 1991 года по вопросу сохранения СССР прошли очень успешно. Мы показали очень высокий процент, кстати, местное грузинское население также принимало участие в референдуме. При этом, на мой взгляд, важны были не столько итоги, сколько сам факт проведения в автономии референдума, независимо от позиции тогда союзной республики ГССР. Тот «союзный» референдум, вся организационная работа в условиях, фактически, военного времени была проведена на достойном уровне. Видимо поэтому, немногим позже было принято решение, что именно этот состав ЦИКа продолжит свою работу, когда встал вопрос о проведении референдума о независимости Южной Осетии.
Что же касается вышеуказанного референдума, то несколько месяцев спустя, когда Союз все же перестал существовать, перед нашим народом встал вопрос определения своего будущего, прямо по-шекспировски: быть или не быть? – Россия в то время провозгласила себя правопреемником Советского Союза, а Грузия не могла никак избавиться от искушения силой завоевать наше расположение.
К сожалению, принцип правопреемственности не был доведен до конца, Россия заняла в ООН место Советского Союза, обязалась выплачивать внешние долги распавшейся державы, взяла на себя обязательства по контролю над всем ядерным вооружением СССР, но в отношении малых народов, а конкретно, бывших автономий этот принцип не работал. Их просто никто не спрашивал, хотя по законодательству каждое автономное образование, в случае выхода союзной республики из СССР, имела право провести референдум, и при положительных результатах автономия могла остаться в составе Союза или его правопреемника. Этим своим законным правом мы и воспользовались при проведении референдума в январе 1992 года. И это было спасительным выходом из ситуации. Уже к тому времени мы заплатили слишком большую цену – сотни убитых, тысячи раненых и покалеченных зверскими пытками людей, десятки тысяч беженцев.
Еще один важный аспект хотелось бы подчеркнуть особо: в январе 1992 года мы проводили референдум в условиях, когда Грузия как независимое государство никем не было признано и не было членом ООН. То есть, с юридической точки зрения, мы абсолютно безупречно шли к нашей независимости. Не допустили никаких ляпсусов, никаких перегибов, сделали все, что от нас требовали вызовы и реальность того времени. Точно я уже не помню, но вопросы звучали примерно так:
1. Хотите ли Вы, чтобы Южная Осетия была независимым государством? 2. Хотите ли вы, чтобы Южная Осетия была в составе России?
Сейчас некоторые говорят, что вопрос о независимости выиграл, но разница была очень незначительной, какие-то доли одного процента. А результаты голосования были очень высокие.
Условия, в которых велась подготовка к референдуму, и непосредственно его проведение были, мягко говоря, непростые. Мало того, что мы должны были давать отпор Грузии, которая постоянными обстрелами и военной агрессией пыталась «уговорить» нас остаться в ее составе. Мало того, что даже в короткие периоды затишья боевых действий в Цхинвале, наше население в отдаленных деревнях страдало от насилия и зверских бесчинств грузинских формирований, так на нас давили даже те силы, на поддержку которых мы, по логике вещей, должны были бы рассчитывать. «Бесноватый» Звиад Гамсахурдиа решил воздействовать на «неразумное» население Южной Осетии через руководство Северной Осетии! Гамсахурдиа обратился к А. Галазову, чтобы тот надавил на нас и заставил отказаться от идеи проведения референдума или, по крайней мере, добился переноса сроков его проведения. Для Грузии это было очень важно, наши соседи боялись, и совсем небеспочвенно, что мы успеем провести референдум до того, как Грузию признали бы как суверенную республику в рамках ГССР, т.е. совместно с территориями Южной Осетии и Абхазии. К счастью для нас, страхи их полностью оправдались. Несмотря на войну, фактически полную блокаду, разруху, внешнее давление, мы сделали свой выбор в январе 1992 года.
Противодействие было очень сильным, наши соседи, помнится, как-то заслали сюда какого-то чеченца, который явился к нам в ЦИК и стал уговаривать нас отказаться от голосования. Когда мы, само собой, не отреагировали, он стал угрожать нам, и спецорганы вынуждены были выдворить его за пределы республики. Что касается руководства Северной Осетии, то оно все же осуществляло просьбу Гамсахурдиа через воздействие на руководство местного университета. Здесь были сосредоточены некие силы, которые то ли из желания подстраховаться, то ли из других соображений, проводили работу против референдума, в основном, среди интеллигенции. Мне пришлось посетить институт с выездным заседанием ЦИК. Мы собрали коллектив вуза, поговорили с ними и выяснили, что в целом профессорско-преподавательский состав не был против референдума. Наоборот, коллектив, в основном, высказывался за независимость Южной Осетии, документально подтвержденную результатами всенародного голосования.
Помимо того, что руководство Северной Осетии замутило ситуацию в пединституте, и всячески пыталось настроить интеллигенцию против проведения референдума, была предпринята еще одна своеобразная «атака» на нас. ЦИК РЮО заказал бюллетени, в которые должны были быть внесены два вопроса, утвержденные тогда Верховным Советом Республики. Получаем бюллетени, а там два совершенно других вопроса. Я просмотрев эти документы, просто ахнул, и сразу обратился к руководству. Решение Верховного Совета (аналог современного Парламента) осталось неизменным, и по акту мы уничтожили весь тираж фальшивых бюллетеней и в ночь вновь заказали новые – с вопросами, которые устраивали Южную Осетию. Вот такой «сюрприз» нам попытались подложить. Где-то у меня сохранился один из псевдобюллетеней и я передал его знакомому историку, чтобы этот эпизод с дурным душком остался в памяти нашего народа. А рассказал я все это для того, чтобы в вопросе о нашем внутреннем предательстве не казаться голословным. Очевидно, когда определенным противодействующим силам не удалось отменить референдум по заказу Гамсахурдиа, они решили хотя бы смягчить вопросы, чтобы те стали из категории «ни рыба, ни мясо», тогда как наши звучали вполне четко: либо да, либо нет. И подменили вопросы во Владикавказе – с учетом отсутствия элементарных условий работы, на тот момент мы не могли отпечатать бюллетени на месте и решили изготовить нужный тираж во Владикавказе. И, конечно же, без ведома руководства Северной Осетии никто бы не посмел произвести такой подлог.
Голосование прошло удачно, в нем вновь приняли участие грузины, которые остались на территории республики, это наш козырь, который ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов. Более того, один из избирательных участков в городе Цхинвал возглавляла грузинка по национальности. Мы также создали избирательные участки для так называемых грузинских сел на внутренней территории Южной Осетии, чтобы они смогли воспользоваться свободой волеизъявления, правда, они ими не воспользовались. Кроме того, мы создали дополнительные списки, и по этим спискам часть населения пресловутых грузинских сел (а там в то время оставались и осетины) имела возможность проголосовать в районе девятой школы. Вообще, в референдуме приняло участие 53 тыс. человек, в процентном соотношении это около 73% взрослого населения. Для военного времени, особенно если учесть, что подавляющая часть грузин негласно покинула город непосредственно перед событиями еще в ночь на 6 января, это очень высокий показатель явки. При подведении итогов выяснилось, что голоса «против», конечно, были (не надо сбрасывать со счетов, что подрывная работа, направленная против проведения референдума, все же была поведена), но их было ничтожно мало. За независимость отдали свой голос около 99 процентов населения Южной Осетии.
По закону мы обязаны были в течение 10 дней обнародовать результаты референдума. Это означало, что их нужно было опубликовать, однако, газеты на тот момент не выходили, была полнейшая разруха, не было света. Так мы подогнали в типографию огромный генератор, лишь бы вовремя напечатать газету с итогами. Несмотря на полный хаос вокруг, несмотря на войну, разрушения, гибель людей, блокаду, в людях сохранялась ответственность и внутренняя дисциплина еще советского закваса...
Закон «О порядке выхода союзной республики из состава СССР», работавший на тот момент, предполагал проведение референдума, чем мы и воспользовались в полном соответствии с правовыми нормами, обретя независимость. Ни одного самого незначительного пункта мы не нарушили. Политики упорно игнорируют этот аспект и не хотят возвращаться в 1991-1992 годы. Кстати, для иллюстрации важности данного аспекта могу привести пример. В начале 2005 года, на встрече с грузинскими экспертами в Любляне мы вынули все наши карты, которые свидетельствовали о независимости Республики Южная Осетия на вполне законных основаниях. Грузинская сторона сразу же привела «гениальные» аргументы против: «Нет, нет, вы провели референдум в 1999 году, когда Грузия была признана мировым сообществом и стала членом ООН». На что я спокойно ответил, что не нужно нас путать с Абхазией, осетинский народ проголосовал за свою независимость в начале 1992 года, когда мировое сообщество еще не торопилось признавать Грузию как суверенную страну, и так настойчиво опекать и блюсти ее целостность...

Записала Э.Бязрова
Рубрика «Листая старую тетрадь»
Юго-осетинская газета «Республика»