Низкая рождаемость – одна из ключевых проблем национальной безопасности страны

25 июня 2018 Новости [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [1095 просмотров]

В эфире государственного телевидения часто можно видеть разные видеозарисовки. На экране проплывают красочные кадры лесистых или каменистых ущелий, горных деревушек, стремительных рек и звенящих ручьев. Но если вы внимательно присмотритесь, то на видеокадрах практически не бывает людей. Как пример, селения ущелья Тли Дзауского района. Объектив видеокамеры выхватывает бревенчатые стены старых строений, проскальзывает по дощатым крышам – но в кадре ни одной живой души. Только надписи на стенах напоминают о том, что это не декорации фильма, а дома, в которых когда-то жили люди.

Сказать, что в горной полосе демографическая катастрофа, значит, ничего не сказать. Если в некоторых селах еще есть люди, которые остаются здесь и на зиму, то некоторые ущелья обезлюдели полностью. Сегодня нет ни одного постоянного жителя в некогда многолюдных ущельях Гудис, Дзимыр, Челиат, Сба, Ходз, Брытат…

В настоящее время наша общественность ломает копья по проблеме культовой обрядности, по вопросам сохранения языка. Но, кажется, не за горами время, когда надо будет думать не столько о сохранении языка, сколько о сохранении его носителей.

Причины и следствия

Сильный демографический спад наблюдался в Южной Осетии на протяжении практически всего ХХ века и был связан с последствиями революций, после геноцида 1920 года, политических репрессий 30-х годов, Великой Отечественной войны... Какое потенциальное количество населения наш народ недосчитался, остается только догадываться… Это мы опускаем оставшийся советский период мирного геноцида и Отечественную войну 1989-2008 гг. Порой даже кажется странным, что наше население еще насчитывают в 50 тысяч…

Традиционно в Южной Осетии прирост населения шел за счет сельских жителей. Именно на селе были многодетные семьи, которые и обеспечивали прибавление народа. В таких семьях обычно было 5-7 детей, да и десяток был не редкостью. Однако отток населения в город привел и к снижению рождаемости. И эта закономерность столь же очевидна, сколь и трагична.

Резкое падение численности сельского населения произошло в конце 50-х годов, вследствие сельскохозяйственных реформ Н.Хрущева. Эксперименты с укрупнением госхозов, ликвидация машинно-тракторных станций привели к дезорганизации сельскохозяйственного производства и, как следствие, к резкому падению доходов крестьян. Еще один необдуманный эксперимент еще больше усложнил жизнь сельских жителей. Вышло постановление о запрете держать на селе в личном подворье крупный рогатый скот. Предлог был в том, что, мол, колхозники отвлекаются от труда в колхозах и совхозах. Личный скот, главным образом коровы, в течение трех лет был частично сдан в общественные стада, а основная часть была крестьянами забита на мясо. В результате страна потеряла миллионы голов крупного рогатого скота. В этот период вводились ограничения и на разведение домашней птицы, увеличивался сельскохозяйственный налог. Понятно, что это не способствовало удержанию населения на селе. Если в 1954 году доля сельских жителей в Юго-Осетинской Автономной области (ЮОАО) составляла 79%, то в конце правления Никиты Хрущева в 1963 году уже 68,2%. В среднем каждый год сельское население уменьшалось на один процент.

Считается, что количество населения в нашей стране обычно не превышало ста тысяч человек. Меньше всего населения было в 1922 году – 58 тысяч, больше всего в 1940 году – 108,5 тысяч человек. То, что произошло резкое уменьшение количества населения в 1922 году объяснимо. Это были последствия вооруженного погрома Южной Осетии меньшевиками. Летом 1920 года грузинские войска прошлись огнем и мечом по Южной Осетии. Тысячи людей погибли, десятки тысяч стали беженцами.

Не было в радость увеличение населения и в 1940 году. Через год начинается Великая Отечественная война, десятки тысяч жителей страны оказываются на фронтах. Тысячи из них уже никогда не вернутся домой. Таким образом, первый удар по численности народонаселения страны был нанесен в 1920-22 годах, второй в 1941-45 гг.

Еще один демографический кризис был вызван индустриальным развитием советской Грузии. Сотни молодых жителей Южной Осетии поехали работать на промышленные предприятия в Тбилиси, Рустави и Гори. В общем, выбора как такового у молодежи Южной Осетии и не было. В ЮОАО практически не было рабочих мест, а вербовщики из Грузии были постоянными гостями Цхинвала и сел автономии. Постепенно села Южной Осетии пустели, а в грузинских городах образовывались целые районы расселения осетин. Такие как, например, «Нахаловка» в Тбилиси и здесь же улица Джавская, сплошь заселенная выходцами из Южной Осетии.

Кроме того, «трудовые десанты» направлялись и на стройки по всему пространству СССР, часть молодых людей оседала на местах пребывания. Сложились диаспоры в Казахстане, Узбекистане, Таджикистане, в крупных промышленных центрах РСФСР.

Кто виноват?

Причины снижения рождаемости в Осетии не в малой степени лежат в идеологической плоскости. Это – девальвация традиционных ценностей и разрушение прежнего образа жизни народа.

Очень часто в обыденных суждениях о причинах снижения рождаемости встречается объяснение низкого уровня рождаемости социальными условиями, в первую очередь – недостаточным материальным благополучием населения, отсутствием высокооплачиваемой работы у родителей, отдельного и большого жилья, инфраструктуры детских садов и школ. Однако при сравнении со странами третьего мира или той же дореволюционной Южной Осетией подобные аргументы не выдерживают критики. Мы видим, в каких условиях проживает основная масса среднеазиатского населения, не говоря уже о жителях Южной Азии. Однако скученность, бедность (а порой и откровенная нищета), отсутствие социальных перспектив отнюдь не мешают людям рожать детей – причем в количествах «от пяти и выше».

Как это не прозвучит парадоксально, именно положительные изменения в жизни населения привели к уменьшению рождаемости. После установления в Южной Осетии советского строя и в особенности после Великой Отечественной войны здесь существенно улучшается социальная сфера, утверждается всеобщая грамотность населения, становится доступной медицинская помощь. Люди стали ценить жизненный комфорт, личное пространство, появилось новое мироощущение, где для непростых забот о многочисленном потомстве уже не было места. Один-два ребенка – такова была ответственность родителей новой эпохи перед семьей и обществом.

У крестьянина количество детей не имело особого значения, более того – многодетность была в фаворе, поскольку дети – это будущие руки, там, где можно прокормить двух – всегда прокормишь трех и так далее. Крестьяне имели возможность размещения многочисленного потомства в своем доме, в случае взросления детей – в доме, построенной рядом или в пристройке.

В отличие от них городские жители, ютившиеся в комнатах и квартирках домов, не могли позволить себе многочисленное потомство. И по причине отсутствия мест для размещения, а также характера трудовой деятельности – городской житель работал за зарплату и ребенок становился лишь очередным едоком, снижающим благосостояние семьи без всякой отдачи (когда он вырастал – он не работал в хозяйстве отца, как крестьянский сын, а отправлялся на собственные «хлеба», то есть прямой материальной отдачи родительской семье не приносил). Более того, в городских семьях, как правило, шли трудиться и женщины. У женщин-работниц, оказывавшихся в ситуации самостоятельного выбора трудовой деятельности, места жительства, формировалась и совершенно иная модель поведения. Во-первых, они в гораздо меньшей степени зависели от мнения окружающих, нежели крестьянки. Кроме того, многодетность для них была очевидной помехой – ведь она прямо препятствовала городскому труду. Так что городская семья (читай – женщина) ограничивались в большинстве своем одним-двумя детьми.

Семья лишалась своего экономического, хозяйственного и социального наполнения, хотя и провозглашалась «ячейкой общества». Детей можно было воспитывать в детском саду, разводы не становились предметом общественного внимания, как это было бы на селе, хозяйственного значения совместное проживание мужчины и женщины в городской квартире практически не имело.

Злую шутку сыграла и феминизация общества, культивирующей новый женский образ. Советская женщина теперь представлялась самодостаточной, активной политически и общественно, относящейся к мужчине как к равному и действительно являющейся равному ему в строительстве собственной независимой жизни. Такая женщина уже не представляла себя в «рабстве» большой семьи.

Демографический спад продолжается и сегодня. Теперь он связан с изменениями социально-экономических и социокультурных основ жизни. В советской модели семейно-половой политики женщины хотя бы ориентировали себя если не на семейную жизнь, то на созидательную деятельность «во благо родины и партии», в постсоветский период же ценности личного материального благополучия окончательно затмили все другие жизненные ориентиры. Материнство и супружество перестали рассматриваться как реальные ценности большей частью осетинской молодежи.

Что делать?

Необходим целый комплекс мероприятий – в социальной и экономической сфере, сфере культуры и образования, здравоохранения, создающий предпосылки для действительно полноценного воспитания маленьких граждан и для самого их появления на свет. Это и выплата достойных пособий по уходу за ребенком, и возможность введения «материнской зарплаты» для многодетных женщин, решивших полностью посвятить себя уходу за ребенком, и помощь многодетным семьям в улучшении жилищных условий (увеличение жилищной площади в зависимости от роста количества детей в семье).

В Осетии большим подспорьем для стимулирования деторождения стал российский «материнский капитал», который выплачивается при рождении второго ребенка и достижении им возраста трех лет. В настоящее время материнский капитал составляет около 430 тысяч рублей, но в принципе действует только на территории Российской Федерации. Однако, только лишь материальной мотивацией добиться повышения рождаемости нельзя. Поощрение деторождения в рамках «материнского капитала» не имеет национальной ориентированности. Нас же больше беспокоит, прежде всего, воспроизводство осетинского населения. Например, в Абхазии есть отдельный частный фонд, из которого выплачиваются средства за каждого родившегося абхазского ребенка.

В Южной Осетии как-то также был такой положительный опыт. В 2007 году самарским предпринимателем Ростиком Хугаевым был создан фонд помощи семьям, проживающим в Кударском ущелье РЮО. Семья, имеющая одного ребенка, получала ежемесячно 500 рублей, двоих детей – 1 500 рублей, троих – 3 500 руб, четверых – 6 500 руб, пятерых – 11500 руб, шестерых – 16500 руб. И по мере увеличения количества детей, каждая семья получала по 5 000 рублей дополнительно. Чем не программа поддержки рождаемости в отдельно взятом регионе Осетии?!

Но только материальной мотивацией данную серьезнейшую проблему не решить. В информационной сфере государство должно взять за основу политику пропаганды крепкой и многодетной семьи, распространение культа отцовства и материнства, повышение уважения к многодетным мужчинам и женщинам. Должны быть созданы специальные телепередачи, интернет-сайты, материалы, утверждающие семейные ценности. В обществе предубеждение «Нечего разводить бедность» должно смениться пусть и библейским: «Плодитесь и размножайтесь!».

Наше государство должно понять, что без людей не будет и государства, без детей – не будет будущего. Именно люди – главная ценность Осетии и об их достойном существовании и воспроизводстве должны заботиться осетинские власти. А то действительно мы потихоньку подойдем к черте, когда надо будет спасать не сам язык, а его носителя. И к этой черте мы пока постепенно приближаемся…

Л.Джиоев

Источник - Газета Республика.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Комментарии (0)