Инна Гучмазова: «Стоит задуматься о том, что мы оставляем будущим поколениям. Порой страшно представить, как будут судить о сегодняшнем дне лет через пятьдесят наши потомки, слушая сегодняшние записи»

23 апреля 2018 Новости [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [580 просмотров]

Талантливая, яркая, многогранная. Теплый, светлый человек. Сильная женщина с поразительным умением успевать все и везде. Звезда Инны Гучмазовой – талантливого автора и исполнителя собственных произведений зажглась на культурном небосклоне юга Осетии в середине нулевых, когда она, этакий самобытный самородок, стремительно ворвалась в культурную жизнь Цхинвала и прочно заняла свою нишу. Девушка с гитарой стремительно завоевала круг своих почитателей и поклонников таланта. Сольные концерты, многообещающие творческие союзы, многочисленные выступления на различных площадках страны – успешное будущее, казалось бы, маячило на горизонте закономерным итогом ее полного погружения в глубину музыкального океана. Но потом случилось непоправимое. В результате страшной трагедии Инна потеряла сына. И замолчала на долгие шесть лет. Страшная трагедия естественным образом перечеркнула все ее планы, все порывы души, все творческие поиски. Живой, преисполненный оптимизмом и верой человек вмиг потерял внутреннее желание жить, потерял способность улыбаться миру своей обезоруживающей и очаровывающей улыбкой. Тогда сложно было предугадать, что она еще вернется к творчеству и еще сможет взять в руки гитару. Но она все же вернулась. Вернулась, чтобы петь. Петь, как умеет только она – искренно, проникновенно, завораживающе. Вернулась, чтобы творить, радовать удивительными, неподражаемыми аккордами музыки. Вернулась, запрятав вонзившиеся в каждую клеточку сердца и души колючки, наглухо задернутыми шторами отгородив от постороннего взора свой внутренний мир, облаченный в несмолкаемый поток боли и переживаний. О музыке, осетинской поэзии, будущем осетинской культуры и немного о себе наш разговор с невероятно творческим человеком Инной Гучмазовой.

– Вообще, музыка была привлекательна для меня с самого детства. И мечта детства реализовалась во многом благодаря моему первому учителю Джанле Джиоеву – именно он научил меня первым азам игры на гитаре. И эти первые уроки заложили основу для дальнейшего увлечения музыкой. Ну, а после – постоянная работа по саморазвитию, интерес к творчеству других гитаристов и, как следствие, желание к совершенству, к достижению определенной планки профессионализма. После освоения игры на гитаре, появилось безумное желание что-то писать и самой. Первые попытки в этом направлении, конечно, были полны разочарований, было и абсолютное недовольство собой, и порывы забыть о собственных композициях. И, возможно, музыка могла остаться в моей жизни просто как увлечение, но я стала частой гостьей в музыкальной студии, которую открыл Джанле Джиоев. Наблюдения за творчеством лучших исполнителей, которые здесь записывали песни, накладывали определенный отпечаток на мое мировоззрение, на восприятие музыки. Именно здесь, в среде талантливых и уникальных в своем роде музыкантов у меня появился вкус к хорошей музыке, и под воздействием таких жанров как рок и джаз, я увлеклась сочинением собственных композиций. Хотя мои песни нельзя соотнести ни к одному из этих направлений, но некоторое воздействие, некоторые интонации джаза и рока в них прослеживаются.

– Кто из современных осетинских музыкантов стал на твоем творческом пути своеобразным маяком? И есть ли до сих пор в их числе профессионалы, которые могут направлять своими профессиональными советами?

– На мой взгляд, для всех представителей современной осетинской музыки безусловной и абсолютной величиной является легендарный «Бонварнон». Мне кажется, что все наши лучшие музыканты и исполнители в разное время прошли через этот уникальный в своем роде коллектив и эту школу, эти лучшие традиции осетинской песни невозможно превзойти. Этот коллектив вне времени, их творчество как было актуально сорок лет назад, так востребовано и сегодня. Для меня безусловной величиной является Ахсар Джигкаев, его неповторимый стиль, его своеобразная манера исполнения. Его каждая песня – глубина, океан эмоций, тонко прочувствованная отдельная история. Я не перестаю им восхищаться, хотя уже давно пропустила через себя все его творчество. Из более молодого поколения осетинских музыкантов это, безусловно, Сослан Кулумбегов, то есть осетинская часть его разнообразного творчества. Что касается профессиональных советов, то их тоже немало. Есть коллеги, которые без всякой фальши могут указать на твои недоработки. Без всякой предвзятости и без обид. И это дорогого стоит.

– Твой творческий багаж насчитывает уже несколько десятков песен, но не все из них смогли стать широко известными. Что тебя вдохновляет в твоем творчестве, в написании песни и возможно ли предугадать в процессе работы над произведением, насколько оно может «выстрелить», насколько его примет и полюбит слушатель?

– Мне кажется, что творчество – это что-то данное свыше. Я не претендую на какое-то большое, широко популярное творчество. Возможно, мои песни и не представляют особой ценности, но они любимы многими именно потому, что в них есть душа, искренность. Для меня это главный принцип в творчестве – не врать, поскольку любая фальшь очень тонко чувствуется ценителями искусства. И пишу я исключительно по внутреннему зову, в определенном состоянии души. Причем необязательно самой испытывать всю гамму эмоций и чувств, которые переданы в аккордах песни. К примеру, если я пишу про любовь, это не значит, что на данный момент я могу захлебываться в водовороте этого чувства. Взяться за написание песни меня может подтолкнуть даже общение с каким-нибудь интересным человеком. Единственное, что могу сказать – я никогда не пишу песню в обычном состоянии. Они пишутся либо под грузом тяжелых эмоциональных переживаний, либо под впечатлением от пережитых ярких эмоций, когда непременно хочется взять в руки инструмент и сотворить нечто новое. Уже потом, в процессе исполнения я вхожу в то состояние, в котором я это произведение написала. Предугадать же,насколько каждая новая композиция может рассчитывать на популярность, фактически невозможно. Да я об этом как-то и не задумываюсь никогда. В принципе, у каждого музыканта есть свой слушатель. В моем случае это, в основном, люди зрелого возраста, интеллектуалы, понимающие и почитающие осетинскую литературу и, в частности, поэзию. Это именно тот круг, которые никогда в жизни не станут тебе льстить, если твое творчество каким-то образом сможет их разочаровать поверхностностью. И если мой слушатель говорит, что та или иная вещь удалась, значит это так. И дальше неважно, сколько раз и в каком зале ты выступишь со своей песней или, скажем, сколько раз твою песню прокрутят по радио или ТВ.

– Твое творчество – это своеобразный презентационный сборник лучшей осетинской поэзии. Исидор Козаев, Алихан Токаты, Шамиль Джигкаев, Хаджи Дзуццаты, Люда Галаванова… Твои предпочтения довольно ярко демонстрируют обращение в основном к патриотической лирике. На чем основываются эти предпочтения и кто из поэтов для тебя наиболее привлекателен?

– Человек, который является для меня абсолютным космосом – это, конечно, Алихан Токати. Скажу откровенно, он стал для меня открытием относительно недавно. В последнее время он стал весьма популярен и в молодежной среде и, в первую очередь, именно благодаря песням, которые на его стихи написал Ахсар Джигкаев. Удивительные стихи, даже спустя столетие не потерявшие своей актуальности, они как будто вне времени. Удивительная искренность и мелодичное звучание. Думаю, я не раз в будущем буду обращаться к творчеству именно этого поэта. Для меня также абсолютной величиной в осетинской поэзии является Исидор Козаев, поражающий своей искренностью и умением растворяться во времени, в котором жил и творил. Еще одна величина – Таймураз Хаджеты –лучший из лучших поэтов-лириков. Так воспевать любовь, женщину, видимо, подвластно только ему. Для меня совершенно любим и Хазби Калоты. Он покоряет глубиной своей мысли, так не свойственной периоду молодости, когда он писал свои произведения. Ну и, наконец, для меня также привлекательно творчество Людмилы Галавановой, на стихи которой музыка, кажется, напрашивается сама. Периодически кто-то из этих поэтов выходит на первый план. Кроме того, есть очень много поэтов, творчество которых неизвестно для широких кругов, но тоже весьма интересно. Я много нового узнала в осетинской поэзии за последние годы и, думаю, впереди еще немало приятных и неожиданных открытий.

– В то же время нельзя не согласиться с тем, что современная осетинская литература переживает не самые лучшие времена. После той выдающейся плеяды поэтов, которыми пестрит осетинская литература XX века, сегодня у нас непростительный упадок в сфере литературы. А это значит, что музыканты совершенно ограничены в своих стремлениях к творческим союзам с поэтами-современниками…

– К сожалению, это так. Богатейшее наследие, которое оставили поэты прошлого века, пока как-то спасает ситуацию. Но ситуация тревожная. Когда нет представителей молодого поколения, пишущих на родном языке, это вызывает тревогу за будущее национальной литературы. Нельзя сказать, что нет талантливых молодых людей, способных предложить читателю достаточно качественное творчество. Меня очень радовали поэтические строки Ирбега Маргиева. Но он в последнее время как-то отстранился от поэтического творчества. Вот теперь на горизонте появилось новое имя – Диана Валиева. Очень талантливый человек. Периодически знакомлюсь и с другими стихами, написанными именно представителями молодежи. Но стоит только обрадоваться и возложить на начинающего поэта какие-то надежды, как он постепенно уходит в тень. Почему так происходит и почему молодежь не проявляет упорства в продвижении своего творческого «Я», понятно всем – культура, литература, искусство – все это не в приоритете в настоящее время. У Исидора Козаева, которого я считаю в какой-то степени пророком, есть такие строки – нæй зарæгæн мæлæн. Поэтому надеюсь, что, пока хотя бы один человек пишет на осетинском языке, пока кто-то поет на родном языке, мы имеем основу для возрождения. Ведь нашим молодым талантам есть на кого ровняться. А новые ростки на огромном поле творческого наследия, которое оставили осетинские поэты, обязательно должны взойти.

– Видимо, удручающая картина, которую мы наблюдаем в сфере литературы, в какой-то степени закономерно проецируется и на современную осетинскую музыку. Мне кажется, национальная культура сегодня существует параллельно от творческих единиц. По крайней мере, создается впечатление, что настоящие таланты сегодня не востребованы. Почему так происходит?

– Эта проблема возникла не сегодня и даже не вчера. В это болото мы медленно погружались на протяжении нескольких десятилетий. И сами же опустили культуру до того уровня, на котором она сейчас находится, когда много лет возвеличивали и осыпали благами всевозможных бездарностей, в данном случае всяких певунов, как многие их называют. Мы стали выпускать на большую сцену певцов, которые могут нести в массы разве что свадебное и ресторанное искусство. Я не хочу сказать, что петь в ресторане – это стыдно. Очень многие наши именитые и талантливейшие музыканты долгое время пели в таких местах, для того чтобы просто зарабатывать на жизнь. В понятие «ресторанный певец» я вкладываю совершенно иной смысл. Я говорю о выходцах из кабаков, которые в один момент претенциозно заявили о себе как об основе национальной песенной культуры. Образно говоря, есть музыка, которая хватает за душу. А есть музыка, которая хватает тебя за талию, когда человек невольно пускается в пляс под воздействием ненавязчивых аккордов. Мы долгое время безрассудно отплясывали под эти ненавязчивые аккорды. Но сегодня пришло время задуматься о будущем. О том, что мы оставляем будущим поколениям. Мне страшно представить, что лет через пятьдесят наши потомки, слушая сегодняшние записи, как будут судить о сегодняшнем дне. Мы сегодня ностальгируем по величественному прошлому национальной культуры, а наши потомки, мне кажется, о некоторых периодах осетинской культуры будут стыдливо умалчивать. Видимо, настало время более разборчиво подходить к ко всему, что представляется под брендом «осетинская национальная культура». И начать работу с детьми, пока еще не испорченных искусственно навязываемыми так называемыми модными тенденциями.

– Кстати, ты сама работаешь в детской музыкальной школе. Насколько будущее подает надежды?

– Будущее, при правильном расставлении акцентов, весьма радужное. Талантливые дети у нас были всегда, есть и сейчас. Другое дело, что мы теряем целые поколения, которые могут совершить определенный культурный рывок вперед в силу своего таланта и неограниченных творческих способностей. Наши юные таланты, не без влияния своих родителей, рассматривают музыку, да и любое другое творчество, как хобби, как простое увлечение, но никак не как дело всей жизни. И этому есть объяснения. Никто не хочет получить высшее консерваторское образование и потом, вернувшись в Цхинвал, устроиться работать максимум в музыкальную школу. А именно туда им и прямая дорога. Либо профессиональный музыкант в отсутствии филармонии, симфонического оркестра и т.д. должен опуститься до низкопробной попсы, чтобы как-то себя обеспечить, либо должен без конца мучиться на задворках культурной жизни и, в конечном итоге, уехать отсюда. Конечно, и музыкальные школы уже выпускают не тот уровень выпускников. Раньше, для того чтобы поступить в музыкальную школу, ребенок проходил экзамены. Это позволяло выбирать для обучения лучших. Уже сам процесс обучения в музыкальной школе позволял выявлять лучших из лучших. Из них становились профессиональными музыкантами единицы. Сейчас картина несколько другая. Мы набираем всех. Есть способности или нет – неважно. В принципе, хорошо – пусть дети учатся. Но к тем единицам, в которых мы уже на этапе обучения в музыкальной школе разглядываем талант и потенциал, должно быть пристальное внимание. Сиюминутно мы свои проблемы в сфере культуры не решим. Как минимум должно пройти лет десять, для того, чтобы воспитать кадры. Но мы все дальше и дальше от этой цели, потому что сегодня этим никто заниматься не хочет.

– Твое шестилетнее молчание было прервано два года назад на площадке северо-осетинского арт-пространства «Портал», где вы выступили вдвоем с еще одной юго-осетинской исполнительницей Аллой Кокион. Уникальная атмосфера этой творческой площадки показала свою востребованность ценителями настоящей осетинской культуры. Насколько мне известно, есть определенный круг единомышленников, которые вынашивают идею основать нечто подобное и у нас – своеобразную площадку, где постоянно будет происходить пропаганда лучших веяний современной осетинской музыки, искусства, открытие новых имен из среды самородков и т.д. Много еще шагов до воплощения подобного проекта?

– Северо-осетинский «Портал»– это, пожалуй, самое яркое явление культуры на всем Северном Кавказе. Творческое начало есть в каждом человеке и именно подобные площадки помогают людям раскрыться. Подобная арт-площадка может стать хорошей альтернативой скучному времяпровождению в кафе или где-нибудь еще. Мы, действительно, хотим обустроить в Цхинвале место, куда будут приходить совершенно разные по возрасту и интересам люди, которых объединяет только одно – творчество. Причем неважно, это современная музыка, фольклор, ретро или просто классика. Здесь могут проходить обсуждения работ художников, новых песен, поэтических произведений. Сюда люди будут приходить отдыхать, оставляя все дела, повседневную суету, бытовые проблемы за порогом и без остатка растворяться в творчестве. Есть уже место, которое при содействии Комитета молодежи нам обещают предоставить. Это полуразрушенное строение, которое мы должны обустроить собственными силами. Будем хотя бы на таком уровне пропагандировать осетинское искусство. Мы обычно бегаем в поисках места, где можем собираться и заниматься любимым делом. Лично я вижу это арт-прост-ранство многообразным и доступным для всех творческих людей. Единожды выступив в таком формате, на такой площадке, у музыкантов отпадает желание выступать на большой сцене. Возможно, я сама буду одной из первых, кто выступит здесь с сольным концертом после решения всех этих вопросов.

– Еще одна грань твоего разнообразного творчества – работа на государственном радио. За несколько лет множество программ, интересных диалогов о культуре, десятки рубрик и как итог – почти доведенный до совершенства развлекательный стиль на родном языке. Твои программы, рубрики весьма насыщены и популярны. Поиск нового продолжается?

– Безусловно. Вот буквально недавно запустили новую рубрику «Поэзийы хæзнадон». Посредством этого радио-проекта у меня появилось больше возможностей приобщаться к поэзии. Хочется удивлять слушателя каждый раз чем-то новым, поэтому часто приходится обращаться и к давно забытому старому, и даже еще не опубликованному. За несколько лет в процессе работы на радио я неплохо сама изучила осетинский язык. Хотя на начальном этапе было очень сложно и не потому, что я им не владела. Язык по своей структуре величественен и есть литературная его разновидность. Но для развлекательного формата этот высокий стиль совершенно неподъемен. А формат наших развлекательных передач был рассчитан именно на молодежную аудиторию. Приходилось упорно готовиться к каждой программе, фактически обставляя себя разными словарями. У меня и сейчас в задумках несколько новых проектов на родном языке. Сегодня у нас такая ситуация, что мы всеми доступными публичными формами воздействия должны заниматься пропагандой осетинской культуры и языка.

– А как насчет новых музыкальных произведений? Ты все еще мало пишешь…

– Последняя песня была написана два года назад... Музыка не любит суеты и, тем более, поверхностности. А я себе не могу позволить поверхностности в работе. Есть масса планов, которые хочется реализовать. К примеру, давно хочу записать совместную песню с ребятами из группы «Дзиофф». Есть великолепный материал, написанный композитором Муратом Плиевым на стихи поэта Иласа Æрнигон. Это будет очень красивая и мощная рок-баллада. Хочу также выпустить альбом, уже второй по счету. Первый альбом я записывала незадолго до войны августа 2008 года, второпях. Это было время, когда каждый из нас мог умереть в любой момент. Почему-то это ощущение меня не покидало и именно это внутреннее состояние подтолкнуло к записи альбома. Чтобы хоть что-то оставить в память о себе. Я живу. Вопреки тяжелым испытаниям и не проходящей боли сердца. А раз живу, значит должна творить. По-другому у меня, видимо, и не получается.

Рада Дзагоева

Источник - Газета Республика.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Комментарии (0)