К вопросу о первом упоминании Алан на Северном Кавказе (часть 2)
4 декабря 2007 История [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [5088 просмотров]
Однако в данном случае отождествлению язигов Флакка с аланами препятствует упоминание римским поэтом также и аланов во главе с их вождем Анавсием, имя которого убедитсльно этимологизируется из осетинского языка /36, VI, 50; с.80/. Для правильной оценки факта одновременного упоминания алан и язигов в конкретных событиях, являющееся, видимо, уникальным в античной историографии, необходимо иметь в виду следующее. Это, с одной стороны, различные по своему содержанию источники, которыми пользовался Валерий Флакк, и многообразие этнической номенклатуры в условиях родового строя и племенной раздробленности, с другой. В таких условиях скорее правилом, чем исключением, являются случаи, когда одна и та же этническая общность была известна у соседей как под общим названием, так и под названиями отдельных племен или племенных групп ее составляющих. Этнография почти любого крупного региона даст тому более чем убедительные примеры.
По-видимому, уже в момент своего первого появления на Северном Кавказе аланы становятся известными и под своим собственным именем, и под именем асов /ясов/, разновидностями которого являются этнонимы язигов, асиаков, асиатов, асиев и асианов. Что касается соседства алан с североколхидскими племенами, то оно подтверждается и данными Лукиана Самосатского, явно относящимися к более раннему, чем в II в.н.э., периоду.
Соседство алан с североколхидским племенем гениохов, которое, судя по тексту, подчинялось Анавсию /VI, 40-50/, а также с махлиями /махелонами/, свидетельствует, на наш взгляд, о том, что речь здесь идет о тои части алан, территория которых в I в.н.э. охватывала и районы Северо-Западного Кавказа, соседящие с территорией современной Абхазии. И если Валерий Флакк, хорошо зная и о локализации язигов на берегах Дуная, о чсм ясно свидетельствуют приводимые им слова язигского вождя Гесандра /VI, 322-329, то для этого должны были быть достаточно вескис основания.
Прежде всего необходимо подчеркнуть, что упоминание язигов в качестве союзников иберов, а также алан в качестве соседей гениохов, не может быть поэтической вольностью, как можно было бы предположить, по той причине, что пребывание алан в 1 в. н.э. на Северном Кавказе и обозначение этнонимом «язиги» северокавказских алан подтверждается не только Валерием Флакком. Вопрос заключается лишь в том, к какому времени следует отнести совместные действия язигов с иберами — к 35 или 72 г.н.э. Сведения Валерия Флакка не дают, к сожалению, убедительных аргументов для окончательного вывода. Но данные для решения этого вопроса есть.
Как известно, согласно Тациту, в 35 г. н.э. вместе с «сарматами» в сражениях с парфянами непосредственно участвовали албаны и иберы во главе с Фарсманом. В 72 г. н.э. аланы, по Иосифу Флавию, при очередном вторжении в Парфию, действовали по согласованию с иберами, которые однако не принимали открыто участия в военных действиях /20, с. 149/. Исходя из этого, сообщение Валерия Флакка о действующих совместно иберах и язигах следует отнести скорее к 35 г., чем к 72 г.н.э. К 35 г.н.э. относит интерпретируемый отрывок и В.Б. Виноградов, отождествляющий их однако с приманыческими сираками на основании своей ошибочной локализации последних не в Прикубанье, а в Центральном Предкавказье /20, с. 149/.
Таким образом, из вышесказанного следует, что аланам /«скифам»/ Иосифа Флавия полностью идентичны «сарматы» Корнелия Тацита, а также язиги Валерия Флакка. Принимая во внимание, что этноним язиг является фонетической разновидностью племенного названия ас-яс, о чем совершенно определенно говорит Элий Геродиан, и что именем язигов нередко обозначались и аланы, следует признать: сведения Валерия Флакка о действующих в союзе с иберами язигах свидетельствуют о первом упоминании алан на Северном Кавказе в 35 г.н.э.
Следовательно, уже при первом своем упоминании на Северном Кавказе аланы становятся известными под теми же двумя этнонимами, под которыми они были известны и в средневековье, а именно — аланы и асы-ясы /язиги/.
Одним из основных аргументов, выдвигаемых против положения о появлении алан на Северном Кавказе в 35 г.н.э. является ссылка на то, что в войне 49 г. аланы не упоминаются, а ведущую роль в Центральном Предкавказье, согласно Тациту, сведения которого опираются на добротные источники, играли в этот период аорсы. Так, например, В.Б. Виноградов утверждает, что до 50-х годов 1 в. н.э. в письменных документах не встречается якобы упоминания алан и считает, что только в результате победы «северокавказских сарматов и последовавшего за ней передвижения должны» были появиться в Предкавказье аланы и что победа аорсов «возвестила о появлении в Центральном Предкавказье аланских племен — части аорсского союза» /20, с. 161-162/. Та же точка зрения разделяется Б.А. Раевым и А.С. Скрипкиным /21, с.14; 18, с.50; 19, с.94; 40, с.62-63; 1, с.480/.
Действительно, Тацит совершенно определенно называет решающей силой в воине 49 г. н.э. аорсов, нигде не упоминая алан. Однако это было не прикаспийское племя, как утверждает В.Б. Виноградов, прибывшее в Центральное Предкавказье для войны с сираками и защиты римских интересов, а нижние аорсы, задолго до событий 49 г. н.э. находившиеся уже в Центральном Предкавказье, как это явствует из данных Страбона, Плиния и того же Тацита.
Для подкрепления своего положения о появлении сираков на Северном Кавказе под давлением преследующих их аорсов В.Б. Виноградов пытается опереться на сообщение Страбона о том, что «аорсы и сираки, кажется, беглецы из среды живущих выше народов» /XI, 5, 8/. Однако из текста Страбона вовсе не следует, что появление этих племен на Кавказе произошло в результате давления аорсов на сираков и что последние, якобы, на протяжении «нескольких последующих веков отстаивали свою независимость от покушения аорсов и других сарматских племен» /20, с.148/. Хотя данный отрывок Страбона допускает разночтения в виду возможной лакуны в тексте /28, с.224, прим. 8/, однако произвольное выделение слов сираки и беглецы принадлежит В.Б. Виноградову, а не Страбону, что и искажает смысл сообщения последнего. Согласно Ю. Юнге, аорсы и сираки были выходцами из среды верхних или северных аорсов /41, с.75/. Сравнительный анализ данных Тацита, Плиния и Помпония Мелы о бегстве Митридата Боспорского к аорсам /«савроматам»/ показывает, что в середине I в.н.э. южная граница аорсов проходила по Центральному Кавказу между талами /туалами-двалами/ и сарматами-эпагерритами в верховьях Кубани на западе, т.с. аорсы, а не сираки, как считает В.Б. Виноградов, занимали центральные районы Северного Кавказа. И то, что их появление здесь — не результат этнотерриториальных изменений после войны 49 г. н.э., об этом совершенно ясно свидетельствуют слова вождя аорсов Евнона о том, что «ничто не отнято у побежденного Зорсина» /24, XII, 19/.
Это однако, не снимает аргумента о пребывании аорсов в Центральным Предкавказье, который формально отрицает пребывание здесь аланов до войны 49 г. и, в частности, в 35 г. н.э. Надо сказать, что вопрос этот не нов, он уже неоднократно поднимался исследователями, занимающимися данной проблемой. Однако их положения не только не принимаются во внимание, но почему-то даже не рассматриваются исследователями, отрицающими пребывание алан на Северном Кавказе до 49 г.н.э. Между тем, учет высказанных положений важен не только для историографии вопроса, но и для его решения в целом.
Так, например, М.И. Ростовцев считал, что наиболее раннее упоминание алан у Иосифа Флавия относится к 35 г.н.э.; это, по его мнению, позволяет заключить, что в указанный период они находились в долине Кубани, стремясь пробиться через Кавказские проходы в Иберию и Армению с целью вторжения в Парфию. Он полагал, однако, вопреки данным Иосифа Флавия и Тацита, что попытка алан была сорвана и они повернули назад и последовали за другими сарматскими племенами по направлению к Дону и Днепру. Основанием для такого вывода М.И. Ростовцеву послужил тот факт, что во время событий 49 г.н.э. «непосредственными соседями Боспорского царства были аорсы и сираки, а не аланы». Пытаясь преодолеть противоречие между появлением имени алан в письменных источниках по Северному Кавказу в 35 г.н.э. и решающей ролью аорсов в событиях 49 г.н.э., М.И. Ростовцев приходит к заключению, что аорсы и сираки «были постепенно завоеваны аланами и образовали вместе с ними объединение, ставшее с тех пор известным по имени доминирующего племени алан» /29, с.116/.
Однако этот вывод не снимает указанного противоречия, поскольку письменные источники не содержат даже намека на завоевание аланами аорсов и даже сираков, хотя последние, упоминаемые последний раз в 193 г., как можно полагать, вошли впоследствии в аланский племенной союз в качестве одного из его составных частей. Не выдерживает критики и тезис В.Б. Виноградова и разделяющих его точку зрения исследователей о том, что только победа аорсов возвестила о появлении алан в Центральном Предкавказье.
Если рассматривать аорсов и алан как два различных, хотя и родственных между собой племени, то возникает естественно вопрос — почему аорсы именно после блистательной победы в 49 г.н.э. должны были покинуть свою насиженную территорию в Центральном Предкавказье, которую они обживали почти в течении более чем двух веков, и оставить се предполагаемым новым пришельцам? В.Б. Виноградов и следующие за ним исследователи обходят его, ибо их интерпретация разбираемых событий не дает на него ответ, как и на вопрос, куда передвинулись аорсы Центрального Предкавказья, т.е. «нижние аорсы», после 49 г.н.э.
Однако кроме этих общих соображений, имеются и прямые известия письменных источников, отрицающие возможность переселения северокавказских аорсов как на Нижний Дон и западное Приазовье, так и далее в Придунавье, где аорсы или амаксобии действительно упоминаются античными авторами I в.н.э. Эти данные однако или просто не принимаются во внимание или ошибочно интерпретируются.
А.С. Скрипкин, например, считает, что после событий 49 г.н.э. аорсы не сразу покинули старые свои территории. По его мнению, возможно, прав Д.А. Мачинский, отмечающий, что аорсы постепенно осваивали территорию к западу от Дона, если считать амаксобиев ветвью аорсов /19, с.94/. Однако аргументация Д.А. Мачинского довольно уязвима. В своих построениях автор основывается на локализации амаксобиев Помпонием Мелой на северо-западном побережье Азовского моря и отождествлении их с аорсами на основании указания Плиния /IV, 80/. Исходя из этого, Д.А. Мачинский заключает, что амаксобии локализуются Помпонией Мелой «там же, где должны были находиться по всей логике событий аорсы Тацита в 49 г.н.э. Появление аорсов на этой территории могло произойти во второй половине I в. до н.э. — первой половине I в.н.э.» /42, с.131/.
Ссылка А.С. Скрипкина на приведенное место работы Д.А. Мачинского несостоятельна как по формальным соображениям, так и по существу. Если согласиться с названным автором в том, что верхней датой появления аорсов на северо-западном побережье Меотиды является первая половина I в.н.э., то как это согласуется с защищаемым А.С. Скрипкиным тезисом о том, что после 49 г.н.э. «аорсы, как победители, не сразу покинули свои территории» /42, с.94/. Совершенно очевидно, что ссылка А.С. Скрипкина на Д.А. Мачинского не подтверждает вывода об уходе аорсов с Центрального Предкавказья. Однако дело здесь не столько в формальных соображениях, сколько в ошибочности концепции Д.А. Мачинского о локализации аорсов в середине I в.н.э. на северо-западном побережье Меотиды.
Защищаемое Д.А. Мачинским мнение о местопребывании аорсов в период войны 49 г.н.э. на северо-западном побережье Меотиды основывается на двух ошибочных предположениях — локализации Тацитом аорсов на указанной территории и отождествлении амаксобиев Помпония Мелы с аорсами, участниками войны 49 г.н.э. Для доказательства первого положения Д.А. Мачинский приводит слова Тацита о том, что в случае отказа императора Клавдия в просьбс вождя аорсов Эвнона не предавать смертной казни и не вести в триумфальном шествии плененного Митридата Боспорского, римлянам придется вести войну против аорсов «в местностях бездорожных и на море без гаваней, к тому же цари там воинственны. народы кочевые, почва бесплодна» /24, с.215/. Основываясь на этом переводе, взятом из латышевского сборника, В.А. Мачинский полагает, что речь в данном случае может идти лишь о северном побережье Меотиды.
Хотя в новом к здании Корнелия Тацита этот отрывок изложен по-другому /«придется вести /войну/ в труднодоступной местности и вдали от морских путей», — 43, с.203/, тем не менее, приводимый Д.А. Мачинским перевод, видимо, верен, судя по дореволюционным переводам Тацита и особенно по наличию в оригинале текста слова «impor-tuoso», т.е. «лишенный гаваней» /44, с.237; 45, с.339; 46, с.342-343/. Следует однако сказать, что и такой перевод не подтверждает еще мнения Д.А. Мачинского о локализации аорсов в 49 г.н.э. на северо-западном побережье Меотиды, поскольку описании Тацитом территории, на которой предполагалось вести войну с аорсами, с не меньшим основанием могло относиться и к восточному побережью Меотиеды и тем более к районам Центрального Предкавказья.
Оставляя вопрос о точности перевода рассматриваемого сообщения Тацита специалистам языковедам, отмстим, что существуют более достоверные данные о локализации аорсов в середине I в.н.э. Это, в частности, сообщение Плиния о бегстве Митридата к савроматам, соседившим с талами и сарматами-эпагерритами и рассказ Тацита о бегстве свергнутого боспорского царя к аорсам. Сопоставление интерпретируемых данных, упомянутых выше и обойденных Д.А. Мачинским, совершенно ясно показывает, что южная граница аорсов действительно проходила в горах Центрального Кавказа, где они соседили с туалами-двалами и сарматами-эпогерритами в верховьях Кубани. Из сказанного, бесспорно, следует, что северокавказские аорсы-победители в войне 49 г.н.э. — занимали районы Центрального Предкавказья, вклиниваясь на юге в горы Главного Кавказского хребта, а не на территорию северо-западного Приазовья.
Четкая локализация аорсов в период войны 49 г.н.э. в Центральном Предкавказье исключает отождествление с ними амаксобиев Помпония Мелы, локализуемых им в западном Приазовье. Кроме того, из отождествления Плинием аорсов с амаксобиями вовсе нс вытекает автоматически, что амаксобии античных источников всегда и везде идентичны только аорсам, а нс сарматам вообще, как указывал еще Теггарт /47, с. 180/; Страбон, к примеру, называет «живущими в повозках» язигов и роксолан и, как можно понять из текста, и другие сарматские племена /1/.
В то же время с большой долей вероятности можно утверждать, что у Птолемея в перечне наиболее крупных племен Азиатской Сарматии «по всему бсрсгу Мсотиды располагаются язиги, роксоланы; далее за ними внутрь страны — амаксобпи и скифы-аланы» /III, 5,7/, что амаксобии — это аорсы. Этот перечень сарматских племен отражает расселение сарматских племен до начала их движения на запад, осуществлявшееся не отдельными племенами, а объединением сарматских племен, включавшим в себя язигов, роксолан, аорсов и алан, во главе которых стояли царские сарматы /«царские язиги» у Аппиана и язиги, «так называемые царские», у Страбона/. Отметим, что сармато-аланским эквивалентом термина «царский» у античных авторов является название ардарагантов /ar-daragantes/ от осет. armadaræg «рукодержец». СООТВЕТСТВЕННО, если мы признаем в амаксобиях Помпония Мелы аорсов, то это, конечно, будут нс участники войны 49 г.н.э, т.е. не северокавказские или «нижние» аорсы, а донские, или «верхние», контролировавшие, по Страбону, западное и северное побережья Каспия и жившие по Танаису.
Решающим же доказательством ошибочности мнения об уходе аорсов из районов Центрального Предкавказья после войны 49 г.н.э. служит сообщение Плиния об аорсах на Дунае /IV, 80/, на которое обычно ссылаются как на доказательство этого ухода. По словам Теггарта, отрывок Плиния с упоминанием об аорсах никак не может относиться к периоду позднее 49 г.н.э., ибо в нем упоминается свевское царство Ванния, разгромленное римлянами в 50 г.н.э. /47, с.174/.
Более того, внимательное изучение текста Плиния показывает, что в период, к которому он относится, собственно аорсов на Дунае уже не было, они сменены были здесь, судя по всему, аланами и роксоланами, так как античный автор ведет о них речь в прошедшем времени. Говоря о племенах, обитавших к северу от Дуная, в общем «считающихся скифскими», Плиний пишет, что «прибрежные территории занимали в одних местах геты, называемые римскими даками, в других — сарматы или по гречески савроматы, и из их числа гамаксобии /живущие в повозках/ или аорсы, в других — неблагородного происхождения скифы, происходящие от рабов, или иначе /называемые/ троглодитами /живущие в пещерах/, затем /mох/ аланы и роксоланы». Из текста Плиния следует, что аланы и роксоланы заняли прежнюю территорию аорсов, а их имена появились там, где до этого были аорсы, территория которых не совпадала ни с территорией расселения гетов /даков/, ни с территорией скифов рабского происхождения.
Обращает на себя внимание, что даже в отношении алан и роксолан, с течением времени сменивших аорсов, Плиний говорит в прошедшем времени и не указывает конкретно места их расселения. Вместе с тем о сарматах-язигах он говорит в настоящем времени и указывает конкретную их локализацию: «Земли лежащие /выше/ к северу/ между Данубием и Геркинским лесом вплоть до зимних стоянок в Паннонии у Карнунта и полей ее равнин, граничащих с ними германцев, занимают язигы-сарматы, а горные и лесные ущелья до р.Патисса /Тиссы/ — прогнанные ими даки» /48, IV, 80/.
Как бы не трактовали данный отрывок, ясно одно, что упоминание царства Ванния в этом контексте исключает возможность переселения северокавказских аорсов после 49 г.н.э. на Нижний Дон и Подунавье.
Более того, судя по тексту Плиния, создастся впечатление, что среди сарматских племен на Дунае происходил тот же процесс, который прослеживается в I в.н.э. и среди сарматов Северного Кавказа, а именно — замена имени аорсов именем алан при одновременном сохранении этнонима язигов как разновидности имени алан. Это, по-видимому, указывает на общность процессов, протекавших среди сарматских племен Северного Кавказа, Нижнего Подонья и Северного Причерноморья.
Весьма показательно, что как на Северном Кавказе, так и в Северном Причерноморье сарматское племенное объединение составляли в основном язиги, роксоланы, аорсы и сираки. Правда, сираки как-будто не упоминаются античными авторами в Северном Причерноморье, поскольку упоминание Плинием сираков вместе со скифами-сардами в районе нижнсго течения р. Буга, возможно, действительно основывается на смешении им двух Гипанисов — Кубани и Буга /IV, 83/. Однако, название венгерского города — Сирак и существование болгарской фамилии — Сираков дает основание полагать, что племя под таким названием существовало и среди сарматов Северного Причерноморья.
С другой стороны, роксоланы не упоминаются вроде бы и среди сарматских племен Северного Кавказа. Правда, здесь следует считаться с указанием Клавдия Птолемея о том, что язиги и роксоланы живут «по всему берегу Меотиды», а за ними «вглубь страны — амаксобии и скифы-аланы». Нс подлежит сомнению, что данная локализация сарматских племен отражает нс современную Птолемею картину расселения сарматов, а значительно более древнюю, о чем названный автор совершенно определенно говорит в другом месте своего «Гсографического руководства». Рассказывая о границах Северной Сарматии, он пишет, что ее южную границу составляют язиги, которых он называет «метанастами», т.с. переселенцами /III, 5,4/. По другим источникам хорошо известно, что в середине I в н.о. язиги занимали уже терриеторию между Дунаем и Тиссой по соседству с даками /Страбон, Плиний, Тацит/.
Следовательно, локализация язигов вместе с роксоланами по всему берегу Меотиды, а вслед за ними «вглубь страны» амаксобиев /по-видимому, аорсов/ и скифов-алан, отражает исходное положение сарматских племен до начала их продвижения на запад. Учитывая возможную генетическую связь язигов с язаматами /яксаматами, иксибатами/, локализуемых на северо-восточном и восточном побережье Меотиды /49, с.39/, соседство с ними роксоланов может указывать на расселение последних в степных районах Северного Кавказа. Поскольку в основе племенного названия роксолан лежит этноним алан, то оно, следовательно, является разновидностью имени алан и транскрибируется как «светлые аланы» /от осет. «рохс» — светлый/.
На этом основании в аланской историографии уже давно сделан вывод о том, что существованию народа по имени алан должно было предшествовать существование народа роксолан. По мнению Теггарта, хотя аланы и были нс известны в письменных источниках до I в.н.э., тем не менее они занимали центральные позиции в южнорусских степях по меньшей мере уже в 160 г.н.э. /47, с.217-218/, т.с. этноним «роксоланы» является одним из видовых названий сармато-аланских племен.
Таким образом, основу сарматского этноса как на Северном Кавказе, так и в Северном Прнчерноморье до рубежа н.э. составляли в первую очередь язиги, роксоланы, аорсы и сираки. Аналогичное положение можно постулировать и в Нижнем Подонье, территория которого менее освещена письменными источниками. С появлением в I в.н.э. в письменных источниках имени алан сразу же исчезает имя аорсов, позднее /конец II в.н.э./ — сираков, но еще долго сохраняются этнонимы роксолан и язигов, как разновидности племенного названия алан - асов. Возможно, что это явление связано, с одной стороны, с меньшей дискретностью этносов в древности и диалектической связью между собой родственных сарматских племен, составлявших сарматский этнос, с другой.
Во всяком случае, обозначение отдельных сарматских племен общеродовым наименованием сарматов /язиги-сарматы, роксоланы — народ сарматского племени или «те из скифов, которые зовутся сарматами, аорсы-сарматы, сираки-сарматы, народ «алан-сармат», скифы-аланы и т.д./ и перенесение названий отдельных сарматских племен на другие, как, например, язигов на алан и наоборот, четко прослеживаются в письменных источниках. По справедливому замечанию М.Г. Мошковой, в состав близкородственных союзов, в качестве примера которых она приводит аорсов и сираков, могли входить почти одни и те же племена в различных количественных соотношениях, но при определенном различии главенствующих племен /15, с.31/. Еще в большей степени такое соотношение должно было быть характерно для аорсов и алан.
Именно с этническим родством сарматских племен, составляющими один этнос, связано практически одновременное появление имени алан в первой половине I в.н.э. на Северном Кавказе, в Северном Причерноморье и на Дону. Уже один этот факт исключает появление здесь в указанный период племени алан в результате предполагаемого переселения из более восточных районов. Как отмечал еще К. Мюллленхофф, то обстоятельство, что имя алан было впервые введено в оборот с середины I в.н.э., нс означает, что они тогда впервые появились в Восточной Европе, а лишь говорит об обретении ими большей известности /49, с.81/. Анализ сведений античных авторов полностью подтверждает это мнение.
Не случайно, конечно, что ни один из античных авторов I в.н.э., упоминавших об аланах, нс связывал появление этого имени с какими-либо миграционными процессами и, в частности, с их переселением из восточных районов. Вместе с тем те же авторы подчеркивают генетическую связь алан с скифо-сарматским миром, частью которого они являлись. Для Плиния, например, аланы вместе с роксоланами и предшествовавшими им аорсами — это часть сарматов или савроматов /IV, 80/; для Иосифа Флавия и Клавдия Птолемея — аланы суть скифы или часть скифов; у Диона Кассия /Н-Ш вв.н.э./ и у Аммиана Марцеллина — аланы это «прежние массагеты», т.с. они трактуются как потомки более древних массагетов. Хотя «прежними массагетами» алан непосредственно называют и Дион Кассий, и Аммиан Марцеллин, упоминание массагетов на берегах Дуная Луканом /«пусть не связывает массагета скифский Истр» — II, 45-55/ в соседстве со свевами, даками и гетами, а также массагета, облегчающего «долгий пост сарматской войны конем, на котором скакал» /III, 263-283/, видимо, также относится к аланам.
Таким образом, отсутствие каких-либо реальных данных об уходе аорсов с Северного Кавказа после 49 г.н.э. не подтверждает мнения о появлении алан в Центральном Предкавказье после победоносной войны аорсов и сираков в середине I в.н.э., возвестившей, якобы, о «появлении в Центральном Предкавказье аланских племен — части аорского союза» /20, с.162/. В то же время сравнение данных Иосифа Флавия, Валерия Флакка и Корнелия Тацита показывает, что первое упоминание алан-асов /язигов/ на Северном Кавказе относится к 35 г. н.э., когда произошло их вторжение в Парфию с территории Центрального Предкавказья. Что касается времени фактического появления алан в этом регионе, то решение данного вопроса связано с выяснением соотношения между аорсами и аланами и местом алан среди сарматских племен Северного Кавказа.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Страбон. География. Перев. Г.А. Стратановского. М., 1964.
2. Болтунова А.И. 06 этническом составе населения эллинистической Иберии по данным литературной традиции. //КСИИМК, 1949, №20.
3. Болтунова Л. И. Описание Иберии в «Географии» Страбона. //ВДИ, 1947, №4.
4. Меликишвили Г. Л. К истории древней Грузии. Тбилиси, 1959.
5. Гаглойти Ю. С. Аланы и скифо-сарматские племена Северного Причерноморья. //ИЮОНИИ. Тбилиси, 1962, Т.ХI.
6. Гаглойти Ю. С. К проблеме появления алан на Северном Кавказе. //ИЮОНИИ. Тбилиси, 1964. Т.VIII.
7. Гаглойти Ю. С. К истории северокавказских аорсов и сираков. // ИЮОНИИ. Тбилиси, 1969. Т.ХV.
8. Абрамова М. П. Подкумский могильник. М., 1987.
9. Арриан. Объезд Эвксинского Понта.//
10. Псевдо — Арриан. Объезд Эвксинского Понта. //ВДИ, 1948, №4.
11. Элиан Клавдий. Отрывки. //ВДИ, 1948, №2.
12. Абрамова М. П. Письменные источники о кавказских аланах. //IX, «Крупновские чтения». Тезисы докладов. Элиста, 1979.
13. Абрамова М. П. Нижне-Джулатский могильник. Нальчик, 1972.
14. Абрамова М. П. Катакомбные и склеповые сооружения Юго-Восточной Европы. //Археологические исследования Юго-Восточной Европы. ТГИМ. М., 1982. Выи. 54.
15. Мошкова М. Г. К вопросу о катакомбных сооружениях как специфическом этническом определителе. //История и культура сарматов. Саратов, 1983.
16. Габуев Т.А. История племен центральных районов Северного Кавказа в I-VII вв.н.э. Автореф. канд. дисс. М., 1986.
17. Габуев Т. Л. О времени прихода алан на Северный Кавказ. //XIV «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1986.
18. Скрипкин Л.С. Азиатская Сарматия во П-1У вв. /некоторые проблемы исследования/. //СА, 1982, №2.
19. Скрипкин Л. С. Проблемы расселения и этнической истории сарматов Нижнего Поволжья и Дона. //Древняя и средневековая история Нижнего Поволжья. Саратов, 1986.
20. Виноградов В. Г. Сарматы Северо-Восточного Кавказа. Грозный, 1963.
21. Раев В. П. Римские импортные изделия и погребениях кочевнической знати I-III вв.н.э. на Нижнем Дону. Автореф. канд. дисс. Л., 1979.
22. Р аев Б. П. Повое погребение с римским импортом в Нижнем Подонье. //СА, 1979, №4.
23. Флавий Иосиф. Иудейские древности. //ВДИ, 1947, №4.
24. Тацит Корнелий. Анналы. //ВДИ, 1949, №3.
25. Сutsсhmid A. von. Geschichte Jrans und seiner Nachbarlaender von Alexander Grossen bis ziim Unlergang des Arsaciden. Tubingen, 1888.
26. Saint — Martin V . d e. Ies Alains. Paris, 1850.
27. Flavius Josephus. The wars of Ihe Gews. Transl. by W. Whislon. London.
28. Флавий Иосиф. О войне Иудейской. //ВДИ, 1947, №4.
29. Rostovtzeff M. Iranians and Greeks in South Russia.
30. Мела Помпоний. Землеописание.
31. Тацит Корнелий. Истории.
32. Момзен Т. История Рима. М., 1949.
33. Bleichsleiner R. Das Volk der Alanen.
34. Maнандян Я. А. О местонахождении Caspiae via Caspiaae porlae. //ИЗ, 1948, №25.
35. Грантовский Э. А. Индо-иранские касты у скифов. М., 1960.
36. Флакк Валерий. Аргопавтики восьми книг.//ВДИ, 1949, №3.
37. Флакк Валерий. Аргопавтики восьми книг. //ВДИ, 1952, №2.
38. Геродиан Элий. Об общей просодии. //ВДИ, 1948, №2.
39. Кассий Дион. Римская история.
40. Манандян Я. А. О некоторых проблемах истории древней Армении и Закавказья. Ере¬ван, 1941.
41. Junge J. Saka-Studien. Leipzig, 1939.
42. Mачинский Д.А. Некоторые проблемы этногеографии восточноевропейских степей во II в. до н.э. — I в.н.э. //АСГЭ, 1974, №16.
43. Тацит Корнелий. Сочинения в 2-х томах. Л., 1969. Т.1.
44. Тацит Корнелий. Сочинения. Перев. А. Кливанова. М., 1870. Ч. 2.
45. Тацит Корнелий. Сочинения. Перси. В.И. Модестова. СПб, 1887. Т.П.
46. Тасitus. The Annals. Transl. by J. Jackson. Cambridge (Mass, 1963, Vol. 111.
47.Teggari Fг. J. Rome and China.
48. Pliny. Natural history.
49. Mulenhoff K. Deutsche Altertumskunde
Гаглойти Ю. С., Материал взят из книги С.П. Таболова "Аланы. История и Культура", iratta.com
ИА ОСинформ
По-видимому, уже в момент своего первого появления на Северном Кавказе аланы становятся известными и под своим собственным именем, и под именем асов /ясов/, разновидностями которого являются этнонимы язигов, асиаков, асиатов, асиев и асианов. Что касается соседства алан с североколхидскими племенами, то оно подтверждается и данными Лукиана Самосатского, явно относящимися к более раннему, чем в II в.н.э., периоду.
Соседство алан с североколхидским племенем гениохов, которое, судя по тексту, подчинялось Анавсию /VI, 40-50/, а также с махлиями /махелонами/, свидетельствует, на наш взгляд, о том, что речь здесь идет о тои части алан, территория которых в I в.н.э. охватывала и районы Северо-Западного Кавказа, соседящие с территорией современной Абхазии. И если Валерий Флакк, хорошо зная и о локализации язигов на берегах Дуная, о чсм ясно свидетельствуют приводимые им слова язигского вождя Гесандра /VI, 322-329, то для этого должны были быть достаточно вескис основания.
Прежде всего необходимо подчеркнуть, что упоминание язигов в качестве союзников иберов, а также алан в качестве соседей гениохов, не может быть поэтической вольностью, как можно было бы предположить, по той причине, что пребывание алан в 1 в. н.э. на Северном Кавказе и обозначение этнонимом «язиги» северокавказских алан подтверждается не только Валерием Флакком. Вопрос заключается лишь в том, к какому времени следует отнести совместные действия язигов с иберами — к 35 или 72 г.н.э. Сведения Валерия Флакка не дают, к сожалению, убедительных аргументов для окончательного вывода. Но данные для решения этого вопроса есть.
Как известно, согласно Тациту, в 35 г. н.э. вместе с «сарматами» в сражениях с парфянами непосредственно участвовали албаны и иберы во главе с Фарсманом. В 72 г. н.э. аланы, по Иосифу Флавию, при очередном вторжении в Парфию, действовали по согласованию с иберами, которые однако не принимали открыто участия в военных действиях /20, с. 149/. Исходя из этого, сообщение Валерия Флакка о действующих совместно иберах и язигах следует отнести скорее к 35 г., чем к 72 г.н.э. К 35 г.н.э. относит интерпретируемый отрывок и В.Б. Виноградов, отождествляющий их однако с приманыческими сираками на основании своей ошибочной локализации последних не в Прикубанье, а в Центральном Предкавказье /20, с. 149/.
Таким образом, из вышесказанного следует, что аланам /«скифам»/ Иосифа Флавия полностью идентичны «сарматы» Корнелия Тацита, а также язиги Валерия Флакка. Принимая во внимание, что этноним язиг является фонетической разновидностью племенного названия ас-яс, о чем совершенно определенно говорит Элий Геродиан, и что именем язигов нередко обозначались и аланы, следует признать: сведения Валерия Флакка о действующих в союзе с иберами язигах свидетельствуют о первом упоминании алан на Северном Кавказе в 35 г.н.э.
Следовательно, уже при первом своем упоминании на Северном Кавказе аланы становятся известными под теми же двумя этнонимами, под которыми они были известны и в средневековье, а именно — аланы и асы-ясы /язиги/.
Одним из основных аргументов, выдвигаемых против положения о появлении алан на Северном Кавказе в 35 г.н.э. является ссылка на то, что в войне 49 г. аланы не упоминаются, а ведущую роль в Центральном Предкавказье, согласно Тациту, сведения которого опираются на добротные источники, играли в этот период аорсы. Так, например, В.Б. Виноградов утверждает, что до 50-х годов 1 в. н.э. в письменных документах не встречается якобы упоминания алан и считает, что только в результате победы «северокавказских сарматов и последовавшего за ней передвижения должны» были появиться в Предкавказье аланы и что победа аорсов «возвестила о появлении в Центральном Предкавказье аланских племен — части аорсского союза» /20, с. 161-162/. Та же точка зрения разделяется Б.А. Раевым и А.С. Скрипкиным /21, с.14; 18, с.50; 19, с.94; 40, с.62-63; 1, с.480/.
Действительно, Тацит совершенно определенно называет решающей силой в воине 49 г. н.э. аорсов, нигде не упоминая алан. Однако это было не прикаспийское племя, как утверждает В.Б. Виноградов, прибывшее в Центральное Предкавказье для войны с сираками и защиты римских интересов, а нижние аорсы, задолго до событий 49 г. н.э. находившиеся уже в Центральном Предкавказье, как это явствует из данных Страбона, Плиния и того же Тацита.
Для подкрепления своего положения о появлении сираков на Северном Кавказе под давлением преследующих их аорсов В.Б. Виноградов пытается опереться на сообщение Страбона о том, что «аорсы и сираки, кажется, беглецы из среды живущих выше народов» /XI, 5, 8/. Однако из текста Страбона вовсе не следует, что появление этих племен на Кавказе произошло в результате давления аорсов на сираков и что последние, якобы, на протяжении «нескольких последующих веков отстаивали свою независимость от покушения аорсов и других сарматских племен» /20, с.148/. Хотя данный отрывок Страбона допускает разночтения в виду возможной лакуны в тексте /28, с.224, прим. 8/, однако произвольное выделение слов сираки и беглецы принадлежит В.Б. Виноградову, а не Страбону, что и искажает смысл сообщения последнего. Согласно Ю. Юнге, аорсы и сираки были выходцами из среды верхних или северных аорсов /41, с.75/. Сравнительный анализ данных Тацита, Плиния и Помпония Мелы о бегстве Митридата Боспорского к аорсам /«савроматам»/ показывает, что в середине I в.н.э. южная граница аорсов проходила по Центральному Кавказу между талами /туалами-двалами/ и сарматами-эпагерритами в верховьях Кубани на западе, т.с. аорсы, а не сираки, как считает В.Б. Виноградов, занимали центральные районы Северного Кавказа. И то, что их появление здесь — не результат этнотерриториальных изменений после войны 49 г. н.э., об этом совершенно ясно свидетельствуют слова вождя аорсов Евнона о том, что «ничто не отнято у побежденного Зорсина» /24, XII, 19/.
Это однако, не снимает аргумента о пребывании аорсов в Центральным Предкавказье, который формально отрицает пребывание здесь аланов до войны 49 г. и, в частности, в 35 г. н.э. Надо сказать, что вопрос этот не нов, он уже неоднократно поднимался исследователями, занимающимися данной проблемой. Однако их положения не только не принимаются во внимание, но почему-то даже не рассматриваются исследователями, отрицающими пребывание алан на Северном Кавказе до 49 г.н.э. Между тем, учет высказанных положений важен не только для историографии вопроса, но и для его решения в целом.
Так, например, М.И. Ростовцев считал, что наиболее раннее упоминание алан у Иосифа Флавия относится к 35 г.н.э.; это, по его мнению, позволяет заключить, что в указанный период они находились в долине Кубани, стремясь пробиться через Кавказские проходы в Иберию и Армению с целью вторжения в Парфию. Он полагал, однако, вопреки данным Иосифа Флавия и Тацита, что попытка алан была сорвана и они повернули назад и последовали за другими сарматскими племенами по направлению к Дону и Днепру. Основанием для такого вывода М.И. Ростовцеву послужил тот факт, что во время событий 49 г.н.э. «непосредственными соседями Боспорского царства были аорсы и сираки, а не аланы». Пытаясь преодолеть противоречие между появлением имени алан в письменных источниках по Северному Кавказу в 35 г.н.э. и решающей ролью аорсов в событиях 49 г.н.э., М.И. Ростовцев приходит к заключению, что аорсы и сираки «были постепенно завоеваны аланами и образовали вместе с ними объединение, ставшее с тех пор известным по имени доминирующего племени алан» /29, с.116/.
Однако этот вывод не снимает указанного противоречия, поскольку письменные источники не содержат даже намека на завоевание аланами аорсов и даже сираков, хотя последние, упоминаемые последний раз в 193 г., как можно полагать, вошли впоследствии в аланский племенной союз в качестве одного из его составных частей. Не выдерживает критики и тезис В.Б. Виноградова и разделяющих его точку зрения исследователей о том, что только победа аорсов возвестила о появлении алан в Центральном Предкавказье.
Если рассматривать аорсов и алан как два различных, хотя и родственных между собой племени, то возникает естественно вопрос — почему аорсы именно после блистательной победы в 49 г.н.э. должны были покинуть свою насиженную территорию в Центральном Предкавказье, которую они обживали почти в течении более чем двух веков, и оставить се предполагаемым новым пришельцам? В.Б. Виноградов и следующие за ним исследователи обходят его, ибо их интерпретация разбираемых событий не дает на него ответ, как и на вопрос, куда передвинулись аорсы Центрального Предкавказья, т.е. «нижние аорсы», после 49 г.н.э.
Однако кроме этих общих соображений, имеются и прямые известия письменных источников, отрицающие возможность переселения северокавказских аорсов как на Нижний Дон и западное Приазовье, так и далее в Придунавье, где аорсы или амаксобии действительно упоминаются античными авторами I в.н.э. Эти данные однако или просто не принимаются во внимание или ошибочно интерпретируются.
А.С. Скрипкин, например, считает, что после событий 49 г.н.э. аорсы не сразу покинули старые свои территории. По его мнению, возможно, прав Д.А. Мачинский, отмечающий, что аорсы постепенно осваивали территорию к западу от Дона, если считать амаксобиев ветвью аорсов /19, с.94/. Однако аргументация Д.А. Мачинского довольно уязвима. В своих построениях автор основывается на локализации амаксобиев Помпонием Мелой на северо-западном побережье Азовского моря и отождествлении их с аорсами на основании указания Плиния /IV, 80/. Исходя из этого, Д.А. Мачинский заключает, что амаксобии локализуются Помпонией Мелой «там же, где должны были находиться по всей логике событий аорсы Тацита в 49 г.н.э. Появление аорсов на этой территории могло произойти во второй половине I в. до н.э. — первой половине I в.н.э.» /42, с.131/.
Ссылка А.С. Скрипкина на приведенное место работы Д.А. Мачинского несостоятельна как по формальным соображениям, так и по существу. Если согласиться с названным автором в том, что верхней датой появления аорсов на северо-западном побережье Меотиды является первая половина I в.н.э., то как это согласуется с защищаемым А.С. Скрипкиным тезисом о том, что после 49 г.н.э. «аорсы, как победители, не сразу покинули свои территории» /42, с.94/. Совершенно очевидно, что ссылка А.С. Скрипкина на Д.А. Мачинского не подтверждает вывода об уходе аорсов с Центрального Предкавказья. Однако дело здесь не столько в формальных соображениях, сколько в ошибочности концепции Д.А. Мачинского о локализации аорсов в середине I в.н.э. на северо-западном побережье Меотиды.
Защищаемое Д.А. Мачинским мнение о местопребывании аорсов в период войны 49 г.н.э. на северо-западном побережье Меотиды основывается на двух ошибочных предположениях — локализации Тацитом аорсов на указанной территории и отождествлении амаксобиев Помпония Мелы с аорсами, участниками войны 49 г.н.э. Для доказательства первого положения Д.А. Мачинский приводит слова Тацита о том, что в случае отказа императора Клавдия в просьбс вождя аорсов Эвнона не предавать смертной казни и не вести в триумфальном шествии плененного Митридата Боспорского, римлянам придется вести войну против аорсов «в местностях бездорожных и на море без гаваней, к тому же цари там воинственны. народы кочевые, почва бесплодна» /24, с.215/. Основываясь на этом переводе, взятом из латышевского сборника, В.А. Мачинский полагает, что речь в данном случае может идти лишь о северном побережье Меотиды.
Хотя в новом к здании Корнелия Тацита этот отрывок изложен по-другому /«придется вести /войну/ в труднодоступной местности и вдали от морских путей», — 43, с.203/, тем не менее, приводимый Д.А. Мачинским перевод, видимо, верен, судя по дореволюционным переводам Тацита и особенно по наличию в оригинале текста слова «impor-tuoso», т.е. «лишенный гаваней» /44, с.237; 45, с.339; 46, с.342-343/. Следует однако сказать, что и такой перевод не подтверждает еще мнения Д.А. Мачинского о локализации аорсов в 49 г.н.э. на северо-западном побережье Меотиды, поскольку описании Тацитом территории, на которой предполагалось вести войну с аорсами, с не меньшим основанием могло относиться и к восточному побережью Меотиеды и тем более к районам Центрального Предкавказья.
Оставляя вопрос о точности перевода рассматриваемого сообщения Тацита специалистам языковедам, отмстим, что существуют более достоверные данные о локализации аорсов в середине I в.н.э. Это, в частности, сообщение Плиния о бегстве Митридата к савроматам, соседившим с талами и сарматами-эпагерритами и рассказ Тацита о бегстве свергнутого боспорского царя к аорсам. Сопоставление интерпретируемых данных, упомянутых выше и обойденных Д.А. Мачинским, совершенно ясно показывает, что южная граница аорсов действительно проходила в горах Центрального Кавказа, где они соседили с туалами-двалами и сарматами-эпогерритами в верховьях Кубани. Из сказанного, бесспорно, следует, что северокавказские аорсы-победители в войне 49 г.н.э. — занимали районы Центрального Предкавказья, вклиниваясь на юге в горы Главного Кавказского хребта, а не на территорию северо-западного Приазовья.
Четкая локализация аорсов в период войны 49 г.н.э. в Центральном Предкавказье исключает отождествление с ними амаксобиев Помпония Мелы, локализуемых им в западном Приазовье. Кроме того, из отождествления Плинием аорсов с амаксобиями вовсе нс вытекает автоматически, что амаксобии античных источников всегда и везде идентичны только аорсам, а нс сарматам вообще, как указывал еще Теггарт /47, с. 180/; Страбон, к примеру, называет «живущими в повозках» язигов и роксолан и, как можно понять из текста, и другие сарматские племена /1/.
В то же время с большой долей вероятности можно утверждать, что у Птолемея в перечне наиболее крупных племен Азиатской Сарматии «по всему бсрсгу Мсотиды располагаются язиги, роксоланы; далее за ними внутрь страны — амаксобпи и скифы-аланы» /III, 5,7/, что амаксобии — это аорсы. Этот перечень сарматских племен отражает расселение сарматских племен до начала их движения на запад, осуществлявшееся не отдельными племенами, а объединением сарматских племен, включавшим в себя язигов, роксолан, аорсов и алан, во главе которых стояли царские сарматы /«царские язиги» у Аппиана и язиги, «так называемые царские», у Страбона/. Отметим, что сармато-аланским эквивалентом термина «царский» у античных авторов является название ардарагантов /ar-daragantes/ от осет. armadaræg «рукодержец». СООТВЕТСТВЕННО, если мы признаем в амаксобиях Помпония Мелы аорсов, то это, конечно, будут нс участники войны 49 г.н.э, т.е. не северокавказские или «нижние» аорсы, а донские, или «верхние», контролировавшие, по Страбону, западное и северное побережья Каспия и жившие по Танаису.
Решающим же доказательством ошибочности мнения об уходе аорсов из районов Центрального Предкавказья после войны 49 г.н.э. служит сообщение Плиния об аорсах на Дунае /IV, 80/, на которое обычно ссылаются как на доказательство этого ухода. По словам Теггарта, отрывок Плиния с упоминанием об аорсах никак не может относиться к периоду позднее 49 г.н.э., ибо в нем упоминается свевское царство Ванния, разгромленное римлянами в 50 г.н.э. /47, с.174/.
Более того, внимательное изучение текста Плиния показывает, что в период, к которому он относится, собственно аорсов на Дунае уже не было, они сменены были здесь, судя по всему, аланами и роксоланами, так как античный автор ведет о них речь в прошедшем времени. Говоря о племенах, обитавших к северу от Дуная, в общем «считающихся скифскими», Плиний пишет, что «прибрежные территории занимали в одних местах геты, называемые римскими даками, в других — сарматы или по гречески савроматы, и из их числа гамаксобии /живущие в повозках/ или аорсы, в других — неблагородного происхождения скифы, происходящие от рабов, или иначе /называемые/ троглодитами /живущие в пещерах/, затем /mох/ аланы и роксоланы». Из текста Плиния следует, что аланы и роксоланы заняли прежнюю территорию аорсов, а их имена появились там, где до этого были аорсы, территория которых не совпадала ни с территорией расселения гетов /даков/, ни с территорией скифов рабского происхождения.
Обращает на себя внимание, что даже в отношении алан и роксолан, с течением времени сменивших аорсов, Плиний говорит в прошедшем времени и не указывает конкретно места их расселения. Вместе с тем о сарматах-язигах он говорит в настоящем времени и указывает конкретную их локализацию: «Земли лежащие /выше/ к северу/ между Данубием и Геркинским лесом вплоть до зимних стоянок в Паннонии у Карнунта и полей ее равнин, граничащих с ними германцев, занимают язигы-сарматы, а горные и лесные ущелья до р.Патисса /Тиссы/ — прогнанные ими даки» /48, IV, 80/.
Как бы не трактовали данный отрывок, ясно одно, что упоминание царства Ванния в этом контексте исключает возможность переселения северокавказских аорсов после 49 г.н.э. на Нижний Дон и Подунавье.
Более того, судя по тексту Плиния, создастся впечатление, что среди сарматских племен на Дунае происходил тот же процесс, который прослеживается в I в.н.э. и среди сарматов Северного Кавказа, а именно — замена имени аорсов именем алан при одновременном сохранении этнонима язигов как разновидности имени алан. Это, по-видимому, указывает на общность процессов, протекавших среди сарматских племен Северного Кавказа, Нижнего Подонья и Северного Причерноморья.
Весьма показательно, что как на Северном Кавказе, так и в Северном Причерноморье сарматское племенное объединение составляли в основном язиги, роксоланы, аорсы и сираки. Правда, сираки как-будто не упоминаются античными авторами в Северном Причерноморье, поскольку упоминание Плинием сираков вместе со скифами-сардами в районе нижнсго течения р. Буга, возможно, действительно основывается на смешении им двух Гипанисов — Кубани и Буга /IV, 83/. Однако, название венгерского города — Сирак и существование болгарской фамилии — Сираков дает основание полагать, что племя под таким названием существовало и среди сарматов Северного Причерноморья.
С другой стороны, роксоланы не упоминаются вроде бы и среди сарматских племен Северного Кавказа. Правда, здесь следует считаться с указанием Клавдия Птолемея о том, что язиги и роксоланы живут «по всему берегу Меотиды», а за ними «вглубь страны — амаксобии и скифы-аланы». Нс подлежит сомнению, что данная локализация сарматских племен отражает нс современную Птолемею картину расселения сарматов, а значительно более древнюю, о чем названный автор совершенно определенно говорит в другом месте своего «Гсографического руководства». Рассказывая о границах Северной Сарматии, он пишет, что ее южную границу составляют язиги, которых он называет «метанастами», т.с. переселенцами /III, 5,4/. По другим источникам хорошо известно, что в середине I в н.о. язиги занимали уже терриеторию между Дунаем и Тиссой по соседству с даками /Страбон, Плиний, Тацит/.
Следовательно, локализация язигов вместе с роксоланами по всему берегу Меотиды, а вслед за ними «вглубь страны» амаксобиев /по-видимому, аорсов/ и скифов-алан, отражает исходное положение сарматских племен до начала их продвижения на запад. Учитывая возможную генетическую связь язигов с язаматами /яксаматами, иксибатами/, локализуемых на северо-восточном и восточном побережье Меотиды /49, с.39/, соседство с ними роксоланов может указывать на расселение последних в степных районах Северного Кавказа. Поскольку в основе племенного названия роксолан лежит этноним алан, то оно, следовательно, является разновидностью имени алан и транскрибируется как «светлые аланы» /от осет. «рохс» — светлый/.
На этом основании в аланской историографии уже давно сделан вывод о том, что существованию народа по имени алан должно было предшествовать существование народа роксолан. По мнению Теггарта, хотя аланы и были нс известны в письменных источниках до I в.н.э., тем не менее они занимали центральные позиции в южнорусских степях по меньшей мере уже в 160 г.н.э. /47, с.217-218/, т.с. этноним «роксоланы» является одним из видовых названий сармато-аланских племен.
Таким образом, основу сарматского этноса как на Северном Кавказе, так и в Северном Прнчерноморье до рубежа н.э. составляли в первую очередь язиги, роксоланы, аорсы и сираки. Аналогичное положение можно постулировать и в Нижнем Подонье, территория которого менее освещена письменными источниками. С появлением в I в.н.э. в письменных источниках имени алан сразу же исчезает имя аорсов, позднее /конец II в.н.э./ — сираков, но еще долго сохраняются этнонимы роксолан и язигов, как разновидности племенного названия алан - асов. Возможно, что это явление связано, с одной стороны, с меньшей дискретностью этносов в древности и диалектической связью между собой родственных сарматских племен, составлявших сарматский этнос, с другой.
Во всяком случае, обозначение отдельных сарматских племен общеродовым наименованием сарматов /язиги-сарматы, роксоланы — народ сарматского племени или «те из скифов, которые зовутся сарматами, аорсы-сарматы, сираки-сарматы, народ «алан-сармат», скифы-аланы и т.д./ и перенесение названий отдельных сарматских племен на другие, как, например, язигов на алан и наоборот, четко прослеживаются в письменных источниках. По справедливому замечанию М.Г. Мошковой, в состав близкородственных союзов, в качестве примера которых она приводит аорсов и сираков, могли входить почти одни и те же племена в различных количественных соотношениях, но при определенном различии главенствующих племен /15, с.31/. Еще в большей степени такое соотношение должно было быть характерно для аорсов и алан.
Именно с этническим родством сарматских племен, составляющими один этнос, связано практически одновременное появление имени алан в первой половине I в.н.э. на Северном Кавказе, в Северном Причерноморье и на Дону. Уже один этот факт исключает появление здесь в указанный период племени алан в результате предполагаемого переселения из более восточных районов. Как отмечал еще К. Мюллленхофф, то обстоятельство, что имя алан было впервые введено в оборот с середины I в.н.э., нс означает, что они тогда впервые появились в Восточной Европе, а лишь говорит об обретении ими большей известности /49, с.81/. Анализ сведений античных авторов полностью подтверждает это мнение.
Не случайно, конечно, что ни один из античных авторов I в.н.э., упоминавших об аланах, нс связывал появление этого имени с какими-либо миграционными процессами и, в частности, с их переселением из восточных районов. Вместе с тем те же авторы подчеркивают генетическую связь алан с скифо-сарматским миром, частью которого они являлись. Для Плиния, например, аланы вместе с роксоланами и предшествовавшими им аорсами — это часть сарматов или савроматов /IV, 80/; для Иосифа Флавия и Клавдия Птолемея — аланы суть скифы или часть скифов; у Диона Кассия /Н-Ш вв.н.э./ и у Аммиана Марцеллина — аланы это «прежние массагеты», т.с. они трактуются как потомки более древних массагетов. Хотя «прежними массагетами» алан непосредственно называют и Дион Кассий, и Аммиан Марцеллин, упоминание массагетов на берегах Дуная Луканом /«пусть не связывает массагета скифский Истр» — II, 45-55/ в соседстве со свевами, даками и гетами, а также массагета, облегчающего «долгий пост сарматской войны конем, на котором скакал» /III, 263-283/, видимо, также относится к аланам.
Таким образом, отсутствие каких-либо реальных данных об уходе аорсов с Северного Кавказа после 49 г.н.э. не подтверждает мнения о появлении алан в Центральном Предкавказье после победоносной войны аорсов и сираков в середине I в.н.э., возвестившей, якобы, о «появлении в Центральном Предкавказье аланских племен — части аорского союза» /20, с.162/. В то же время сравнение данных Иосифа Флавия, Валерия Флакка и Корнелия Тацита показывает, что первое упоминание алан-асов /язигов/ на Северном Кавказе относится к 35 г. н.э., когда произошло их вторжение в Парфию с территории Центрального Предкавказья. Что касается времени фактического появления алан в этом регионе, то решение данного вопроса связано с выяснением соотношения между аорсами и аланами и местом алан среди сарматских племен Северного Кавказа.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Страбон. География. Перев. Г.А. Стратановского. М., 1964.
2. Болтунова А.И. 06 этническом составе населения эллинистической Иберии по данным литературной традиции. //КСИИМК, 1949, №20.
3. Болтунова Л. И. Описание Иберии в «Географии» Страбона. //ВДИ, 1947, №4.
4. Меликишвили Г. Л. К истории древней Грузии. Тбилиси, 1959.
5. Гаглойти Ю. С. Аланы и скифо-сарматские племена Северного Причерноморья. //ИЮОНИИ. Тбилиси, 1962, Т.ХI.
6. Гаглойти Ю. С. К проблеме появления алан на Северном Кавказе. //ИЮОНИИ. Тбилиси, 1964. Т.VIII.
7. Гаглойти Ю. С. К истории северокавказских аорсов и сираков. // ИЮОНИИ. Тбилиси, 1969. Т.ХV.
8. Абрамова М. П. Подкумский могильник. М., 1987.
9. Арриан. Объезд Эвксинского Понта.//
10. Псевдо — Арриан. Объезд Эвксинского Понта. //ВДИ, 1948, №4.
11. Элиан Клавдий. Отрывки. //ВДИ, 1948, №2.
12. Абрамова М. П. Письменные источники о кавказских аланах. //IX, «Крупновские чтения». Тезисы докладов. Элиста, 1979.
13. Абрамова М. П. Нижне-Джулатский могильник. Нальчик, 1972.
14. Абрамова М. П. Катакомбные и склеповые сооружения Юго-Восточной Европы. //Археологические исследования Юго-Восточной Европы. ТГИМ. М., 1982. Выи. 54.
15. Мошкова М. Г. К вопросу о катакомбных сооружениях как специфическом этническом определителе. //История и культура сарматов. Саратов, 1983.
16. Габуев Т.А. История племен центральных районов Северного Кавказа в I-VII вв.н.э. Автореф. канд. дисс. М., 1986.
17. Габуев Т. Л. О времени прихода алан на Северный Кавказ. //XIV «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1986.
18. Скрипкин Л.С. Азиатская Сарматия во П-1У вв. /некоторые проблемы исследования/. //СА, 1982, №2.
19. Скрипкин Л. С. Проблемы расселения и этнической истории сарматов Нижнего Поволжья и Дона. //Древняя и средневековая история Нижнего Поволжья. Саратов, 1986.
20. Виноградов В. Г. Сарматы Северо-Восточного Кавказа. Грозный, 1963.
21. Раев В. П. Римские импортные изделия и погребениях кочевнической знати I-III вв.н.э. на Нижнем Дону. Автореф. канд. дисс. Л., 1979.
22. Р аев Б. П. Повое погребение с римским импортом в Нижнем Подонье. //СА, 1979, №4.
23. Флавий Иосиф. Иудейские древности. //ВДИ, 1947, №4.
24. Тацит Корнелий. Анналы. //ВДИ, 1949, №3.
25. Сutsсhmid A. von. Geschichte Jrans und seiner Nachbarlaender von Alexander Grossen bis ziim Unlergang des Arsaciden. Tubingen, 1888.
26. Saint — Martin V . d e. Ies Alains. Paris, 1850.
27. Flavius Josephus. The wars of Ihe Gews. Transl. by W. Whislon. London.
28. Флавий Иосиф. О войне Иудейской. //ВДИ, 1947, №4.
29. Rostovtzeff M. Iranians and Greeks in South Russia.
30. Мела Помпоний. Землеописание.
31. Тацит Корнелий. Истории.
32. Момзен Т. История Рима. М., 1949.
33. Bleichsleiner R. Das Volk der Alanen.
34. Maнандян Я. А. О местонахождении Caspiae via Caspiaae porlae. //ИЗ, 1948, №25.
35. Грантовский Э. А. Индо-иранские касты у скифов. М., 1960.
36. Флакк Валерий. Аргопавтики восьми книг.//ВДИ, 1949, №3.
37. Флакк Валерий. Аргопавтики восьми книг. //ВДИ, 1952, №2.
38. Геродиан Элий. Об общей просодии. //ВДИ, 1948, №2.
39. Кассий Дион. Римская история.
40. Манандян Я. А. О некоторых проблемах истории древней Армении и Закавказья. Ере¬ван, 1941.
41. Junge J. Saka-Studien. Leipzig, 1939.
42. Mачинский Д.А. Некоторые проблемы этногеографии восточноевропейских степей во II в. до н.э. — I в.н.э. //АСГЭ, 1974, №16.
43. Тацит Корнелий. Сочинения в 2-х томах. Л., 1969. Т.1.
44. Тацит Корнелий. Сочинения. Перев. А. Кливанова. М., 1870. Ч. 2.
45. Тацит Корнелий. Сочинения. Перси. В.И. Модестова. СПб, 1887. Т.П.
46. Тасitus. The Annals. Transl. by J. Jackson. Cambridge (Mass, 1963, Vol. 111.
47.Teggari Fг. J. Rome and China.
48. Pliny. Natural history.
49. Mulenhoff K. Deutsche Altertumskunde
Гаглойти Ю. С., Материал взят из книги С.П. Таболова "Аланы. История и Культура", iratta.com
ИА ОСинформ
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Комментарии (0)
-
-
0 / 0
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?