Актер по внутреннему призванию, писатель по зову души и сердца, ну и, наконец, журналист по профессии – именно таким образом разграничивает свою многогранную творческую деятельность наш сегодняшний респондент Алан Остаев. В «послужном» списке талантливого журналиста и прозаика есть место самой различной профессиональной деятельности: начинал трудовую деятельность учителем осетинского языка и литературы в школе, затем последовали годы работы на юго-осетинском телевидении – период, когда на Алана буквально обрушилась популярность за созданный им на экране образ деревенской старушки Сасинки и, наконец, деятельность капитана милиции Остаева в органах внутренних дел – с 2004 года он является сотрудником пресс-службы МВД РЮО. А недавно он выступил в несколько неожиданном для всех амплуа – в дни новогодних каникул Алан в образе Сасинки каждый вечер выходил на сцену нашего театра в шоу-представлении «Выборы Снегурочки – 2012». «Такова творческая натура, – признается наш собеседник, – хотелось попробовать себя в профессии, которая всегда привлекала». О своем актерском дебюте, о современной осетинской прозе и немного о журналистике заслуженный журналист РЮО Алан Остаев рассказал в нашей беседе.

– Мой дебют на сцене Госдрамтеатра состоялся еще в октябре прошлого года, когда коллектив театра подготовил юбилейный вечер по случаю 50-летнего юбилея заслуженной артистки РСО-А Фатимы Качмазовой. По задумке постановщиков юбилейной программы, к «виновнице» вечера должны были приходить свататься женихи из разных стран мира (турецкий султан, женихи из Африки, Венесуэлы и т.д.), в том числе и жених из Кударского ущелья Южной Осетии, которого должен был играть актер Георгий Багаев, мой партнер по юмористической телепередаче о Сасинке и Ладико. На стадии подготовки юбилейного вечера у Георгия Багаева и Фатимы Качмазовой возникла идея о том, чтобы Ладико заявился свататься со своей соседкой Сасинкой. Идею, следует сказать, я воспринял без особого воодушевления, более того долго отнекивался, ссылаясь на различные причины, главной из которых, безусловно, была боязнь сцены, выступления перед многочисленной публикой. Ведь одно дело работать на камеру, за которой стоит всего один человек, как в случае со съемками  «Хи-хиирхæфсæн  ха-хабæрттæ», совсем другое, как я сейчас в этом и убедился, выходить на сцену перед переполненным зрительным залом. Но Георгий и Фатима нашли нужные аргументы, чтобы убедить меня в необоснованности собственной «паники». В общем, на том юбилейном вечере я все же выступил и, казалось бы, забыл об актерских «мучениях». Но, как оказалось, ненадолго. В театре обо мне вспомнили, когда зашла речь о подготовке новогодней шоу-программы «Выборы Снегурочки – 2012». Одним словом, наш с Георгием дуэт оказался одним из главных действующих лиц этой постановки. Словом, согласился я и на эту своеобразную авантюру, о чем, кстати, впоследствии не раз пожалел, когда стоя за кулисами в ожидании своего выхода под стук собственного сердца проклинал себя и все на свете, что привело меня в театр. Практически весь коллектив театра меня поддерживал и помогал советами, на это никак не освобождало меня от внутреннего ощущения собственной бездарности и если бы не ответственность перед всей труппой театра, перед людьми, которых я мог серьезно подвести, я, наверное, сбежал бы после с первого премьерного показа. Желание «сбежать», причем неоднократно в дни показа шоу, возникало и у моего партнера Георгия Багаева. Профессиональный актер, выпускник знаменитой «Щепки» Георгий очень ответственно подходит к своей работе, он требователен к себе до невозможности, а потому полного «выкладывания» требует и от партнера по сцене. Постоянные призывы к большей ответственности с его стороны стали для меня уже своеобразной нормой. Чтобы не «гневить» Ладико, приходится держаться в «тонусе», что, к сожалению, удается не всегда. На одном из новогодних показов «Выборов…», когда Сасинка с Ладико живо обсуждали на сцене одну из Снегурочек, я умудрился забыть свою реплику и… встал как вкопанный. Георгий достойно вышел из ситуации, выправив затянувшееся молчание импровизацией: «Сасинка, уходим, пока ты опять не сболтнула лишнего» – с этими словами он буквально уволок меня за кулисы и уже там устроил «разбор полетов». Очередную сцену мы играли уже осыпая друг друга искрами ненависти, но зрителям в зале об этом догадаться не пришлось, впрочем, как не приходиться догадываться и о многочисленных трудностях, через которые приходится переступать актерам нашего театра, чтобы подготовить каждый спектакль, каждую постановку. Исходя из личных наблюдений, могу со всей ответственностью сказать: наш театр за последние годы, когда фактически все вокруг способствовало тому, чтобы его не стало, выжил вопреки всему и именно благодаря усилиям коллектива, актеров, не позволившим угаснуть духу национального театра, свято верящих в его лучшее будущее. Главный же урок, который я извлек из работы с этими людьми это то, что каждый обязан заниматься работой нужной всему обществу, как бы трудно ему не приходилось при этом.

– Алан, а что стало с проектом «Хи-хиирхæфсæн ха-хабæрттæ? Осенью прошлого года  ваша творческая группа возобновила работу над сериалом, в эфир вышли и несколько новых серий, однако затем «Сасинка и Ладико» в очередной раз исчезли с экранов. Ожидается ли возобновление съемок или это опять «перерыв» надолго?

– Честно говоря, я пока не до конца в курсе причин приостановления работы нашей съемочной группы. Но со своей стороны скажу, что передача не нравилась многим, не нравилось то, что озвучивали в ней наши персонажи. Слишком «неугодной» она была для тех, кто в диалогах двух стариков узнавал себя, свои поступки и нелицеприятные действия. Передача наша юмористическая, но с определенной критической направленностью, эта смесь юмора и критики привлекает простого зрителя, но вызывает неприязнь у тех, кому во многом та критика адресована. Наверно, у нас еще не «доросли» до того, чтобы воспринимать ее должным образом. Поэтому не удивлюсь, если передачу запретят вообще, хотя, хочется наедятся, что такого исхода не будет.

– Несмотря на довольно внушительное количество написанных тобой произведений в жанре прозы об Алане Остаеве как о писателе до сих пор мало известно. Несколько лет назад вышла в свет твоя первая и пока единственная книга «Цардивæн». Какое место сейчас занимает художественная литература в твоей многогранной творческой деятельности?

– Пожалуй, в настоящее время первостепенное. Сейчас я пытаюсь полностью сосредоточиться на подготовке своей очередной книги, благо такая возможность появилась. Госкомитет информации, связи и массовых коммуникаций за последнее время вплотную занялся проблемами книгоиздательства, моя работа тоже внесена в издательский план 2012 года. Хотя, честно говоря, после испытания всевозможных мытарств и волокиты, которые сопровождали меня повсюду во время издания моей первой книги, я уже не думал, что когда-нибудь у меня еще появится желание издавать книгу. Это было в самом начале 2000-ых годов. Я обратился с просьбой помочь мне в издании книги в Правительство. На тот момент главой исполнительной ветви власти был Резо Хугаев, который с пониманием отнесся к моему заявлению, но объяснил мне, что денег на такие нужды у государства нет. Однако он решил помочь мне найти необходимую сумму (всего 10 тысяч рублей) другим путем – направив от имени Правительства письма в таможенное управление и пивоваренный завод, чтобы руководители организаций оказали мне финансовое содействие (с каждого по 5 тысяч) для издания книги. Денег от Таможенной службы я так и не дождался, хотя обивал пороги руководителей с завидным постоянством, а вот директор Пивзавода свои 5 тысяч мне все же дал, ну а недостающую сумму пришлось взять в долг. Расплачивался с долгами несколько лет, ведь  зарплата  журналиста телевидения в те годы составляла всего каких-то пару сотен рублей. Эта ситуация, надеюсь, отражает общую картинку с книгоиздательством в недалеком прошлом. Отчасти, во многом «благодаря» таким трудностям у нас и возник кризис в области современной литературы. Дыууæ сæры кæуыл уыд, уæлдай дæр та ахæм мæгуыр дуджы! Тем не менее, я не оставил литературную работу, но писал, как говорится, для души, поэтому сегодня несказанно рад, что наше государство, в данном случае в лице Госкомитета повернулось лицом к проблемам творческих людей. Новые реалии, новые люди. И если имеющиеся добрые начинания будут продолжены, то, думаю, уже через несколько лет мы сможем преодолеть кризис не только в области литературы, но и культуры в целом. Сегодня многие говорят о том, что у нас, на Юге Осетии фактически нет молодого поколения писателей. Это, к сожалению, так. Есть старшее поколение писателей, которые сделали себе имя еще в советские годы, достигли определенных высот в профессии. Не буду говорить о всем жанровом разнообразии литературы, но в жанре прозы в настоящее время из молодых, если можно так сказать, работают только Юрий Габараев, Роланд Бязров и я. При этом, все мы уже люди довольно немолодые. Дальше – перечень прерывается. Что будет через пару десятилетий, когда старшее поколение (дай Бог им долгих лет жизни) уйдет, представить трудно. Будет ли у нас, осетин, вообще понятие «Осетинская литература XXI века»? Я не сомневаюсь, что среди нас есть люди с серьезным творческим потенциалом, не может же быть по определению, что все таланты вымерли, но в силу разного рода обстоятельств многие творчески одаренные личности, на мой взгляд, о себе не заявляют. Поэтому нужно принимать определенные меры на уровне государства, необходима организация всевозможных литературных конкурсов молодых авторов, разумеется, с серьезным поощрением всех участвующих в них, и особенно победителей. Мы сами должны взрастить, если хотите, выпестовать новое поколение «литературной» интеллигенции. Другого выхода у нас сегодня нет.

– Насколько мне известно, ты сам увлекся художественной литературой в довольно раннем возрасте. Что сыграло основополагающую роль в твоем увлечении творчеством?

– Я рано лишился родителей. Мне было пять лет когда умерла мама, еще через 2 года трагически погиб отец. Вскоре две старшие сестры одна за другой вышли замуж. Меня же определили в Кваисинский пришкольный интернат. Трудно даже представить какова была бы участь ребенка, в сегодняшнее время оказавшегося в ситуации, подобно моей. А тогда государство обеспечило меня всем необходимым, главным из которого было, разумеется, образование. К 9-ому классу я, наверное, перечитал всю осетинскую литературу, имеющуюся в наличии  в  нашей  школьной  библиотеке. Естественно, это отразилось на богатстве словарного запаса, в любом случае, мои сочинения по осетинской литературе незамеченными со стороны учителей не оставались. Один из педагогов посоветовал мне отнести свои работы в редакцию газеты «Дзау». Их опубликовали.

Именно этот факт заставил меня поверить в собственные силы и к моменту окончания школы я уже «осмелился» принести свои рассказы в редакцию журнала «Фидиуæг». Уже много лет мои рассказы публикуются на страницах этого литературного журнала. Мне повезло, я нашел поддержку, которая так необходима любому начинающему автору, среди старших коллег. Сегодняшний редактор журнала Герсан Кодалаев всегда умеет найти нужные слова, чтобы заставить делающего первые шаги на творческом пути человека поверить в собственные силы, так что молодым авторам, если такие у нас есть, следует без сомнений переступать пороги кабинетов «Фидиуæг»-а, ведь важно сделать именно первый шаг, потом творчество уже не отпустит, и все обязательно получится.

– К любой, даже донельзя критической ситуации ты всегда умудряешься подходить с юмором. В твоих произведениях он тоже является преобладающим?

– На моем жизненном пути было много тяжелых испытаний и периодов «черных полос», когда выжить, не покатиться по наклонной мне во многом помогло именно мое отношение к происходящим событиям с определенной долей юмора. И дело тут не в легкомысленном отношении к жизни, как может показаться, иногда это бывает своеобразный смех сквозь слезы, а в умении искать позитив в каждом событии. В жизни ничего не стоит слез, кроме невосполнимых утрат, а это только смерть человека – все остальное решаемо и создаваемо нами самими. Поэтому и в моем творчестве нет «мрачных» произведений. Хочется, чтобы читая мой рассказ или повесть, читателю стало на душе приятнее и веселее.

– Какое место в твоей жизни в настоящее время отведено журналистской деятельности?

– Хочется думать, что не последнее (смеется). Хотя за долгие годы работы журналистом я, честно говоря, успел изрядно разочароваться в этой профессии. Любое неосторожное слово, будь это хоть сто раз перепроверенная объективная критика – и ты нажил себе врага, а еще хуже – несколько. А это в крохотных масштабах нашего государства, где все друг другу родственники, друзья или соседи, просто неизбежно. Освещение же событий, констатируя факты – попросту не мое. Хочется работать в жанре журналистского расследования, не ограничиваясь в комментариях. Но пока такая «свобода слова» неприемлема в нашем обществе, слишком сильно такое понятие как самоцензура. Хотя исключения, конечно, слава Богу, имеются…

Рада Дзагоева

Юго-осетинская газета «Республика»