В 1942 году Юго-Осетинский научно-исследовательский институт выпустил на осетинском языке на но­вом алфавите сборник сказаний о нартах. Работа над книгой, начатая еще до Отечественной войны, была закончена в условиях тяжелой го­дины, когда озверелый фашизм, заливая кровью нашу социалистиче­скую родину, прорвался и на Кавказ.

Бригада, которой было поручено составление книги и подбор фольклорного материала, собрала всевозможные записи и тексты ва­риантов нартовских сказаний, когда-либо напечатанные, рукописные, как из Южной, так и из Северной Осетии. Бригаде по нартовскому эпо­су пришлось перечитать около тысячи разных записей и вариантов, причем выяснилась полная неразбериха в содержании текстов, неимо­верная запутанность действий героев, имена которых фигурировали без всякого порядка. Были даже такие герои, которые по одним текстам умирали, а затем снова продолжали действовать, при полном недоуме­нии читателя, откуда мог взяться снова умерший герой?

Сличая между собой всю указанную тысячу вариантов, бригада пришла к выводу, что все написанные когда-либо варианты о героях-нартах есть не что иное, как огромные горы разбитых обломков кам­ней и кирпича от колоссального здания, некогда блиставшего и пора­жавшего своей красотой, из развалин которого нет возможности в ко­роткий срок восстановить даже и приблизительно прежний остов его. Потребовалось бы не один и не два года кропотливой «археологиче­ской» работы, чтобы восстановить мощные, гигантские образы героев-нартов в том порядке, в каком они и были созданы некогда народом.

На помощь бригаде пришел молодой сказитель Андиев Борис, ко­торый в свою очередь унаследовал указанные богатства народного творчества от своего покойного отца, труженика-осетина, известного сказителя нартовского эпоса.

Андиевские материалы, осветившие собой всю грандиозность струк­туры осетинского народного эпоса «Нарты», поражают от первой песни и до последней такой композиционной цельностью, перед которой долж­но померкнуть всякое сочинительство сводного текста, над которым начала было уже работать бригада. Свободный белый стих, богатая технология языка и название предметов давно угасшей эпохи старины, лаконичность и образность в точных рамках напевов, –  все это забило живым, могучим потоком истинно народных поэтических форм и потря­сающих картин борьбы мощных и сильных героев-нартов. Бригада, таким образом, решила взять в основу выпущенного сборника «Нарты» именно андиевские материалы.

Перед нами, членами бригады, работавшими над «Нартами», стоя­ла задача – дать эпос не в повествовательной форме, совершенно чуж­дой для «Нартов», а именно в народно-эпической «хвалебной песне», в той именно форме, в какой их сложил осетинский народ на протяже­нии тысячелетий. Андиевские сказания так и были изложены. Записы­вались Андиевым они не в прозаической форме простых рассказов и повествований, а размером народного белого стиха, т. е. так, как они пелись в старину под аккомпанемент фандыра и передавались ему его отцом.

Такая форма передачи нартовского эпоса издревле была отличи­тельной чертой пересказа о нартах народными сказителями, потому и народ именовал эту часть фольклора «Нарты кадджытæ», т.е. хвалебные песни о нартах. Народ не смешивал их с повествовательной формой сказок и разных преданий. Лучшим же сказителем в народе считался тот, кто умел вкладывать в определенный ритм в сжатой, но сильной форме, под звуки струны, богатство слов и содержания. Искусство передачи нартовского эпоса было делом нелегким. Ска­зителям нартовского эпоса приходилось всю свою жизнь, до глубокой старости, посвящать себя этому высокому делу. Народная масса была строгим критиком певцов-сказителей.

В старину на народные празднества стекались лучшие силы со всех концов Осетии, устраивалась настоящая (говоря современным языком) олимпиада. Лучшие сказители, представители разных ущелий, рассаживались на игорном поле и один за другим состязались в содер­жательных, лучших напевах и пересказах нартовских сказаний.

Играли они чаще всего на «кисын фандыре» (хуыйысæр), реже на двенадцатиструнной (дыууадæстæнон) арфе. Музыкальный мотив каждого сказания о каждом герое был строго определен. Нельзя было под мотив, например, о нарте Сослане передавать текст об Урузмаге и наоборот... Такого сказителя слушатели тут же останавливали; всякое искажение в вольной передаче завравшегося сказителя масса слуша­телей тут же обрывала, на его место вступал другой, более опытный и умелый сказитель.

Рассказывать о нартах мог всякий рядовой осетин, слышавший с самого детства напевы скази­телей, но именоваться сказителем, даже в любом ауле, мог не всякий: лучших сказителей народ знал очень хорошо, и потому они на всех «кувдах», свадьбах и общенародных празднествах пользовались осо­бым почетом и уважением: им подавалось особое почетное блюдо «хун» или «ску», с огромной чашей «алутона» – пива. Нередко сказительство переходило из рода в род, от отца к сыну. Кроме того, быва­ла и такая группа певцов-сказителей, которые «спева­лись», т. е., если один из них начинал какой-либо цикл сказаний, то другие в полном порядке строго вели сказание одно за другим именно данного цикла, не перебивая его другим. Такие сказители умели зани­мать своих слушателей на протяжении двух недель и больше – как известно, до сих пор есть такие еще праздники у осетин, которые длятся неделями, а иногда и месяцами: «Джеры-дзуар» в Юго-Осетии и «Тбаууацилла» в Северной Осетии и др.

Многие издания о нартах по ошибке начинаются (ориентируясь на записи Вс. Миллера) с детей Уархага Ахсара и Ахсаргата. И нигде не указано о происхождении нартов, о первом нарте. Между тем по Андиеву, в нартовском эпосе существуют более древние циклы, предшествовавшие циклу сказаний об Ахсаре и Ахсартаге, о таких нартах как: Сауасса, Болат-Барзай, Дзлау, Уархтанаг, Бора-Болат-Курд… Очень интересное сказание у Андиева о происхождении первого нарта.

…Сотворив мир, Бог решил создать людей. По его велению на земле появились уадмиры. Но они были настолько огромные, что не помещались даже в ущельях. Прошло триста лет и вслед за уадмирами сотворил Бог камбада. Умом и силой они были похожи на уадмиров, только ростом вышли невысокие, не выше нынешних семилетних детей. По прошествии еще трехсот лет создал Бог гамеров. Но и гамеры опять оказались слишком велики, к тому же были чрезвычайно глупы. Еще триста лет прошло и вслед за гамерами сотворил Бог гумиров. Не вышли под стать земле и гумиры, еще больше гамеров они оказались. Прошло еще триста лет и сотворил Бог уаигов. Но не удались и они, слишком крупными оказались, деревья руками вырывали, скалы рушили своими ударами. Прошло еще триста лет и сотворил Бог вслед за уаигами новый народ, народ нартов, и удались они ему, и ростом и силой были под стать земле. Самым первым нартом, прародителем всего нартского народа был Бæсты-Сæры-Тых:

 

…И вот однажды среди неба

Повалил черный дым,

С черным дымом огненное пламя

Появилось, –

Оттуда родился Бæсты-Сæры-Тых.

С тем поколением,

Которое от него пошло,

Храбрые не смели бороться,

А темные силы

Не имели сил победить…

 

Бæстысæрытых, рожденный из огня, оказался непомерно силен и сразу начал борьбу с окружающими его силами природы: водой, ветрами, землей, а по ходу стал уничтожать огромных уадмиров и гамеров, гумиров и уаигов. Бог, боясь, чтобы Бæстысæрытых не разрушил всю землю, был вынужден постепенно заманить нарта в самый центр земли, где огромный массив сковал его богатырское тело, и первый нарт так и остался навеки в недрах земли. С тех пор, когда прародитель всех нартов Бæстысæрытых хочет вырваться из недр земли, он потрясает поверхность, отчего и происходит землетрясение. Однако, прежде чем быть скованным землей, Бæстысæрытых успевает оставить на земле свое потомство...

 

Подготовлено по материалу статьи М.Туганова «Новое в нартовском эпосе», («Известия ЮОНИИ», 1946 г.)

 

Юго-осетинская газета «Республика»