От начавшегося 2010 года в Южной Осетии небезосновательно ждут укрепления внешнеполитических позиций республики, очередных признаний со стороны государств планеты и вступления в региональные международные организации. О текущей внешнеполитической ситуации, новых перспективах в сфере внешней политики в интервью нашей газете рассказал вице-спикер Парламента РЮО, председатель Комитета по внешней политике Юрий ДЗИЦЦОЙТЫ. 

- Юрий Альбертович, во внешней политике Южной Осетии вырисовывается несколько направлений, одно западноевропейское, другое латиноамериканское и, возможно, азиатско-африканское. На Ваш взгляд, какое из них является наиболее перспективным? 

- Нам нужно работать на всех направлениях. Грубо говоря, все направления мы должны штурмовать одинаково, то есть мы не должны пренебрегать латиноамериканскими, азиатскими и африканскими странами. В то же время не должны делать культа из западных стран. Для того, чтобы страна считалась признанной, достаточно признания одного члена ООН. Нас признали уже 4 страны, поэтому Южная Осетия является признанным субъектом международного права. Другое дело, что Грузия и ее покровители препятствуют тому, чтобы этот процесс принял широкомасштабный характер, потому что в определенных кругах Запада сохранилась идеология "холодной войны", которая была направлена против Советского Союза. 

После распада СССР все эмоции, автоматически были перенесены на Россию. В Российской Федерации видят одного из главных внешнеполитических конкурентов, наряду с Китаем, и борются с ней разными методами. Прежде всего, пытаются отколоть от нее бывшие союзные республики на экономическом, идеологическом, психологическом уровнях. Например, предпринимаются попытки поссорить молодежь Украины с молодежью России. Одним из элементов борьбы с Россией, конечно же, является грузинское направление. Но тут у них произошел сбой, так как руководство Грузии оказалось малоэффективным. Несмотря на то, что Саакашвили провалил абсолютно всю их внешнюю политику на кавказском направлении, они продолжают его поддерживать, потому что для них Грузия является перспективным участком борьбы против России.

Мы же с самого начала - еще когда в Советском Союзе начали усиливаться центробежные тенденции, четко и ясно заявили свою позицию и с тех пор последовательно ее отстаиваем, проводим в жизнь, ни на шаг не отступив от нее. Во всех отношениях, включая политический, идеологический и экономический аспекты, мы на стороне России. Это не означает, что Южная Осетия собирается сливаться с Россией, как считают некоторые на Западе, что мы чуть ли не готовы стать продолжением Алагирского района Северной Осетии. Это, конечно же, не так. РЮО является независимым государством, но она ориентирована на Россию. Мы не эксплуатируем тему борьбы с Россией, для нас это неприемлемо изначально. Сейчас на Западе успех может иметь только тот политик, который хотя бы слегка лягнет Россию. Такая политика имеет гораздо больший успех на Западе, чем та последовательная, четкая линия, которую проводим мы. Рано или поздно Запад нас признает, когда эмоции, связанные с "холодной войной", у них полностью улягутся, вот тогда они более трезво оценят создавшееся положение. Я уверен, Запад нас тоже признает. А пока для нас наиболее важными направлениями являются - азиатское, африканское и латиноамериканское, но еще раз повторяю, мы должны также работать с Западом.

- Южную Осетию признало несколько государств. Не стоит ли нам более активно использовать их международный потенциал, например, Венесуэла и Никарагуа являются участниками Движения Неприсоединения, чтобы через развитие разносторонних связей с этими странами налаживать отношения уже с другими государствами этого Движения, продвигать позиции РЮО? 

- Безусловно, потенциал латиноамериканских стран мы использовали не до конца. В частности, такой дружественной по отношению к России страны как Куба. Не скажу, что она остается за пределами наших интересов, но, тем не менее, мы пока недостаточно активно работаем в этом направлении. Недавно Парламент заслушал отчет министра иностранных дел, эти вопросы тоже обсуждались, есть полное понимание со стороны МИД РЮО. Думаю, в ближайшее время будут изысканы возможности для встречи в Москве хотя бы на уровне послов. Есть намерение в ближайшее время направить делегацию во главе с представителем Парламента РЮО в одну из латиноамериканских стран для решения вопросов, связанных с признанием Южной Осетии. 

Мы не до конца использовали еще и возможности СНГ. Та же Беларусь, которая направила в Южную Осетию, Абхазию и Грузию делегации для изучения вопроса. Надо работать и с Казахстаном. Признание со стороны Беларуси открывает для нас возможность присоединиться к Союзу России и Беларуси. Вопрос об этом уже проговаривался. Сейчас мы являемся постоянными наблюдателями в парламентском собрании Беларуси и России. С признанием со стороны Беларуси Южная Осетия сможет как государство войти в этот союз и участвовать во всех военно-политических и экономических вопросах, которые связывают РФ и Беларусь. Если нас признает еще и Казахстан, то мы бы хотели войти в Единое таможенное пространство, объединяющее РФ, Казахстан и Беларусь. В этом случае в Нижнем Зарамаге, будет введен облегченный режим. 

- В этом году в ОБСЕ председательствует Казахстан, по Вашему мнению, может ли председательство Казахстана отразиться на политике ОБСЕ в отношении Южной Осетии? 

- И да, и нет. Может отразиться в плане большей объективности в освещении ситуации вокруг Южной Осетии. Думаю, председательство Казахстана будет способствовать тому, что события в Южной Осетии и вокруг нее будут освещаться более объективно. Но, думаю, Казахстан не сможет повлиять на все остальное потому, что решения в этой организации принимают в основном западные страны. 

- Страны Евросоюза в ходе Женевских дискуссий игнорируют выводы комиссии Тальявини, ими же созданной. Может ли Южная Осетия предпринять какие-то адекватные меры, дабы с выводами комиссии стали считаться? 

- Мы можем делать то же самое, что делали до сих пор - ни на шаг не отступать от своих позиций, и везде, на всех уровнях, в СМИ, используя любую трибуну, в том числе западноевропейскую, говорить о том, что произошло на самом деле, кто агрессор и кто виноват. 

Комитет по внешней политике, планирует в этом полугодии внести в план работы вопрос о политико-правовой оценке событий августа 2008 года. Ввиду сложности вопроса, выводы будут сделаны ближе к концу года. Мы должны сами постановлением нашего Парламента заявить о том, что была совершена агрессия и кто должен нести ответственность. Это будет очередным шагом к тому, чтобы обратить внимание международного сообщества на эту проблему. Что касается выводов комиссии Тальявини, то мы их используем. Это придаст больше веса нашим выводам. Хотя у нас огромное количество свидетельских показаний, только проверенные факты. Мифов не будет. 

- В Грузии принят закон об оккупированных территориях, тогда как значительные территории Южной Осетии были в свое время отобраны Грузией и в настоящее время находятся под оккупацией - это территории к востоку и западу от нынешних границ Южной Осетии, в частности Трусовское и Кудское ущелья. Собирается ли Парламент Южной Осетии рассмотреть вопрос разработки законодательной базы по оккупированным территориям? 

- В Грузии должны понять, что возврата в прошлое не будет. Они пытаются работать среди населения Южной Осетии, подкупать часть населения, в том числе и через НПО, проводить диверсии. Но это уловки, которые никогда не дадут результата. Думаю, в Грузии есть и трезвомыслящие силы. После того, как Саакашвили покинет свой пост, ему на смену придут трезвомыслящие политики. С ними, может быть, будет труднее работать, но зато они будут считаться с реалиями. 

Мы к Грузии никакого отношения не имеем, поэтому если они говорят о каких-то оккупированных территориях, то это их проблемы. Что касается Трусовского ущелья, надо иметь в виду, что оно находится на Северном Кавказе, а Южная Осетия расположена целиком на Южном Кавказе. Но Кудское ущелье находится на юге и всегда считалось частью Южной Осетии. Я считаю, что вопрос о Трусовском ущелье должна ставить Северная Осетия, а тему Кудского ущелья должна поднимать Южная Осетия. Причем, необходимо уточнить, что грузинские власти еще в советское время путем всесторонней социально-экономической дискриминации сделали все, чтобы осетинское население покинуло ущелье.

Мы ставим вопрос о том, чтобы вернуть туда осетинское население, создать все условия для нормального проживания, развития осетинского языка и культуры, чтобы туда поступали осетинские газеты, чтобы учебники в школах были на осетинском языке. Это касается не только этих ущелий, но и осетин, проживающих в Кахети, Боржомском ущелье и Картли. Там огромное количество осетин, и посмотрите, что с ними происходит. К их фамильным именам приписывают аппендикс - швили, язык обучения в школах - грузинский и грузинское руководство делает все, чтобы в них не осталось ничего осетинского. Мы должны сделать все наоборот, все, чтобы осетинская культура и язык сохранились. 

Для отдельных районов мы должны предусмотреть создание землячеств, а для боржомских и трусовских осетин, я думаю, мы можем говорить даже о культурной автономии. Осетины там проживают компактно, их много. В Боржомском районе, Гуджаретском ущелье около 12 осетинских сел, раньше было 15. Для них можно организовать культурную автономию, то, что предлагалось для Южной Осетии. И мы бы помогали им развивать культуру, язык. 

То же самое, кстати, говорится в отношении грузин, но они здесь компактно никогда не проживали. Если не считать того, что грузинами считают ленингорских армян, которых переделали в грузин. В Тамарашен жили армяне и евреи. Грузины здесь компактно не проживали. Я изучал их фамильные предания и подавляющее большинство грузин - из Рачинского ущелья. Это была экономическая миграция, они спускались с гор на равнину в ближайшие села. На равнине оказались Чъех, Ачабет, Тамарашен, Кемерт, которые можно было заселить. Среди грузин было огромное количество осетин. А в Тамарашен, к примеру, 45% населения были осетины.

- В правительстве Грузии разрабатывается стратегия в отношении Южной Осетии и Абхазии. Почему в Южной Осетии не разрабатываются аналогичные стратегические документы в отношении Грузии, чтобы противостоять исходящим угрозам и вызовам, и как Вы смотрите на то, чтобы разработать стратегию в отношении Грузии, с подключением широкого круга экспертов, деятелей общественности? 

- Безусловно, положительно. Но эта стратегия у нас все-таки имеется. Самая главная стратегическая цель, которую мы достигли - обретение независимости. Это главная путеводная звезда, все остальное крутится вокруг нее. Другое дело, что каждую позицию надо зацементировать - с этим я согласен, и в ближайшее время, а мы уже ставили вопрос на уровне Парламента, во время встречи с Президентом, говорил об этом и Президент на встрече с силовиками - нам нужно, наконец-то, обустроить границу. Это следующая стратегическая цель и границу нужно укрепить по всему периметру во что бы то ни стало.

- В Грузии эта стратегия прорабатывается совместно с третьим сектором, НПО. В этом вопросе они понимают, что необходимо выступать единым фронтом, даже в своих националистических целях. А у нас за последние 15 лет получался разнобой, когда власть выступает с одной позиции, некоторые представители НПО - с другой. Будет ли координация стратегии, согласование позиций? 

- Она должна быть. И руководство Грузии, и третий сектор в Грузии финансируются из одного и того же источника. У них один работодатель, один заказчик, а они всего лишь подрядчики. И получают они зарплату из администрации президента США, поэтому, конечно, и совпадают стратегические цели. Расхождение только в тактических моментах, потому что представители НПО хотят во власть, что пока не получается. 

Что касается ситуации в Южной Осетии, то непонятно, откуда НПО берут средства на тренинги, командировки и др. Это безобразие. В России была аналогичная чехарда до принятия закона о том, что НПО должны получать зарплату из российских источников. Т.е. их необязательно сажать на бюджет, но если НПО пользуются услугами мецената, он должен быть российским и происхождение средств должно быть очень четкое и ясное, они должны перечисляться на счет и НПО должны снимать средства со счета. Движение и расходование средств должно быть прозрачным. И любой российский аудитор должен иметь возможность проверить движение денежных средств, в каком объеме на что потрачено. НПО, кроме всего, должны платить и налоги, чего у нас нет. 

В этом плане нам надо ужесточить законы и сделать так, чтобы наши НПО не получали средств через Грузию или из Грузии, потому что тот, кто платит, тот и заказывает музыку. Я за то, чтобы НПО функционировали, они нужны, чтобы помогать правительству в решении социально-экономических вопросов и ни в коем случае НПО не имеют право заниматься политикой. По действующему законодательству РЮО политикой занимаются политические партии. В обратном случае НПО нужно оформиться не как НПО, а как политические партии. А в статусе НПО получать средства на стороне и заниматься политикой - это непозволительная роскошь в наших условиях. Поэтому нужно навести порядок в этом вопросе.

- Перед дипломатией Южной Осетии, перед Парламентом в связи с признанием возникли новые задачи, но, тем не менее, как Вы дальше планируете развивать интеграционные связи с Парламентом Северной Осетии и в свете новых перспектив, как должны проходить объединительные тенденции в отношении РСО-А? 

- Дело в том, что когда мы провели референдум в 1992 г., где стоял вопрос об объединении, нам четко и однозначно дали понять: никакого объединения никогда не будет. Субъектом международного права является не Северная Осетия, а Россия. Поэтому мы можем объединиться с Россией, но не с Северной Осетией, имея в виду политический и юридический аспекты. 

Однако существуют другие возможности объединения, и мы их наметили. В свое время была разработана концепция социально-экономической интеграции РСО-А и РЮО. В рамках концепции мы протянули линию электропередач, когда Грузия отключила нам электроэнергию. В рамках концепции на совместном заседании двух парламентов было принято решение о признании независимости Южной Осетии, хотя мы прекрасно понимали - Северная Осетия юридически не обладала таким правом. Тем не менее, с точки зрения психологии это огромная поддержка. Мы как бы объединяемся в том смысле, что сближаем наши позиции. 

Когда я говорил о вступлении в Союз России и Беларуси, это тоже означает, что мы политически приблизимся и к России, и к Северной Осетии. И объединительные процессы я, например, рассматриваю с этой точки зрения - мы вступаем в союзное государство, являемся частью союза, при этом сохраняя свою независимость в силу того, что мы ее уже обрели и слишком долго за нее боролись. Мы сохраняем свою независимость и при этом сближаемся в военно-политическом, финансово-экономическом, культурно-образовательном отношении. А что еще нужно для хорошей жизни? Думаю, этого вполне достаточно. При этом мы в рамках различных программ можем обмениваться специалистами, принять, например, законы о языках, о культурных направлениях и т. д и т. п. У нас широкое поле возможностей. Т.е. я вижу процесс объединения через вступление в союз России и Беларуси.

- Каков Ваш прогноз президентских выборов на Украине? Как результаты выборов отразятся на геополитической ситуации на Кавказе и в Южной Осетии? 

- Мы, конечно, должны исходить из наших интересов. У нас есть государственный интерес. Для нас желательно, чтобы президентом стал Янукович. Во-первых, если оценивать его предыдущую деятельность, начиная с должности премьер-министра и по сей день в качестве главного оппозиционера, он никогда не позволил ни одного оскорбительного высказывания в отношении России. Наоборот, он говорит об интеграции, чтобы русский язык на Украине наряду с украинским сохранил свои позиции в качестве государственного. 

Хочу заметить, что представители Партии регионов уже ставили в украинском парламенте вопрос о признании Южной Осетии. Вопрос не набрал достаточного количества голосов, чтобы попасть в повестку. Но сам факт, что этот вопрос ставился - уже хорошо. Кстати, и в парламенте Латвии представители оппозиционной партии поставили вопрос о признании Южной Осетии, но он не прошел, набрав всего два голоса. Это значит, что в латвийском парламенте есть два депутата, которые нас поддерживают. В украинском парламенте их было гораздо больше. Я думаю, если на Украине все сложится так, как мы хотим, наши дела с Украиной будут намного лучше. Нужно иметь в виду и немаловажный аспект, что Приднестровье полностью зависит от настроения украинских властей. Я думаю, что Приднестровье сможет вздохнуть с облегчением после того, как Янукович станет президентом.

- Кроме всего, это повлияет и на ситуацию в Грузии. 

- Безусловно. Они уже сейчас нервничают. Посмотрите, какой десант высадила Грузия в восточной части Украины. Кто сейчас поддерживает Грузию на государственном уровне? Украина и Польша. Во всех остальных государствах, включая Прибалтику, Саакашвили - нерукопожатный президент. Его не принимают официально. Может быть, он приезжает с неофициальными визитами, ведь запретить нельзя, даже если он не будет президентом. Это Запад организовал ось противостояния России - Польша, Украина, а Украина - значит Черное море, Грузия, Азербайджан и дальше через Каспий - Средняя Азия. Они хотели создать ось вокруг европейской части России, естественно, включая туда и Прибалтику. Иногда дядя Сэм тоже ошибается, и проигрывает… Дай Бог, чтобы это было именно так.

Юрий Вазагов, Александр Келехсаев