Интервью с хранительницей наследия Южной Осетии Нелли Табуевой
24 апреля 2009 Новости [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [2898 просмотров]
Нелли Табуева из Цхинвала, глава отдела охраны культурного наследия города, недавно стала лауреатом Всероссийской премии «Хранители наследия» в номинации «Подвиг». Сама она не признает, что совершила какой-то подвиг, однако ее достижения в деле сохранения памятников Южной Осетии вполне подходят под эту категорию. Нелли Тубуева в интервью ИА ОСинформ рассказала о себе, об этой награде и о ситуации с восстановлением архитектурного наследия в Южной Осетии.
- В сентябре прошлого года меня вызвали в Москву для переговоров. Мы составили очень хорошую программу для дальнейшего сотрудничества по восстановлению наших памятников. Она предусматривала абсолютно всестороннее исследование наших памятников – в нее входило привлечение искусствоведов, реставраторов археологов. Но, случился кризис, и все наши задумки приостановились, заморозились. Недавно, мне позвонили и сказали, что меня номинировали на премию «Хранители наследия», которая учреждена с этого года и будет вручаться людям, которые вносят большой в клад в сохранение памятников. Я сразу сказала, что я ничего такого не сделала, чтобы меня награждать, но мне все равно сказали, что я являюсь номинантом от Южной Осетии. Так же мне сказали, что события в Южной Осетии немного подзабыли и надо что-то сделать, чтобы напомнить людям об этом. Конечно, я обрадовалась и сказала, что приеду. Но, при этом, для меня было полной неожиданностью, что я попала в номинацию «Подвиг». Я спрашиваю «В чем мой подвиг?». Мне начали объяснять, что я спасла какие-то документы. И я вспомнила, что я когда-то в одном интервью рассказала о том, что в 91-м году, когда пришли грузины, они разграбили и уничтожили все мои документы. Среди них были списки всех наших памятников, и после этого я долго собирала эти списки заново. И седьмого августа, я собрала все эти списки у себя из кабинета. И, оказалось, что я как бы интуитивно поняла, что это надо сделать – все наше здание во время августовских событий сгорело, как и все оставшиеся в нем документы. И вот это и назвали подвигом.
- В каком состоянии сейчас находятся памятники в Южной Осетии, и есть ли перспективы их восстановления?
- Наши памятники находятся в ещё худшем состоянии, чем были до войны. Многие из них повреждены, есть трещины, разрушения, разбитые окна и рамы. Но, мы, конечно, в начале очень надеялись на помощь России в этом плане. Тем более, что нам обещали помощь, но на нынешний момент это все осталось на уровне разговоров. А сегодня в Российском обществе охраны памятников мне дали бумагу, которой я очень сильно удивилась. Они, в свое время должны были послать в правительство России просьбу, чтобы из той суммы, которая Россия выделил Южной Осетии, отдельной строчкой были прописаны расходы на восстановление памятников. И в полученном мной документе говорилось, что, оказывается, по просьбе правительства Южной Осетии восстановление памятников просят пока приостановить, так как есть более важные объекты для восстановления – больницы, детские учреждения и т.д. Меня это очень удивило, так как форма в этой просьбе со стороны Южной Осетии была очень категорична. Я понимаю, что у нас и детские сады разрушены, и школы, и больницы. Но, вообще вычеркивать памятники из восстановительного процесса…Я процитирую то, что прислали из Министерства регионального развития в правительство РФ: «Правительство Республики Южная Осетия высказывает убедительную просьбу не включать в план восстановительных работ мероприятия по реставрации памятников РЮО, а направить имеющиеся средства на восстановление более важных объектов…». Подписано директором Директор Департамента специальных программ и проектов территориального развития Ковалем.
- Вам была вручена премия от президента Абхазии. Расскажите о ней поподробнее.
- Ну, мне так сказали, что эта премия будет вручаться каждый год. В этом году мне вручил премию Багапш, а в будущем году – Кокойты вручит её кому-нибудь из Абхазии.
Предполагается ли восстановление рукских памятников?
- Это очень волнующий меня вопрос. Я буквально месяца два назад подготовила весь комплекс документов: перечисление всех памятников, с их размерами, с их описаниями, с их фотографиями. Я представила эту бумагу на рассмотрение правительства, чтобы объявить Рукский комплекс архитектурным заповедником, чтобы спасти то, что там еще осталось. Кроме того, там есть один пустующий очень красивый дом. И в нем предполагается открыть этнографический музей, чтобы оживить этот заповедник, а в самом Руке восстановить цеха народных промыслов. А в будущем мы собираемся и Ерманский комплекс объявить заповедником, так как Ерман – это очень интересная зона.
- Можно ли восстановить эти древние здания современными материалами?
- Если мы будем восстанавливать – то будем стараться восстановить в первоначальном виде, восстановить архитектурный стиль и прочее. Внешний вид должен полностью соответствовать тому, что было в начале. Но, реставрационные методы восстановления имеют свою методология, и поэтому мы не сможем точно воссоздать старинный облик, поэтому будут некоторые допущения современных материалов.
- Недавно в Южную Осетию приезжала комиссия...
- Начиная с августа месяца, к нам приезжали комиссии, проводили мониторинг. В январе мы пригласили специалистов из Центра реставрации, которые дали бы нам кое-какие советы по поводу Тирского монастыря(Монастере дзуар). Они забрали фрагмент фресковой росписи, и они сказали, что предварительные исследования этих фресок уже проведены. Кроме того, они нам дали консультации по поводу восстановления Церкви Николая Чудотворца. Мы с ними сотрудничаем, но все, повторюсь, упирается в деньги. Сами на свои средства они ничего не могут сделать. Ну, наверное, кризис
- А, если появятся средства, сколько времени понадобится на восстановление, к примеру, Рукского комплекса и Красной церкви.
- Ну, смотря какой объект восстанавливать. В Руке можно восстановить одну башню за один сезон. Одну башню. Потому что она достаточно хорошо сохранилась. Если были бы деньги, мы бы смогли найти и местных каменщиков, учитывая, что все камни уже на месте. Мы очень хотим восстановить хотя бы одну башню, чтобы она была, как показательная. В таком виде башни ещё 200-300 лет простоят. Тем более, если из «законсервировать», скрепить специальным раствором. Вот, если бы этот процесс хотя бы провести – можно считать, что мы на 50 процентов спасли бы наши памятники. Но, всё упирается в деньги. Больше всего, мы нуждаемся в деньгах. Людей мы можем найти – и из Владикавказа бы пригласили, и из Москвы. Но, сейчас никто бесплатно не будет ничего делать. И, наверное, правильно.
- А какие примерно суммы называются?
- Ну ,вот за составление проекта восстановления Красной церкви у нас попросили 700 тысяч. А, обычно, считается, что проект составляет 10 процентов от всей стоимости восстановительных работ. Т.е. – 7 миллионов. Но, это минимум. А, как говорили люди, которые помогали мне считать – и все 10 миллионов. Что касается церкви Николая Чудотворца, то она, по проекту нашего инженера Багирова – то её восстановление обойдется всего в 700 тысяч за весь процесс. Все зависит от сложности выполнения работ. Каждый объект требует особого, индивидуального подхода.
- В сентябре прошлого года меня вызвали в Москву для переговоров. Мы составили очень хорошую программу для дальнейшего сотрудничества по восстановлению наших памятников. Она предусматривала абсолютно всестороннее исследование наших памятников – в нее входило привлечение искусствоведов, реставраторов археологов. Но, случился кризис, и все наши задумки приостановились, заморозились. Недавно, мне позвонили и сказали, что меня номинировали на премию «Хранители наследия», которая учреждена с этого года и будет вручаться людям, которые вносят большой в клад в сохранение памятников. Я сразу сказала, что я ничего такого не сделала, чтобы меня награждать, но мне все равно сказали, что я являюсь номинантом от Южной Осетии. Так же мне сказали, что события в Южной Осетии немного подзабыли и надо что-то сделать, чтобы напомнить людям об этом. Конечно, я обрадовалась и сказала, что приеду. Но, при этом, для меня было полной неожиданностью, что я попала в номинацию «Подвиг». Я спрашиваю «В чем мой подвиг?». Мне начали объяснять, что я спасла какие-то документы. И я вспомнила, что я когда-то в одном интервью рассказала о том, что в 91-м году, когда пришли грузины, они разграбили и уничтожили все мои документы. Среди них были списки всех наших памятников, и после этого я долго собирала эти списки заново. И седьмого августа, я собрала все эти списки у себя из кабинета. И, оказалось, что я как бы интуитивно поняла, что это надо сделать – все наше здание во время августовских событий сгорело, как и все оставшиеся в нем документы. И вот это и назвали подвигом.
- В каком состоянии сейчас находятся памятники в Южной Осетии, и есть ли перспективы их восстановления?
- Наши памятники находятся в ещё худшем состоянии, чем были до войны. Многие из них повреждены, есть трещины, разрушения, разбитые окна и рамы. Но, мы, конечно, в начале очень надеялись на помощь России в этом плане. Тем более, что нам обещали помощь, но на нынешний момент это все осталось на уровне разговоров. А сегодня в Российском обществе охраны памятников мне дали бумагу, которой я очень сильно удивилась. Они, в свое время должны были послать в правительство России просьбу, чтобы из той суммы, которая Россия выделил Южной Осетии, отдельной строчкой были прописаны расходы на восстановление памятников. И в полученном мной документе говорилось, что, оказывается, по просьбе правительства Южной Осетии восстановление памятников просят пока приостановить, так как есть более важные объекты для восстановления – больницы, детские учреждения и т.д. Меня это очень удивило, так как форма в этой просьбе со стороны Южной Осетии была очень категорична. Я понимаю, что у нас и детские сады разрушены, и школы, и больницы. Но, вообще вычеркивать памятники из восстановительного процесса…Я процитирую то, что прислали из Министерства регионального развития в правительство РФ: «Правительство Республики Южная Осетия высказывает убедительную просьбу не включать в план восстановительных работ мероприятия по реставрации памятников РЮО, а направить имеющиеся средства на восстановление более важных объектов…». Подписано директором Директор Департамента специальных программ и проектов территориального развития Ковалем.
- Вам была вручена премия от президента Абхазии. Расскажите о ней поподробнее.
- Ну, мне так сказали, что эта премия будет вручаться каждый год. В этом году мне вручил премию Багапш, а в будущем году – Кокойты вручит её кому-нибудь из Абхазии.
Предполагается ли восстановление рукских памятников?
- Это очень волнующий меня вопрос. Я буквально месяца два назад подготовила весь комплекс документов: перечисление всех памятников, с их размерами, с их описаниями, с их фотографиями. Я представила эту бумагу на рассмотрение правительства, чтобы объявить Рукский комплекс архитектурным заповедником, чтобы спасти то, что там еще осталось. Кроме того, там есть один пустующий очень красивый дом. И в нем предполагается открыть этнографический музей, чтобы оживить этот заповедник, а в самом Руке восстановить цеха народных промыслов. А в будущем мы собираемся и Ерманский комплекс объявить заповедником, так как Ерман – это очень интересная зона.
- Можно ли восстановить эти древние здания современными материалами?
- Если мы будем восстанавливать – то будем стараться восстановить в первоначальном виде, восстановить архитектурный стиль и прочее. Внешний вид должен полностью соответствовать тому, что было в начале. Но, реставрационные методы восстановления имеют свою методология, и поэтому мы не сможем точно воссоздать старинный облик, поэтому будут некоторые допущения современных материалов.
- Недавно в Южную Осетию приезжала комиссия...
- Начиная с августа месяца, к нам приезжали комиссии, проводили мониторинг. В январе мы пригласили специалистов из Центра реставрации, которые дали бы нам кое-какие советы по поводу Тирского монастыря(Монастере дзуар). Они забрали фрагмент фресковой росписи, и они сказали, что предварительные исследования этих фресок уже проведены. Кроме того, они нам дали консультации по поводу восстановления Церкви Николая Чудотворца. Мы с ними сотрудничаем, но все, повторюсь, упирается в деньги. Сами на свои средства они ничего не могут сделать. Ну, наверное, кризис
- А, если появятся средства, сколько времени понадобится на восстановление, к примеру, Рукского комплекса и Красной церкви.
- Ну, смотря какой объект восстанавливать. В Руке можно восстановить одну башню за один сезон. Одну башню. Потому что она достаточно хорошо сохранилась. Если были бы деньги, мы бы смогли найти и местных каменщиков, учитывая, что все камни уже на месте. Мы очень хотим восстановить хотя бы одну башню, чтобы она была, как показательная. В таком виде башни ещё 200-300 лет простоят. Тем более, если из «законсервировать», скрепить специальным раствором. Вот, если бы этот процесс хотя бы провести – можно считать, что мы на 50 процентов спасли бы наши памятники. Но, всё упирается в деньги. Больше всего, мы нуждаемся в деньгах. Людей мы можем найти – и из Владикавказа бы пригласили, и из Москвы. Но, сейчас никто бесплатно не будет ничего делать. И, наверное, правильно.
- А какие примерно суммы называются?
- Ну ,вот за составление проекта восстановления Красной церкви у нас попросили 700 тысяч. А, обычно, считается, что проект составляет 10 процентов от всей стоимости восстановительных работ. Т.е. – 7 миллионов. Но, это минимум. А, как говорили люди, которые помогали мне считать – и все 10 миллионов. Что касается церкви Николая Чудотворца, то она, по проекту нашего инженера Багирова – то её восстановление обойдется всего в 700 тысяч за весь процесс. Все зависит от сложности выполнения работ. Каждый объект требует особого, индивидуального подхода.
Источник - ИА Осинформ.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.