Интервью с хранительницей наследия Южной Осетии Нелли Табуевой

Нелли Табуева из Цхинвала, глава  отдела охраны культурного наследия города, недавно стала лауреатом Всероссийской премии «Хранители наследия» в номинации «Подвиг». Сама она не признает, что совершила какой-то подвиг, однако ее достижения в деле сохранения памятников Южной Осетии вполне подходят под эту категорию. Нелли Тубуева в интервью ИА ОСинформ рассказала о себе, об этой награде и о ситуации с восстановлением архитектурного наследия в Южной Осетии.

- В сентябре прошлого года меня вызвали в Москву для переговоров. Мы составили очень хорошую программу для дальнейшего сотрудничества по восстановлению наших памятников. Она предусматривала абсолютно всестороннее исследование наших памятников – в нее входило привлечение искусствоведов, реставраторов археологов. Но, случился кризис, и все наши задумки приостановились, заморозились. Недавно, мне позвонили и сказали, что меня номинировали на премию «Хранители наследия», которая учреждена с этого года и будет вручаться людям, которые вносят большой в клад в сохранение памятников. Я сразу сказала, что я ничего такого не сделала, чтобы меня награждать, но мне все равно сказали, что я являюсь номинантом от Южной Осетии. Так же мне сказали, что события в Южной Осетии немного подзабыли и надо что-то сделать, чтобы напомнить людям об этом. Конечно, я обрадовалась и сказала, что приеду. Но, при этом, для меня было полной неожиданностью, что я попала в номинацию «Подвиг». Я спрашиваю «В чем мой подвиг?». Мне начали объяснять, что я спасла какие-то документы. И я вспомнила, что я когда-то в одном интервью рассказала о том, что в 91-м году, когда пришли грузины, они разграбили и уничтожили все мои документы. Среди них были списки всех наших памятников, и после этого я долго собирала эти списки заново. И седьмого августа, я собрала все эти списки у себя из кабинета. И, оказалось, что я как бы интуитивно поняла, что это надо сделать – все наше здание во время августовских событий сгорело, как и все оставшиеся в нем документы. И вот это и назвали подвигом.

- В каком состоянии сейчас находятся памятники в Южной Осетии, и есть ли перспективы их восстановления?

- Наши памятники находятся в ещё худшем состоянии, чем были до войны. Многие из них повреждены, есть трещины, разрушения, разбитые окна и рамы. Но, мы, конечно, в начале очень надеялись на помощь России в этом плане. Тем более, что нам обещали помощь, но на нынешний момент это все осталось на уровне разговоров. А сегодня в Российском обществе охраны памятников мне дали бумагу, которой я очень сильно удивилась. Они, в свое время должны были послать в правительство России просьбу, чтобы из той суммы, которая Россия выделил Южной Осетии, отдельной строчкой были прописаны расходы на восстановление памятников. И в полученном мной документе говорилось, что, оказывается, по просьбе правительства Южной Осетии восстановление памятников просят пока приостановить, так как есть более важные объекты для восстановления – больницы, детские учреждения и т.д. Меня это очень удивило, так как форма в этой просьбе со стороны Южной Осетии была очень категорична. Я понимаю, что у нас и детские сады разрушены, и школы, и больницы. Но, вообще вычеркивать памятники из восстановительного процесса…Я процитирую то, что прислали из Министерства регионального развития в правительство РФ: «Правительство Республики Южная Осетия высказывает убедительную просьбу не включать в план восстановительных работ мероприятия по реставрации памятников РЮО, а направить имеющиеся средства на восстановление более важных объектов…». Подписано директором Директор Департамента специальных программ и проектов территориального развития Ковалем. 

- Вам была вручена премия от президента Абхазии. Расскажите о ней поподробнее.

- Ну, мне так сказали, что эта премия будет вручаться каждый год. В этом году мне вручил премию Багапш, а в будущем году – Кокойты вручит её кому-нибудь из Абхазии. 

Предполагается ли восстановление рукских памятников?

- Это очень волнующий меня вопрос. Я буквально месяца два назад подготовила весь комплекс документов: перечисление всех памятников, с их размерами, с их описаниями, с их фотографиями. Я представила эту бумагу на рассмотрение правительства, чтобы объявить Рукский комплекс архитектурным заповедником, чтобы спасти то, что там еще осталось. Кроме того, там есть один пустующий очень красивый дом. И в нем предполагается открыть этнографический музей, чтобы оживить этот заповедник, а в самом Руке восстановить цеха народных промыслов. А в будущем мы собираемся и Ерманский комплекс объявить заповедником, так как Ерман – это очень интересная зона.

- Можно ли восстановить эти древние здания современными материалами?

- Если мы будем восстанавливать – то будем стараться восстановить в первоначальном виде, восстановить архитектурный стиль и прочее. Внешний вид должен полностью соответствовать тому, что было в начале. Но, реставрационные методы восстановления имеют свою методология, и поэтому мы не сможем точно воссоздать старинный облик, поэтому будут некоторые допущения современных материалов.

- Недавно в Южную Осетию приезжала комиссия...

- Начиная с августа месяца, к нам приезжали комиссии, проводили мониторинг. В январе мы пригласили специалистов из Центра реставрации, которые дали бы нам кое-какие советы по поводу Тирского монастыря(Монастере дзуар). Они забрали фрагмент фресковой росписи, и они сказали, что предварительные исследования этих фресок уже проведены. Кроме того, они нам дали консультации по поводу восстановления Церкви Николая Чудотворца. Мы с ними сотрудничаем, но все, повторюсь, упирается в деньги. Сами на свои средства они ничего не могут сделать. Ну, наверное, кризис

- А, если появятся средства, сколько времени понадобится на восстановление, к примеру, Рукского комплекса и Красной церкви.

- Ну, смотря какой объект восстанавливать. В Руке можно восстановить одну башню за один сезон. Одну башню. Потому что она достаточно хорошо сохранилась. Если были бы деньги, мы бы смогли найти и местных каменщиков, учитывая, что все камни уже на месте. Мы очень хотим восстановить хотя бы одну башню, чтобы она была, как показательная. В таком виде башни ещё 200-300 лет простоят. Тем более, если из «законсервировать», скрепить специальным раствором. Вот, если бы этот процесс хотя бы провести – можно считать, что мы на 50 процентов спасли бы наши памятники. Но, всё упирается в деньги. Больше всего, мы нуждаемся в деньгах. Людей мы можем найти – и из Владикавказа бы пригласили, и из Москвы. Но, сейчас никто бесплатно не будет ничего делать. И, наверное, правильно. 

- А какие примерно суммы называются?

- Ну ,вот за составление проекта восстановления Красной церкви у нас попросили 700 тысяч. А, обычно, считается, что проект составляет 10 процентов от всей стоимости восстановительных работ. Т.е. – 7 миллионов. Но, это минимум. А, как говорили люди, которые помогали мне считать – и все 10 миллионов. Что касается церкви Николая Чудотворца, то она, по проекту нашего инженера Багирова – то её восстановление обойдется всего в 700 тысяч за весь процесс. Все зависит от сложности выполнения работ. Каждый объект требует особого, индивидуального подхода.