Светлана Адырхаева: "Зубры меня приняли"

13 мая 2008 Общество [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [5998 просмотров]

О Светлане АДЫРХАЕВОЙ, народной артистке СССР, ведущей солистке Большого театра, написано непростительно мало. Она - неподражаемая Одетта - Одиллия, Хозяйка Медной горы, Эгина, Мехменэ Бану, Жизель, Китри, Принцесса Флорина, Беатриче. Ее танцем безупречного вкуса восхищались зрители, Галина Уланова не раз подчеркивала в своей ученице "редкую сосредоточенность на творчестве". Точеные линии ее арабесков, нежный восточный акцент и музыкальное течение танца не терялись на фоне великих балерин, с кем Адырхаевой довелось в одно время творить на одной сцене: Плисецкой и Стручковой, Карельской и Тимофеевой, Кондратьевой и Максимовой, Бессмертновой и Сорокиной. Великой плеяды звезд, одной из которых стала Светлана Адырхаева. Сейчас она балетмейстер-репетитор Большого театра. Нынешний сезон для Светланы Адырхаевой юбилейный: ровно полвека назад она окончила Ленинградское хореографическое училище имени Вагановой и с тех пор верно служит классическому танцу.Редакция ИА ОСинформ поздравляет Светлану Дзантемировну с 70-летием со дня рождения.

- Как появился в вашей жизни балет, ведь детство прошло вдали от музыкальных центров?

- Родилась я в Северной Осетии, в необыкновенно красивом маленьком селении Хумалаг. Как все дети, любила танцевать. Тогда, в первые послевоенные годы, в республике был объявлен набор в Ленинградское училище. Педагоги вагановской школы - Варвара Павловна Мей, одна из авторов книги "Азбука классического танца", и Анна Петровна Бажаева - ездили по отдаленным местам Кавказа в поисках способных ребят. В их число я попала случайно. Во-первых, не подходила по возрасту, была слишком мала. Во-вторых, мама меня, единственную дочку, в далекий Ленинград отпускать не собиралась.

Помню, как соседка советовала маме: "Света у тебя такая шустрая, все время танцует, отвези ее на просмотр". Я услышала и стала умолять маму. В конце концов, мои приставания надоели, и мы отправились на просмотр в Орджоникидзе, как тогда назывался Владикавказ. Но в день нашего приезда прием закончился. Варвара Павловна все-таки решила на меня посмотреть, наверное, что-то подсказало чутье. Потом она о чем-то убежденно говорила маме, но я ни слова не знала по-русски и ничего не поняла. Чувствуя, что мама колеблется, Варвара Павловна меня в селение не отпустила, оставила в городе с воспитательницей, а мама поехала за одеждой и за документами. Спустя много лет, когда я уже стала солисткой Большого театра, Варвара Павловна приезжала на мои премьеры. В один из визитов она рассказывала моей дочери Фатиме: "Как я взяла эту ножку в свои руки, так больше и не выпустила". Так и было.

По-русски я не понимала ровным счетом ничего. Моя одноклассница Аза Кулаева была городским ребенком и знала русский язык. Она стала моим переводчиком. Вторая сложность была в том, что по общеобразовательным предметам я отставала на два года. Мы учились по программе четвертого класса, а мне только исполнилось восемь, я закончила первый класс, и на осетинском языке. Было невероятно сложно, но помогла старательность, и я достаточно быстро догнала сверстников.

- Среди выпускников 1955 года вы были одной из самых заметных, и вам было доверено танцевать Одетту во втором акте "Лебединого озера" и Машу в третьем акте "Щелкунчика". Почему вас не оставили в Кировском театре?

- А я должна была остаться в Кировском. Федор Васильевич Лопухов, художественный руководитель балетной школы, жил во дворе училища и обычно возвращался вместе с нами в школьном автобусе со спектаклей. Меня он называл черкешенкой. После выпускного концерта Лопухов подсел ко мне в автобусе и грустно сказал: "Ну что, черкешенка, не разрешили мне тебя оставить!" Тогда эти слова прозвучали как приговор. Уже потом я поняла, что в жизни мне ничего легко не доставалось.

- И вы оказались...

- ...в Челябинске. Нас учили для того, чтобы открыть театр во Владикавказе. За девять лет театр не построили, но разъединить осетинскую группу республика не позволила. Наш выпуск направили в Челябинск - на открытие Театра оперы и балета. Туда же поехал и выпуск консерватории. Весь творческий состав оказался молодежным. Я сразу стала ведущей балериной. Мне едва исполнилось 17, когда я станцевала Одетту - Одиллию в "Лебедином озере".

- А как вы попали в Большой?

- Помните, были Декады республик в Москве? В августе 1960 года - Декада осетинской литературы и искусства. Нас, разбросанных по разным городам, собрали во Владикавказе для репетиций. Главным балетмейстером декады был замечательный танцовщик и необыкновенный человек Сергей Гаврилович Корень. Он подготовил программу вечера балета так, что в основном танцевала я. Шесть номеров: фрагменты "Лебединого", "Жизели", "Спящей красавицы", "Лебедь" Сен-Санса и два номера на музыку осетинских композиторов, которые поставил сам Корень.

Перед первым концертом Корень предупредил, что пригласил на репетицию Галину Уланову, специально посмотреть на меня. Я онемела! Галина Сергеевна действительно пришла и на репетицию, и на концерт, подарила мне две пары балетных туфель (размер ноги у нас совпадал). Их я берегу как реликвию, ни разу даже не примерила. Тогда о декадах ежедневно писали все газеты, и во всех статьях меня хвалили. Перед заключительным концертом, в последние дни августа, Сергей Гаврилович сообщил, что 11 сентября я буду танцевать с Николаем Фадеечевым "Лебединое озеро" в Большом театре. Эта новость меня потрясла.

Назначили оркестровую репетицию. Представляете, никому не известной девочке дали дебют, да еще и оркестровую репетицию! В кулисах собралась вся, по-моему, труппа, дирижировал Юрий Файер. После репетиции мне сказали: "Передайте этой девочке, что зубры ее приняли". Вот так круто изменилась моя жизнь.

- Много написано об особенностях ленинградской и московской исполнительских школ. Вы, как Семенова и Уланова, их обе в себе воплощаете...

- Сочетание ленинградской и московской школ для балерины - счастье. Мне повезло: в училище занималась у великих педагогов - в младших классах у Варвары Мей, в старших - у Елены Ширипиной, выпустившей Наталию Макарову, Татьяну Терехову, Татьяну Легат. В Челябинском театре главным режиссером был Дмитрий Смолич, и его жена - первая народная артистка Украины Антонина Васильева, ученица Вагановой, со мной репетировала. Потом - Уланова и Семенова в Большом театре. То есть я все время попадала в руки педагогов ленинградской выучки. Не возьмусь говорить о едином почерке, чтобы не приравнивать себя к великим, но школа была единой.

Мне нравится московская школа - открытая, масштабная, широкая. В наше время ленинградская была чистейшей академией, каждое движение выполнялось с аптекарской точностью. На сочетании московской свободы и ленинградской филигранности работать было интересно. О результатах судить не мне.

- Ваши любимые партии?

- Одетта - Одиллия и, конечно, все партии в балетах Григоровича: Эгина, Мехменэ Бану, Хозяйка Медной горы. Любила Китри. Трудно выделить одну роль, в каждой - частичка сердца, каждая дорога по-своему.

- Хорошо помню вас на сцене, особенно в "Легенде"...

- С "Легендой" связана такая история. Касьян Голейзовский проводил последние репетиции "Лейлы и Меджнуна". Мы, артисты, сидели в зале, а Григорович - впереди, рядом с Голейзовским. Юрий Николаевич обернулся и попросил меня подойти: "Я начинаю "Легенду о любви", ты будешь танцевать Мехменэ". И после паузы: "Плисецкая и ты". Новость ошарашила: в плане "Легенды" не было, никто не знал об этом замысле, и как можно танцевать одну партию с Майей Михайловной! Всю постановочную работу и две генеральные репетиции провела я, Майя Михайловна вышла на премьеру. Так что, можно сказать, это мой балет.

- А был ли у вас постоянный партнер?

- Классические спектакли чаще танцевала с Сашей Богатыревым, мы вместе много ездили, часто выступали во Владикавказе. Мой супруг - Алексей Закалинский, ведущий танцовщик театра (после серьезной травмы ему пришлось оставить сцену), ставил нам с Сашей номера. "Спартака" чаще танцевала с Марисом Лиепой и Борей Акимовым, "Легенду" - с Лиепой, Мишей Лавровским, Славой Гордеевым. Танцевала с Володей Васильевым, Юрой Владимировым, Сашей Годуновым, Володей Тихоновым. Успела станцевать и с Андрисом Лиепой. Так что партнеры были прекрасные, но постоянного не было. Вообще, Григорович всегда менял состав дуэтов. Сегодня репетируешь с одним, завтра - с другим.

- Это был его принцип?

- Думаю, да.

- Как произошел переход от карьеры артистки к педагогике?

- Была уверена, что переход будет естественным. Еще в годы учебы в ГИТИСе мне доверили вести два курса. В театре долгое время была ассистентом у Марины Семеновой. Артисты одной труппы всегда знают, кто на что способен, кто из танцовщиков может стать педагогом, сумеет раскрыть ученика. Балетная педагогика - особый дар. Но, к сожалению, театр - такой сложный организм, что ты зависишь не только от своих знаний и умений. В памятном 1988 году нас, всех народных артистов, попросили из Большого театра. Я никуда не могла устроиться. Начался сложный депрессивный период. Однажды я встретила в метро танцовщика Марка Ермолова, и он посоветовал идти преподавать на факультет хореографии Нового гуманитарного университета Нестеровой, который возглавлял Анатолий Борзов. Мне дали курс. Ребята были взрослыми, лет по двадцать, имели приблизительную классическую подготовку, но работали хорошо. Сейчас все они при деле.

В Большом вновь сменилась власть, пришел Владимир Васильев. Слава Гордеев был худруком и возобновлял "Легенду о любви". На партию Мехменэ Бану он пригласил Таню Гурьянову и попросил меня подготовить ее к премьере. В это же время Семенова репетировала с Галей Степаненко Эгину и тоже попросила помочь. Обе балерины станцевали блестяще. Был объявлен конкурс на педагогов, и Саша Богатырев, завтруппой, сказал: "Понятно, что выберут тебя, но для проформы напиши заявление на конкурс". Я написала, но меня не взяли. Это был новый удар.

Вскоре очередной раз сменилось руководство, к власти пришел Боря Акимов. Снова объявили конкурс. Мне позвонил пианист: "Пиши заявление". Ответила, что не буду еще раз переживать унижение. Но он сумел убедить меня в том, что мои знания должны приносить пользу. Отдала заявление в самый последний день. С тех пор я в Большом.

- Сколько существовал ваш "Театр Светланы Адырхаевой"?

- Чуть более трех лет. Идея создать балетную труппу принадлежала нам с Алексеем Закалинским. Среди наших знакомых оказались люди, предложившие спонсорские услуги. В Кунцеве снимали зал, много репетировали. Подготовили классический дивертисмент, "Класс-концерт", Леша поставил несколько номеров, в том числе прелестный номер на музыку Вебера "Осенние сильфы". Мы выступали в Олимпийской деревне, некоторое время работали во Владикавказе. И когда достигли того уровня, который соответствовал нашим требованиям, уже готовились к зарубежным гастролям - все рассыпалось. У спонсоров просто закончились деньги. Но артисты не расходились, три месяца работали бесплатно, ждали и надеялись...

- Расскажите о ваших ученицах?

- Боря Акимов дал мне самых юных - 11 девочек из одного выпуска. Кто-то потом перешел к другим педагогам, кто-то - ко мне. Это нормальная практика. Занимаюсь с ведущими балеринами Аней Антоничевой и Настей Яценко. Сейчас у меня способные ученицы: Аня Леонова, Оля Стеблецова, Настя Сташкевич, Юля Гребенщикова, Ира Яценко, Тамара Абакелия, Ксения Сорокина - все работают серьезно, танцуют сольный репертуар. Из самых "маленьких" - Катя Крысанова, которая станцевала Аврору в "Спящей красавице". Она уже стала серебряным лауреатом международного конкурса.

Мои девочки - настоящие артистки, я довольна их успехами и стараюсь передать им то, чему меня учили великие педагоги: культуре изысканной классики, танцу без шелухи. Кажется, мне удалось привить им желание работать, приучить к дисциплине.

- На кого похожа ваша манера ведения репетиций?

- Скорее, на Уланову. Остальные мои учителя были очень строгими.

- Вы репетируете спокойно, не повышая голос, как Уланова?

- Могу и вспыхнуть, когда, например, вижу лень, недовольный вид, если танцуют, делая мне одолжение. Такое встречается крайне редко. На репетициях, особенно сложных, важно снимать напряжение. Помню, один раз Марина Тимофеевна меня, уже опытную солистку, довела до слез. Она была не в настроении, а я никак не могла сделать то, что она просит. У меня непроизвольно потекли слезы, но продолжала танцевать. Тогда Семенова сказала: "Ну вот еще, плачет. Я тебе говорила, зачем ты со мной связалась?" В ответ я пробубнила: "Хотела и связалась". Она расхохоталась в ответ.

- Вы были солисткой, когда главенствовал Большой стиль. Вы видите, что меняется художественное лицо Большого театра?

- Конечно, вижу. И не только я. Сейчас в театр пришло поколение очень способных артисток, среди них - Наташа Осипова, Катя Крысанова, Аня Никулина, Настя Сташкевич. Думаю, что через пару лет они о себе заявят. Современные одноактные балеты - это замечательно, но я считаю, что большие балетные полотна - это наша традиция, та база, на которой молодые могут расти. И это терять нельзя.

- Отличается ли нынешнее поколение артистов от того, к которому принадлежали вы?

- Мы не пропускали ни одного гастрольного выступления, всегда смотрели спектакли с мастерами. Ходили и на оперы. Не потому что - надо, нам было интересно. А сейчас такого интереса нет: проходят гастроли, танцуют опытные солисты - кулисы зачастую пустые. В своих девочках стараюсь воспитывать интерес к происходящему. Мы не вылезали из театра. Когда Юрий Николаевич проводил репетиции "Легенды" или "Спартака", то прекращал их по знаку "охраны труда" в 22 часа. Все артисты в один голос кричали: "Будем продолжать, хотим работать". Сейчас все смотрят на часы...

Я пришла в театр при Леониде Лавровском, потом был Григорович. Мы тянулись к ним, как к чему-то великому, недоступному, гениальному. А сейчас - демократия, и каждый считает себя гением. У нас, правда, были иные условия подготовки к спектаклям - репетиции сольные, массовые, оркестровые. Сейчас не хватает залов и времени, роли готовятся очень быстро. Может быть, когда откроется Основная сцена, все наладится.

- Со своим соотечественником Валерием Гергиевым доводилось встречаться?

- Мы давно знакомы. Валерий - добрейший, порядочный человек. Раньше на декадах и юбилеях вместе выступали в концертах. Ни одного торжества в республике без нас не проходило. Он дирижировал, я танцевала. Мы гордились им и не сомневались в его избранности.

- Вы сейчас связаны с Осетией?

- В Осетии у меня родственники, к которым я езжу. В Москве немало осетин: ученых, генералов, у нас есть осетинское общество, наша диаспора. Когда мы узнали о трагедии в Беслане, то сразу собрались вместе. В списках заложников значились Адырхаевы. Они оказались не моими близкими родственниками, хотя, конечно, каким-то дальним родством мы объединены. Мать погибла, девочки были ранены. Я им помогаю чем могу. Когда их навещал мой брат, то младшая девочка, дошкольница, протянула ему мою фотографию и сказала: "Это моя сестра. Когда вырасту, поеду к ней в Москву".
Беседу вела Елена ФЕДОРЕНКО

Источник - www.kultura-portal.ru.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Комментарии (0)