Зураб Кабисов: работе Романа Панова в Южной Осетии должны дать оценку органы
14 марта 2013 Аналитика [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [6376 просмотров]
Следствие по делу о хищениях на саммите АТЭС-2012 во Владивостоке продолжается. В прошлом году по этому делу был задержан бывший заместитель министра регионального развития РФ Роман Панов. Его подозревают в хищении 92 миллионов рублей, выделенных на подготовку саммита. Вместе с тем, карьера Панова в качестве куратора региональных проектов государственного значения началась гораздо раньше. Один из ее ярких эпизодов – восстановление разрушенной войной Южной Осетии. Пока эта история находится вне поля зрения российских правоохранительных органов. О восстановлении РЮО и участии в нем Минрегионразвития ПАСМИ рассказывает бывший председатель Государственного комитета по реализации проектов восстановления Республики Южная Осетия (РЮО) Зураб Кабисов.
- Ситуация с восстановлением Южной Осетии была следующая. Попробую рассказать, как все было в хронологическом порядке. После войны в августе 2008 года занимавший тогда пост премьер-министра РФ Владимир Путин заявил, что Россия окажет РЮО финансовую помощь для восстановления разрушенной войной инфраструктуры. Само собой, в Осетию пришли министерства и предприятия, которые тут же начали работу. В октябре-ноябре 2008 года встал вопрос о финансировании работ, так как с августа они работали за счет собственных средств. Я имею ввиду «Спецстрой России» и многие другие компании, которые по просьбе Путина и Министерства регионального развития выдвинулись в Южную Осетию. Когда стал вопрос об оплате их услуг, обнаружилось, что Министерство финансов России деньги Минрегиону выдать не может. В Минфине РФ сказали, что распоряжение было оказать финансовую помощь, поэтому эти средства могут быть переданы Минфину РЮО. А дальше они будут распределены. Уже на тот момент, на октябрь-ноябрь 2008 года все подлежащие восстановлению объекты были распределены и поделены Минэкономразвития. Все знали, кому какой участок достался, и все 10 миллиардов, озвученных Путиным в августе 2008, были поделены по министерствам и по подрядным организациям.
- То есть все средства были поделены, еще до того, как были выделены?
- Да, они еще не были выделены, но так как этот вопрос был озвучен Путиным – это, считайте, была гарантия оплаты. Так что различные учреждения и компании объекты «разделили-поделили» и уже начали осваивать. Но, само собой, платить-то за работу надо. Возник вопрос, каким образом это делать, если деньги Минфин РФ должен перевести Минфину Южной Осетии. В связи с этим они и придумали создать государственный Комитет по восстановлению Республики Южная Осетия. Этот инструмент был нужен только для того, чтобы Минфин РФ направлял деньги Минфину РЮО уже целевым способом. То есть Министерство финансов и правительство Южной Осетии уже не решают, что им строить, где им строить, как им строить. Деньги приходили «целевым способом» по протоколу, который составляется в соответствии с реестром работ и объектов. Госкомитет являлся уполномоченным органом от республики Южная Осетия. Создали межведомственную комиссию (МВК), которая решала, сколько, где и как отдавать. Комитет, по сути, был задуман как авторучка: «согласны», «согласны», «согласны». Ни Республике, ни Госкомитету ничего не было дозволено решать. Все решалось на заседаниях МВК, реестры директивно отправлялись в Госкомитет, по этому реестру деньги приходили в Минфин РЮО, и только Минфин в соответствии с реестром мог заплатить исполняющей организации. Правительство было полностью удалено от решения любого вопроса. Все решалось Минрегионом и на МВК. Так был создан Госкомитет, формальная структура. Впрочем, с той же формальной точки зрения, нам сказали, что мы можем «ругаться, если не согласны», и что-то «запрещать». Мы это восприняли, думали, что на самом деле что-то можем.
- То есть Комитет был чем-то вроде надзорного органа?
- Мы де-юре являлись заказчиком-застройщиком, но де-факто у нас не было ни одного полномочия, потому что, как только мы начинали требовать качества, нас сразу начинали обвинять во всех грехах: говорили, что мы «саботируем восстановительный процесс», что мы «нарушаем», что чуть ли не «враги народа», и требовали немедленно все оплатить. Та же история с «Чеченстроем», когда они просто забросили работу по восстановлению крыш муниципальных домов. В итоге многие многоквартирные здания были затоплены дождевой водой до первых этажей. И когда мы требовали у них устранить неполадки, чтобы они отремонтировали, нам сказали, что мы не имеем право голоса, и мы все должны оплатить. А ведь что они делали: ставили стропильные конструкции и уезжали. Приезжают: «мы стропила поставили – заплатите». А мы к тому времени все эти стропила давным давно выкинули, поскольку те оказались непригодными, и новые поставили. Подрядчики же не решали вопросы с нами в Республике, потому что мы требовали от них качества и нормального отношения к работе. Они сразу начинали приходить и жаловаться в Минрегион. И там начинали на нас давить: «Вы не понимаете, это надо сделать так, это — вот так». Подрядчики не думали, что мы начнем требовать качества, выполнять условия, которые выдвигает заказчик-застройщик. Мы начали срезать у них лишние, приписанные объемы работ, встревать, требовать. Все подрядные организации (кроме восстановления частного сектора) были направлены Минрегионразвития. Вот они и жаловались хозяевам. В предъявленных ими на оплату каэсках (КС-3 – справка о стоимости выполненных работ и затрат, по этим справкам после утверждения Комитетом по восстановлению Южной Осетии, исполнитель работ получал деньги) в 2008-2009 «Стройтехконтроль» РЮО вычеркнул «приписанных» объемов работ на 1 млрд 560 млн рублей, уже предъявленных к оплате.
Порядок выделения средств на восстановление РЮО в 2008-2009 гг.
Генподрядчик готовит смету по объекту – Смета проходит экспертизу в Федеральном центре ценообразования (ФЦЦ) (подразделение Минрегионразвития) – Смета утверждается в Госкомитете по реализации проектов восстановления РЮО – Минфин РФ переводит средства в Минфин РЮО – Минфин РЮО перечисляет средства на счет Госкомитета – Госкомитет выдает деньги подрядчикам по смете.
При этом, на всех документах была виза замглавы Минрегионразвития Панова, что он согласен. Ведь только после этого документ попадал в наш Комитет. Наш же РГУП «Стройтехконтроль», возглавлявшийся Аланом Дзагоевым, ничего не подписывал вслепую – вычеркивал, вычеркивал, вычеркивал, и за неполный год полтора миллиарда рублей.
- Эти деньги были сэкономлены? Физически они где были, в Южной Осетии?
- Физически их в РЮО не было. Минфин России переводил по реестрам. Мы их вычеркнули, не дали подрядчикам их забрать и вывезти, по сути, положили обратно в казну. Им пришлось на полтора миллиарда еще какие-то объекты делать. Но с 2010 года схема была изменена.
- Каким образом?
- Мы проработали 2008 и 2009 годы. В 2009 году, когда в Минрегионразвития столкнулись с «проблемой» Госкомитета, когда мы начинали усиленно проверять их документы и «вычеркивать», то Панов начал ставить вопрос по другому. В моем докладе на Министерство регионального развития и на президента это указано. Панов говорит: «Все, со следующего года Госкомитет упраздняется, и сейчас будет работать Южная Дирекция». Это было сказано в феврале 2009 года! В результате, произошло торможение процесса восстановления. В 2009 году, когда все подрядные организации заключили с нами договора, стали сотрудничать, проверять, наладили всю работу. И вдруг, в феврале 2009 Панов говорит, повторяюсь, что Комитет будет упразднен, работать не будет, а будет работать Южная Дирекция. Хотя в то время она даже не была создана! Юридически ее не существовало. В Межведомственной комиссии был большой спор. «Как вы можете в такой ответственный период менять государственного заказчика, когда все уже налажено?», – сказал тогда член МВК Владимир Белов, заместитель министра здравоохранения и социального развития РФ на тот момент.
А что начали делать подрядные организации? Когда они поняли, что Комитета скоро не будет, они начали тормозить свою работу. То есть, не делали ничего нового, а только продолжали осваивать деньги, которые получили от Комитета. Ничего не начинали, потому что не понимали, кто будет финансировать. Им же Панов объявил, что будет работать Южная Дирекция, а ее то не было. Но подрядчики «восприняли сигнал» и остановили все работы. Доделывали только мелкие оплаченные работы, чтобы не возвращать деньги. Это все продолжалось до мая месяца.
А в мае Панов на очередном совещании МВК объявляет, что всеми новыми большими работами, которые Комитетом еще не начаты (это ремонт водовода и т. д.), в следующем году будет заниматься Южная Дирекция. А в этом году все доделывает Комитет по восстановлению. По сути, весь девятый год мы потеряли. То, что могли быстро сделать из-за непонятных неуверенных движений Панова – не сделали. 3-4 месяца процесс восстановления был остановлен.
- В этих «движениях» Панова уже была коррупционная составляющая?
- Насчет коррупционных составляющих – пускай «органы» дают оценку. Но сам факт приостановки процесса восстановления – налицо. Многие подрядчики даже ушли из республики. Это один из факторов. Второй – частное жилье. Это самая больная тема на сегодняшний день. В 2008 году в самой инвестпрограмме частное жилье не фигурировало вообще. Распределили деньги на Межведомственной комиссии так, что ни одной копейки не было выделено на частное жилье. Тогда президент Эдуард Кокойты поднял этот вопрос: «У меня самый больной вопрос частное строительство, почему этой графы нет?». После долгих дебатов из этих путинских 10 млрд решили выделить 1 млрд рублей на частное жилье. Но с оговоркой, что Минэкономразвития не будет заниматься этой проблемой. «Мы нахлебались этим вопросом в Чечне, в затопленных регионах России. Это болото – затянемся – не вылезем. Сами будете заниматься – занимайтесь», – такова была их позиция. Понимая то, что это самый больной вопрос, Республика начала этим заниматься. Решили, что будем строить дома по 125 квадратных метров, по цене 23 000 рублей за метр. Однако потом всплыли проблемы со списками, которые составили российские БТИ. Они же составляли их пообъектно. То есть на ул. Ленина, допустим, 136 домов, то есть 136 объектов. Каждый объект как единица, на 1единицу потратить такую-то сумму на дом в 125 кв метров. Но когда начали вникать в сущность вопроса, оказалось, что у некоторых домов по 2 хозяина. Такую площадь не могли делить на двоих. Получались маленькие квартирки. Эдуард Кокойты принял решение в таких случаях увеличить объект до 160 кв. метров. Некоторые недовольные начали это выдавать потом за уменьшение положенной площади. А на самом деле это было – увеличение. Сейчас говорят: «Почему так долго шли стройки?» С августовской войны по август следующего года шли согласования с Минрегионразвития – что строить, как строить, что попадает, что не попадает в списки. Первые деньги по частному жилью поступили в июле. Год был потерян на согласование. К тому же, у нас не 322, а 427 домов оказалось, которые нуждались в немедленном восстановлении. Невозможно было делать их по очереди. Надо было приниматься одновременно за все сразу. Никто ведь не хотел ждать. Мы и начали делать одновременно. Потом даже Панов на одном из заседаний сказал: «Правильно они начали делать».
- Вы как-то сказали, что «схема АТЭС» была опробована Пановым собственно в Южной Осетии задолго до саммита?
- Ситуация была следующая. В комплексный план по восстановлению вносят графу Эдисский водовод. Этот водовод снабжает город Цхинвал водой, и требовалась его реконструкция. Не имея ни проекта – ничего, просто на голом месте, в графу на восстановление был занесен Эдисский водовод, и проведена Межправкомиссия. И на межведомственном совещании принято решение (у меня есть акт – это было 18е кажется совещание МВК) – там записано. Государственному Комитету до 18 октября заключить договор с ООО «Вектор» о восстановлении Эдисского водовода. То есть заключить договор с ГУПом, а ГУПу с ООО «Вектор». И срочно провести оплату. Представьте себе, все это было оценено в 120 млн рублей. И без оценки, никого не спросив, они на 100% сделали предоплату «Вектору».
- И что это за «Вектор» был?
- ООО «Вектор» – это та самая организация, которая в деле АТЭС фигурирует. Его зовут Павел Бегеба – тот самый, который сейчас в бегах. Он курировал. Перечислили 120 млн. Фактически полностью оплатили работы на 100%.(Дочерняя структура ИГ «Пионер» Павла Бегебы, который был замглавы Южной Дирекции. Его фирма «Вектор» получила контракт на реконструкцию водовода в Южной Осетии, в СМИ в связи со скандалом фигурирует сумма не 120, а 385 млн рублей – примечание редакции)
- Работы, которые не задокументированы вообще?
- У нас не было ничего. Просто оплатили 120 млн. Мы начинаем говорить: «Подождите, вы ничего не сделав, получили 120 млн». Отвечают:«Нам надо было трубу купить – поэтому деньги вперед заплатили». Хорошо. Начали привозить трубы. По нашей линии они прошли четыре экспертизы! И эта труба не подходила ни по одному параметру, которые были нужны по проекту.
- Так проект-то был все-таки?
- Они вдогонку сделали проект. Некий Носов, глава проектного института. И получилась ситуация: в их проекте описана одна труба, а они привезли трубу, которая не подходит ни по одному параметру. Мы начинаем писать предписания: «устранить, устранить, устранить». Они ни на одно предписание не ответили, заявив, что водовод – это стратегический объект, его надо очень срочно делать. И на любые наши возражения, попытки воспрепятствовать говорили: «Как, вы что, хотите, чтобы город без воды остался?». В общем, взяли без договора сварили эту старую восстановленную трубу, второпях, без подсыпки, бросили ее в канаву, завалили огромными валунами. Все это в отчетах у нас написано. Завалили валунами и начали заметать следы. Мы этот вопрос несколько раз поднимали. Когда министр регионального развития Виктор Басаргин приезжал в РЮО, я обратил его внимание на эти безобразия. Он дал команду проверить: раскопать, посмотреть. Мы сделали пробные вскрытия этой трубы. Она оказалась практически без подсыпки без ничего. На что они сделали решение, якобы это нормально, если там сверху насыпь – чтоб машины ездили и не продавили – то это нормально. И, в нарушение всего, проектировщик, без согласования с заказчиком (тогда им являлся Госкомитет), они по письму подрядчика поменяли параметры проекта. Где это видано, чтобы проектировщик по письму подрядчика, а не заказчика, менял параметры. Они поменяли и трубу и внутреннюю покраску трубы, изоляцию. Сделали так, что по проекту это возможно. Неописуемые нарушение. Проектировщик по письму подрядной организации: «Прошу изменить четырехслойную изоляцию на двухслойную. Меняют проект, причем по факту труба уже лежит».
Они положили туда восстановленную трубу, не с четырехслойной изоляйией а двухслойной, другого диаметра. Положили ту, что им первая под руку попалась, и списали бешеные деньги. Когда представили счет-справки по трубе, мы отправили запрос на завод. По нашему запросу та же самая труба с того же самого завода была в 7 раз дешевле, и это при немаленькой цене трубы.
Комитет однозначно приемку не подписал, а им нужно было сдать документы. Они говорят: «Ну давайте создадим комиссию, и будем комиссией принимать трубу». Создали комиссию, в первый день поехали осматривать трубу, и в первый же день. Обнаружилось – то, что одним днем проверили, обозначили – по предъявленным ООО «Вектор» каэскам порядка 12 млн, не соответствующих этим платежкам. Составили акт, и произошла «механическая ошибка». Комиссия составила не промежуточный акт, а просто акт на день проверки. В акте не прописали, что он промежуточный. А те взяли его и быстро сунули как будто это окончательный акт – принесли его. «Признаем, что на 12 млн не доделали. Вычеркивайте из 136 млн к оплате – 12 млн, и все… И убежали. И после этого, все наши попытки поднять этот вопрос – как лбом об стену. Труба не выдерживает никакой критики, через год-два-три, она начнет доставлять огромные проблемы. К этому вопросу необходимо вернуться и привлечь виновных. Это была челябинская фирма.
- Вы с Южной Дирекцией не работали?
- Путаница происходит у многих в головах… Реально деятельность Комитета закончилась 1 января 2010 года. На январь 2010 года, когда Минрегион отчитался, что те 10 млрд, озвученные Путиным потрачены, Комитет перестал работать. После этого мы только доделывали то, что не успели завершить наши подрядные организации. Это были хвосты. Потом были привлечены в работе по кровле, по частному сектору. В 2010 году была создана Южная Дирекция, а потом – и Министерство строительства РЮО.
Южная Дирекция занималась коммуникациями. Я ни на секунду не переставал интересоваться делами, писал отчеты, сигнализировал словами и отчетами, которые были сделаны компетентными органами, компетентными людьми. По Южной Дирекции – везде брак. Возьмем очистные сооружения на окраине города. Подрядная организация, которая там работала могла бы столько интересного рассказать. Именно Бегеба их заставлял делать брак, создать видимость того, что эти работы сделаны.
Даже элементарно – из коллектора труба выходит. Очистные могут обработать определенный объем стоков. Мы сделали на 5 000 тонн. Если объем стока превысит этот показатель, то там все затопит! Перед входом в точку должен был быть сделан бассейн, чтобы при превышении излишки сбрасывались в реку Лиахву. При этом, сигнализировали о нарушениях сами подрядные организации в письмах на мое имя. Сигнализировали, что все сделано с большим браком, не хотели, чтобы Осетия покрывала их последними словами. Они сообщали в Южную Дирекцию о проблемах.
Александр Широков
http://pasmi.ru/archive/75576
- Ситуация с восстановлением Южной Осетии была следующая. Попробую рассказать, как все было в хронологическом порядке. После войны в августе 2008 года занимавший тогда пост премьер-министра РФ Владимир Путин заявил, что Россия окажет РЮО финансовую помощь для восстановления разрушенной войной инфраструктуры. Само собой, в Осетию пришли министерства и предприятия, которые тут же начали работу. В октябре-ноябре 2008 года встал вопрос о финансировании работ, так как с августа они работали за счет собственных средств. Я имею ввиду «Спецстрой России» и многие другие компании, которые по просьбе Путина и Министерства регионального развития выдвинулись в Южную Осетию. Когда стал вопрос об оплате их услуг, обнаружилось, что Министерство финансов России деньги Минрегиону выдать не может. В Минфине РФ сказали, что распоряжение было оказать финансовую помощь, поэтому эти средства могут быть переданы Минфину РЮО. А дальше они будут распределены. Уже на тот момент, на октябрь-ноябрь 2008 года все подлежащие восстановлению объекты были распределены и поделены Минэкономразвития. Все знали, кому какой участок достался, и все 10 миллиардов, озвученных Путиным в августе 2008, были поделены по министерствам и по подрядным организациям.
- То есть все средства были поделены, еще до того, как были выделены?
- Да, они еще не были выделены, но так как этот вопрос был озвучен Путиным – это, считайте, была гарантия оплаты. Так что различные учреждения и компании объекты «разделили-поделили» и уже начали осваивать. Но, само собой, платить-то за работу надо. Возник вопрос, каким образом это делать, если деньги Минфин РФ должен перевести Минфину Южной Осетии. В связи с этим они и придумали создать государственный Комитет по восстановлению Республики Южная Осетия. Этот инструмент был нужен только для того, чтобы Минфин РФ направлял деньги Минфину РЮО уже целевым способом. То есть Министерство финансов и правительство Южной Осетии уже не решают, что им строить, где им строить, как им строить. Деньги приходили «целевым способом» по протоколу, который составляется в соответствии с реестром работ и объектов. Госкомитет являлся уполномоченным органом от республики Южная Осетия. Создали межведомственную комиссию (МВК), которая решала, сколько, где и как отдавать. Комитет, по сути, был задуман как авторучка: «согласны», «согласны», «согласны». Ни Республике, ни Госкомитету ничего не было дозволено решать. Все решалось на заседаниях МВК, реестры директивно отправлялись в Госкомитет, по этому реестру деньги приходили в Минфин РЮО, и только Минфин в соответствии с реестром мог заплатить исполняющей организации. Правительство было полностью удалено от решения любого вопроса. Все решалось Минрегионом и на МВК. Так был создан Госкомитет, формальная структура. Впрочем, с той же формальной точки зрения, нам сказали, что мы можем «ругаться, если не согласны», и что-то «запрещать». Мы это восприняли, думали, что на самом деле что-то можем.
- То есть Комитет был чем-то вроде надзорного органа?
- Мы де-юре являлись заказчиком-застройщиком, но де-факто у нас не было ни одного полномочия, потому что, как только мы начинали требовать качества, нас сразу начинали обвинять во всех грехах: говорили, что мы «саботируем восстановительный процесс», что мы «нарушаем», что чуть ли не «враги народа», и требовали немедленно все оплатить. Та же история с «Чеченстроем», когда они просто забросили работу по восстановлению крыш муниципальных домов. В итоге многие многоквартирные здания были затоплены дождевой водой до первых этажей. И когда мы требовали у них устранить неполадки, чтобы они отремонтировали, нам сказали, что мы не имеем право голоса, и мы все должны оплатить. А ведь что они делали: ставили стропильные конструкции и уезжали. Приезжают: «мы стропила поставили – заплатите». А мы к тому времени все эти стропила давным давно выкинули, поскольку те оказались непригодными, и новые поставили. Подрядчики же не решали вопросы с нами в Республике, потому что мы требовали от них качества и нормального отношения к работе. Они сразу начинали приходить и жаловаться в Минрегион. И там начинали на нас давить: «Вы не понимаете, это надо сделать так, это — вот так». Подрядчики не думали, что мы начнем требовать качества, выполнять условия, которые выдвигает заказчик-застройщик. Мы начали срезать у них лишние, приписанные объемы работ, встревать, требовать. Все подрядные организации (кроме восстановления частного сектора) были направлены Минрегионразвития. Вот они и жаловались хозяевам. В предъявленных ими на оплату каэсках (КС-3 – справка о стоимости выполненных работ и затрат, по этим справкам после утверждения Комитетом по восстановлению Южной Осетии, исполнитель работ получал деньги) в 2008-2009 «Стройтехконтроль» РЮО вычеркнул «приписанных» объемов работ на 1 млрд 560 млн рублей, уже предъявленных к оплате.
Порядок выделения средств на восстановление РЮО в 2008-2009 гг.
Генподрядчик готовит смету по объекту – Смета проходит экспертизу в Федеральном центре ценообразования (ФЦЦ) (подразделение Минрегионразвития) – Смета утверждается в Госкомитете по реализации проектов восстановления РЮО – Минфин РФ переводит средства в Минфин РЮО – Минфин РЮО перечисляет средства на счет Госкомитета – Госкомитет выдает деньги подрядчикам по смете.
При этом, на всех документах была виза замглавы Минрегионразвития Панова, что он согласен. Ведь только после этого документ попадал в наш Комитет. Наш же РГУП «Стройтехконтроль», возглавлявшийся Аланом Дзагоевым, ничего не подписывал вслепую – вычеркивал, вычеркивал, вычеркивал, и за неполный год полтора миллиарда рублей.
- Эти деньги были сэкономлены? Физически они где были, в Южной Осетии?
- Физически их в РЮО не было. Минфин России переводил по реестрам. Мы их вычеркнули, не дали подрядчикам их забрать и вывезти, по сути, положили обратно в казну. Им пришлось на полтора миллиарда еще какие-то объекты делать. Но с 2010 года схема была изменена.
- Каким образом?
- Мы проработали 2008 и 2009 годы. В 2009 году, когда в Минрегионразвития столкнулись с «проблемой» Госкомитета, когда мы начинали усиленно проверять их документы и «вычеркивать», то Панов начал ставить вопрос по другому. В моем докладе на Министерство регионального развития и на президента это указано. Панов говорит: «Все, со следующего года Госкомитет упраздняется, и сейчас будет работать Южная Дирекция». Это было сказано в феврале 2009 года! В результате, произошло торможение процесса восстановления. В 2009 году, когда все подрядные организации заключили с нами договора, стали сотрудничать, проверять, наладили всю работу. И вдруг, в феврале 2009 Панов говорит, повторяюсь, что Комитет будет упразднен, работать не будет, а будет работать Южная Дирекция. Хотя в то время она даже не была создана! Юридически ее не существовало. В Межведомственной комиссии был большой спор. «Как вы можете в такой ответственный период менять государственного заказчика, когда все уже налажено?», – сказал тогда член МВК Владимир Белов, заместитель министра здравоохранения и социального развития РФ на тот момент.
А что начали делать подрядные организации? Когда они поняли, что Комитета скоро не будет, они начали тормозить свою работу. То есть, не делали ничего нового, а только продолжали осваивать деньги, которые получили от Комитета. Ничего не начинали, потому что не понимали, кто будет финансировать. Им же Панов объявил, что будет работать Южная Дирекция, а ее то не было. Но подрядчики «восприняли сигнал» и остановили все работы. Доделывали только мелкие оплаченные работы, чтобы не возвращать деньги. Это все продолжалось до мая месяца.
А в мае Панов на очередном совещании МВК объявляет, что всеми новыми большими работами, которые Комитетом еще не начаты (это ремонт водовода и т. д.), в следующем году будет заниматься Южная Дирекция. А в этом году все доделывает Комитет по восстановлению. По сути, весь девятый год мы потеряли. То, что могли быстро сделать из-за непонятных неуверенных движений Панова – не сделали. 3-4 месяца процесс восстановления был остановлен.
- В этих «движениях» Панова уже была коррупционная составляющая?
- Насчет коррупционных составляющих – пускай «органы» дают оценку. Но сам факт приостановки процесса восстановления – налицо. Многие подрядчики даже ушли из республики. Это один из факторов. Второй – частное жилье. Это самая больная тема на сегодняшний день. В 2008 году в самой инвестпрограмме частное жилье не фигурировало вообще. Распределили деньги на Межведомственной комиссии так, что ни одной копейки не было выделено на частное жилье. Тогда президент Эдуард Кокойты поднял этот вопрос: «У меня самый больной вопрос частное строительство, почему этой графы нет?». После долгих дебатов из этих путинских 10 млрд решили выделить 1 млрд рублей на частное жилье. Но с оговоркой, что Минэкономразвития не будет заниматься этой проблемой. «Мы нахлебались этим вопросом в Чечне, в затопленных регионах России. Это болото – затянемся – не вылезем. Сами будете заниматься – занимайтесь», – такова была их позиция. Понимая то, что это самый больной вопрос, Республика начала этим заниматься. Решили, что будем строить дома по 125 квадратных метров, по цене 23 000 рублей за метр. Однако потом всплыли проблемы со списками, которые составили российские БТИ. Они же составляли их пообъектно. То есть на ул. Ленина, допустим, 136 домов, то есть 136 объектов. Каждый объект как единица, на 1единицу потратить такую-то сумму на дом в 125 кв метров. Но когда начали вникать в сущность вопроса, оказалось, что у некоторых домов по 2 хозяина. Такую площадь не могли делить на двоих. Получались маленькие квартирки. Эдуард Кокойты принял решение в таких случаях увеличить объект до 160 кв. метров. Некоторые недовольные начали это выдавать потом за уменьшение положенной площади. А на самом деле это было – увеличение. Сейчас говорят: «Почему так долго шли стройки?» С августовской войны по август следующего года шли согласования с Минрегионразвития – что строить, как строить, что попадает, что не попадает в списки. Первые деньги по частному жилью поступили в июле. Год был потерян на согласование. К тому же, у нас не 322, а 427 домов оказалось, которые нуждались в немедленном восстановлении. Невозможно было делать их по очереди. Надо было приниматься одновременно за все сразу. Никто ведь не хотел ждать. Мы и начали делать одновременно. Потом даже Панов на одном из заседаний сказал: «Правильно они начали делать».
- Вы как-то сказали, что «схема АТЭС» была опробована Пановым собственно в Южной Осетии задолго до саммита?
- Ситуация была следующая. В комплексный план по восстановлению вносят графу Эдисский водовод. Этот водовод снабжает город Цхинвал водой, и требовалась его реконструкция. Не имея ни проекта – ничего, просто на голом месте, в графу на восстановление был занесен Эдисский водовод, и проведена Межправкомиссия. И на межведомственном совещании принято решение (у меня есть акт – это было 18е кажется совещание МВК) – там записано. Государственному Комитету до 18 октября заключить договор с ООО «Вектор» о восстановлении Эдисского водовода. То есть заключить договор с ГУПом, а ГУПу с ООО «Вектор». И срочно провести оплату. Представьте себе, все это было оценено в 120 млн рублей. И без оценки, никого не спросив, они на 100% сделали предоплату «Вектору».
- И что это за «Вектор» был?
- ООО «Вектор» – это та самая организация, которая в деле АТЭС фигурирует. Его зовут Павел Бегеба – тот самый, который сейчас в бегах. Он курировал. Перечислили 120 млн. Фактически полностью оплатили работы на 100%.(Дочерняя структура ИГ «Пионер» Павла Бегебы, который был замглавы Южной Дирекции. Его фирма «Вектор» получила контракт на реконструкцию водовода в Южной Осетии, в СМИ в связи со скандалом фигурирует сумма не 120, а 385 млн рублей – примечание редакции)
- Работы, которые не задокументированы вообще?
- У нас не было ничего. Просто оплатили 120 млн. Мы начинаем говорить: «Подождите, вы ничего не сделав, получили 120 млн». Отвечают:«Нам надо было трубу купить – поэтому деньги вперед заплатили». Хорошо. Начали привозить трубы. По нашей линии они прошли четыре экспертизы! И эта труба не подходила ни по одному параметру, которые были нужны по проекту.
- Так проект-то был все-таки?
- Они вдогонку сделали проект. Некий Носов, глава проектного института. И получилась ситуация: в их проекте описана одна труба, а они привезли трубу, которая не подходит ни по одному параметру. Мы начинаем писать предписания: «устранить, устранить, устранить». Они ни на одно предписание не ответили, заявив, что водовод – это стратегический объект, его надо очень срочно делать. И на любые наши возражения, попытки воспрепятствовать говорили: «Как, вы что, хотите, чтобы город без воды остался?». В общем, взяли без договора сварили эту старую восстановленную трубу, второпях, без подсыпки, бросили ее в канаву, завалили огромными валунами. Все это в отчетах у нас написано. Завалили валунами и начали заметать следы. Мы этот вопрос несколько раз поднимали. Когда министр регионального развития Виктор Басаргин приезжал в РЮО, я обратил его внимание на эти безобразия. Он дал команду проверить: раскопать, посмотреть. Мы сделали пробные вскрытия этой трубы. Она оказалась практически без подсыпки без ничего. На что они сделали решение, якобы это нормально, если там сверху насыпь – чтоб машины ездили и не продавили – то это нормально. И, в нарушение всего, проектировщик, без согласования с заказчиком (тогда им являлся Госкомитет), они по письму подрядчика поменяли параметры проекта. Где это видано, чтобы проектировщик по письму подрядчика, а не заказчика, менял параметры. Они поменяли и трубу и внутреннюю покраску трубы, изоляцию. Сделали так, что по проекту это возможно. Неописуемые нарушение. Проектировщик по письму подрядной организации: «Прошу изменить четырехслойную изоляцию на двухслойную. Меняют проект, причем по факту труба уже лежит».
Они положили туда восстановленную трубу, не с четырехслойной изоляйией а двухслойной, другого диаметра. Положили ту, что им первая под руку попалась, и списали бешеные деньги. Когда представили счет-справки по трубе, мы отправили запрос на завод. По нашему запросу та же самая труба с того же самого завода была в 7 раз дешевле, и это при немаленькой цене трубы.
Комитет однозначно приемку не подписал, а им нужно было сдать документы. Они говорят: «Ну давайте создадим комиссию, и будем комиссией принимать трубу». Создали комиссию, в первый день поехали осматривать трубу, и в первый же день. Обнаружилось – то, что одним днем проверили, обозначили – по предъявленным ООО «Вектор» каэскам порядка 12 млн, не соответствующих этим платежкам. Составили акт, и произошла «механическая ошибка». Комиссия составила не промежуточный акт, а просто акт на день проверки. В акте не прописали, что он промежуточный. А те взяли его и быстро сунули как будто это окончательный акт – принесли его. «Признаем, что на 12 млн не доделали. Вычеркивайте из 136 млн к оплате – 12 млн, и все… И убежали. И после этого, все наши попытки поднять этот вопрос – как лбом об стену. Труба не выдерживает никакой критики, через год-два-три, она начнет доставлять огромные проблемы. К этому вопросу необходимо вернуться и привлечь виновных. Это была челябинская фирма.
- Вы с Южной Дирекцией не работали?
- Путаница происходит у многих в головах… Реально деятельность Комитета закончилась 1 января 2010 года. На январь 2010 года, когда Минрегион отчитался, что те 10 млрд, озвученные Путиным потрачены, Комитет перестал работать. После этого мы только доделывали то, что не успели завершить наши подрядные организации. Это были хвосты. Потом были привлечены в работе по кровле, по частному сектору. В 2010 году была создана Южная Дирекция, а потом – и Министерство строительства РЮО.
Южная Дирекция занималась коммуникациями. Я ни на секунду не переставал интересоваться делами, писал отчеты, сигнализировал словами и отчетами, которые были сделаны компетентными органами, компетентными людьми. По Южной Дирекции – везде брак. Возьмем очистные сооружения на окраине города. Подрядная организация, которая там работала могла бы столько интересного рассказать. Именно Бегеба их заставлял делать брак, создать видимость того, что эти работы сделаны.
Даже элементарно – из коллектора труба выходит. Очистные могут обработать определенный объем стоков. Мы сделали на 5 000 тонн. Если объем стока превысит этот показатель, то там все затопит! Перед входом в точку должен был быть сделан бассейн, чтобы при превышении излишки сбрасывались в реку Лиахву. При этом, сигнализировали о нарушениях сами подрядные организации в письмах на мое имя. Сигнализировали, что все сделано с большим браком, не хотели, чтобы Осетия покрывала их последними словами. Они сообщали в Южную Дирекцию о проблемах.
Александр Широков
http://pasmi.ru/archive/75576
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Комментарии (7)
-
-
0 / 0
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?