Начало 90-х годов прошлого века стало для Южной Осетии не только периодом тяжелых испытаний войной, но и временем серьезных позитивных перемен и добрых начинаний, одним из которых, без преувеличения, стало образование национального телевидения. Тогда, в 1992 году, после окончания первой волны страшных военных событий, отмеченных в современной историографии как начало отечественной войны (1989-2008) осетинского народа за свою независимость, на фоне всеобщего хаоса и разрухи, возможность создания местного телевидения казалась призрачной и почти нереальной. Но, вопреки всему, небольшая группа людей, взявшаяся за реализацию этой идеи, смогла организовать и наладить вещание, собирая у экранов телевизоров всех жителей города Цхинвала и окрестных сел. История создания Юго-Осетинского телевидения неразрывно связана в том числе и с именем Василия Гаглоева – профессионала  высокого  уровня,  художника,  большого  мастера  фото- и видеокадра, успевшего приложить руку и к ведущей газете Южной Осетии начала 90-х «Вестник Южной Осетии». Он признается, что успех национального телевидения был предсказуем изначально, население с первых  же  дней  льнуло  к  экранам,  слыша  осетинскую  речь.  «Тогда никто из нас не задумывался, что в будущем эти события будут рассматриваться как факты, – вспоминает Василий, – мы просто с большим азартом и рвением осуществляли свои задумки и идеи». Впрочем, у  истоков создания ТВ Южной Осетии Василий Гаглоев оказался не случайно, его профессия, по его глубокому убеждению, была определена с самого детства.

 

– Я был еще ребенком, кажется, мне было чуть больше трех лет, когда кто-то из родственников подарил мне фотоаппарат. Трудно представить, но я сразу начал использовать его по назначению, фотографировал всех своих – друзей, соседей, родственников, одним словом, увлекся не на шутку. Став чуть взрослее, уже школьником, мне удалось приобрести оборудование для проявки и печати фотопленки и постепенно простое увлечение переросло в серьезное занятие фотоискусством. В середине 80-х наряду с фотоаппаратом у меня появилась и кинокамера, которую помогли приобрести друзья, знающие о моем увлечении. Впоследствии именно с этим «инструментом» мы не раз совершали вылазки на природу, за пару лет объехав практически всю Южную Осетию, фиксируя на пленке невероятную красоту местных пейзажей, величие гор и попросту наши молодежные посиделки у костра. Можно сказать, что я со своей кинокамерой был вездесущ, и перемены в жизни нашего народа стал не только ощущать, но и видеть через объектив, поэтому кадры спокойной мирной жизни стали чередоваться, а то и совсем меняться на изображение баррикад на фоне всеобщей напряженности, тревоги и хаоса. С кинокамерой я (естественным образом) оказался и на Згудерской высоте у въезда в город 23 ноября 1989 года, снимал историческое противостояние нашего народа многочисленным грузинским формированиям. События того дня – тема отдельного разговора, но именно с 23 ноября принято отсчитывать новейшую историю Южной Осетии, ведь все могло сложиться иначе, будь у этого судьбоносного для нашего народа дня другой исход. Началась борьба осетинского народа за право существования, активисты народного движения понимали, что путь к свободе будет долгим и тернистым, соответственно оценивали в этой ситуации роль средств массовой информации. Неоднократно на митингах, организованных движением «Адæмон Ныхас» высказывались предложения и о создании местного национального телевидения, но они умело «отметались» в сторону «специалистами» Обкома Партии. Желание иметь собственное телевидение подстегивалось и тем, что люди знали о наличии собственного телеканала в Абхазии и недоумевали, мол, почему это невозможно здесь, в Южной Осетии. Но обкомовские «специалисты» стояли уверенно на своем, помню даже во время «правления» Чехоева людям говорили, что для создания местного ТВ и получения сигнала нужно провести специальные линии кабеля через горный хребет из Северной Осетии. Многие в это верили, и хотя единицы знали, что этот вопрос нетрудно решаем, их голос терялся во всеобщей шумихе. Вскоре партийных органов не стало, была провозглашена Республика Южная Осетия. В условиях угрозы начала агрессии в республике было сформировано Правительство (тогда Совет Министров), одним из структурных подразделений которого стал Комитет информации и печати, ведомый Станиславом Кочиевым и Батрадзом Харебовым. Ответственность перед Комитетом в тех условиях была невероятная, нужно было прорывать информационную блокаду, каждая информация из осажденного Цхинвала подавалась в российские и зарубежные СМИ с большими трудностями. В Комитете тогда собралась серьезная команда профессионалов высокого уровня. Вскоре у Комитета появилась и своя видеокамера, вот тут-то и вспомнили обо мне. Станислав Яковлевич передал ее в мое полное  распоряжение, мол, снимай  все, что происходит. Я приступил к работе, собрав за короткий срок внушительную хронику событий. Тогда каждый день был насыщен политическими событиями, формировались органы власти, принимались решения по совершенствованию законодательной базы, перманентно шли боевые действия, да и общественно-политическая жизнь в республике, без преувеличения, кипела... Мои съемки нигде не показывались, возможности отсылать их за пределы республики тоже не было, однако все фиксировалось для истории, мы собирали ценнейшую хронику событий в специальный архив. Впоследствии, к большому сожаленью, весь архив сгорел во время пожара в здании Правительства.

– А когда и у кого возникла идея создания Национального телевидения? Авторами этого «проекта» называют и Тимура Цховребова, и Володю Алборова…

– На мой взгляд, не совсем правильно отсчитывать историю Юго-Осетинского ТВ с момента образования независимого телевидения, как у нас принято считать. В декабре 1991 года, в канун Нового года, по инициативе Станислава Кочиева и Батрадза Харебова мы засняли первый выпуск новостей на осетинском языке, который вели популярные дикторы местного радио Донара Кумаритова и Сослан Джиоев. Это был самый первый выход в эфир. Историческая, без преувеличения, запись состоялась в одном из кабинетов здания Правительства. И хотя выпусков на тот момент было всего два, к тому же их смогли увидеть не все (мы же не анонсировали, это были своего рода экспериментальные выпуски), сам факт выхода в эфир передачи на родном языке всколыхнул общественное сознание. И стал своеобразным подарком населению к Новому году. Однако новый, 1992-й год стал годом большого кровопролития для Южной Осетии, боевые действия переходили в решающую стадию, и было просто не до развития телевидения. Вспомнил о наших телепробах, спустя почти год, осенью 1992 года Алан (Парпат) Джиоев. Именно он предложил идею создания местного телевидения, пообещав всяческую помощь, в том числе и финансовую. К делу сразу же привлекли Тимура Цховребова, Володю Алборова и меня. Прежде всего перед нами, конечно же, встал вопрос о необходимой аппаратуре. Исходили из минимума, который нужен был для эфира – видеокамера, два видеомагнитофона, телевизор и транслирующий передатчик. Я пошел с предложением одолжить нам видеокамеру, магнитофон и телевизор к председателю Комитета информации и печати Станиславу Кочиеву. Надо отдать ему должное, «добро» я получил незамедлительно. Оставалась проблема с ретранслятором, но и он был найден в городском узле связи, правда отдавать нам его не хотели, ссылаясь то на его неисправность, то на какие-то иные причины. Однако для Парпата безвыходных ситуаций не существовало в принципе, если он брался за дело – положительный исход был гарантирован. В те годы, имея его поддержку, можно было горы перевернуть. В итоге, в один из ближайших дней, я, Володя Алборов, Джемал Кабисов, Тимур Цховребов и Парпат проникли в здание узла связи, вынесли ретранслятор, перенесли его на 7-й этаж здания Правительства и весь следующий день мы уже готовились к выходу в эфир. Конечно, это был бандитизм в чистом виде, но нужно учитывать, что на дворе стоял 1992-й год и по-другому вопросы порой попросту не решались, даже направленные на осуществление общего, как в нашем случае, значимого для всей Южной Осетии дела. Я и сегодня остаюсь при своем мнении, и считаю, что более преступно было бы не использовать эти возможности. Безусловно, национальное телевидение в республике все же появилось бы, но значительно позднее.

– Как и когда конкретно состоялся первый выход в эфир независимого телевидения?

– Хочу сразу сказать, что такого понятия как независимое ТВ, в нашем восприятии на тот момент не было в принципе. Мы создавали Народное телевидение для населения Республики Южная Осетия с одной лишь целью – показывать нашу повседневную жизнь. Понятия же принадлежности нашего ТВ, типа Государственное или коммерческое, возникли уже позже, у кого-то из-за жажды власти, у кого-то из-за жажды наживы. А в первые дни никто не ставил цели посредством ТВ воздействовать на сознание народа. К сожалению, я не могу ответить на ваш вопрос о дате выхода в эфир, хотя все события того дня помню отчетливо. Практически целый день Володя Алборов готовил текстовую составляющую запланированного выпуска новостей, вечером, с наступлением темноты, мы с ним занялись поиском человека, которого можно было бы посадить «в кадр», т.е. диктора. Поиски велись в коридорах здания Правительства и подходящую кандидатуру мы нашли довольно быстро, волею случая им оказался Инал Плиев. Вечером блок новостей на осетинском языке вышел в эфир. Это событие буквально «взорвало» общественную жизнь города, информация передавалась из уст в уста, люди звонили, благодарили, предлагали нам помощь. «Нужность» начатого дела нас окрылила, мы стали думать о дальнейшем. Следующий эфир, который состоялся через пару дней, «продемонстрировал» заметный рост. Мы пригласили на место ведущего информационных выпусков Тарзана Кокойты. Люди буквально льнули к экранам, когда слышали вещающий голос Тарзана: «Зынаргъ телекæсджытæ! Абон у тъæнджы мæйы… бон æмæ уæ зонгæ кæнæм фæстаг хабæрттимæ…» Вообще, я и сейчас считаю, что Тарзан Кокойты был одним из лучших дикторов за всю историю осетинского ТВ, не говоря уже о том времени. Уже в первые дни после начала вещания, в нашем маленьком коллективе произошло негласное распределение полномочий, так получилось, что всей технической составляющей руководил я, творческий процесс «взвалил» на себя Володя. Соответственно, мы занимались и подбором и поиском кадров в «своих» направлениях. Буквально с первых дней в наш коллектив по приглашению Володи Алборова с новыми идеями пришли Роберт Кулумбегов и Петр Хозиты, технический «полк» же пополнили Алан Бестаев, Кавказ Цховребов и др. Именно они занялись оформлением эфира. Первое время новости нашего ТВ записывались на фоне какого-то куска ткани с вырезанными и приклеенными пестрыми буквами, составляющими надпись ИР ТВ. Вскоре Кавказу Цховребову какими-то немыслимыми методами удалось сделать несколько заставок. Каждый день приносил нам свежие идеи, коллектив расширялся, увеличивался и объем передач. Развлекательная программа «Кружкка пива» Роберта Кулумбегова, аналитическая программа «Болевая точка» Вячеслава Гобозова, детская передача «Алолай» – словом, было что посмотреть. Люди продолжали приходить на телевидение, и пройдя через конкурсный отбор  у  нас  появились  и  девушки  дикторы – Мзия Кокоева, Дина Плиева, Ирина Габараева и др. Предварительно, конечно, мы всех ставили в известность, что оплачивать  их  работу  нет возможности, но эта оговорка никого не останавливала, все люди, которые к нам приходили, да и весь народ в целом, находились на волне невероятного национально-патриотического подъема.

– Почему при таких высоких показателях рейтинга то, первое телевидение вскоре все же прекратило свое вещание? Называются причины давления со стороны власти, кража оборудования и. т д…

– Разговоры о прекращении работы телевидения по причине давления официальных структур не соответствуют действительности, также, как и версия с кражей оборудования. Когда СМИ занимаются коммерцией, элементарным зарабатыванием денег – творческому росту и развитию уже нет места. Телевидение стало местом сведения счетов оппонентов, и наше руководство пыталось на этом заработать. Уже через год, в канун 1994 года, я и Володя Алборов после нескольких конфликтных ситуаций с директором Тимуром Цховребовым ушли с канала. После нашего ухода разногласия в коллективе усилились, такая обстановка неизбежно вела к срывам, а то и полному прекращению работы.

– Насколько мне известно, к моменту прекращения работы независимого ТВ, вы с Володей Алборовым уже занимались налаживанием творческого процесса на новом, теперь уже Государственном канале…

– В начале 1994 года Володю Алборова вызвал Глава Республики, на тот момент Председатель Верховного Совета, Людвиг Чибиров и предложил ему идею создания Государственного телевидения. Решающим фактором в согласии Володи на это предложение стало обещание помощи в приобретении самого лучшего на тот момент телевизионного оборудования, что вело к возможности реализации всевозможных идей, которых у Володи было невероятное количество. В общем, опять-таки вдвоем мы стали заниматься налаживанием работы теперь уже Государственного ТВ. Телевизионную аппаратуру вместе с Л. Чибировым закупали сами же, большую помощь   нам  оказало  Северо-Осетинское телевидение, причем не только в техническом плане, но и в виде консультаций журналистов Олега Доева, Урузмага Баскаева и оператора Руслана Битарова. 16 марта 1994 года передача Государственного Телевидения первый раз вышла в эфир. Володя Алборов был назначен директором, мы же с Робертом Кулумбеговым (тоже перешедшим к нам с независимого ТВ) – главным режиссером и главным редактором соответственно. Разногласий у нас практически не возникало, мы были сплоченной группой, двигающейся в одном направлении, стараясь делать востребованное, социально ориентированное телевидение, в первую очередь отражающее жизнь населения. В первые два года наш телеканал смог добиться заметного роста, но очень скоро помощь и содействие государственных структур развитию телевидения сошла на нет, скудную материально-техническую базу нужно было наращивать и обновлять, но, как выяснилось, до этого никому не было дела. Вскоре Володя Алборов покинул ТВ, причины его ухода были понятны всем – человек у которого семья, двое детей, не имеющий даже собственного жилья в Цхинвале на одном энтузиазме долго продержаться не мог, материальные проблемы нужно было как-то разрешать. В середине 90-х перед многими из нас встал подобный вопрос, в результате чего республика тогда не досчиталась сотен специалистов высокого класса, которые в поисках лучшей жизни уезжали отсюда, в большинстве случаев, как оказалось, навсегда. Но тогда до них никому не было дела, а ведь сегодняшние проблемы связанные с нехваткой квалифицированных кадров, являются результатом упущений нашей государственной политики в 90-е годы.

– При таких тяжелых условиях тебе все же удалось долго «продержаться» на ТВ. Не трудно было покидать телеканал, который фактически сам же создавал с нуля?

– В моем случае решающую роль также сыграла материальная составляющая. Настал момент, когда я понял, что большую семью (у Василия четверо детей  –  прим. ред.) на зарплату главного режиссера ТВ (а в начале 2000-х это были сущие копейки) содержать никак невозможно. Приходиться признавать, что в большинстве случаев нам приходится жертвовать жизненными принципами и приоритетами ради материального благополучия. Хотя я никогда не стремился достичь больших материальных благ, все же считаю, что работать без соответствующей зарплаты все же унизительно, и, в конце концов, надоедает.

– Сейчас ты наблюдаешь за работой местного ТВ со стороны, как обычный зритель. Какое оно, телевидение образца 2010 года на твой взгляд?

– На нашем телевидении я не был уже, наверно, года три. Недавно зашел туда совершенно случайно и был приятно удивлен наличием самого современного оборудования. При таком «изобилии» техники в начале 90-х, и при нашем энтузиазме, мы бы, наверное, и горы свернули. Хотя техническая оснащенность – лишь одна из составляющих работы телевидения, и, отнюдь, не самая главная – куда важнее людские ресурсы. Телевидение требует азарта, большой самоотдачи, а всего этого последние годы уже не ощущается. В самом начале работы телевидения Южной Осетии развитие и рост мы наблюдали и демонстрировали каждый день, хотя техническая составляющая нашей работы была весьма слабой. За последние годы практически ничего не изменилось. Я не буду говорить о работе журналистов, но операторы у нас работают до сих пор также, как и 10-15 лет назад. Есть кадр, постановка и композиция кадра – это целое искусство, которым никто не старается овладеть. Людей нужно обучать, иначе высокопрофессионального телевидения нам придется ждать еще долгие годы. Сегодняшнее телевидение, Государственное телевидение независимой Южной Осетии, уже не может оставаться на уровне того канала «самодеятельности», который мы основали в начале 90-х годов. Время требует больших перемен. Но к этим переменам необходимо подходить мудро и ответственно…

 

Рада Дзагоева

Юго-осетинская газета «Республика»