Сослан-Давид. Горечь исторической правды

30 октября 2017 --- [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [2390 просмотров]

Прошло ровно полвека, как в Цхинвальской типографии было издано литературное произведение, посвященное грузинской царице Тамаре и ее супругу осетинскому царевичу Сослану-Давиду – в октябре 1962 года увидел свет роман писательницы Александры Войновой «Тамара и Давид». Первый тираж составил 10 тыс. экземпляров. Книга пользовалась большим успехом, и сразу же стала библиографической редкостью. Повторное издание, спустя всего три года, вышло в юго-осетинском издательстве уже 40 тысячным тиражом. С тех пор роман переиздавался несколько раз, преимущественно за пределами Южной Осетии. Последний раз в 2011 году.
Миф в литературном обрамлении
Редко в какой семье в Южной Осетии не было на полках этой толстенной, около 500 страниц, книги. И сегодня еще ее, уже потрепанную с выцветшим текстом и иллюстрациями можно встретить в домах у бабушек. Роман, который можно смело назвать историческим, написан в лучших традициях реализма. То есть – никаких абстрактно-надуманных включений и отступлений. Каждая страница, каждая глава работает на развитие сюжета, на раскрытие образа героя, на создание исторического узора.
Сам сюжет не так уж и сложен – любовная линия царицы Тамары и опального царевича Сослана-Давида, обвиняемого в убийстве одного из наследников грузинского трона. Остроту же придает временное «вклинивание» между главными героями русского князя Юрия Боголюбского, призванного грузинским духовенством и князьями-феодалами на царствование.
Картины жизни героев и окружающая действительность проработаны весьма детально – не зря же автор Александра Воинова тревожные предвоенные и грозные военные годы работала над материалами, по крупице собирая данные архивов и лично посещая места исторических событий. Когда речь заходит о походах, сражениях, политических интригах и заговорах, чтение дарит ощущение восприятия живого разворачивания полотна действия. А поскольку в политике былых времен ясности было не больше, чем в нынешних глобальных распрях, то заметно, что автор, ориентируясь, прежде всего, на массового советского читателя, прибегает к языку «адаптированному», мы бы назвали его – «для старшего школьного возраста». Где-то промелькнет растолкование сложного термина, где-то, вместо замысловатой игры в смыслы прозвучит прямое указание на мысли героя. Однако, это некоторое спрямление и упрощение смыслового раскрытия повествования не умаляет достоинств романа, поскольку язык ввиду весьма колоритной стилистики эпохи и тщательной проработки деталей с лихвой заполняет возможные пустоты сюжета.
В романе Сослан-Давид предстает перед читателем еще как только потенциальный жених царицы Тамары. Но будущее брачного союза весьма туманно. Слишком велико сопротивление старой знати и церковных иерархов Иверии. Поэтому осетинского царевича отправляют подальше от царского двора. У него миссия, которая кажется невыполнимой – найти часть креста, на котором был распят Иисус Христос, и привезти его из Палестины в Грузию. Такое ощущение, что враги Сослана-Давида придумали беспроигрышный ход: из такого путешествия либо не возвращаются живым, либо возвращаются, но с пустыми руками. При этом для авторитета самого Сослана-Давида второй вариант был менее предпочтителен, чем первый.
Но грузинский патриарх и мятежные князья не учли одного: если автор книги на твоей стороне, то литературному герою все нипочем. Вот и Сослан, с одним только спутником, не только добывает священную реликвию, но и «по ходу пьесы» попадает в плен к арабскому владетелю Саладину, сражается на турнире с королем Англии, предводителем крестоносцев в Палестине Ричардом Львиное Сердце.
Жизнь, посвященная Грузии
Наверное, так можно назвать судьбу Сослана-Давида, который отдал свою жизнь служению чужой Отчизне. Он не только посвятил все свои силы и ратные таланты на утверждение грузинского государства, но положил на это жизни тысяч своих соотечественников.
Жизнь и деятельность Сослана-Давида протекала в период, когда феодальная Грузия достигла высшей точки своего развития. И этот расцвет, в немалой степени, стал возможным благодаря военному гению осетинского царевича и военному потенциалу Осетии, который он широко использовал.
Как муж и соправитель царицы Тамары, официально коронованный царем, Сослан занимал исключительное положение при царском дворе Грузии. Будучи вторым лицом в государстве после Тамары, а также благодаря своим выдающимся способностям, Сослан принимал самое деятельное участие в государственных делах, а, как военачальник, руководил почти всеми крупными военными операциями, которые проводила на рубеже XII-XIII вв. феодальная Грузия.
Яркая личность Сослана-Давида не могла, естественно, остаться незамеченной для современников. Во вступлении своей гениальной поэмы «Витязь в тигровой шкуре», которую поэт посвятил Тамаре и Сослану-Давиду, Шота Руставели называет Сослана «львом, который с честью носит и копье и щит Тамары». А в эпилоге поэмы поэт пишет следующее:
Божеству грузин Давиду, что грядет путем светила,
Чья с восхода до заката на земле известна сила,
Кто для преданных опора, для изменников – могила, –
Написал я эту повесть, чтоб досуг его делила.
Мне ли петь дела Давида, возглашая славу слав.
Я служил ему стихами, эту повесть отыскав.
А поводы для восхищения у грузинского общества того периода, безусловно, были. Под руководством Сослана и при его личном участии было одержано немало замечательных побед. Это, в первую очередь, подавление крупного мятежа феодалов в 1191 г., пытавшихся возвести на престол изгнанного из Грузии Юрия Боголюбского, первого мужа Тамары; разгром в 1195 г. в битве при Шамхоре объединенных войск сельджукских султанов во главе с Абубекиром; взятие в 1204 г. турецкой твердыни Карса и особенно разгром в Басианском сражении 1205 г. войск западно-турецких правителей во главе с султаном Рума Рукн-ад-Дином.
Шамхорская и Басианская битвы во многом способствовали превращению Грузии в одно из могущественных государств Ближнего Востока того времени. Впрочем, для самого Сослана «грузинское счастье» длилось недолго. Предположительно в 1207 году он умирает, есть все основания предполагать, что насильственной смертью. Грузинская знать так и не смирилась с утверждением влияния алана при царском дворе. После этого кажутся кощунственными причитания грузинского летописца: «Нагрянуло горе, умер Сослан-Давид, человек, наделенный всеми положительными качествами, божескими и человеческими». Впрочем, со смертью Сослана-Давида постепенно уходит в небытие и влияние самой Грузии.
Порочная традиция
Получилось так, что именно Сослан-Давид окончательно утвердил обычай, когда аланы-осетины стали отдавать свои жизни ради государства и народа, которые каждый раз платили черной неблагодарностью.
С древних времен грузины, знавшие об особом воинском даре осетин, широко пользовались услугами Алании; правда, если наши предки одерживали победу, участвуя в грузинской войне, то победы приписывали только самим грузинам, решительно избегая упоминания об аланах.
В августе 1853 года, когда перед открытием военных действий в Крымской войне Россия разорвала дипломатические отношения с Турцией, российские войска стали частично выводиться из внутреннего Кавказа и стягиваться к восточному берегу Черного моря. Отвод войск из района Алазани фактически не оставлял сомнений в возможном походе в Кахетию мюридов имама Шамиля. В конце августа, опасаясь нашествия горцев, генерал Андроников (Андроникашвили) направил секретное письмо в Главный штаб Отдельного Кавказского корпуса, в котором сообщал, что им в Осетинском округе, состоящем из Южной Осетии, сформирован осетинский конный отряд численностью в 400 всадников. Из них 200 всадников он направил «на турецкую границу», а еще 200 всадников – в отряд российских войск, охранявший границу на Алазанской долине. Несомненно, осетины были вправе поступить так же, как поступало большинство грузин – не участвовать в войсковых операциях российских войск; на это у них было немало оснований. Но природная воинская доблесть и перспектива военных трофеев куда только не гнала южных осетин.
Одно участие в войне могло обещать материальный достаток. В то время командир сотни получал в месяц 25 рублей серебром. Им мог быть каждый второй осетин. Но эта должность не доверялась осетинам, ее отдавали грузину, чтобы присвоить очередное воинское звание. Помощник командира имел 20 рублей, урядник – 5 рублей, рядовой – 3 рубля серебром. При ценах того времени, когда взрослый баран стоил 15 копеек, это были немалые деньги.
Любопытно, что объявление о воинской мобилизации осетин (мобилизация «без народной огласки») предполагала призыв «поголовно жителей» Южной Осетии. Спрос на сформированные двух осетинских конных отрядов был велик.Наместник Воронцов, на дух не переносивший осетин, торопил осетинского окружного начальника скорее переслать осетинский конный отряд «для усиления военных способов на границе нашей с Турцией». С другой стороны бил тревогу генерал Андроников, требуя от осетинского окружного начальника выслать ему конных и пеших осетин, «сколько возможность позволит», и прислать их «немедленно».
Ирония судьбы. Еще недавно генералы Воронцов и Андроников размышляли о том, как истребить осетин или же нанести им больше «имущественного и морального» урона. И вот Турция... с войной, и понадобились все осетины «поголовно».
14 ноября горцы осетинской сводно-пешей дружины сразились с турками под Ахалцихом. По ведомости, среди участников этого сражения, осетин было 306 человек. Что же до самого сражения, лучше всего воспользоваться отзывом о нем самого Андроникова: «Вообще, это славное дело, – писал грузинский генерал, – я должен причислить к одному из необычайных и, можно сказать, неслыханных подвигов».
Еще недавно, тот же Андроников с огромной для карательной экспедиции воинской армадой двигался к Южной Осетии против Махамата Томаева. Тогда сложную для Андроникова ситуацию спас русский отряд Золотарева; уместно напомнить и другое – слова Махамата Томаева, объяснявшего, что на Рукском перевале во время сражения, когда обнаружили, что они воюют с русским отрядом, перестали стрелять. Осетины Южной Осетии неохотно вели бои, когда против них направлялись карательные экспедиции, состоявшие из российских войск. Между тем только в составе российских войск грузинские отряды могли вторгаться в Южную Осетию, сами же грузинские князья обычно опасались вступать в вооруженное противостояние.
Царь Николай I расщедрился и «соизволил пожаловать нижним чинам» осетинского боевого отряда, «бывшим в сражении против турок 14 ноября 1853 года при Ахалцихе, по два рубля серебром на человека». Двое командиров осетинского отряда – поручик Хетагуров и подпоручик Натиев, также отличившиеся под Ахалцихом, были удостоены грамот, орденов Святого Владимира 4-й степени с бантом и «единовременных по помянутому ордену денег по пятнадцать рублей на каждого». Военные ордена получили также юнкера Симон Кумаритов и Батраз Чочиев.
Но грузинские владетели быстро забывали о помощи осетин. Каждый раз, когда грузинские княжества оказывались в относительной безопасности, князья и тавады агрессивно устремлялись с феодальными амбициями на своих соседей. Но в тот тяжелый момент, когда Грузии угрожала Турция и ее европейские союзники, горцы дружно выступили в защиту грузинского народа. Но Грузия и сквозь века добро не помнит. Натура такая. А ведь если бы не доблесть Сослана-Давида, такой страны еще с XIII века, возможно, уже бы и не было…
ПодготовилКоцты Х

Источник - Газета Республика.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Комментарии (1)