Геноцид осетин 1920-го года в истории моей семьи
30 июня 2017 --- [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [1596 просмотров]
В советское время не принято было писать о массовом истреблении и изгнании осетин из Южной Осетии в 20 году ХХ века. Официальная историческая наука не могла омрачать бессмертную дружбу народов фактами откровенного грузинского фашизма, вызванного к жизни естественным стремлением южных осетин войти в состав Советской России вместе с северной частью осетинского народа. В усеченных главах учебников истории массовое истребление именно по национальному признаку изложено со стыдливой сдержанностью, из событий 17-20-го годов напрочь выхолощена идея объединения осетинского народа.
Но самое страшное даже не выхолощенность и лицемерие советских учебников - сегодня возможно издание других, - а то, что советская идеология, само существование Юго-Осетинской АО в рамках ГССР сделали невозможным на уровне единственно существовавшей официальной науки собирание, (не говоря уже об издании) документов и человеческих свидетельств того страшного времени. Трудно представить, при каких обстоятельствах осетинскому историку был бы позволен доступ к документам меньшевистского правительства, руководившего геноцидом. Люди, которые по зову совести, рискуя жизнью, пытались поднять эту и подобные проблемы, платили ценою жизни.
В итоге мы не только не располагаем полным документальным материалом той эпохи, но и безвозвратно утратили истории людей, переживших геноцид 20-го года, обжигающая правда человеческих судеб скрылась от нас под могильными плитами. И сегодня с последними стариками, помнящими события тех лет, истлевают последние свидетельства. Горько признавать, но и за 12 лет независимости Южной Осетии не было опубликовано ни одной книги, книжечки и даже серьезной научной статьи (!) о геноциде 20-го года. "Что за геноцид со стороны Грузии ? - спросит посторонний и нам нечего представить, кроме скромных абзацев в трудах по другим вопросам. Между тем, в кровавом 20-ом было истреблено более 5 тысяч осетин, свыше 20 тысяч человек бежали в Северную Осетию через горные перевалы, погибая от холода и голода. Там тысячи и тысячи людей гибли уже от вспыхнувших эпидемий… Вряд ли в Южной Осетии найдется хоть одна семья, в которой бы из уст в уста не передавались рассказы о страшном времени, которое пережили тогда отцы, матери, деды, весь народ Южной Осетии. Как сказала одна знакомая учительница истории, это надо знать, об этом нужно писать в газетах, в учебниках, не для воспитания ненависти - нашему народу не присущ национализм - а для того, чтобы защищать свое право на жизнь, вооружаясь правдой, чтобы мир знал о том, что пережил наш маленький народ".
Первая наша героиня - Марина (39 лет) просит не называть ее фамилию, потому что боится за родных, они живут в с. Дидмуха, окруженном грузинскими селами. В начале 90-х грузинские неформалы пытались сжечь их дом, и только случайные выстрелы заставили бандитов бросить эту затею. Марина цхинвалка, но мать и отец родом из Знаурского и Дзауского районов. О событиях 20-х годов она знает от своих бабушек и дедушек. "Моя бабушка, по материнской линии, - рассказывает Марина, - до конца жизни не могла без слез говорить о том, что пережила ее семья в 20 году. Она Цховребова из с. Цъорбис, в том году ей было 14 лет. Когда меньшевистские отряды вошли в село, многие семьи бежали в дремучие цъорбисские леса. Там беглецы жили несколько месяцев - в вырытых землянках, наполнявшихся дождевой водой, ели траву, кору деревьев. Люди пухли от голода, многие умерли, их хоронили тут же, в лесу. У некоторых мужчин были винтовки, но стрелять было опасно. Только однажды удалось застрелить медведя и наесться полусырого мяса. Ночью мужчины спускались к селу, чтобы посмотреть, что там происходит. Только через четыре месяца семья смогла перебраться в разоренное село.
Геноцид осетин 1920-го года в истории моей семьи
Дедушке в 20-м году было всего двенадцать лет, он был на два года младше бабушки. Запомнилось, как насиловали женщин, даже девочек, жгли дома, затем жителей осетинских сел согнали вместе и погнали из Дидмуха через Авневи до Цунар. Жителям с. Мугут повезло больше остальных: кто-то из девушек фамилии Бестаевых была замужем за чиновником из меньшевистского правительства. Рассказывали, что она сама прискакала на коне и после переговоров с карателями вернула своих однофамильцев обратно в Мугут. Родители моего отца из с. Бузала Дзауского района. О геноциде 20-го года обычно рассказывал дед Гассиев Гриша. Ему в 20-ом году было одиннадцать лет. Когда запылали села Дзауского района, стало известно о первых знакомых, убитых грузинскими войсками, жители Бузала стали покидать село. Бежали все - и женщины с детьми, и мужчины. Люди были безоружны и терпеть издевательства и унижения, не имея возможности защитить себя, было выше человеческих сил. Оставались одни старики, которые не могли идти. По горным перевалам шли пешком. Было зимнее время, и люди замерзали на дорогах. Их невозможно было даже хоронить. Замерзла маленькая племянница деда, а мать все не хотела ее оставлять, пока трупик насильно не вырвали из ее рук. До равнинной части Северной Осетии беженцы из Бузала так и не добрались. Часть, перебравшись за хребет, остановилась в селах по ту сторону, другие же ожидали своей участи в высокогорных селах Южной Осетии. В Бузала в числе немногих оставшихся стариков был и дед дедушки. Когда грузинский отряд вошел в село и стали забивать бесхозно бродившую скотину, он спрятался под амбаром. Вскоре его нашли и выволокли на посмешище молодчиков. Спасло его то, что он неплохо говорил по-грузински. Это понравилось меньшевикам и старику даровали жизнь.
Подготовила Елизавета Зассеева
Но самое страшное даже не выхолощенность и лицемерие советских учебников - сегодня возможно издание других, - а то, что советская идеология, само существование Юго-Осетинской АО в рамках ГССР сделали невозможным на уровне единственно существовавшей официальной науки собирание, (не говоря уже об издании) документов и человеческих свидетельств того страшного времени. Трудно представить, при каких обстоятельствах осетинскому историку был бы позволен доступ к документам меньшевистского правительства, руководившего геноцидом. Люди, которые по зову совести, рискуя жизнью, пытались поднять эту и подобные проблемы, платили ценою жизни.
В итоге мы не только не располагаем полным документальным материалом той эпохи, но и безвозвратно утратили истории людей, переживших геноцид 20-го года, обжигающая правда человеческих судеб скрылась от нас под могильными плитами. И сегодня с последними стариками, помнящими события тех лет, истлевают последние свидетельства. Горько признавать, но и за 12 лет независимости Южной Осетии не было опубликовано ни одной книги, книжечки и даже серьезной научной статьи (!) о геноциде 20-го года. "Что за геноцид со стороны Грузии ? - спросит посторонний и нам нечего представить, кроме скромных абзацев в трудах по другим вопросам. Между тем, в кровавом 20-ом было истреблено более 5 тысяч осетин, свыше 20 тысяч человек бежали в Северную Осетию через горные перевалы, погибая от холода и голода. Там тысячи и тысячи людей гибли уже от вспыхнувших эпидемий… Вряд ли в Южной Осетии найдется хоть одна семья, в которой бы из уст в уста не передавались рассказы о страшном времени, которое пережили тогда отцы, матери, деды, весь народ Южной Осетии. Как сказала одна знакомая учительница истории, это надо знать, об этом нужно писать в газетах, в учебниках, не для воспитания ненависти - нашему народу не присущ национализм - а для того, чтобы защищать свое право на жизнь, вооружаясь правдой, чтобы мир знал о том, что пережил наш маленький народ".
Первая наша героиня - Марина (39 лет) просит не называть ее фамилию, потому что боится за родных, они живут в с. Дидмуха, окруженном грузинскими селами. В начале 90-х грузинские неформалы пытались сжечь их дом, и только случайные выстрелы заставили бандитов бросить эту затею. Марина цхинвалка, но мать и отец родом из Знаурского и Дзауского районов. О событиях 20-х годов она знает от своих бабушек и дедушек. "Моя бабушка, по материнской линии, - рассказывает Марина, - до конца жизни не могла без слез говорить о том, что пережила ее семья в 20 году. Она Цховребова из с. Цъорбис, в том году ей было 14 лет. Когда меньшевистские отряды вошли в село, многие семьи бежали в дремучие цъорбисские леса. Там беглецы жили несколько месяцев - в вырытых землянках, наполнявшихся дождевой водой, ели траву, кору деревьев. Люди пухли от голода, многие умерли, их хоронили тут же, в лесу. У некоторых мужчин были винтовки, но стрелять было опасно. Только однажды удалось застрелить медведя и наесться полусырого мяса. Ночью мужчины спускались к селу, чтобы посмотреть, что там происходит. Только через четыре месяца семья смогла перебраться в разоренное село.
Геноцид осетин 1920-го года в истории моей семьи
Дедушке в 20-м году было всего двенадцать лет, он был на два года младше бабушки. Запомнилось, как насиловали женщин, даже девочек, жгли дома, затем жителей осетинских сел согнали вместе и погнали из Дидмуха через Авневи до Цунар. Жителям с. Мугут повезло больше остальных: кто-то из девушек фамилии Бестаевых была замужем за чиновником из меньшевистского правительства. Рассказывали, что она сама прискакала на коне и после переговоров с карателями вернула своих однофамильцев обратно в Мугут. Родители моего отца из с. Бузала Дзауского района. О геноциде 20-го года обычно рассказывал дед Гассиев Гриша. Ему в 20-ом году было одиннадцать лет. Когда запылали села Дзауского района, стало известно о первых знакомых, убитых грузинскими войсками, жители Бузала стали покидать село. Бежали все - и женщины с детьми, и мужчины. Люди были безоружны и терпеть издевательства и унижения, не имея возможности защитить себя, было выше человеческих сил. Оставались одни старики, которые не могли идти. По горным перевалам шли пешком. Было зимнее время, и люди замерзали на дорогах. Их невозможно было даже хоронить. Замерзла маленькая племянница деда, а мать все не хотела ее оставлять, пока трупик насильно не вырвали из ее рук. До равнинной части Северной Осетии беженцы из Бузала так и не добрались. Часть, перебравшись за хребет, остановилась в селах по ту сторону, другие же ожидали своей участи в высокогорных селах Южной Осетии. В Бузала в числе немногих оставшихся стариков был и дед дедушки. Когда грузинский отряд вошел в село и стали забивать бесхозно бродившую скотину, он спрятался под амбаром. Вскоре его нашли и выволокли на посмешище молодчиков. Спасло его то, что он неплохо говорил по-грузински. Это понравилось меньшевикам и старику даровали жизнь.
Подготовила Елизавета Зассеева
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Комментарии (0)
-
-
1 / 0
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?