Главный "грузин" Донецкой республики. Жизнь и смерть комбата Гиви
9 февраля 2017 --- [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [4795 просмотров]
Главный "грузин" Донецкой республики. Жизнь и смерть комбата Гиви
Семен Пегов
/
Военкор Лайфа Семён Пегов — о командире батальона "Сомали" Михаиле Толстых (Гиви), который был убит украинскими диверсантами сегодня утром.
Только на моей памяти на Гиви покушались трижды. Я виделся с ним последний раз весной 2015-го в донецком аэропорту (там по-прежнему было неспокойно). Он рассказывал, что в него стрелял снайпер. В спину. То есть лёжка находилась где-то в донецких высотках.
— Диверсионные группы ВСУ реально заходят к нам в тыл, — резюмировал тогда комбат "Сомали".
В последние несколько месяцев Гиви мало общался с друзьями и практически закрылся от любых контактов. Я ему звонил две недели назад, когда был в Донецке.
— Мы сейчас работаем на фронте, в город выехать не могу, увидимся в следующий раз, — последнее, что я услышал от него.
В этих словах и есть весь комбат "Сомали".
Во-первых — это его "работаем". Гиви обладал удивительной работоспособностью. Я сам был не раз свидетелем, когда и глава Минобороны ДНР, и сам Александр Захарченко убеждали его — бледного и с огромными рвами бессонницы под глазами: "Парень, передохни".
Но, даже находясь на грани инсульта от нервного перенапряжения, Гиви не покидал передовую.
Вот вам и второе: "на фронте".
Гиви не был штабным или кабинетным командиром. Своими бойцами они руководил непосредственно на линии соприкосновения. Приезжаешь, бывало, на "девятку" — так называли один из объектов рядом с донецким аэропортом, откуда хорошо просматривалась местность — и на вопрос "Как мне найти комбата?" слышишь привычное: "Да он на седьмом этаже из "утёса" стреляет".
Поднимаешься на седьмой этаж, и там в бронежилете на голое тело с сигаретой в зубах стоит Гиви. Смуглые лапищи сжимают крупнокалиберный пулемёт, который от интенсивной стрельбы норовит вырваться из рук.
Ну, а чего стоит только то видео, когда во время импровизированной "прессухи" у той же "девятки" начинается обстрел "Градами". При звуках реактивной артиллерии все репортёры (да и я в их числе, что тут греха таить) бегут в укрытие, а Гиви как будто застыл на месте с непроницаемым лицом. Мол, это и не ракеты вовсе, а так, кузнечики трещат.
В общем, вы поняли, как Гиви относился к войне. Страстно и самозабвенно.
Ополченец Донецкой народной республики (ДНР) с позывным "Гиви" у разрушенного в результате обстрела здания в аэропорту города Донецка.
На самом деле он, конечно, не был грузином. У него дедушка осетин, по маминой линии. Самого комбата по паспорту зовут Михаил Толстых. Я об этом узнал чуть ли не случайно, потому что иначе как Гиви его никто не называл. Все шутили на эту тему — потому что внешность у Михаила и вправду была с ярко выраженным горским акцентом. Особенно усердствовал Моторола, его соратник и друг.
— Приветствую тебя, мой чёрный брат! — кричал Арсен, приезжая к Гиви в Иловайск. Никаким расизмом тут и не пахло, Моторола, как вы знаете, сам по крови был из Коми; для фронта шуточки в таком духе — жизненная необходимость.
Гиви воевать начал ещё со Славянска. В 90-е он сам служил в украинской армии, в танковых войсках, так что опыт у него имелся (позже рассказывал, что частенько приходилось вступать в боестолкновения с бывшими сослуживцами).
После того как стрелковцы потеряли Ямполь (тогда ополчением командовал Игорь Стрелков), Гиви перекинули на другой фронт. В родной для него Иловайск. Там он собрал собственный отряд из местных ребят и начал пядь за пядью освобождать город.
Чуть позже на помощь к иловайцам прибыли мотороловцы. Именно Арсен Павлов и дал прозвище Гивиным ребятам — самолийцы. На ополченском сленге так называли тех, кто по ошибке мог открыть огонь в сторону "своих".
Времена были смутные. Где свои, где чужие — определяли по наитию. Подчинённые Гиви были настолько ответственными, что даже хорошо узнаваемого Моторолу не пропускали на блокпостах, а иной раз передёргивали затворы. Оттуда всё и пошло.
Обладая незаурядным чувством юмора, Гиви перешутил Мотора, так и назвал своё подразделение: "Сомали". Прижилось.
Сомалийцы освобождали Иловайск, Нижнюю Крынку, отличились при штурме донецкого аэропорта.
Сам Гиви — наряду с Батей (Александром Захарченко), Моторолой (Арсеном Павловым) и Абхазом (Ахрой Авидзба) — перешёл в статус легенд "русской весны".
К вопросам безопасности Михаил Толстых походил, пожалуй, даже более тщательно, чем другие его соратники. Я бывал у него в кабинете. Чтобы туда попасть, нужно было преодолеть четыре "кордона", где тебя досматривают с пристрастием, несмотря на давнюю дружбу.
Сейчас ещё не установлено, какое именно взрывное устройство сработало в кабинете Гиви. Это мог быть обычный взрывпакет, есть версия, что по кабинету выстрелили из "Шмеля" — реактивного огнемёта. Однако и в том и в другом случае необходимо было подобраться на достаточно близкое расстояние. А значит, без внедрённого агента в структуру самого батальона — не обошлось.
Такие теракты планируются не один месяц и не происходят случайно. Убрав Моторолу, напав в очередной раз на Донецк, жестоко убив Гиви — Киев демонстрирует, какова реальная цена обещаний, данных на международной арене.
Михаил Толстых погиб в кабинете, Арсен Павлов в лифте многоэтажного дома — это говорит о том, что для украинских властей реальный фронт пролегает гораздо глубже официальной линии разграничения.
Автор:
Семен Пегов
Семен Пегов
/
Военкор Лайфа Семён Пегов — о командире батальона "Сомали" Михаиле Толстых (Гиви), который был убит украинскими диверсантами сегодня утром.
Только на моей памяти на Гиви покушались трижды. Я виделся с ним последний раз весной 2015-го в донецком аэропорту (там по-прежнему было неспокойно). Он рассказывал, что в него стрелял снайпер. В спину. То есть лёжка находилась где-то в донецких высотках.
— Диверсионные группы ВСУ реально заходят к нам в тыл, — резюмировал тогда комбат "Сомали".
В последние несколько месяцев Гиви мало общался с друзьями и практически закрылся от любых контактов. Я ему звонил две недели назад, когда был в Донецке.
— Мы сейчас работаем на фронте, в город выехать не могу, увидимся в следующий раз, — последнее, что я услышал от него.
В этих словах и есть весь комбат "Сомали".
Во-первых — это его "работаем". Гиви обладал удивительной работоспособностью. Я сам был не раз свидетелем, когда и глава Минобороны ДНР, и сам Александр Захарченко убеждали его — бледного и с огромными рвами бессонницы под глазами: "Парень, передохни".
Но, даже находясь на грани инсульта от нервного перенапряжения, Гиви не покидал передовую.
Вот вам и второе: "на фронте".
Гиви не был штабным или кабинетным командиром. Своими бойцами они руководил непосредственно на линии соприкосновения. Приезжаешь, бывало, на "девятку" — так называли один из объектов рядом с донецким аэропортом, откуда хорошо просматривалась местность — и на вопрос "Как мне найти комбата?" слышишь привычное: "Да он на седьмом этаже из "утёса" стреляет".
Поднимаешься на седьмой этаж, и там в бронежилете на голое тело с сигаретой в зубах стоит Гиви. Смуглые лапищи сжимают крупнокалиберный пулемёт, который от интенсивной стрельбы норовит вырваться из рук.
Ну, а чего стоит только то видео, когда во время импровизированной "прессухи" у той же "девятки" начинается обстрел "Градами". При звуках реактивной артиллерии все репортёры (да и я в их числе, что тут греха таить) бегут в укрытие, а Гиви как будто застыл на месте с непроницаемым лицом. Мол, это и не ракеты вовсе, а так, кузнечики трещат.
В общем, вы поняли, как Гиви относился к войне. Страстно и самозабвенно.
Ополченец Донецкой народной республики (ДНР) с позывным "Гиви" у разрушенного в результате обстрела здания в аэропорту города Донецка.
На самом деле он, конечно, не был грузином. У него дедушка осетин, по маминой линии. Самого комбата по паспорту зовут Михаил Толстых. Я об этом узнал чуть ли не случайно, потому что иначе как Гиви его никто не называл. Все шутили на эту тему — потому что внешность у Михаила и вправду была с ярко выраженным горским акцентом. Особенно усердствовал Моторола, его соратник и друг.
— Приветствую тебя, мой чёрный брат! — кричал Арсен, приезжая к Гиви в Иловайск. Никаким расизмом тут и не пахло, Моторола, как вы знаете, сам по крови был из Коми; для фронта шуточки в таком духе — жизненная необходимость.
Гиви воевать начал ещё со Славянска. В 90-е он сам служил в украинской армии, в танковых войсках, так что опыт у него имелся (позже рассказывал, что частенько приходилось вступать в боестолкновения с бывшими сослуживцами).
После того как стрелковцы потеряли Ямполь (тогда ополчением командовал Игорь Стрелков), Гиви перекинули на другой фронт. В родной для него Иловайск. Там он собрал собственный отряд из местных ребят и начал пядь за пядью освобождать город.
Чуть позже на помощь к иловайцам прибыли мотороловцы. Именно Арсен Павлов и дал прозвище Гивиным ребятам — самолийцы. На ополченском сленге так называли тех, кто по ошибке мог открыть огонь в сторону "своих".
Времена были смутные. Где свои, где чужие — определяли по наитию. Подчинённые Гиви были настолько ответственными, что даже хорошо узнаваемого Моторолу не пропускали на блокпостах, а иной раз передёргивали затворы. Оттуда всё и пошло.
Обладая незаурядным чувством юмора, Гиви перешутил Мотора, так и назвал своё подразделение: "Сомали". Прижилось.
Сомалийцы освобождали Иловайск, Нижнюю Крынку, отличились при штурме донецкого аэропорта.
Сам Гиви — наряду с Батей (Александром Захарченко), Моторолой (Арсеном Павловым) и Абхазом (Ахрой Авидзба) — перешёл в статус легенд "русской весны".
К вопросам безопасности Михаил Толстых походил, пожалуй, даже более тщательно, чем другие его соратники. Я бывал у него в кабинете. Чтобы туда попасть, нужно было преодолеть четыре "кордона", где тебя досматривают с пристрастием, несмотря на давнюю дружбу.
Сейчас ещё не установлено, какое именно взрывное устройство сработало в кабинете Гиви. Это мог быть обычный взрывпакет, есть версия, что по кабинету выстрелили из "Шмеля" — реактивного огнемёта. Однако и в том и в другом случае необходимо было подобраться на достаточно близкое расстояние. А значит, без внедрённого агента в структуру самого батальона — не обошлось.
Такие теракты планируются не один месяц и не происходят случайно. Убрав Моторолу, напав в очередной раз на Донецк, жестоко убив Гиви — Киев демонстрирует, какова реальная цена обещаний, данных на международной арене.
Михаил Толстых погиб в кабинете, Арсен Павлов в лифте многоэтажного дома — это говорит о том, что для украинских властей реальный фронт пролегает гораздо глубже официальной линии разграничения.
Автор:
Семен Пегов
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Комментарии (7)
-
-
0 / 6
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?