Ванеев Вадим : "Бог дал шанс, и я его не упущу"
17 января 2015 Экономика [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [5943 просмотра]
Владелец одного из крупнейших в России агропромышленных холдингов «Евродон» Вадим Ванеев в интервью «15-му Региону» рассказал о перспективах своего бизнеса.
- Как бы вы вкратце охарактеризовали «Евродон»?
- Младенец, который начал ходить. Только-только пошел.
- Государство как-то помогает вам ходить?
- Субсидирует ставку и все. Больше ничем. Все дороги и коммуникации мы делали сами. Государство должно помогать именно в инфраструктуре.
- Почему вы выбрали строить новое, а не реконструировать старое? И дороги, и коммуникации, - они же хоть какие-то, но были.
- Когда ты покупаешь старую птицефабрику, то вместе с ней получаешь все болезни птиц. А индейка очень предрасположена к болезни. Уже 13 лет занимаюсь индейкой и никогда не возьму что-то старое.
- Как вы получаете землю для расширения? Покупаете, арендуете, область выделяет?
- Или глава района выделяет, у них свои земли есть, или у фермеров берем. Есть такие, которые в разы увеличивают цены, как только узнают, что эта земля нам нужна. Приходится убеждать, уговаривать. Есть земли арендованные, есть выкупленные, все по-разному. Где нас как устраивает. Самое главное – выдержать санитарные нормы, и чтобы близко были коммуникации. Мы проложили 500 км коммуникаций.
- Тяжело расплачиваться по процентам?
- Обидно то, что вы, потребители, расплачиваетесь. И это неправильно, категорически неправильно. У нас в стране мяса не хватает, санкции на дворе. А инфраструктуру всю делали и делаем мы сами.
- Вы планируете выйти на бескредитный уровень? Это вообще возможно?
- Невозможно. Вы слышали, чтобы где-нибудь в мире агрокомплексы без кредитов развивались?
- Хотя бы не в таких объемах.
- Мы все вкладываем в развитие. В стране огромная нехватка мяса.
- Мы вроде недавно собрались буйволятину в Индии закупать…
- …так мы и мясо кенгуру из Австралии возили до кризиса.
- Это, наверное, вопрос политики тоже?
- Почему тоже? Мясо – это и есть политика. Молоко, сахар, хлеб, соль, мясо, все это политика.
- Дмитрий Медведев как-то озвучил достаточно амбициозные для нашей страны планы стать одной из ведущих аграрных держав. Станем?
- Станем, когда государство осознает, что надо создавать мировые бренды. Я об этом говорил и говорю. Не будет в России мировых компаний по продуктам питания – не о чем будет говорить, если мы просто в своем соку будем вариться.
- Что для этого нужно?
- Работать.
- Нам не хватает только желания работать?
- Нам не хватает финансовой поддержки и долгосрочной программы развития. Приоритеты должны быть. Первым долгом надо накормить народ. И не ждать, что нам должны завезти откуда-то яблоки. Это позор для такой огромной страны! И это все понимают и знают. В космос летаем, а накормить народ достойным продуктом не можем.
- Когда в августе прошлого года были введены ответные санкции, вы говорили, что Россия может обеспечить себя продуктом…
- Может, но не обеспечивает.
- В том-то и дело, что наш потенциал мощный только в теории. Что нужно, чтобы использовать его на практике?
- Поставить цель и в течение 10 лет начать вкладывать Все силы и деньги. Я когда-то Зубкову сказал: «Виктор Алексеевич, не могут из космоса прилететь птичники и не могут вырасти из земли. Мы должны один раз вложить деньги, чтобы получить мясо».
- Будущее российского АПК – за частным бизнесом?
- Да. За крупными агрохолдингами. Никакой фермер не накормит 146 млн населения. Я не против фермерства. Но где найти таких фермеров, чтобы они построили такие птичники? По идее, как в Европе и мире, мне должны выращивать птицу фермеры. Я бы с удовольствием брал у них птицу. Во всем мире самые крутые – хозяева убойных и комбикормовых заводов.
- Является ли наличие собственной кормовой базы основным фактором рентабельности птицеводства?
- Да. 70% себестоимости птицы - это корма.
- Какую мощность даст расширение «Евродона» и строительство «Евродона-Юг»?
- 130 тыс. тонн мяса.
- К какому времени?
- Проект реализуется в два этапа. К концу 2015 года будет примерно 70 т, еще 60 т - в 2016-м. О масштабах нового проекта говорят такие, к примеру, факты. Если в старом «Евродоне», грубо говоря, было 95 птичников, то сейчас в рамках расширения строятся 222 птичника.
- На какие мощности вам надо выйти, чтобы начать экспорт?
- Это очень сложный процесс. Я-то хочу. Но как это получится, не знаю. Думаю, что со 130 тыс. т можно будет уже по чуть-чуть начинать пробивать мировой рынок. Американцы производят 2,5 млн тонн. Вся Россия – 120 тыс. Весь Израиль – первый в мире по потреблению – производит 125 тыс. А мы одни через полтора года будем производить 130 тыс. Это не такой огромный показатель. Наша страна дает такие возможности. В Европе у фермера может быть только один птичник. Построить вот такое там – просто невозможно физически. Земля очень дорогая.
- Коммуникации опять же…
- Нет, коммуникации у них доводят тебе до забора. Кредиты опять же дают. Вторая сложность у них – «зеленые». Они на самом высоком уровне проводят исследования на тему «есть ли душа у курицы». Вам смешно, а они все это записывают.
- Вы собирались строиться в Воронежской области. Там вам обещали подвести все коммуникации. Пока тишина?
- По-моему, на два года все в стране затихнет. Из-за санкций никто не знает, что будет с деньгами. Чудес не бывает. Дай Бог, чтобы к концу 2015 года что-то изменилось. Но слишком серьезная геополитическая обстановка в мире.
- Декабрьское увеличение курса валют повлияло на ценовую политику компании?
- Нет. Мы в этом году максимум цены подняли на 8%, и это связано только с инфляцией. Если бы мне ставки не повысили кредитные, я бы больше не поднимал цены. Мы потребителя «выращиваем» уже 8-10 лет.
- Насколько я понимаю, у вас много достаточно амбициозных последователей…
- Очень много. Такое ощущение, что после того как увидели успех нашей компании, многие решили, что и у всех получится. Они просто не знают, как долго я убеждал в перспективности продукта-индейки, как никто не верил, как все надо мной смеялись. А сейчас все, кому не лень, занимаются индейкой. Лавры Ванеева никому не дают покоя.
- Кто идет вслед за вами по объему выпускаемой продукции?
- Следующий конкурент за нами производит в 2 раза меньше, чем мы. Но ни один из них никогда не дорастет до нас. Сейчас мы контролируем более 30% российского рынка индейки, в «Евродоне» в целом работает 6400 человек . Через 2 года будет работать больше 10 тыс. человек.
- То есть экономическая ситуация на ваши планы по увеличению рабочих мест не повлияла?
- Нет пока. Но все меняется ежедневно. Нам повезло, что нам выделили кредиты еще два года назад, хотя сейчас уже ставки повысились, но мы начали их осваивать.
- Откуда привозите оборудование?
- Со всего мира, в основном из Европы.
- И ваши европейские партнеры обещали свою поддержку, несмотря на санкции?
- Продавать все хотят.
- А что еще, кроме оборудования, у вас из-за рубежа?
- Самое главное – это генетика. Мы специально птенцов привозим, которые вырастают и становятся родительским стадом. А сейчас наша задача – сделать прародителей. Вся генетика в овцеводстве, свиноводстве, скотоводстве, птицеводстве – все западное. В России нет генетики.
- Что вы адаптировали под нашу действительность и как?
- Родительское стадо раз, если делаем прародителей – два. Если будут прародители, мы лет 5 можем спокойно работать без генного материала. Если ты хочешь получить породистое потомство от овчарки, то ее надо скрестить в овчаркой, а не с дворняжкой. Поэтому родительское стадо нам сейчас надо раз в четыре месяца завозить. Прародителей – раз в год. Вот такая иерархия.
- Ваш завод «Урсдон» полностью обеспечивает потребности компании в индюшином яйце?
- Мы еще и на сторону продаем. Еще родительское стадо будем увеличивать. Многие покупают у нас яйцо. По всей России. И даже наши конкуренты. У нас очень качественное яйцо. Наша миссия – популяризировать индейку.
- А не боитесь отдавать продукт конкурентам? Или все равно ничего не поймут?
- Для того чтобы мне их бояться, они должны работать больше и лучше.
- С того момента, когда вы начинали бизнес, спрос на индейку значительно вырос. Можно ли говорить, что сейчас спрос опережает предложение?
- Нет. И вообще спрос - понятие очень растяжимое. Как мы раскачаем рынок, так оно и будет.
- Даете какую-нибудь рекламу?
- Зачем? У нас пока нет таких объемов мяса, чтобы его рекламировать. Мы ни рубля не вложили в рекламу. Из магазинов и так все моментально раскупается.
- У меня складывается впечатление, что в Северной Осетии об индейке массово вспоминают только к Новому году.
- Да. Но это только потому, что индейки нет. А то, что выращивают дома, я называю «мясо дружбы» - пожуй и передай другому. Ее надо варить часа 3-4.
- Во Владикавказе ваша продукция представлена в «Забаве». Насколько она у нас популярна?
- Там улетает продукт. Каждую неделю машину отправляем.
- А как сейчас со специалистами в области индейководства?
- Очень сложно. Их нет. Пришлось кафедру птицеводства открыть в Донском агроуниверситете.
- Вы как-то предложили президенту Леониду Тибилову присылать в Ростов абитуриентов, которым готовы были платить стипендию, лишь бы они получили здесь образование, и часть из них осталась у вас работать. Это предложение нашло отклик?
- Из Южной Осетии никого не было. Мы привезли из ГМИ и ГГАУ человек 15. Трое или четверо остались у нас.
- В Северной Осетии можно было бы выращивать индейку?
- Можно. Но это был бы очень маленький проект: 5-10 тыс. тонн. Мы обсуждали несколько раз с Робертом Кочиевым этот вопрос. Ведь я здесь, корма у меня за забором, и товар расходится по всей России. Какая логистика должна быть, чтобы за 700 км, из Осетии, я возил сюда? Да и специалистов нет. И главное, проекты в 10 тыс. тонн мы уже делать никогда не будем. Это уже нам не интересно.
- На родину получается вырываться?
- Каждый год. Мы ездим по святым местам. Сначала в Южную, а потом в Северную Осетию. Мой друг Аслан Цекаев организует все поездки по святым местам. Раньше чаше доводилось выбираться, сейчас очень много работы. Сначала в родовое святилище, там, в селе, уже никого не осталось, и мы с дядей следим за этой церквушкой. Оказалось, что она IX-X века. Привезли туда иконы. В Северной Осетии всегда посещаем Хетаджы дзуар, потом едем в Фиагдон. Мама с детства воспитала во мне любовь к Осетии, к святым местам.
- Отпуск, наверное, полноценным не получается?
- А что это такое - отпуск? Вот в прошлом году пять дней отдохнул, а так… 8 лет я уже нигде не был. В среднем в месяц 12 тыс. км летаю.
- А если раскрутить, как вы сами как-то предлагали, производство ткемали из нашей алычи под вашим брендом? Нужны люди, я правильно понимаю?
- Да, если бы был человек, который сказал бы: я тебе все сделаю, все привезу, я бы просто на него молился. Есть один такой – Георгий Туаев, он выпускает воду «Багиата». У него саженцы алычи из Испании. И эта идея все время крутится у меня в голове. Потому что у нас два сильных продукта (индейка и утка) и не хватает именно специй. Я всегда удивлялся, как можно есть просто мясо?
- То есть идея все-таки вертится.
- А все всегда начинается с идеи. Она муссируется, она зреет, потом – выстреливает. Вы думаете, утка сразу появилась? Ее я еще 5-6 лет назад придумал. Когда индейку запустил, уже начал уткой заниматься. Ко мне приехали англичане. Утиный проект больше по масштабу, чем индейка. На этом производстве мы исправили все свои ошибки, допущенные с первыми индейками.
- А почему ваша торговая марка называется «Индолина»? Первая часть, понятно, связана с индейкой.
- Вовсе нет. Это все женщины! Они - наша целевая аудитория. Из 300 названий мы отобрали 20, эти 20 прогнали в фокус-группах в Москве, и женщины выбрали слово «Индолина» – долина индеек. Наш бренд - сердце, индейка, тепло донского края, солнце, вода, чистый продукт. А мужчины понимают это слово как «иностранная долина».
- Расскажите про день индейки, который вы традиционно празднуете в конце мая.
- Тем самым популяризируем индейку. Мы, дети Советсткого Союза, не знали такие праздники, как день Валентина и Хэллоуин. А посмотрите, как их сейчас отмечают. Потому что это насаждают. День Валентина придумали парфюмеры, чтобы покупали их продукцию. А мы придумали день индейки. Проходит он в конце мая, в самый сезон пикников. Четыре года проводим. В парках, крупных торговых центрах Москвы, Питера, Екатеринбурга – всего в 25 городах – собирали сотни тысяч людей. А с 2014-го года проводим еще и фестиваль русской утки. В первом фестивале участвовали более 200 заведений HoReCa (рестораны, кафе, фудкорты крупных торговых центров), лучшие повара всей страны готовили специальное меню из нашего продукта. Теперь хотим задействовать каждый город, каждую семью. В 2015-м году праздник пройдет по всей стране.
- На нашу экскурсию по вашим объектам вы взяли с собой сыновей. Часто берете их на производство?
- Я давно хотел сыновей вывезти на объекты. Они в Ростове учатся. Старший заканчивает мировую экономику, средний – на втором курсе, а младший в 11-м классе, но уже говорит, что пойдет изучать другую сферу экономики, не мировую.
- Значит они у вас будущие экономисты?
- Это скорее для мировоззрения. Я их буду натаскивать сам. Я в приказном порядке сказал, чтобы утром были здесь. Их никто не спрашивает.
- Сами-то они интересуются?
- Я не смогу их насильно заставить заниматься бизнесом. Я наблюдаю за их глазами: интересно или нет. Вот если они мне будут задавать вопросы, значит им интересно. Это надо оставить тому, кто этим будет жить. Мне старший говорит, что в институте не интересно. А я ему прямо говорю, что интереснее всего – вот здесь.
- Вы все расширяетесь и расширяетесь, а есть в России потребность в таком количестве мяса? Ведь вы говорите, что спрос сейчас не опережает предложение.
- Я думаю, что, во-первых, индейка займет свою нишу. Та часть, людей, которая думает о своем здоровье, будет питаться правильно. Я уже 8 лет свинину не ем. На новый год в Южной Осетии традиционно режут хряков. И мы с отцом когда-то резали. А мама мне недавно говорит: «Не представляю, как мы ели эту свинину».
- Какое же ваше любимое блюдо из индейки?
- Все. Солянка, например, потому что она сборная: и индейка, и утка. Очень вкусно! Запеченную индейку люблю, с корочкой. Чебуреки делают у нас из индейки. Ну и, конечно, фыдджын.
- Хотеть питаться правильно и полезно и иметь на это финансовую возможность у нас в стране не всегда одно и то же...
- Согласен. Но я вам другое скажу. Часто захожу в наши магазины и вижу, как люди покупают. Приходят пенсионерки. Она открывает кошелек, а я вижу, что у нее там максимум тысяча рублей. Пожилая женщина покупает наш фарш и говорит: я знаю, что покупаю достойный продукт, поэтому лучше возьму этот фарш, чем непонятно с чем перемешанный. Полезное, качественное мясо не должно быть дешевым. Только подумайте: привези эту птицу из Европы, вырасти ее, когда везешь яйца в самолете, один градус перепада температуры и птенцы погибают, у нас ручное осеменение: самцы весят 35 кг, а самки 12, он ее просто раздавит. Сперматозоиды вводят в самку и вот так получают каждое яйцо.
- Вы часто бываете в Америке на заседаниях индейководов?
- Сейчас уже не езжу. Наши специалисты ездят. Рынок индейки в России интересен всем. Американцы меня спрашивали, как нам удалось здесь раскрутить индейку. Они производят 2,5 млн тонн уже 10-15 лет. И не растут. А Англия наоборот теряет. Самая крутая их компания по производству индейки предлагает нам выкупить ее, чтобы мы раскрутили у них индейку. Но там раскручивать уже некуда, а мне Бог здесь послал рынок, который можно развивать и продвигать.
- Кризис повлияет на развитие вашего холдинга?
- Про кризис я так сказал недавно московским журналистам: 146 млн человек улетят куда-нибудь? Нет. Им же есть надо каждый день? Да. Конечно, сложности будут. Вот процентные ставки повысились. Но у России огромное будущее. Для меня сейчас задача найти деньги для расширения «Евродона» до 250 тыс. тонн, и тогда ближайшие 3-4 года нам будет не до кризиса, мы итак завалены работой. В 2008 году, в кризис, я в резиновых сапогах строил «Металл-Дон». Тогда мне тоже не до кризисов было.
К 2030 году в мире не будет хватать 40 млн тонн мяса. Где взять мясо и землю, чтобы его производить? Во всех других странах все уже занято. Только две страны физически могут эту землю дать – Бразилия и Россия. Ни у кого другого нет таких водных и земельных ресурсов. Нам Бог дал шанс и возможность построить две аграрные отрасли и накормить страну. И мы его не упустим. Когда в годы студенчества ко мне сюда приезжал отец, он всегда говорил, глядя на эти поля: все конфликты на Кавказе идут из-за земли. И я это запомнил! Как-то привозил европейцев. Так они за головы схватились, увидев эти просторы: как вы при этом мясо покупаете?! А евреи мне однажды сказали: вам в России просто нужно нагнуться и взять деньги.
Ксения 15-Захватаева
- Как бы вы вкратце охарактеризовали «Евродон»?
- Младенец, который начал ходить. Только-только пошел.
- Государство как-то помогает вам ходить?
- Субсидирует ставку и все. Больше ничем. Все дороги и коммуникации мы делали сами. Государство должно помогать именно в инфраструктуре.
- Почему вы выбрали строить новое, а не реконструировать старое? И дороги, и коммуникации, - они же хоть какие-то, но были.
- Когда ты покупаешь старую птицефабрику, то вместе с ней получаешь все болезни птиц. А индейка очень предрасположена к болезни. Уже 13 лет занимаюсь индейкой и никогда не возьму что-то старое.
- Как вы получаете землю для расширения? Покупаете, арендуете, область выделяет?
- Или глава района выделяет, у них свои земли есть, или у фермеров берем. Есть такие, которые в разы увеличивают цены, как только узнают, что эта земля нам нужна. Приходится убеждать, уговаривать. Есть земли арендованные, есть выкупленные, все по-разному. Где нас как устраивает. Самое главное – выдержать санитарные нормы, и чтобы близко были коммуникации. Мы проложили 500 км коммуникаций.
- Тяжело расплачиваться по процентам?
- Обидно то, что вы, потребители, расплачиваетесь. И это неправильно, категорически неправильно. У нас в стране мяса не хватает, санкции на дворе. А инфраструктуру всю делали и делаем мы сами.
- Вы планируете выйти на бескредитный уровень? Это вообще возможно?
- Невозможно. Вы слышали, чтобы где-нибудь в мире агрокомплексы без кредитов развивались?
- Хотя бы не в таких объемах.
- Мы все вкладываем в развитие. В стране огромная нехватка мяса.
- Мы вроде недавно собрались буйволятину в Индии закупать…
- …так мы и мясо кенгуру из Австралии возили до кризиса.
- Это, наверное, вопрос политики тоже?
- Почему тоже? Мясо – это и есть политика. Молоко, сахар, хлеб, соль, мясо, все это политика.
- Дмитрий Медведев как-то озвучил достаточно амбициозные для нашей страны планы стать одной из ведущих аграрных держав. Станем?
- Станем, когда государство осознает, что надо создавать мировые бренды. Я об этом говорил и говорю. Не будет в России мировых компаний по продуктам питания – не о чем будет говорить, если мы просто в своем соку будем вариться.
- Что для этого нужно?
- Работать.
- Нам не хватает только желания работать?
- Нам не хватает финансовой поддержки и долгосрочной программы развития. Приоритеты должны быть. Первым долгом надо накормить народ. И не ждать, что нам должны завезти откуда-то яблоки. Это позор для такой огромной страны! И это все понимают и знают. В космос летаем, а накормить народ достойным продуктом не можем.
- Когда в августе прошлого года были введены ответные санкции, вы говорили, что Россия может обеспечить себя продуктом…
- Может, но не обеспечивает.
- В том-то и дело, что наш потенциал мощный только в теории. Что нужно, чтобы использовать его на практике?
- Поставить цель и в течение 10 лет начать вкладывать Все силы и деньги. Я когда-то Зубкову сказал: «Виктор Алексеевич, не могут из космоса прилететь птичники и не могут вырасти из земли. Мы должны один раз вложить деньги, чтобы получить мясо».
- Будущее российского АПК – за частным бизнесом?
- Да. За крупными агрохолдингами. Никакой фермер не накормит 146 млн населения. Я не против фермерства. Но где найти таких фермеров, чтобы они построили такие птичники? По идее, как в Европе и мире, мне должны выращивать птицу фермеры. Я бы с удовольствием брал у них птицу. Во всем мире самые крутые – хозяева убойных и комбикормовых заводов.
- Является ли наличие собственной кормовой базы основным фактором рентабельности птицеводства?
- Да. 70% себестоимости птицы - это корма.
- Какую мощность даст расширение «Евродона» и строительство «Евродона-Юг»?
- 130 тыс. тонн мяса.
- К какому времени?
- Проект реализуется в два этапа. К концу 2015 года будет примерно 70 т, еще 60 т - в 2016-м. О масштабах нового проекта говорят такие, к примеру, факты. Если в старом «Евродоне», грубо говоря, было 95 птичников, то сейчас в рамках расширения строятся 222 птичника.
- На какие мощности вам надо выйти, чтобы начать экспорт?
- Это очень сложный процесс. Я-то хочу. Но как это получится, не знаю. Думаю, что со 130 тыс. т можно будет уже по чуть-чуть начинать пробивать мировой рынок. Американцы производят 2,5 млн тонн. Вся Россия – 120 тыс. Весь Израиль – первый в мире по потреблению – производит 125 тыс. А мы одни через полтора года будем производить 130 тыс. Это не такой огромный показатель. Наша страна дает такие возможности. В Европе у фермера может быть только один птичник. Построить вот такое там – просто невозможно физически. Земля очень дорогая.
- Коммуникации опять же…
- Нет, коммуникации у них доводят тебе до забора. Кредиты опять же дают. Вторая сложность у них – «зеленые». Они на самом высоком уровне проводят исследования на тему «есть ли душа у курицы». Вам смешно, а они все это записывают.
- Вы собирались строиться в Воронежской области. Там вам обещали подвести все коммуникации. Пока тишина?
- По-моему, на два года все в стране затихнет. Из-за санкций никто не знает, что будет с деньгами. Чудес не бывает. Дай Бог, чтобы к концу 2015 года что-то изменилось. Но слишком серьезная геополитическая обстановка в мире.
- Декабрьское увеличение курса валют повлияло на ценовую политику компании?
- Нет. Мы в этом году максимум цены подняли на 8%, и это связано только с инфляцией. Если бы мне ставки не повысили кредитные, я бы больше не поднимал цены. Мы потребителя «выращиваем» уже 8-10 лет.
- Насколько я понимаю, у вас много достаточно амбициозных последователей…
- Очень много. Такое ощущение, что после того как увидели успех нашей компании, многие решили, что и у всех получится. Они просто не знают, как долго я убеждал в перспективности продукта-индейки, как никто не верил, как все надо мной смеялись. А сейчас все, кому не лень, занимаются индейкой. Лавры Ванеева никому не дают покоя.
- Кто идет вслед за вами по объему выпускаемой продукции?
- Следующий конкурент за нами производит в 2 раза меньше, чем мы. Но ни один из них никогда не дорастет до нас. Сейчас мы контролируем более 30% российского рынка индейки, в «Евродоне» в целом работает 6400 человек . Через 2 года будет работать больше 10 тыс. человек.
- То есть экономическая ситуация на ваши планы по увеличению рабочих мест не повлияла?
- Нет пока. Но все меняется ежедневно. Нам повезло, что нам выделили кредиты еще два года назад, хотя сейчас уже ставки повысились, но мы начали их осваивать.
- Откуда привозите оборудование?
- Со всего мира, в основном из Европы.
- И ваши европейские партнеры обещали свою поддержку, несмотря на санкции?
- Продавать все хотят.
- А что еще, кроме оборудования, у вас из-за рубежа?
- Самое главное – это генетика. Мы специально птенцов привозим, которые вырастают и становятся родительским стадом. А сейчас наша задача – сделать прародителей. Вся генетика в овцеводстве, свиноводстве, скотоводстве, птицеводстве – все западное. В России нет генетики.
- Что вы адаптировали под нашу действительность и как?
- Родительское стадо раз, если делаем прародителей – два. Если будут прародители, мы лет 5 можем спокойно работать без генного материала. Если ты хочешь получить породистое потомство от овчарки, то ее надо скрестить в овчаркой, а не с дворняжкой. Поэтому родительское стадо нам сейчас надо раз в четыре месяца завозить. Прародителей – раз в год. Вот такая иерархия.
- Ваш завод «Урсдон» полностью обеспечивает потребности компании в индюшином яйце?
- Мы еще и на сторону продаем. Еще родительское стадо будем увеличивать. Многие покупают у нас яйцо. По всей России. И даже наши конкуренты. У нас очень качественное яйцо. Наша миссия – популяризировать индейку.
- А не боитесь отдавать продукт конкурентам? Или все равно ничего не поймут?
- Для того чтобы мне их бояться, они должны работать больше и лучше.
- С того момента, когда вы начинали бизнес, спрос на индейку значительно вырос. Можно ли говорить, что сейчас спрос опережает предложение?
- Нет. И вообще спрос - понятие очень растяжимое. Как мы раскачаем рынок, так оно и будет.
- Даете какую-нибудь рекламу?
- Зачем? У нас пока нет таких объемов мяса, чтобы его рекламировать. Мы ни рубля не вложили в рекламу. Из магазинов и так все моментально раскупается.
- У меня складывается впечатление, что в Северной Осетии об индейке массово вспоминают только к Новому году.
- Да. Но это только потому, что индейки нет. А то, что выращивают дома, я называю «мясо дружбы» - пожуй и передай другому. Ее надо варить часа 3-4.
- Во Владикавказе ваша продукция представлена в «Забаве». Насколько она у нас популярна?
- Там улетает продукт. Каждую неделю машину отправляем.
- А как сейчас со специалистами в области индейководства?
- Очень сложно. Их нет. Пришлось кафедру птицеводства открыть в Донском агроуниверситете.
- Вы как-то предложили президенту Леониду Тибилову присылать в Ростов абитуриентов, которым готовы были платить стипендию, лишь бы они получили здесь образование, и часть из них осталась у вас работать. Это предложение нашло отклик?
- Из Южной Осетии никого не было. Мы привезли из ГМИ и ГГАУ человек 15. Трое или четверо остались у нас.
- В Северной Осетии можно было бы выращивать индейку?
- Можно. Но это был бы очень маленький проект: 5-10 тыс. тонн. Мы обсуждали несколько раз с Робертом Кочиевым этот вопрос. Ведь я здесь, корма у меня за забором, и товар расходится по всей России. Какая логистика должна быть, чтобы за 700 км, из Осетии, я возил сюда? Да и специалистов нет. И главное, проекты в 10 тыс. тонн мы уже делать никогда не будем. Это уже нам не интересно.
- На родину получается вырываться?
- Каждый год. Мы ездим по святым местам. Сначала в Южную, а потом в Северную Осетию. Мой друг Аслан Цекаев организует все поездки по святым местам. Раньше чаше доводилось выбираться, сейчас очень много работы. Сначала в родовое святилище, там, в селе, уже никого не осталось, и мы с дядей следим за этой церквушкой. Оказалось, что она IX-X века. Привезли туда иконы. В Северной Осетии всегда посещаем Хетаджы дзуар, потом едем в Фиагдон. Мама с детства воспитала во мне любовь к Осетии, к святым местам.
- Отпуск, наверное, полноценным не получается?
- А что это такое - отпуск? Вот в прошлом году пять дней отдохнул, а так… 8 лет я уже нигде не был. В среднем в месяц 12 тыс. км летаю.
- А если раскрутить, как вы сами как-то предлагали, производство ткемали из нашей алычи под вашим брендом? Нужны люди, я правильно понимаю?
- Да, если бы был человек, который сказал бы: я тебе все сделаю, все привезу, я бы просто на него молился. Есть один такой – Георгий Туаев, он выпускает воду «Багиата». У него саженцы алычи из Испании. И эта идея все время крутится у меня в голове. Потому что у нас два сильных продукта (индейка и утка) и не хватает именно специй. Я всегда удивлялся, как можно есть просто мясо?
- То есть идея все-таки вертится.
- А все всегда начинается с идеи. Она муссируется, она зреет, потом – выстреливает. Вы думаете, утка сразу появилась? Ее я еще 5-6 лет назад придумал. Когда индейку запустил, уже начал уткой заниматься. Ко мне приехали англичане. Утиный проект больше по масштабу, чем индейка. На этом производстве мы исправили все свои ошибки, допущенные с первыми индейками.
- А почему ваша торговая марка называется «Индолина»? Первая часть, понятно, связана с индейкой.
- Вовсе нет. Это все женщины! Они - наша целевая аудитория. Из 300 названий мы отобрали 20, эти 20 прогнали в фокус-группах в Москве, и женщины выбрали слово «Индолина» – долина индеек. Наш бренд - сердце, индейка, тепло донского края, солнце, вода, чистый продукт. А мужчины понимают это слово как «иностранная долина».
- Расскажите про день индейки, который вы традиционно празднуете в конце мая.
- Тем самым популяризируем индейку. Мы, дети Советсткого Союза, не знали такие праздники, как день Валентина и Хэллоуин. А посмотрите, как их сейчас отмечают. Потому что это насаждают. День Валентина придумали парфюмеры, чтобы покупали их продукцию. А мы придумали день индейки. Проходит он в конце мая, в самый сезон пикников. Четыре года проводим. В парках, крупных торговых центрах Москвы, Питера, Екатеринбурга – всего в 25 городах – собирали сотни тысяч людей. А с 2014-го года проводим еще и фестиваль русской утки. В первом фестивале участвовали более 200 заведений HoReCa (рестораны, кафе, фудкорты крупных торговых центров), лучшие повара всей страны готовили специальное меню из нашего продукта. Теперь хотим задействовать каждый город, каждую семью. В 2015-м году праздник пройдет по всей стране.
- На нашу экскурсию по вашим объектам вы взяли с собой сыновей. Часто берете их на производство?
- Я давно хотел сыновей вывезти на объекты. Они в Ростове учатся. Старший заканчивает мировую экономику, средний – на втором курсе, а младший в 11-м классе, но уже говорит, что пойдет изучать другую сферу экономики, не мировую.
- Значит они у вас будущие экономисты?
- Это скорее для мировоззрения. Я их буду натаскивать сам. Я в приказном порядке сказал, чтобы утром были здесь. Их никто не спрашивает.
- Сами-то они интересуются?
- Я не смогу их насильно заставить заниматься бизнесом. Я наблюдаю за их глазами: интересно или нет. Вот если они мне будут задавать вопросы, значит им интересно. Это надо оставить тому, кто этим будет жить. Мне старший говорит, что в институте не интересно. А я ему прямо говорю, что интереснее всего – вот здесь.
- Вы все расширяетесь и расширяетесь, а есть в России потребность в таком количестве мяса? Ведь вы говорите, что спрос сейчас не опережает предложение.
- Я думаю, что, во-первых, индейка займет свою нишу. Та часть, людей, которая думает о своем здоровье, будет питаться правильно. Я уже 8 лет свинину не ем. На новый год в Южной Осетии традиционно режут хряков. И мы с отцом когда-то резали. А мама мне недавно говорит: «Не представляю, как мы ели эту свинину».
- Какое же ваше любимое блюдо из индейки?
- Все. Солянка, например, потому что она сборная: и индейка, и утка. Очень вкусно! Запеченную индейку люблю, с корочкой. Чебуреки делают у нас из индейки. Ну и, конечно, фыдджын.
- Хотеть питаться правильно и полезно и иметь на это финансовую возможность у нас в стране не всегда одно и то же...
- Согласен. Но я вам другое скажу. Часто захожу в наши магазины и вижу, как люди покупают. Приходят пенсионерки. Она открывает кошелек, а я вижу, что у нее там максимум тысяча рублей. Пожилая женщина покупает наш фарш и говорит: я знаю, что покупаю достойный продукт, поэтому лучше возьму этот фарш, чем непонятно с чем перемешанный. Полезное, качественное мясо не должно быть дешевым. Только подумайте: привези эту птицу из Европы, вырасти ее, когда везешь яйца в самолете, один градус перепада температуры и птенцы погибают, у нас ручное осеменение: самцы весят 35 кг, а самки 12, он ее просто раздавит. Сперматозоиды вводят в самку и вот так получают каждое яйцо.
- Вы часто бываете в Америке на заседаниях индейководов?
- Сейчас уже не езжу. Наши специалисты ездят. Рынок индейки в России интересен всем. Американцы меня спрашивали, как нам удалось здесь раскрутить индейку. Они производят 2,5 млн тонн уже 10-15 лет. И не растут. А Англия наоборот теряет. Самая крутая их компания по производству индейки предлагает нам выкупить ее, чтобы мы раскрутили у них индейку. Но там раскручивать уже некуда, а мне Бог здесь послал рынок, который можно развивать и продвигать.
- Кризис повлияет на развитие вашего холдинга?
- Про кризис я так сказал недавно московским журналистам: 146 млн человек улетят куда-нибудь? Нет. Им же есть надо каждый день? Да. Конечно, сложности будут. Вот процентные ставки повысились. Но у России огромное будущее. Для меня сейчас задача найти деньги для расширения «Евродона» до 250 тыс. тонн, и тогда ближайшие 3-4 года нам будет не до кризиса, мы итак завалены работой. В 2008 году, в кризис, я в резиновых сапогах строил «Металл-Дон». Тогда мне тоже не до кризисов было.
К 2030 году в мире не будет хватать 40 млн тонн мяса. Где взять мясо и землю, чтобы его производить? Во всех других странах все уже занято. Только две страны физически могут эту землю дать – Бразилия и Россия. Ни у кого другого нет таких водных и земельных ресурсов. Нам Бог дал шанс и возможность построить две аграрные отрасли и накормить страну. И мы его не упустим. Когда в годы студенчества ко мне сюда приезжал отец, он всегда говорил, глядя на эти поля: все конфликты на Кавказе идут из-за земли. И я это запомнил! Как-то привозил европейцев. Так они за головы схватились, увидев эти просторы: как вы при этом мясо покупаете?! А евреи мне однажды сказали: вам в России просто нужно нагнуться и взять деньги.
Ксения 15-Захватаева
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Комментарии (5)
-
-
0 / 0
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?