Пока Грузия не избавится от фашизма…
6 января 2008 История [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [3716 просмотров]
20 сентября исполнилось 12 лет образования Республики Южная Осетия. На торжествах, посвященных этой знаменательной дате в новейшей истории братского осетинского народа, принимала участие и делегация Абхазии. К большому сожалению, в силу различных обстоятельств, наши народы лишены возможности частого общения. И Абхазия, и Южная Осетия до сих пор находятся в состоянии войны с Грузией, а отсюда, как известно, проистекает очень много проблем. Южная Осетия сегодня борется с энергетическим кризисом, безработицей, низкими пенсиями, но все же главным в этой борьбе является отстаивание суверенитета, завоеванного дорогой ценой.
Недавно в Абхазии находился председатель Комитета по межнациональным отношениям и миграционной политике Республики Южная Осетия Л. Кочиев. Он проводил в Абхазии свой отпуск, который по его словам, решил совместить с ознакомлением смежных проблем. С ними ему приходится сталкиваться у себя на родине по долгу службы, и ему, безусловно, интересно проследить, как эти проблемы решаются в Абхазии.
Воспользовавшись случаем, мы предложили Леониду Николаевичу ответить на несколько вопросов.
– Леонид Николаевич, вы являетесь председателем Комитета по межнациональным отношениям и миграционной политике. Не могли бы вы поделиться своим мнением о ситуации в Южной Осетии и Абхазии относительно сферы деятельности возглавляемого вами Комитета: в чем сходство и отличие.
– Если взять, к примеру, проблему беженцев, то различия несомненные. В Абхазии нет беженцев из Грузии. У нас же на юге и севере Осетии их десятки тысяч, обустроить такое количество людей нам не под силу. Это настоящая гуманитарная трагедия. Осетины – беженцы из Грузии – возвращаться не могут по разным причинам. Укажу на важнейшие из них. Во-первых, некуда возвращаться. Практически все дома и квартиры заняты грузинами или куплены ими по смехотворно низким ценам. Нередко осетин, угрожая смертью, заставляют соглашаться с такими ценами. В годы грузинской фашистской агрессии против Южной Осетии, был принят закон, согласно которому все беженцы, вынужденно покинувшие квартиры, должны были вернуться обратно в течение 6 месяцев, в противном случае они их лишались. Иезуитское решение, не правда ли? Кто и как вернется, когда кругом война и фашизм! Разумеется, люди не смогли вернуться и власти Грузии получили «законное право» на конфискацию их квартир. В Южную Осетию и Абхазию беженцы возвращаются и их немало. Почему же? Да потому, что фашизма ни у нас, ни у вас не было, и нет. Насколько мне известно, в Абхазию уже вернулась до 70 тыс. беженцев. Эта цифра огромная и она впечатляет.
Второй причиной невозможности возврата осетинских беженцев в Грузии является отсутствие гарантий безопасности. Даже в редких случаях возвращения людей, их грабили, убивали, им угрожали.
Третья важная причина – политический режим, установившийся в Грузии с начала 90-х гг. XX века, который должен быть однозначно квалифицирован как фашистский…
– Но ведь проблема беженцев – не политическая, а гуманитарная..
– Это глубочайшее заблуждение. Сам факт наличия беженцев – это уже результат политики, в нашем случае фашисткой политики грузинского руководства. Я уверен, что многие тысячи осетинских беженцев вернулись бы в места своего прежнего проживания, если бы фашистский режим, установившийся в Грузии, получил фактическое осуждение. Как могут вернуться беженцы в Грузию, когда несколько месяцев назад Э.Шеварднадзе издал указ об увековечении памяти З. Гамсахурдиа, которого Запад и сам Шеварднадзе давно признали фашистом? Когда на переговорах в Боржоми я задал этот вопрос грузинской стороне, последняя выдвинула смехотворный аргумент: «З. Гамсахурдиа – первый президент Грузии, руководил ею 13 месяцев, и это внутреннее дело Грузии». Гитлер в отличие от грузинского фюрера руководил Германией не 13 месяцев, а около 13 лет, и если Грузия при З. Гамсахурдиа, кроме национального позора, ничего не познала, то Германия при Гитлере знала и величайший триумф, и у нее больше оснований увековечивать его память. Но Европа даже в кошмарном сне не может представить себе это.
Когда в самой Грузии будет осужден фашизм, а Запад применит к ней режим санаций и дефашизации (как это было в Германии, и благодаря чему последняя стала процветающей демократической страной), тогда и только тогда можно будет перевести пустые разговоры о беженцах в плоскость плодотворных практических решений. Но пока мы этого не видим. А Запад занимает недостойную позицию политической и экономической поддержки Грузии, и фактически это означает – политический шантаж.
– Насколько мне известно, Европейское сообщество выделило для Южной Осетии 7,5 млн. евро. На что пошли эти средства?
– С документом, свидетельствующим об этом, я ознакомился здесь, в Абхазии. Из него я понял, что из этих 7,5 млн. в Южную Осетию поступило лишь 3,5 млн. евро. Я в должности председателя комитета всего лишь 6 месяцев, и мне неизвестно, какие средства из полученных Грузией более чем 4 млрд. долларов западной помощи были израсходованы на обустройство осетинских беженцев.
У меня сложилось свое мнение о грузинской стратегии решения этой проблемы. Я изложу его вам в форме трех сжатых тезисов:
1. Декларативными заявлениями о правах человека Грузия спасает свой имидж на Западе, а у себя дома практически ничего не меняет.
2. Под предлогом возвращения и обустройства беженцев будут отстроены дома, больницы, школы, дороги, а также разная инфраструктура. За этим последует очередной виток геноцида…, и все останется грузинам. На мой взгляд, в нынешних обстоятельствах, такое развитие событий неизбежно, так как без санаций и дефашизации фашизм может стать частью культурной идентичности грузин. И круг замыкается, становясь гарантией будущих рецидивов всплеска грузинского фашизма.
3. Если Грузия и желает вернуть какую-то часть осетинских беженцев, то в качестве дешевой рабочей силы. Когда в Боржоми на рынке я спросил: «Почему в продаже до сих пор нет сыра?», мне ответили: «Так выгнали же осетин, вот мы и сидим без сыра и мяса».
– Несколько слов о проблеме политического статуса Южной Осетии.
– Десять лет назад народ Южной Осетии практически единогласно проголосовал за свою независимость и воссоединение с Северной Осетией, ибо мы один народ. Мы никогда не смиримся с нашей разделенностью. При вновь избранном президенте Южной Осетии Э. Кокойты именно этот аспект стал доминантой внешнеполитической деятельности республики.
– Как обстоят дела в переговорном процессе?
– Что касается переговорного процесса, то у нас с Грузией, как и у Абхазии с нею, диаметрально противоположные позиции. Грузия и слышать не хочет о нашей независимости. А нашу позицию можно изложить образным выражением: «С Грузией – навсегда, с Грузией – никогда». Что касается второй части выражения, там все ясно, но первая часть требует небольшого разъяснения: Южная Осетия и Грузия географически расположены рядом, и они обречены жить по соседству. Но мы хотим иметь добрососедские взаимоотношения не с сегодняшней, а с дефашизированной Грузией.
А что касается позиции Запада на переговорах, то европейские политические и иные структуры даже оказание экономической помощи увязывают с требованием вхождения Южной Осетии в состав Грузии, что, собственно, происходит и здесь, в Абхазии. Это политика двойных стандартов, и для нас она абсолютна неприемлема.
– На ваш взгляд, существуют ли перспективы силового решения проблем грузино-осетинских и грузино-абхазских взаимоотношений?
– Исключать такой попытки со стороны Грузии нельзя. Сегодняшняя риторика высшего ее руководства свидетельствует о том, что реваншизм в Грузии далеко не изжит. Но там должны знать, что нынешние Осетия и Абхазия не те, что 10 лет назад.
– Вот уже 10 лет в зоне грузино-осетинского противостояния находятся смешанные четырехсторонние Миротворческие силы. Хотелось бы узнать ваше отношение к миротворческому процессу в Южной Осетии.
– Действительно, 10-летнее пребывание Миротворческих сил в Южной Осетии – это уникальное явление в плане хрупкого, но все же мира. Этот факт признается многими и в Грузии, и на Западе. Хотя Грузия, как и у вас, время от времени настаивает на их выводе, ясно, что на сегодняшний день Миротворческим силам нет альтернативы, кроме дефашизации Грузии, с которой можно было бы установить цивилизованные отношения.
– Наверняка нашим читателям будет небезынтересно услышать из ваших уст о перспективах взаимоотношений Южной Осетии и Абхазии.
– У нас в Южной Осетии к Абхазии и ее народу отношение более чем дружеское. Лично мне Абхазия представляется как величественный храм, в который нельзя входить ни с грязной физикой, ни с грязной душой. Мы – народы, близкие и по крови, и по кодексу чести, и по исторической судьбе.
Южная Осетия, исходя из своей миролюбивой политики, строит свои отношения со всеми народами на принципах мира, добрососедства и равноправия. Мы восхищаемся героическим абхазским народом, и я заявляю: мы были с вами всегда, мы с вами сейчас и будем с вами в будущем. Ваше горе – наше горе, и радости у нас общие.
У абхазов есть хорошая поговорка: «Разделенное горе – полгоря. Разделенная радость – двойная радость». По такому принципу будем жить и работать.
– И, наконец, несколько слов о ваших личных впечатлениях об Абхазии и ее народе.
– Поражает одухотворенность вашего народа. Его уважительное отношение к старшим, гостям… Хочется выразить огромную признательность всем, начиная от технического персонала санатория РВСН и до ответственных работников государственных учреждений за оказанное традиционное гостеприимство. К сожалению, я не могу сказать, что увидел Абхазию, так как приходится совмещать отдых с работой.
Существует известное изречение Платона, сказанное им об учении Гераклита Эфесского: «То, что я понял – это прекрасно, и, надо полагать, и то, что я не понял, тоже прекрасно». Перефразируя великого философа, я могу сказать: «То, что я увидел в Абхазии и узнал о ней – прекрасно, и, надо полагать, то, что я не увидел и не узнал, тоже прекрасно».
А с л а н А в и д з б а, «Республика Абхазия», №139, декабрь 2002
ИА ОСинформ
Недавно в Абхазии находился председатель Комитета по межнациональным отношениям и миграционной политике Республики Южная Осетия Л. Кочиев. Он проводил в Абхазии свой отпуск, который по его словам, решил совместить с ознакомлением смежных проблем. С ними ему приходится сталкиваться у себя на родине по долгу службы, и ему, безусловно, интересно проследить, как эти проблемы решаются в Абхазии.
Воспользовавшись случаем, мы предложили Леониду Николаевичу ответить на несколько вопросов.
– Леонид Николаевич, вы являетесь председателем Комитета по межнациональным отношениям и миграционной политике. Не могли бы вы поделиться своим мнением о ситуации в Южной Осетии и Абхазии относительно сферы деятельности возглавляемого вами Комитета: в чем сходство и отличие.
– Если взять, к примеру, проблему беженцев, то различия несомненные. В Абхазии нет беженцев из Грузии. У нас же на юге и севере Осетии их десятки тысяч, обустроить такое количество людей нам не под силу. Это настоящая гуманитарная трагедия. Осетины – беженцы из Грузии – возвращаться не могут по разным причинам. Укажу на важнейшие из них. Во-первых, некуда возвращаться. Практически все дома и квартиры заняты грузинами или куплены ими по смехотворно низким ценам. Нередко осетин, угрожая смертью, заставляют соглашаться с такими ценами. В годы грузинской фашистской агрессии против Южной Осетии, был принят закон, согласно которому все беженцы, вынужденно покинувшие квартиры, должны были вернуться обратно в течение 6 месяцев, в противном случае они их лишались. Иезуитское решение, не правда ли? Кто и как вернется, когда кругом война и фашизм! Разумеется, люди не смогли вернуться и власти Грузии получили «законное право» на конфискацию их квартир. В Южную Осетию и Абхазию беженцы возвращаются и их немало. Почему же? Да потому, что фашизма ни у нас, ни у вас не было, и нет. Насколько мне известно, в Абхазию уже вернулась до 70 тыс. беженцев. Эта цифра огромная и она впечатляет.
Второй причиной невозможности возврата осетинских беженцев в Грузии является отсутствие гарантий безопасности. Даже в редких случаях возвращения людей, их грабили, убивали, им угрожали.
Третья важная причина – политический режим, установившийся в Грузии с начала 90-х гг. XX века, который должен быть однозначно квалифицирован как фашистский…
– Но ведь проблема беженцев – не политическая, а гуманитарная..
– Это глубочайшее заблуждение. Сам факт наличия беженцев – это уже результат политики, в нашем случае фашисткой политики грузинского руководства. Я уверен, что многие тысячи осетинских беженцев вернулись бы в места своего прежнего проживания, если бы фашистский режим, установившийся в Грузии, получил фактическое осуждение. Как могут вернуться беженцы в Грузию, когда несколько месяцев назад Э.Шеварднадзе издал указ об увековечении памяти З. Гамсахурдиа, которого Запад и сам Шеварднадзе давно признали фашистом? Когда на переговорах в Боржоми я задал этот вопрос грузинской стороне, последняя выдвинула смехотворный аргумент: «З. Гамсахурдиа – первый президент Грузии, руководил ею 13 месяцев, и это внутреннее дело Грузии». Гитлер в отличие от грузинского фюрера руководил Германией не 13 месяцев, а около 13 лет, и если Грузия при З. Гамсахурдиа, кроме национального позора, ничего не познала, то Германия при Гитлере знала и величайший триумф, и у нее больше оснований увековечивать его память. Но Европа даже в кошмарном сне не может представить себе это.
Когда в самой Грузии будет осужден фашизм, а Запад применит к ней режим санаций и дефашизации (как это было в Германии, и благодаря чему последняя стала процветающей демократической страной), тогда и только тогда можно будет перевести пустые разговоры о беженцах в плоскость плодотворных практических решений. Но пока мы этого не видим. А Запад занимает недостойную позицию политической и экономической поддержки Грузии, и фактически это означает – политический шантаж.
– Насколько мне известно, Европейское сообщество выделило для Южной Осетии 7,5 млн. евро. На что пошли эти средства?
– С документом, свидетельствующим об этом, я ознакомился здесь, в Абхазии. Из него я понял, что из этих 7,5 млн. в Южную Осетию поступило лишь 3,5 млн. евро. Я в должности председателя комитета всего лишь 6 месяцев, и мне неизвестно, какие средства из полученных Грузией более чем 4 млрд. долларов западной помощи были израсходованы на обустройство осетинских беженцев.
У меня сложилось свое мнение о грузинской стратегии решения этой проблемы. Я изложу его вам в форме трех сжатых тезисов:
1. Декларативными заявлениями о правах человека Грузия спасает свой имидж на Западе, а у себя дома практически ничего не меняет.
2. Под предлогом возвращения и обустройства беженцев будут отстроены дома, больницы, школы, дороги, а также разная инфраструктура. За этим последует очередной виток геноцида…, и все останется грузинам. На мой взгляд, в нынешних обстоятельствах, такое развитие событий неизбежно, так как без санаций и дефашизации фашизм может стать частью культурной идентичности грузин. И круг замыкается, становясь гарантией будущих рецидивов всплеска грузинского фашизма.
3. Если Грузия и желает вернуть какую-то часть осетинских беженцев, то в качестве дешевой рабочей силы. Когда в Боржоми на рынке я спросил: «Почему в продаже до сих пор нет сыра?», мне ответили: «Так выгнали же осетин, вот мы и сидим без сыра и мяса».
– Несколько слов о проблеме политического статуса Южной Осетии.
– Десять лет назад народ Южной Осетии практически единогласно проголосовал за свою независимость и воссоединение с Северной Осетией, ибо мы один народ. Мы никогда не смиримся с нашей разделенностью. При вновь избранном президенте Южной Осетии Э. Кокойты именно этот аспект стал доминантой внешнеполитической деятельности республики.
– Как обстоят дела в переговорном процессе?
– Что касается переговорного процесса, то у нас с Грузией, как и у Абхазии с нею, диаметрально противоположные позиции. Грузия и слышать не хочет о нашей независимости. А нашу позицию можно изложить образным выражением: «С Грузией – навсегда, с Грузией – никогда». Что касается второй части выражения, там все ясно, но первая часть требует небольшого разъяснения: Южная Осетия и Грузия географически расположены рядом, и они обречены жить по соседству. Но мы хотим иметь добрососедские взаимоотношения не с сегодняшней, а с дефашизированной Грузией.
А что касается позиции Запада на переговорах, то европейские политические и иные структуры даже оказание экономической помощи увязывают с требованием вхождения Южной Осетии в состав Грузии, что, собственно, происходит и здесь, в Абхазии. Это политика двойных стандартов, и для нас она абсолютна неприемлема.
– На ваш взгляд, существуют ли перспективы силового решения проблем грузино-осетинских и грузино-абхазских взаимоотношений?
– Исключать такой попытки со стороны Грузии нельзя. Сегодняшняя риторика высшего ее руководства свидетельствует о том, что реваншизм в Грузии далеко не изжит. Но там должны знать, что нынешние Осетия и Абхазия не те, что 10 лет назад.
– Вот уже 10 лет в зоне грузино-осетинского противостояния находятся смешанные четырехсторонние Миротворческие силы. Хотелось бы узнать ваше отношение к миротворческому процессу в Южной Осетии.
– Действительно, 10-летнее пребывание Миротворческих сил в Южной Осетии – это уникальное явление в плане хрупкого, но все же мира. Этот факт признается многими и в Грузии, и на Западе. Хотя Грузия, как и у вас, время от времени настаивает на их выводе, ясно, что на сегодняшний день Миротворческим силам нет альтернативы, кроме дефашизации Грузии, с которой можно было бы установить цивилизованные отношения.
– Наверняка нашим читателям будет небезынтересно услышать из ваших уст о перспективах взаимоотношений Южной Осетии и Абхазии.
– У нас в Южной Осетии к Абхазии и ее народу отношение более чем дружеское. Лично мне Абхазия представляется как величественный храм, в который нельзя входить ни с грязной физикой, ни с грязной душой. Мы – народы, близкие и по крови, и по кодексу чести, и по исторической судьбе.
Южная Осетия, исходя из своей миролюбивой политики, строит свои отношения со всеми народами на принципах мира, добрососедства и равноправия. Мы восхищаемся героическим абхазским народом, и я заявляю: мы были с вами всегда, мы с вами сейчас и будем с вами в будущем. Ваше горе – наше горе, и радости у нас общие.
У абхазов есть хорошая поговорка: «Разделенное горе – полгоря. Разделенная радость – двойная радость». По такому принципу будем жить и работать.
– И, наконец, несколько слов о ваших личных впечатлениях об Абхазии и ее народе.
– Поражает одухотворенность вашего народа. Его уважительное отношение к старшим, гостям… Хочется выразить огромную признательность всем, начиная от технического персонала санатория РВСН и до ответственных работников государственных учреждений за оказанное традиционное гостеприимство. К сожалению, я не могу сказать, что увидел Абхазию, так как приходится совмещать отдых с работой.
Существует известное изречение Платона, сказанное им об учении Гераклита Эфесского: «То, что я понял – это прекрасно, и, надо полагать, и то, что я не понял, тоже прекрасно». Перефразируя великого философа, я могу сказать: «То, что я увидел в Абхазии и узнал о ней – прекрасно, и, надо полагать, то, что я не увидел и не узнал, тоже прекрасно».
А с л а н А в и д з б а, «Республика Абхазия», №139, декабрь 2002
ИА ОСинформ
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Комментарии (17)
-
-
0 / 0
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?