С приближением повторных выборов Президента Южной Осетии предсказуемо оживилось политическое пространство Республики. Однако, главным нюьсмейкером неожиданно оказалась экс-кандидат в Президенты Алла Джиоева, предпринявшая очередную попытку получить хоть какие-то дивиденды от своего участия в предыдущем электоральном цикле. Происходящее, собственно говоря, трудно назвать политикой: скорее это дурно поставленный спектакль с посредственными актерами. Но парадоксально другое – как моральная безответственность, безыдейность и политическая близорукость той части политического класса Южной Осетии, которая сформировалась в 90-е годы прошлого века и считающей, что деньги и страх являются целью и смыслом политики вообще, нашли свое предельное и концентрированное выражение в позиции и шагах Аллы Джиоевой. Чего в принципе и следовало ожидать: ведь Джиоева изначально боролась не за Южную Осетию, а за право стать для нее новым драконом. И у нее это, кажется, получается.

Односторонний отзыв подписи под Соглашением об урегулировании политической ситуации произвел на все югоосетинское общество удручающее впечатление и лишил экс-кандидата значительной части симпатий со стороны политически нейтральных граждан, которые сегодня составляют большинство электората республики. Курьезность и алогичность возникшей ситуации в том, что бывший министр образования совершила именно то, в чем неустанно обвиняла прежнее руководство республики: не сдержала данного обещания. Отказавшись в одностороннем порядке от взятых на себя обязательств, Алла Джиоева наглядно показала жителям Южной Осетии, что является хозяйкой своего слова: захотела – дала его, захотела – взяла обратно. Еще больше углубило впечатление от несерьезности происходящего требование Джиоевой «освободить кабинет» и дать денег на «инаугурацию», которое она в ультимативной выдвинула временно исполняющему обязанности Президента страны Вадиму Бровцеву.

«Инаугурация» Аллы Джиоевой – еще один логический парадокс, с трудом поддающийся осмыслению. Ведь получается, что экс-кандидат в Президенты, которая в ноябре клеймила позором нарушителей закона и апеллировала к справедливости, теперь сама грубейшим образом попирает этот самый закон и справедливость. Если отзыв подписи под соглашением с бывшим Президентом Южной Осетии был необходим для легитимации «инаугурации», то ход оказался явно недальновидным и вызвал всеобщее непонимание. Повторные выборы Президента Южной Осетии назначены, и никаких «инаугураций» в предвыборный период быть не может. Идя этим путем, Алла Джиоева не только выводит себя и своих оставшихся сторонников за рамки правового поля, но и, как публичный политик, выставляет Республику Южная Осетия в самом неблаговидном свете. Чем, кстати, уже не преминул воспользоваться Тбилиси.

Общее непонимание и раздражение вызывает постоянная апелляция Аллы Джиоевой к теме кровопролития и гражданской войны. Использование подобных тем в публичной дискуссии в Республике, которая 20 лет с оружием в руках отстаивала свою независимость, выглядит кощунственным. Но и здесь Джиоева не в состоянии придерживаться одной линии. В ноябре она неустанно подчеркивала, что «в случае чего» виновато будет тогдашнее руководство республики. В январе-феврале эта линия вроде бы была продолжена. Сначала экс-кандидат в президенты отметила: «Оказавшись по вине Кокойты и компании в ноябре-декабре на грани гражданской войны, желая сохранить мир, избежать кровопролития, мы подписали Соглашение». Джиоева с упорством, достойным лучшего применения, пыталась показать себя защитницей народа от кровопролития, которое вздумали учинить Кокойты и компания, хотя уголовное дело по факту попытки вооруженного захвата власти было возбуждено Генеральной Прокуратурой РЮО в отношении других лиц. Однако вслед за этим последовало, что называется, раскрытие персонажа. Не добившись положительного ответа на свои ультимативные требования от Вадима Бровцева, Джиоева выразила готовность к гражданской войне в Южной Осетии: «Человек не может все время бояться. И, несомненно, я все время ухожу от конфронтации, потому что для маленького народа, как, впрочем, и для большого народа, гражданская война - это трагедия. Нам она тем более не нужна. Но согласитесь: если ты отстаиваешь закон, то должен быть готов к каким-то определенным жертвам».

По-человечески сложно понять эти слова в принципе. Но в устах человека, претендующего на то, чтобы руководить государством, они производят до крайности неприятное впечатление. Вряд ли согласится с ними хотя бы один житель Южной Осетии, потому что личные амбиции Джиоевой, да и кого бы то ни было вообще, не стоят и капли крови нашего народа. Но во имя чего тогда Алла Джиоева призывает к братоубийственной войне и кровопролитию сейчас? Во имя своей собственной бессмысленно прожитой жизни? Или во имя собственной политической несостоятельности? Или во имя Грузии с нетерпением ждущей массового братоубийства южных осетин? Безответственность и неадекватность этого заявления переходят все мыслимые пределы. Хочется спросить: кого экс-кандидат в Президенты видит в качестве «определенных жертв» в своей борьбе за власть? Готова ли она потерять в ней собственных детей, или роль жертв уготована для детей других родителей? Такое пренебрежение человеческими жизнями не красит Аллу Джиоеву как политика, человека, женщину и мать. Хотя многое объясняет. Все помнят, как в разгар ноябрьского кризиса она называла своих сторонников, собравшихся в Цхинвале у Дома Правительства, - «толпой». Тогда это казалось просто ошибкой речи. Однако сейчас экс-кандидат в президенты расставила все точки на «i». Ведь «инаугурация» это ни что иное, как практически юридическое закрепление за доверившимися ей людьми статуса «определенных жертв», которые она готова принести даже не ради отстаивания закона и справедливости, а ради рождения нового дракона – человека, который не смог стать политиком, но который смог ради этого пролить чужую кровь. Лес рубят, щепки летят.

Сармат Качмазов