Сослан Джуссоев

 

ОСЕТИНСКАЯ БЫЛЬ 1850 ГОДА

 

Не забудьте, осетины,

О борьбе, что шла века,

О той песне, что пред битвой

В Чеселтгоме пел Бега,

 

Как тогда ради Свободы

И земли своих отцов,

Тридцать осетин сразились

Против тысячи врагов,

 

Против тысячи шакалов

Насмерть бились тридцать львов,

И от песни их предсмертной

Застывала в жилах кровь...

 

Пусть никто не забывает

То, что путь у нас один,

То, как за Отчизну гибли

Поколения осетин,

 

То, что за свободу нашу

Им пришлось пройти сквозь ад,

То, с каким ожесточением

Бился в Руке Махамат,

 

Всех ребят, что ныне мирно

В школьном дворике лежат,

Тех, кто яростно сражался

Двадцать лет тому назад,

 

Осетинских ополченцев,

Что в Цхинвале танки жгли,

Имена свои навеки

Обессмертили они...

 

Двести лет не прекращалась

Осетинская война,

Дорога наша Свобода –

Кровью куплена она.

 

Несгибаемые барсы

Бились, не жалея сил,

И словам моим порукой

Бесконечный ряд могил,

 

Череда героев славных,

Крови бурная река,

Не забудьте, осетины,

 

 

Часть I

 

Мой Иристон, ты много видел,

Ты вынес много тяжких мук,

Кто сложит песнь о страшной битве

У горного селенья Рук?

Где осетин у стоп Кавказа

Веками мирно, с честью жил,

Пока враги не объявили,

Что русский царь им подарил

Все земли рядом с перевалом,

И всех людей, что были там,

И посему пусть осетины

Впредь будут дань платить врагам,

Тем, кто за спинами хозяев

Опустошал их славный край,

Кто на страдании осетинском

Решил себе построить рай.

Там, где уходят ввысь вершины,

Собрали старшие совет.

«Что будем делать, осетины?

Какой царю дадим ответ?»

Мудрейший Тасолтан Томаев

С лицом суровым, как скала,

Народом всем был уважаем,

Он встал: «Настали времена,

Когда мы, здесь собравшись вместе,

Свою судьбу должны решать,

Обдумав все без лишней спешки,

Свой жребий правильно избрать.

Нас принуждают ныне к дани,

Ее мы можем уплатить,

И, покоряясь грузинской длани,

Дома и жизни сохранить,

Ручей реки не одолеет:

Нам биться с ними не с руки,

Пусть выйдут с нами наши дети,

Пусть выйдут наши старики,

Их много. Русские отряды

Всегда готовы им помочь,

Какая мы для них преграда?

Нет, не дано нам превозмочь!

После боев начнутся беды,

Царь не окажет милость нам,

Нам силой не добыть победы –

И горе нашим головам!

Тогда все сделают грузины,

Чтоб участь нашу осложнить,

Доносы полетят в Россию

С нижайшей просьбой истребить

Всех, кто посмел во имя правды

Перечить русскому царю,

Я – Тасолтан, меня вы знаете,

Услышьте, что вам говорю!

Не совладаем мы с врагами,

Напрасной будет наша кровь,

И я прошу, стоя пред вами,

Признать разумность этих слов.

О дне грядущем думать надо,

Что будет с нашими детьми?

Хитры враги и беспощадны,

Должны им покориться мы,

Я стар. И мне уж страх неведом,

Мне не страшны ни боль, ни смерть.

Но нет надежды на победу,

Ручью реки не одолеть».

Такими мудрыми словами

Закончил старший речь свою.

«Он прав. Нависло зло над нами,

Мы все сегодня на краю.

Нам остается покориться,

Чтоб истребления избежать,

Хотя б на пару лет смириться,

И лишь на Бога уповать.

Ведь тучи разгоняет ветер,

На смену тьме приходит свет,

У нас есть сестры, жены, дети –

Какой мы можем дать ответ?

От битвы пользы нам не будет,

И нужно избежать ее,

А там Всевышний всех рассудит:

Мы все равно возьмем свое», –

Сказал еще один из старших,

И речью этой дал понять,

Что нужно воинов отважных

От битвы страшной удержать.

«Я вижу, в мыслях мы едины,

Не будем лить без смысла кровь».

Осознавали осетины

Правдивость этих мудрых слов.

Стояли воины безмолвно,

Не в силах что-то изменить,

Смятением и обидой полны,

Не смели старшим возразить,

Им, воинам, не знавшим страха,

Дар красноречия не был дан,

Для них Ныхас был словно плаха,

И это видел Тасолтан.

Он видел, как один, могучий,

Что в царской армии служил,

Мрачнее становился тучи

И взглядом грозным обводил

Людей, которые склонялись

Грузинам, русским уступить,

Надеясь, что потом, с годами,

Удастся что-то изменить.

Но этот не играл словами,

Молчание гордое храня,

Скрипел от ярости зубами

И все же сдерживал себя.

 

 

Часть II

 

И лишь когда умолкли споры

В прохладной горной вышине,

Людей окинув мрачным взором,

Промолвил: «Дайте слово мне».

И Тасолтан взглянул с улыбкой

На гордость рода своего,

На младшего с душою пылкой,

Он сам воспитывал его.

«Пусть скажет тот, кто в армии служит,

Его здесь каждый видеть рад,

Сегодня выслушать всех нужно,

Так говори же, Махамат!»

«Зачем от битвы уклоняться,

И как потом в бесчестье жить?

Чтоб до источника добраться,

Против течения нужно плыть!

Нам не дано всего предвидеть,

Но путь я вижу лишь один,

Холопам персов не увидеть

Себе покорных осетин!

Веками предки наши жили

У стоп этих великих гор,

Ну а теперь своим бессилием

Мы обрекаем на позор

Их имена и все святое,

Что в Ирыстоне еще есть,

Ведь покорившись недостойным,

Мы втопчем в землю свою честь!

Зачем ссылаться беспрестанно

На малочисленность свою?

Пусть так. Плечом к плечу мы встанем

И гордо встретим смерть в бою.

Я знаю, их намного больше,

Нас – триста воинов всего,

Но дух сломить наш невозможно,

Мы не боимся никого.

Разумно, долго обсуждаете,

Какой царю послать ответ,

Себе самим вопрос задайте:

Вы осетины или нет?!

А кто они? Рабы османов.

И им должны мы уступить?

Я слушать этого не стану,

Позору этому не быть!

Нам смерть грозит, но наши дети

Нас трусостью не попрекнут,

Пройдут года, десятилетия,

И, может, песнь о нас споют…

К чему страшиться без причины?

Ведь робких нету среди вас,

Мы будем биться, как мужчины,

Всевышний не оставит нас!»

Слова его как гром звучали

В колючей мертвой тишине,

И в душах искры высекали –

Он братьев призывал к войне.

Он говорил о чем-то важном,

Вдаль устремляя твердый взгляд,

Раздался голос среди старших:

«Ты прав, бесстрашный Махамат!»

Старик, кого все уважали,

Перед народом вновь стоял.

«Не ты ли, Тасолтан Томаев,

Нас покориться призывал?»

 

 

Часть III

 

«И если б все вы согласились,

То я не стал бы возражать,

Зачем воодушевлять бессильных?

К чему бесчестным помогать?

Я знаю, как вам всем тревожно,

Враги хотят нас истребить,

Но неужели мы не сможем

Могилы предков защитить?

Я здесь услышал голос чести,

За то Всевышнему хвала!

В последний час мы встанем вместе

И тверды будем, как скала,

Мы примем смерть, как осетины,

Врагу не показав спины,

Пока живут средь нас мужчины,

Позора не познаем мы,

Увы, придется нам покинуть

Дома и труд своих отцов,

Судил нам Бог в сраженьи сгинуть,

Но не напрасной будет кровь,

Что мы прольем. Нас помнить будут,

И песни сложатся о нас,

В горах Кавказа не забудут

Мужчин, что в свой последний час

Стояли прямо, не сгинаясь,

Лицом к лицу встречая смерть,

Не дрогнули, не побоялись

За землю предков умереть.

Мой век прошел, и стал я старым,

Но голову готов сложить,

Чтоб отблески минувшей славы

В душе потомков воскресить».

Закончил речь свою мудрейший

Народом чтимый Тасолтан

И занял место средь старейшин –

Пример достоинства был дан!

Когда есть мужество у старших,

Чтоб гордо, с честью жизнь пройти,

Достойным вырастает младший

И не сбивается с пути,

Слова седого Тасолтана

Проникли в храбрые сердца,

И клятву осетины дали,

Что будут биться до конца.

Отправив свои семьи в горы,

Себе закрыли путь назад

Три сотни воинов-героев

И вместе с ними Махамат.

«Земли грузины захотели?

Так мы накормим их землей!

Чтоб впредь они уже не смели

Тревожить отчий край родной,

Что нужно здесь холопам персов?

Мы им в горах устроим ад!»

В груди стучало барса сердце,

Неукротим был Махамат.

Настала ночь перед сражением,

Вознес молитву Богу он:

«Пусть устрашится враг надменный,

И воссияет Ирыстон!

Во имя будущей Свободы

Готов я завтра кровь пролить,

Стрелою пронесутся годы,

Но память нашу будут чтить!»

Там, где смыкают цепи горы,

И небеса горят огнем,

Три сотни воинов-героев

Оружие чистили свое…

 

 

Часть IV

 

Заря алела на востоке,

И встали осетины в строй.

«Здесь встретим мы врагов жестоких,

Здесь примем свой последний бой,

Тесней сомкните ряд, герои,

У нас уж нет пути назад!»

Раздался голос вдруг из строя:

«Их двадцать сотен, Махамат.

– Да, я не ждал столько мишеней!

Тем легче будет нам стрелять,

Отбросьте все свои сомнения,

Настало время умирать!»

На горном Рукском перевале

Среди обрывов и теснин,

Плечом к плечу как братья встали

Три сотни храбрых осетин,

И каждый знал, что не увидит

Он солнца завтрашнего дня,

И каждый смерть свою предвидел,

Но все же не жалел себя.

Перед врагами встав преградой,

Все духом скованы одним…

И вот имперские отряды

Вплотную подобрались к ним,

От них внезапно отделился

Парламентер – грузинский князь,

И к осетинам обратился:

«Глупцы! Не одолеть вам нас!

Да, Грузией станут эти земли,

Свершится то, чего хотим,

Сдавайтесь, избегите смерти –

Мы жизни ваши сохраним».

«Собачий сын! Мы здесь узнаем,

Что ты за воин, что за князь,

А жизни честь предпочитаем.

Слова твои – как будто грязь!

Отцы нас славно воспитали,

И мы за имя их умрем,

Любовь к этой земле впитали

Мы с материнским молоком,

Сегодня ты, шакал спесивый,

Познаешь смысл слова ад!»

Движением быстрым и красивым

Винтовку вскинул Махамат…

Гласит легенда, что ни разу

В тот день не промахнулся он,

В тот день он обратился в барса,

Чтобы прославить Ирыстон,

Стояли насмерть осетины,

Как описать мне подвиг их?

Там каждый бился, как мужчина,

И каждый – против семерых.

Всевышний их отлил из стали,

Враги сломить их не смогли,

На горном Рукском перевале

Они в бессмертие ушли,

От битвы страшной обессилев.

Всех поглотила тишина,

Не сохранились их могилы,

Покрыты мраком имена.

Мы их забвению предали,

Но в тот кровавый жуткий час

Они с улыбкой умирали

Во имя каждого из нас.

На осетинском перевале

Враги увидели лишь ад,

Уткнувшись в землю, там лежали

Сотни застреленных солдат…