В нашем обществе периодически ставится вопрос о формировании национальной идеологии. И хотя со времен СССР само это понятие порой вызывает отторжение, необходимость систематизации идей и взглядов в деле национального строительства едва ли можно поставить под сомнение.
Проблема в том, что мы все еще не можем найти действенные механизмы, которые бы позволяли развиваться такой тонкой материи как национальная идеология. Нам зачастую кажется, что если провести еще одно собрание с участием президента и совета старейшин, если издать еще с десяток нормативных актов или создать координирующий орган, то национальная идеология получит импульс в своем развитии. Однако собственно вербальными и печатными средствами продвижение вперед должным образом не происходит. Для пассионарного толчка всегда нужна идея, которая бы объединяла народ в действии во имя общей цели. Еще совсем недавно национальной идеей, общенациональным устремлением было сохранение и признание независимости возрожденной частички древней Алании. Сейчас же, после обретения признанной независимости, вот уже три года мы как бы оказались на перепутье. Однако современные вызовы для нашего народа перешли от уровня сохранения осетинского этноса на юге Осетии, до угроз самого существования Осетии как таковой.

По сути, национальная идея у нашего народа на протяжении длительного времени была и останется одна – сохранение и развитие нации. И борьба с внешней агрессией, и создание независимого государства, и объединение с Северной Осетией, и даже лозунг о вхождении в состав России – все это подчинено одной цели. Цели сохранения народа. Прежде всего, говорящего и пишущего на своем языке, имеющего свою религию и культуру, свою национальную территорию. И это составляет сущность национальной идеи, которая претворяется в жизнь в рамках национальной идеологии.

Для развития каждой нации необходимо этническое пространство. Даже евреи, ставшие образцом сохранения национальной самобытности в отрыве от земли Обетованной, всегда понимали важность обретения своей идентичности именно в рамках национальной территории. И ежегодное пожелание на Новый год встретить год следующий в Иерусалиме несло в себе призыв возвращения на исторические земли. И этот призыв повторялся в течение веков, при том, что в его реальное воплощение по-нас-тоящему верили только неисправимые оптимисты.

Казалось бы, вопрос национальной территории в Осетии не стоит так остро. Тут вроде не знаешь, как бы обратно заселить обезлюдевшие села Южной и Северной Осетии – «производные» развала Союза, неопределенности последних десятилетий, перманентных боевых действий на территории Осетии. Но ведь территориального пространства никогда не бывает слишком много. А потому то, что сегодня демографическая проблема дает нам возможность не особо беспокоиться об этом, не позволяет нам забывать о перспективах развития народа.

 
Если внимательно посмотреть историю осетин, то мы увидим, что наши предки не особо стремились к утверждению на своей территории. Сперва, по причине того, что скифо-сарматский мир придерживался принципа кочевой жизни. При этом привязка к тому или иному пространству была в зависимости от тех ресурсов, которые оно могло дать. После того, как они заканчивались, происходило перемещение масс народа. Постепенно начинается эпоха оседлости, но и она не ограничивала национальные границы. Внешние походы или наоборот вторжение врагов все этнические границы делали условными в эпоху древности. Таким образом, на огромном пространстве от Кавказа до Англии и Африки мы имеем территориальные вехи наших предков, но мало собственно национальной территории. Поэтому приращение и сохранение земель для нашего народа должно стать основой национальной идеи.
Расширение национальных территорий – явление свойственное для каждой нации, особенно в эпоху ее развития. И осетины в этом деле не первые и не последние. В XIV веке аланский военачальник Ос-Багатар пытался расширить территорию Алании в Закавказье. В период, когда распалась российская империя, и по всей ее территории началась национальная вольница, перспективы расширения и упрочения этнических территорий обсуждались и в Осетии. Забытые ныне благодаря советской историографии братья Бичераховы, тогда предложили идею выхода Осетии к морю. Позже их обвинили в разжигании национализма под лозунгом: «Осетия от моря до моря!».
Казалось бы, в Северной Осетии, например, не стоит вопрос о приращении земель. Здесь более важная проблема нахождение возможностей для противостояния ингушской территориальной экспансии. Мы не будем говорить о том, что притязания ингушей на Владикавказ и земли Пригородного района РСО-Алании малосостоятельны, как с позиций реалий сегодняшнего дня, так и на основе исторических фактов. Но если дело доходит до притязаний, то в Северной Осетии могли бы представить и контраргумент о Джейрахском ущелье Ингушетии. Здесь вообще половину ущелья можно отнести к этнической территории осетин. Пять селений ущелья были населены осетинами, и эта территория по праву считалась частью Осетии. Беда в другом, в нашей склонности ассимилироваться с другими народами. Так осетины Джейрахского ущелья со временем стали ингушами. Впрочем, и осетины, поселившиеся в свое время в ущелье Большой Лиахвы на отрезке селений Чех-Тамарашен в Южной Осетии со временем стали большими грузинами, чем их соседи грузины. Впрочем, здесь не обошлось и без реалий принудительной всепоглащающей «дружбы» народов советского периода грузинского разлива.
Долгие годы Осетия отдавала территории. Последний вопиющий случай с примером передаче Грузии территории произошел в 1997 году на грузино-российской границе (район ТПП «Ларс»). В период правления Э.Шеварднадзе, постоянно проходили митинги и шествия с требованием отдать Грузии «исконные грузинские земли» в районе границы. И вот уже российские власти передвигают государственную границу вглубь своей территории на 1200 метров. Тогда свое несогласие с этим выразил только начальник пограничной службы РФ генерал А.Николаев. Этот российский офицер проявил себя большим осетином, чем тогдашнее руководство Северной Осетии. Можно, конечно, согласиться с тем, что власти российского субъекта ничего не могли тогда решать, как и мнение одного генерала не могло изменить решение Б.Ельцина. Но он хотя бы выразил свой протест, и подал в отставку. А в Северной Осетии передачу национальной территории соседней Грузии восприняли не в пример спокойно. Возможно, посчитав, что в сравнении с тем, как Э.Шеварднадзе отдал США целый рыболовный район на Дальнем Востоке СССР, это всего лишь небольшая уступка «ради сохранения мира и стабильности на Кавказе». Но Шеварднадзе тогда отдал земли России, а сейчас отобрал у Осетии для Грузии почти десяток квадратных километров осетинской земли.

А в недавнем прошлом мы чуть было не лишились части территории в Арцевской зоне Цхинвальского района. Здесь долгое время оставались спорными несколько земельных участков, возвращение которых в Южную Осетию вызывало противодействие со стороны Грузии. Такие же «спорные» территориальные проблемы существуют и в других пограничных районах Республики. Простой пример, в районе селения Гвиргвина Зивлетского сельсовета в советское время соседнему Карельскому району были переданы поливные земли. В обмен осетинскому селу были отданы неорошаемые участки пашни. Сегодня возврат плодородных земель осложнен не только тем, что они оказались за границей, но и отсутствием активного желания с осетинской стороны как-то решить подобные вопросы. Надеемся, что такое положение вещей временное явление.
Сегодня, впрочем, важнее ставить вопрос о возвращении Осетии не сельхозугодий и отдельных пашен, а части ее этнической территории. Того ареала, где проходило становление истории осетинского народа. Это, прежде всего, ущелье Тырсыгом и Кобийская котловина, которые оказались на территории современной Грузии. С этими землями связаны многие знаковые для осетин имена: Сека Гадиева, основоположника осетинской литературы, Васо Абаева, академика, ученого с мировым именем... Более того, здесь же расположена и одна из важных святынь Осетии, место обретения одной из легендарных слез Бога – святилище «Таранджелос». Святилища «Реком», «Мыкалгабырта» и «Таранджелос» являются триипостасью традиционной религии осетин. И «Таранджелос» можно сравнить с нахождением национального символа всех армян горы Арарат в Турции. Но и армяне, и осетины уверены, что рано или поздно народ обретет свои национальные святыни.
Эта важная часть этнической территории Осетии в свое время стала подарком советской власти большевистской Грузии, хотя до 1922 года и ущелье Тырсыгом, и Кобийская котловина считались территорией именно Южной Осетии. Например, в документе об административном делении Южной Осетии в число 20 районных и сельских объединений юга Осетии входил и Кобийский район. Однако уже в 1922 году в границы вновь образованной Юго-осетинской автономной области не вошли ни Тырсыгом, ни село Коб. Вне территории Осетии остались и места расселения осетин в нынешнем Душетском районе Грузии, которые рукой советских картографов в Тбилиси оказались в пределах грузинского района. Единственной причиной, по которой эти земли не вошли в состав Осетии, объяснялась отсутствием прямого транспортного сообщения. И этого было достаточно, чтобы разделить народ. Тогда считалось, что вся страна Советов – это единая семья советских народов и границы дело условное. Поэтому все последующие попытки представителей Севера и Юга Осетии вернуть исторические земли в состав пусть и союзной Осетии не приводили к успеху. Ну, а после того, как в 1936-1938 гг. большевики расправились с представителями национальных движений, интеллигенцией, поднимать этот вопрос многие десятилетия уже никто не решался.
Часть территорий отпала и на западе Южной Осетии. В 1922 году только упорство жителей Синагур и Теделет не позволило оставить эту часть национальной территории вне Южной Осетии. И тогда грузинские приватизаторы предполагали передать эти осетинские села в Онский район Грузии. Впрочем, это им все же удалось в отношении небольшого ущелья, в котором расположено селение Иры-хъæу.
Здесь, наверное, необходимо вспомнить и события XIV века, когда на территории современного города Гори существовал центр Закавказской Алании. Границы этого образования простирались от села Рук на севере до города Мцхета на юге. Именно здесь обосновались представители аланской знати и духовенства из Северокавказской Алании, вынужденные покинуть свои города и села под натиском монгольских войск. К сожалению, под ударами грузино-монгольских войск это военно-политическое образование пало, но его население продолжало здесь жить, постепенно ассимилируясь. Поэтому по своему антропологическому облику население Каспского и Душетского районов Грузии, которые и составляли часть территории Закавказской Алании, так схоже с южными осетинами.
На протяжении столетий осетинское население, так склонное к ассимиляции, пополняло фонд грузинской нации. Однако на генетическом уровне память о предках осталась внутри семьи и, несмотря на фамильные грузинские окончания, многие знают и помнят о своих истинных корнях. Это так же свежо, как и память об этнической территории, которая сохранилась до наших дней в известной песне о том, что земля осетин «отсюда и до самой Мцхета». Возможно, что именно память на генном уровне, а не проблемы экономического характера заставляли жителей нескольких приграничных грузинских сел не так давно писать заявления на имя руководства РЮО о принятии их в состав Южной Осетии.
Возвращение национальных территорий важный момент национального мировоззрения. Но слово предполагает и действие. Наши противники не сидят без дела. И это не только ингушские идеологи, которые ради территориальных претензий эксплуатируют тему аланского наследия. Те же грузинские эксперты, например, вообще отказывают осетинам в праве проживания в ущелье Тырсыгом. Они договорились до того, что осетины вообще не жили в ущелье, а, якобы, только пригоняли сюда пасти скот на лето. В таком случае это уникальное явление: пастухи, строящие башни и святилища на летний сезон.
Необходима работа и в СМИ, и с зарубежными организациями. В этом отношении заслуживает уважение организация «Дарьял», борющаяся за возвращение ущелья Тырсыгом в состав Осетии. Но, конечно же, важна и официальная позиция. К примеру, Президент Э.Кокойты всегда поддерживал правомочность принадлежности и Тырсыгом, и Кобийской котловины к национальной территории осетин.
Конечно, все это предмет долгой работы. И необязательно, чтобы решение проблемы произошло именно сегодня. Национальная идея любит долгосрочные перспективы, в процессе обретения которых решаются дополнительные задачи национального строительства. Главное, чтобы мы знали, что часть нашей Родины еще находится за пределами Осетии. И думали о ее возвращении. Чтобы в каждом осетинском доме поднимали тост: «За то, чтобы в следующем году мы выпили воду из родников в ущелье Тырсыгом» или «За то, чтобы в следующем году мы могли, наконец, помолиться у святилища «Таранджелос!» Нет ничего нереального. Ведь еще совсем недавно нас самих, несмотря на отчаянную борьбу за свою независимость, будем откровенны, все же одолевали сомнения в скорейшей абсолютной победе и признания Республики, скажем, со стороны России. Теперь в нашей «копилке» помимо России признания далеких Никарагуа, Венесуэлы и Науру. И это только начало возрождения части Великой Алании, ее духа и благости. Пришло время собирать камни. И пусть это произойдет через десятилетие, говорить об этом нужно уже сейчас…

Роберт Кулумбегов
Юго-осетинская газета «Республика»