Недавно Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Южная Осетия Дмитрий Медоев по просьбе РИА "Новости" прокомментировал развитие политических процессов вокруг Южной Осетии. Его комментарии были опубликованы в сокращенном варианте. 

Д.Н. Медоев любезно предоставил ОсРадио полную версию своего аналитического исследования.


В этом году отмечается 260-я годовщина первого посольства Осетии в Сантк-Перербурге, когда представители всех осетинских обществ юга и севера Осетии провели переговоры с официальными лицами Российской империи и были приняты на высшем уровне императрицей Елизаветой Петровной. С тех пор седые кавказские горы видели много – и горьких, и радостных дней. Наиболее сложный период в новейшей истории осетин, столкнувшихся с яростной попыткой грузинского режима уничтожить де-факто существующую государственность, завершился в 2008 году. Республика Южная Осетия получила официальное признание со стороны Российской Федерации и тем самым «де-юре» обрела международно-правовой статус независимого государства.

В той сложнейшей ситуации, когда под угрозу были поставлены жизни целого народа, Россия с достоинством приняла брошенный ей вызов со стороны т.н. «клуба избранных» и, - что не менее важно - дала вразумительный ответ насаждаемой гегемонии «управляемого хаоса».

Данный шаг со стороны России во многом способствовал укреплению её внутреннего состояния как суверенного государства, способного брать на себя ответственность за важнейшие решения и адекватно реагировать на их последствия. Этим решительным действием было поставлено под большое сомнение монопольное право одних государств навязывать свою волю другим странам и народам, по своему желанию выносить вердикт об их праве на существование, равно как и определять степень их полноценности.

Более того, Россия продемонстрировала всему миру и, прежде всего, собственным гражданам вновь обретенную способность сдерживать геополитические амбиции т.н. «международной коалиции» и, что немаловажно, дополнительно укрепилась в роли надежного гаранта стабильности и безопасности для своих союзников.

Решающим фактором в определении дальнейшей судьбы Южной Осетии стала принципиальная позиция руководства России, помноженная на непреклонную волю самих южных осетин, сумевших доказать всему миру серьезность своих намерений в течение последних 20 лет борьбы за независимость. Все последние правящие режимы Грузии и стоявшие за их спиной покровители ничего не смогли с этим поделать, несмотря на масштабные дипломатические, экономические, да и, собственно, военные усилия, которые они предпринимали, опираясь на имеющийся потенциал.

Стереотипы и реальность

Сейчас усилиями определенных кругов Кавказская тема вновь «на плаву», появляется масса разного рода рекомендаций, как нам жить на Кавказе дальше. Хотелось бы представить и своё видение - некий «взгляд изнутри» на некоторые моменты этого обсуждения.

Представляется, что сегодняшнее развитие событий в Грузии вполне очевидно демонстрирует стремление тбилисских властей использовать позиции национализма и реваншизма в решении вопроса о «деоккупации грузинских земель» и «восстановлении территориальной целостности». Вполне понятно, что они необходимы грузинскому режиму хотя бы для того, чтобы, паразитируя на этом тезисе, осваивать все еще текущие под этот проект финансовые средства и тем самым пытаться продлить собственную политическую жизнь.

Однако резонен и другой вопрос: как далеко могут зайти в поддержке данных устремлений реальные хозяева этого режима? Могут ли они смириться с итогами войны 2008 года, включая соответствующие военно-стратегические и геополитические изменения в регионе, которые определены США как «критически важные».

В новых условиях, полагаю, Южная Осетия имеет полное право рассчитывать на мирное развитие и акцентировать свои усилия на решении вопросов государственного строительства, налаживания мирной жизни, создания условий для преодоления тех лишений, на которые жители нашей страны были обречены в условиях перманентной агрессии со стороны Грузии на всем протяжении конца XX и начала XXI веков. Подобные устремления для нас вполне естественны, и я имею все основания утверждать, что их разделяет вместе со мной абсолютное большинство моих соотечественников. Наш народ в буквальном смысле выстрадал свое право на свободу, лучшую и достойную жизнь для будущих поколений, заплатив за это самую высокую цену – цену жизней отцов, братьев и сыновей.

Здесь я хотел бы обратить внимание еще на один аспект, который имеет принципиальное значение для излагаемых оценок - это, на мой взгляд, необходимость пересмотра бытующего в Европе стереотипа, согласно которому в Южной Осетии в отношении к Грузии, якобы, доминирует исключительно конфронтационное начало.

Увы, подобный тезис активно внедряется в общественное сознание как западного, так и грузинского обывателя. Однако на самом деле он несколько далек от действительности. Достаточно посмотреть на мирно живущие в Южной Осетии многонациональные семьи, на спокойно работающих грузин, к примеру, в том же Ленингорском районе нашей республики.

Далека от действительности и «заветная мечта» ряда деятелей о том, чтобы Россия осуществила некую экспансию в отношении Грузии и в итоге установила бы в ней свой «марионеточный режим».

Если продолжить размышления над «грузинским вопросом», особенно в свете недавних событий, то для нас было бы вполне приемлемым и достаточным такое положение дел, при котором у власти в Грузии окажется не «проамериканское» или «пророссийское», а, собственно, «прогрузинское» правительство, действительно стремящееся к благу для своего народа, адекватно воспринимающее реальностьего, а также способное, исходя из этого, проводить соответствующую прагматичную и, главное, мирную политику по отношению к соседним странам.

Но к сожалению пока это всего лишь теория. Мы реалисты и воспринимаем такое положение вполне спокойно. Однако, независимо от типа правительства в Тбилиси, ничто не мешает, на мой взгляд, утверждению на Кавказе принципа мирного сосуществования двух соседних государств.

Свою готовность к такому сосуществованию Южная Осетия за прошедшие два десятка лет не раз демонстрировала своими практическими действиями. Достаточно вспомнить выдвинутые в декабре 2005 года известные мирные инициативы президента Э.Д. Кокойты о совместной разработке единой программы урегулирования конфликта на базе трех этапов.

Однако все эти инициативы наталкивались на стену непонимания и агрессию. Неоднократные попытки военного вторжения и оккупации со стороны Грузии неизменно заканчивались поражением и армейские подразделения агрессора вынужденно покидали территорию Южной Осетии. При этом важно отметить, что подразделения вооруженных сил нашей республики ни разу не пересекали пределы государственной территории, которая ныне уже официально признана как государственная граница нашего государства.

Безусловно, вопрос о надежных гарантиях неприменения силы с грузинской стороны является важнейшим для нашей Республики. Нам неприемлемы никакие повторные агрессивные действия со стороны Грузии. Оптимальным вариантом в рассматриваемом контексте стало бы принятие Грузией на себя письменного обязательства не применять военную силу или угрозу силой против новых государств Закавказья - Южной Осетии и Абхазии - в форме документа, имеющего международно-правовую силу. Именно на это направлены сегодня усилия нашей дипломатии на Женевских дискуссиях по Закавказью. К сожалению, сегодня мы не видим позитивных изменений в грузинской политике. Напротив, приходится констатировать стремительный рост негативных тенденций, которые характеризуют сегодняшнюю реальную действительность в этой соседней стране.

Ливийский синдром и Кавказ

Сегодня на примере Ливии и других целенаправленно разрушаемых государств Африки и Ближнего Востока мы видим, что упомянутый «клуб избранных» не останавливается ни перед чем в своем стремлении навязать остальному миру новую, более изощренную, жестокую и антигуманную модель поведения.

Для достижения этой цели фактически снимаются любые ограничения: применяются новые формы и средства вооруженного насилия, осуществляется манипулирование общественным сознанием, циничное попрание норм международного права. Иными словами, все то, с чем Южная Осетия уже столкнулась и испытала на себе в августе 2008 года.
Не исключено, что со стороны этих сил следует ожидать особого ожесточения по отношению к тем, кто дерзнул поставить под сомнение состоятельность их претензий на всеобъемлющее глобальное господство.

Именно этим обстоятельством, на мой взгляд, определяется заказ на реванш, который Грузия призвана лишь исполнять. В этом отношении признание со стороны США и их союзников за Грузией «права» на Южную Осетию и Абхазию как на «законную добычу» должно рассматриваться именно как средство для того, чтобы стимулировать исполнительную активность Тбилиси.

Однако здесь необходимо сразу же оговориться - Грузию, в существующем виде, ни в коем случае нельзя считать только лишь заурядным исполнителем. Напротив, Грузия, в силу существующих геополитических и военно-стратегических реалий, относится к числу незаменимых территорий-плацдармов для осуществления возможной экспансии вышеуказанных сил, как на северном направлении, так и в сторону Персидского залива.

Соответственно, именно с Грузией связывают сегодня свои приоритетные стратегические ставки реальные заокеанские хозяева нынешнего тбилисского режима.
Речь идёт отнюдь не только об эксплуатации тезиса о территориальной целостности Грузии или необходимости локального реванша. Это всего лишь локальные задачи в общей системе, подчиненной главной цели: обеспечить безусловную возможность диктовать свои правила в геостратегической «Большой Игре».

Южная Осетия и Содружество

Сегодня каждое из суверенных государств Содружества имеет полное право на самостоятельное осмысление пройденного им пути и, естественно, на соответствующие выводы и оценки. Однако при этом все же представляется, что наиболее продуктивными подобные усилия могли бы стать именно в том случае, если бы их существенная часть была реализована на коллективной основе, за счет взаимной консолидации интеллектуальных и творческих потенциалов.

Двадцатилетний период – время, вполне достаточное для суверенного самоутверждения. Вряд ли кто-либо в настоящее время осмелится поставить под сомнение политическую состоятельность каждой из бывших союзных республик.

В этой связи думается, что «постсоветским» государствам крайне выгодно отказаться от практики т.н. «суверенного самоутверждения» по отношению к России, которая, увы, была достаточно распространенной на протяжении последних двадцати лет. Все это время общество динамично менялось вместе с реальностью, и в настоящее время попросту отсутствует целевая аудитория для демонстрации подобного самоутверждения.

Сегодня общество ориентировано на приоритеты экономической целесообразности. Возможно, поколениям людей, воспитанным в период известных лозунгов это по-прежнему сложно принять как данность, но идеологические клише в современном прагматическом мире уступили место стандартам финансовой отчетности.

Россия же, при этом по прежнему остается естественным центром социально-культурного притяжения огромного геополитического пространства и до сих пор не дает рассыпаться ему в «территориальные лоскутки», вовлекаемые, независимо от их воли, в беспощадные круговороты геополитических стихий современного мира.

И в этом контексте Россия - как целевая аудитория социально-культурного и даже этнического самоутверждения народов бывшего СССР - более состоятельна, нежели Европа и, тем более, Америка. Предпосылки к этому процессу заметны даже в «неполитических» областях, где в настоящее время происходит интенсивная реинтеграция. Это и расширение спортивной географии, художественное руководство театральными центрами, формирование кинематографического прокатного пространства - вот лишь некоторые элементы этих процессов.

Всем нам, странам-участникам этого пространства жизненно необходимо научится сочетать свой нынешний суверенный статус со стремлением к сбережению и актуализации в новых условиях того общего исторического и культурного наследия, которое столетиями создавалось при консолидирующей роли России, совместными усилиями наших народов, как в имперский, так и в советский период нашей общей истории.

В сегодняшних непростых условиях необходимо также, на мой взгляд, создание в срочном порядке качественно новой и более эффективной системы обеспечения коллективной безопасности, способной реагировать на новые вызовы и угрозы, которая закрепила бы новые изменения и реальный статус государств этого пространства. Статус, который не может быть подвергнут пересмотру, прежде всего, в виду произошедших качественных и, что самое главное, необратимых изменений.

Южная Осетия как социально-исторический и государственный социум, сформировавшийся в ходе вооруженной борьбы, возможно, осознала это быстрее других, более крупных государств, реализовавших такую возможность в процессе мирного институционального процесса дезинтеграции СССР.

Ментальная матрица

Очевидная масштабность и характер указанных стратегических ставок предполагают необходимость уделить некоторое внимание отношениям между Россией и Грузией, а точнее, изменениям, произошедшим в этих отношениях в течение постсоветского периода и происходящим до сих пор.

Здесь возникает новый вопрос: существует ли причинно-следственная связь между очевидными аномалиями в коллективной исторической памяти и «ментальной матрице» грузинского народа, с одной стороны, и ролью правящего тбилисского режима как ключевого исполнителя «заказа» на превращение Кавказа в зону «управляемого хаоса», с другой?

Сегодня Россия и Грузия существуют как бы сами по себе. Тем не менее, со стороны они во многом воспринимаются как осколки недавно общей и единой сверхдержавы. В то же время состояние взаимных отношений России и Грузии характеризуется очевидной конфронтацией, которая имеет явное и отчетливое «геополитическое измерение». Данная конфронтация обусловлена серьезными причинами и является ни чем иным как внешним проявлением «тектонических сдвигов», радикально меняющих состояние того геополитического и международно-правового порядка, который до сих пор определял облик современного мира.

Вместе с этим, глубинная суть рассматриваемых геополитических трансформаций предстает особенно рельефной и отчетливой в свете того, что история отношений Грузии и России отнюдь не исчерпывается периодом их совместного пребывания в составе Советского Союза.

Общеизвестно, что именно Российская империя в самом начале XIX века обеспечила собирание расколотых и терзаемых извне грузинских земель в единую этнокультурную и политическую целостность, а также отстояла право на жизнь всех грузинских этнических групп, реально защитив их от неминуемого физического истребления. В дальнейшем пребывание в составе России было первоочередным и основополагающим условием развития грузинского народа как целостного и исторически жизнеспособного.

Даже в последние советские и первые постсоветские годы, когда руководство Грузии занимало наиболее агрессивную из всех бывших республик позицию по отношению к Москве, оно оставалось в рамках определенной исторической логики и социально-культурных реалий.

Возможно, что сотрудничество с КГБ СССР как факт биографии первого президента Грузии, как и членство в Политбюро ЦК КПСС второго, сыграли в пользу частичной адекватности их политических амбиций и устремлений. Но очевиден факт: Россия даже потенциально не рассматривалась тогда ими в качестве военного противника. Более того, не исключено, что и военное присутствие России рассматривалось большинством населения Грузии как фактор стабильности в случае, если конфликты местных элит за власть станут реальной угрозой его (населения) безопасности.

Политические элиты всегда извлекали из этого присутствия свою выгоду, используя при необходимости антироссийскую риторику и разоблачая «имперские устремления» новой России. Политические элиты были хорошо осведомлены о том, что треть населения самой Грузии уже давно проживает на территории «метрополии». При всей антироссийской риторике никому до появления в качестве лидера нации Михаила Саакашвили и в голову не приходило произвести реальную ментальную «перезагрузку».

Заявления Саакашвили об «имперской оккупации» Грузии со стороны России/СССР, попытка свести период совместного государственного бытия народов Российской Империи/СССР к «придавленности Грузии имперским сапогом» являются не только оскорблением по отношению к России, но и кощунственной клеветой на собственно грузинский народ. Долгое время всё это казалось издержками незрелости политика. Предшественники Саакашвили более искушенно лавировали между разоблачительным пафосом своих антироссийских заявлений и реальными действиями, исключая саму возможность перезагрузки отношений просто в силу элементарной экономической нецелесообразности.

Саакашвили с самого начала решился на перезагрузку «ментальной матрицы» собственного народа, и это, в свою очередь, автоматически привело к перезагрузке реальных отношений с Россией.

Вообще говоря, порядок действий грузинской администрации до августа 2008 года полностью укладывается в компьютерный жаргон. Ускоренными темпами было решено создать новую «материнскую плату». Вместо многослойной, веками формировавшейся, регулировавшей базовые процессы и форматы отношений, выброшенной на свалку истории, была предложена новая, упрощенная.

Открытие музея «советской оккупации», устранение из элит людей старшего и среднего возраста, в «блоках» памяти которых ещё содержались «файлы» из прошлой отнюдь не бедной жизни, открытые столкновения с российскими военными с применением силы как подготовка «разъёмов» к новым «интерфейсам» отношений с РФ, многие другие действия завершили процесс подготовки к «форматированию» матрицы. Видимо, на каком-то этапе руководители Грузии и самих себя убедили в том, что готовы не только к очередному военному противостоянию с Южной Осетией, но и к тому, чтобы диктовать России правила поведения в двусторонних отношениях.

При этом важно помнить, что окончательный «разлом» в отношениях между Южной Осетией и Грузией произошел в период 1989-1992 гг. А сдвиги в геополитической тектонике в 2008 году привели к «разлому» в отношениях между Россией и Грузией.

Процесс загрузки матрицы в реальной жизни привёл страну к очередному ментальному и военному поражению. Вместе с «жестким диском» посыпались и виртуально созданные атрибуты государственности Грузии, не говоря уже об её международном статусе. Действительность оказалась много сложнее, даже чем это представляли себе заокеанские «системные администраторы»...

Итог налицо: попытки трансформировать историческую логику в формат компьютерных симуляторов не имеют перспектив.

Статус-кво

Рассматриваемые обстоятельства исключают возможность характеризовать современную конфронтацию между Россией и Грузией просто как «взаимные недоразумения». Еще раз подчеркну, что речь идет именно о взаимном конфронтационном геополитическом позиционировании России и Грузии, которое антагонистически несовместимо с «историческим генезисом» их взаимных отношений, но, при этом, определяет реальное содержание российско-грузинских отношений на современном этапе.

В рассматриваемом контексте события войны «08.08.08» следует охарактеризовать как выплеск «раскаленной геополитической магмы», вызванный упомянутыми «тектоническими сдвигами». В августе 2008 года удалось локализовать один такой «выплеск» и его последствия, однако с огромным трудом, что называется, на пределе возможного.

Безусловно, для нас именно события 2008 года непосредственно связаны с пережитыми испытаниями и трагическими потерями, а также с обретенной государственностью. Благодарный народ Южной Осетии всегда будет помнить о цене этой Победы, добытой в совместной борьбе вместе с нашими братьями по оружию - солдатами и офицерами Вооруженных Сил России.

Исходя из существующего положения и ясных перспектив, всякая попытка изменения нынешнего статус-кво, без сомнения, приведет к нежелательным последствиям не только для Южной Осетии, но и для Российской Федерации. В этом контексте, говоря о Северном Кавказе, доверие проживающих здесь народов к федеральной власти могло бы оказаться безвозвратно утраченным, если бы высшее руководство России подвергло ревизии собственную официальную позицию как гаранта независимости и государственного суверенитета республик Южная Осетия и Абхазия.

Данная исключительно теоретическая возможность упоминается здесь лишь для того, чтобы указать на истинный масштаб давления, которое оказывается на государственно-политическое руководство Российской Федерации со стороны могущественных мировых держав, глобальных «медиа-империй», влиятельных международных организаций, надгосударственных и транснациональных структур с целью склонить его к подобной ревизии.

Со своей стороны, мы не допускаем и мысли о том, что возможность ревизии существующей позиции РФ по отношению к своим решениям по Южной Осетии и Абхазии может иметь отношение к реальной действительности.

Напротив, мы непоколебимо уверены в надежности России, как наиболее близкого и верного нам союзника, исторически и духовно близкой нам страны.

Такой же непоколебимой является и наша верность союзническому долгу по отношению к России.

Дмитрий Медоев
Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Южная Осетия в Российской Федерации, кандидат политических наук