Записки путешественника, давно мечтавшего попасть в Южную Осетию.

Я давно собирался в Южную Осетию и вот, наконец, удалось поехать. Основными объектами моего интереса стали архитектурные памятники республики. Организаторы моего путешествия - работники Управления по туризму "Южная Осетия" (сейчас эта организация уже не функционирует ком. "Ю.О.") тщательно продумали маршруты по самым интересным архитектурным наследиям своего родного края. Первым долгом мы направились в Урс-Туальское ущелье.

По пути из Цхинвала в Урс-Туальское ущелье находится один из самых известных в Южной Осетии источников минеральной воды - Багиата. Прямо около дороги, под небольшим навесом вода бьет из скважины, и выпить из нее можно совершенно бесплатно.

Дорога в Туалгом, так называют Урс-Туальское ущелье осетины, начинается у селения Нижний Рук. Это родовое селение нашего проводника Вадима Плиева. В селе, над которым до сих пор высится фамильная башня Плиевых, стоит его дом, где мы не только нашли кров и еду на несколько дней, но и пообщались с его родственниками и местными жителями. Недалеко от дома Плиевых развалины школы. Она была построена незадолго до начала Великой Отечественной войны. В 1941 году первые выпускники посадили вокруг нее деревья. Когда началась война, вчерашние школьники оказались на фронте. Ни один из них не вернулся с войны домой! Прошло время, опустели горы, разрушилась старая школа, а деревья стоят, раскинув свои могучие ветви, напоминая нам о тех, кто нашел последнее пристанище на чужбине.

Дорога в ущелье идет вдоль берегов реки Сба-Дон, а иногда и просто по ее руслу. Неожиданно мы увидели небольшой домик, стоящий прямо посередине реки, - мельницу. Открыв дверь, затворенную на гвоздик, мы с удивлением обнаружили, что мельница не только действующая, но и активно используемая!

Чем дальше мы забирались в глубь ущелья, тем хуже становилась дорога. Путь от селения Згубир до Челиат стал непростым испытанием даже для подготовленного автомобиля. Крутые подъемы, местами рыхлый грунт, глубокая пропасть с одной стороны, лесистая стена с другой, камни, скалы.

Наши усилия по пути в Челиат себя полностью оправдали. В давно покинутом селе помимо уже привычных башен, наземных и подземных могильников находится не имеющий аналогов на Кавказе двухуровневый склеп XVI века, принадлежащий фамилии Дзукаевых.

Без приключений, одолев в обратную сторону Челиатскую дорогу, мы повернули к селению Едыс, которое кроме церкви XVIII века знаменито Царциатским городищем. На высоком холме, поросшем лесом, громоздятся каменные развалины. Проведенные здесь ранее раскопки обнажили развалины домов, башен, крепостных стен. Когда-то в этом городе, стоявшем на пересечении торговых путей, кипела бурная жизнь, а теперь только ветер гуляет в ветках сосен, корни которых вросли в древние развалины. Только эти стены, забытые могилы да древние предания - все, что осталось от некогда могучего рода Царциата.

Вообще, Царциата - одно из самых загадочных племен, живших на Северном Кавказе. Долгое время ученые даже не верили в его существование, считая их легендарным народом, подобно нартам. В осетинском языке есть ряд пословиц о Царциата: "Царциаты сæфт фесты" - пропали подобно Царциатам, "Царциаты цырдцу кæнынц" - сильно голодают подобно царциатам, "Оу мæнæ диссæгтæ, царциаты диссæгтæ" - вот чудеса, царциатские чудеса (в смысле необычные и ужасные).

По данным Чурсина, одного из первых советских исследователей Южной Осетии, о гибели Царциата говорили следующее: "В нагорной части жил известный народ Цар-циата, который умел зашивать раненные головы медными пластинками. Этот народ развратился, испортился, а бог решил погубить его. Хлеб ночью созревал по воле бога, а с наступлением дня снова становился зеленым. Царциата пускали в колосья раздвоенные стрелы и таким образом что сбивали, тем и питались. Стрелы скашивали некоторое количество зрелых колосьев, их собирали, растирали в ладонях и тут же съедали. Этого было недостаточно, и люди умирали от голода. Дабы не остаться непогребенным, стали строить склепы, куда заходили семьями и там умирали. Так поголовно погиб народ Царциата. Добавляют, что к голоду присоединилась и чума. После их погибели страна опустела, и все кругом заросло лесом. Тогда-то с севера на юг переселились осетины".

Покинув Едыс, мы добрались до селения Ходз. Среди отлично сохранившегося, но давно покинутого людьми аула Тотровых мирно паслось стадо коров. Этакая фламандская пастораль с кавказским колоритом. Погуляв среди развалин, мы обнаружили, что колорит этот может быть отнюдь не мирным: на краю села лежал коровий остов, обглоданный крупным зверем. Почувствовав себя следопытами, мы занялись поиском следов и через некоторое время их обнаружили. Сомнений больше не осталось: здесь, правда уже давно, пировал медведь.

День близился к закату, когда мы добрались до самых крайних сел Урс-Туальского ущелья. Проехав обитаемый Нижний Ерман, где старинные башни до сих пор используются людьми (не по прямому назначению, а в качестве сенохранилища), мы после нескольких неудачных попыток добрались до Верхнего Ерман. Это самое высокогорное село Южной Осетии, расположенное на высоте 2250 м, в зоне альпийских лугов. Солнце уже садилось за гору Фидархох ("Гора-крепость"), резко начало холодать, и мы, покинув давно опустевшие улицы села, двинулись в обратный путь.

На другой стороне реки Ерман-Дон, напротив Среднего Ермана, в тени небольшой рощицы стоят несколько домиков. Каково же было мое удивление, когда я услышал, что один из них домик Буша. Неужели апологет американского империализма добрался и сюда? Нет, действительно Буш, но только не тот. Выдающийся русский и советский ботаник Николай Адольфович Буш, крупнейший специалист по флоре Кавказа своего времени, вместе со своей супругой Елизаветой Александровной, тоже биологом, посвятил Осетии не только свои научные труды. Южная Осетия стала частью их жизни. Ученые добились открытия в 1936 году Ерманской стационарной горно-луговой станции под эгидой Академии наук СССР, где проводились научные эксперименты, например, по выращиванию на высоте 2200 м холодостойких сортов пшеницы. Даже после смерти мужа в 1941 году Елизавета Александровна продолжала жить и работать в Осетии. Скончалась она в Ленинграде, но ее прах захоронен на территории станции.

Поздно вечером, вернувшись в Нижний Рук, в гостеприимном доме Плиевых у горячей буржуйки мы слушали древние предания и современные истории.

Кударское ущелье, поездкам по которому мы посвятили следующий день, тоже богато как историческими, так и природными красотами. Тут находятся озера Эрцо и Коз, загадочный Морехский крест, Урс-масыг (Белая башня), Кударские пещеры со стоянками древнего человека и многочисленные цырты Качмазовых в селении Кевселт.

Проезжая по дорогам Южной Осетии, невольно обращаешь внимание на придорожные памятники, рядом с которыми находятся источники. Памятники около дорог погибшим на месте автомобильных аварий есть и в России. А в Южной Осетии подобный цырт сопровождается водой - родником. По объяснениям Вадима, осетины, согласно преданиям, дети огня и воды. Когда провожают покойника, то говорят "Рухсаг у !" (да прибудешь ты в царстве света!), а на могиле на второй день после погребения разводят костер. Посвящение воды покойнику символизирует воссоединение умершего с матерью-водой.

Вообще, Южная Осетия полна загадок. Карстовое озеро Эрцо - одна из них. С периодичностью в несколько лет в нем пропадает вода. Ученые выдвигают теорию, согласно которой под озером находится система карстовых пустот, но причины и механизм циркуляции воды в озере неизвестны.

"В озере поселилась огромная змея. Однажды она выползла на берег и утащила овцу пастуха Кобала, которую тот хотел принести в жертву богам. Оскорбившись, пастух взял барана, привязал к его рогам кинжал и приказал убить змею. Баран бросился на тварь, и она уползла из озера в горы. Змея была такая большая, что воду унесла с собой. Когда баран устал искать змею и убежал к пастуху, она вернулась обратно, наполнив озеро. С тех пор баран ищет змею, и когда находит, она вновь уползает вместе с водой, отчего озеро и пересыхает". Так объясняет чудеса озера Эрцо древняя легенда.

Дальше дорога бежала через живописные, покрытые лесом перевалы и привела нас к еще одному озеру Кударского ущелья - Коз.

Заключительная часть пути проходила по руслу вполне мирной реки Кведиком. Но плавняк, нагромождениями возвышающийся и вдоль и поперек русла, ненавязчиво напоминает, что речушка не всегда такая спокойная и тихая. Осетины не без гордости называют это озеро "наша Рица". Чистейшая спокойная вода, заключенная в оправу покрытых лесом берегов, так и манила искупаться и смыть с себя пыль горных дорог. Что мы и сделали. Ледяная вода освежила тело и взбодрила дух.

Мы едем дальше и встречаем новую загадку. Посреди чуть заболоченной горной равнины, над селением Кобет, стоит одинокий крест. Рядом нет ни поселений, ни монастыря, ни церкви. Кто его поставил, в связи с каким событием - об этом нет упоминаний в исторических хрониках. Но крест вот уже почти тысячелетие осеняет собой эти земли.

И вот самый дальний конец Кударского ущелья - селение Кевселт, знаменитое своими каменными надмогильными стелами - цыртами. Они как две капли воды похожи на цырты в Мамисонском ущелье Северной Осетии. Большие и маленькие, вертикальные и почти склоненные до земли, они стоят среди еще более древних могильников, отмечая окончание жизненного пути десятка поколений фамилий Качмазовых, столетиями живших в этом селении.

Мимо Кевселта и дальше в горы в Северную Осетию, тянутся огромные трубы газопровода "Дзуарикау - Цхинвал". Палатки полевого лагеря охраны расположились прямо под селением на другом берегу реки Джоджора. Оттуда нас и "поприветствовали" автоматными очередями, то ли просто ради шутки, то ли пресекая неизвестные нам наши противоправные действия.

И вот мы снова в Цхинвале, чтобы выдвинуться в другую часть Южной Осетии, в Ксанское ущелье. Дорога к нему - это почти 90 км головокружительного серпантина, осложненного повсеместными ремонтными работами. Местами дорога вообще односторонняя, кое-где практически непроходима для легковых автомобилей.

После четырех часов мучений мы достигли главного города Ксанского ущелья - Ленингор. К основным достопримечательностям города относятся три дворца ксанских эриставов, разной степени сохранности. Мы долго искали к ним дорогу, пока два старика грузина, практически не говорящих по-русски, по-осетински объяснили, как до них добраться. Только один из дворцов является музеем. Сторож, очень интеллигентный и совершенно на сторожа не похожий, любезно пустил нас внутрь крепости и провел на хорошем русском краткую экскурсию.

Есть две версии происхождения ксанских эриставов. По одной из них (грузинской), они произошли от младшего брата эристава Торникия, который служил в византийских войсках в X веке и основал, кстати, на Афонской горе в Греции, Иверскую обитель, где и умер в монашестве. По другой (осетинской) версии, эриставы начали свой род от потомков осетинского царевича из фамилии Сидамонта, который был пожалован за военные заслуги землями в Двалетии.

Заканчивалась наша поездка монастырем Икорт. Если бы два местных жителя не вызвались проводить нас к нему, мы бы ни за что не нашли одну из жемчужин грузинской архитектуры. От монастыря осталась только церковь, построенная в 1172 году, да развалины крепости, защищавшей некогда усыпальницу ксанских эриставов. Богатая резьба по камню снаружи, остатки фресок внутри. Могильные плиты над останками знатных прихожан на русском и грузинском языках. Посещение этой церкви действительно стоило тех усилий, которые были затрачены. Только ради одного этого можно было бы проехать две тысячи километров, отделяющих Москву от Цхинвала!

К сожалению, состояние памятника оставляет желать лучшего. Реставрация, начатая грузинами до войны, не окончена, и строительные леса, служащие еще и подпорками ветхому куполу, попирают могилы с именами Багратиони, Эристави и героев борьбы Грузии за независимость от Персии эриставов Шалвы и Элисбара. Но, судя по энтузиазму, который я видел в лицах молодых сотрудников Комитета по делам туризма и Министерства культуры, надежда на сохранение богатейшего культурного наследия Южной Осетии есть!

Алексей ЛЯЛЮЛИН,

Сентябрь 2010 г.