Природа конфликтов на Северном Кавказе

9 июля 2010 Аналитика [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [3999 просмотров]

События последних лет на Северном Кавказе вновь поставили вопрос об исторической родословной и социальной природе происходящих здесь конфликтов. Естественно, оживляется интерес к Кавказской войне, изучение которой может способствовать успешному поиску архетипических черт нынешних социально-политических и этнических конфликтов на Кавказе.

В советском и российском кавказоведении на протяжении десятилетий преобладало понимание Кавказской войны как национально-освободительной и антифеодальной борьбы горцев. Это представление, укоренившись в обыденном сознании, в настоящее время широко используется для политических спекуляций. Существенным недостатком этой концепции является попытка применения к патриархальным горским обществам, вовлеченным в Кавказскую войну, категорий 'нация', 'национальное освобождение'. В качестве побочного результата появилась устойчивая тенденция к завышению уровня социально-экономического развития северокавказских народов. В целом же борьба горцев против завоевательной политики царизма лишь поверхностно связывалась с их социальным порядком.

Относительно недавно была выдвинута теория, в соответствии с которой Кавказская война представляется как продолжение набеговой системы, своеобразный гипертрофированный набег. Согласно ей, набеги есть закономерный способ действия общества в процессе классообразования. Кавказская война - это гигантский социальный сдвиг, приведший к образованию феодального государства. Движущей силой этой социальной революции являлась разбогатевшая на войне родовая знать. Соответственно, война закономерно локализовалась в районах расселения племен, создававших этот новый социальный строй. Религиозный характер войны в рамках набеговой теории объяснялся сознательным выбором такого идеологического обоснования - суфийских тарикатов - со стороны дальновидных вождей движения, якобы понимавших, что только ислам может оправдать накопление ими собственности.

Эта новая теория, на наш взгляд, порождала больше вопросов, чем давала ответов. Прежде всего, не определялся точно тип общества, с которым связывалась набеговая система, и не уточнялись причины определенной локализации войны, не объяснен религиозный характер движения, ведь вековая практика набегов не нуждалась, в каком бы то ни было специальном идейном обосновании. Кроме того, еще бы следовало доказать, что интенсивная набеговая практика ведет к возникновению классов. В общем, эта концепция Кавказской войны не раскрывает происхождение данного катаклизма. Если не гипертрофировать роль набеговой системы в войне и не понимать исторический процесс как линейное движение к заранее заданной цели, то особенностям Кавказской войны может быть найдено другое объяснение. Война может быть истолкована как попытка патриархальных сил в горских обществах прервать медленный, но неуклонный процесс создания классового порядка, как своеобразная 'революция вспять'.

В начале XIX века во многих горских обществах Северного Кавказа стала складываться новая социальная ситуация под влиянием целого ряда новых и необычных для них явлений. Среди них - попытки установления российской администрации, распространения на горские общества действия российского законодательства; стимулируемое российской администрацией укрепление власти феодальных владетелей, а, значит, углубление социальной дифференциации; развитие торговли. Все эти изменения, разрушавшие простоту патриархального строя, создали на затронутых ими территориях ситуацию социального дискомфорта.

В этой ситуации мюридистское учение быстро нашло множество приверженцев. В начале движение своим острием было направлено против феодальных владетелей, но очень скоро, по мере его развертывания, на роль объекта нападения выдвигается Империя, как главный носитель зла. Такой выбор был предопределен принадлежностью России к иной политико-правовой и религиозной культуре.

Империя являлась олицетворением государственного порядка в концентрированном виде, максимально контрастном по отношению к обычаям горцев. Естественно, что попытки введения такого порядка на территориях горских народов, сопровождаемые поиском социальной опоры для него в лице феодализирующейся родовой знати, вызывали неприятие большинства горцев-общинников. Православный характер Империи тоже обеспечивал культурный разрыв с большинством горских народов, исповедовавших ислам.

Выбор идеологии движения был предопределен тем, что приходилось выбирать из наличного идейного материала - ислама. В нем были выбраны мистические учения и доктрины (та-рикаты), которые носили антииерархический характер. Как любой мистицизм, легший в основу идеологии мюридизма, суфизм предполагает непосредственную связь верующего с богом и не нуждается для этого в посредниках в форме церковной иерархии. В этой религиозной доктрине идеал социального равенства легко мог быть совмещен с патриархальным сознанием.

Таким образом, антифеодальный характер этой идеологии и связанного с нею движения несомненен. Нет необходимости, как это делают некоторые историки, придумывать в патриархальных горских обществах 'классовые противоречия и антагонизмы'. Антифеодальный характер мюридистского движения был вызван сопротивлением патриархальных сил наступающему государственному порядку.

Исторический парадокс состоит в том, что с помощью этого движения расчищалось социальное пространство для иерархического общества. Видимо, это есть та ирония истории, 'хитрость Разума', о которой упоминал Гегель.

Остановившись столь подробно на анализе социальной сущности Кавказской войны, мы, фактически, обрисовываем понимание социальной подоплеки тех бурных событий, которые происходили на Северном Кавказе, в Чечне в 1990-е годы. Это тоже была попытка революции вспять, от государственного порядка к патриархальной анархии. Совпадения с событиями полуторавековой давности подчас поразительные, от роли религиозного фундаментализма ('ваххабизма') до реанимации рабства и набеговой системы. Но в конце 20 века этот реакционный переворот, это бегство от цивилизации не имели шансов даже на временный успех, к каким бы варварским актам террора не прибегали силы, его проповедующие.

Началом нового периода российской истории, который принято называть современным, стало провозглашение Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации.

На северном Кавказе в этот период все политические процессы приобрели этническую окраску, что проявилось в политических целях и лозунгах, структурированности политических сил, способах мобилизации электората, политической символике и нормативно-правовых документах. Распад Советского Союза привёл к изменению правового статуса автономий Северного Кавказа в составе Российской Федерации. Административные и политические изменения произошли практически во всех автономных республиках, провозгласивших себя вначале союзными республиками, а впоследствии объявивших о своём суверенитете (июнь 1990 Северная Осетия, октябрь 1990 Адыгея, ноябрь 1990 Чечено-Ингушетия, январь 1991 Кабардино - Балкария, июль 1994 Дагестан).

Идея этнического самоопределения в этот период стала доминирующей в общественном сознании региона. Наиболее активно её пропагандировали сформировавшиеся в 1990-1992 гг. некоторые национальные (этнические) движения, которые вне зависимости от этнической специфики достаточно быстро эволюционировали от общественных организаций (например, 'Адыгэ Хасэ', 'Тенглик', 'Бирлик', 'Казачий круг' и т.п.), провозглашающих своей целью национально-культурное возрождение, до политических партий или общественно-политических движений, ставящих целью изменение государственного устройства (например, партии 'Адыгский национальный конгресс', 'Лига балкарии', 'Вайнахская демократическая партия', Аварский фронт им. Имама Шамиля и др.).

Неспособность в тот период региональной власти найти механизм для конструктивного диалога с представителями таких организаций в последствии привела к ряду межнациональных, межконфессиональных и территориальных проблем в регионе. А в некоторых республиках северного Кавказа даже привела к этнополитическим конфликтам (например, осетино-ингушский конфликт). Недоверие государственным структурам, отсутствие конструктивного взаимодействия с органами власти и управления и нежелание сотрудничать с властью впоследствии выявили существенные недостатки в деятельности этих общественно-политических организаций, не способствующих миротворческой и стабилизирующей деятельности институтов гражданского общества в регионе. К таким недостаткам можно отнести: формальность существования организаций, отсутствие фактической деятельности; отставание от политико-правовых реалий; изолированность от региональных и местных социально-экономических и политических процессов или увлечение политической деятельностью; несоответствие целей и задач практической работе; непредставленность молодёжи. В результате политическая и правовая некомпетентность руководителей таких организаций, несогласованность действий с органами государственной власти и конкуренция организаций одной направленности привели к устарелости форм и методов работы и, как следствие - к слабой модернизированности этих организаций.

Но в конце 90-х годов ХХ века, в начале ХХ I века проблема уровня развития гражданского общества в регионе стимулировала разработку нескольких социальных пакетов, направленных на его развитие и появление организаций новой формации, которые в тесном взаимодействии с органами государственной власти стали конструктивно решать межнациональные проблемы на Северном Кавказе. Среди наиболее значимых северокавказских общественных объединений и организаций, которые разрабатывали эти пакеты и сегодня осуществляют переходные формы 'демократии согласия', можно выделить такие как Ассоциация 'Северный Кавказ', Южнороссийская Парламентская Ассоциация, неправительственная миротворческая организация 'Южный региональный ресурсный центр', (ЮРРЦ). Они совместно с совещательными структурами при Полномочном представителе Президента в Южном Федеральном Округе (ЮФО) реализовали программу 'Развитие гражданского общества в республиках Северного Кавказа' на территории Республики Дагестан, Республики Ингушетия, Кабардино-Балкарской Республики, Республики Северная Осетия-Алания, Чеченской республики. Этими организациями во взаимодействии с региональными общественными и властными структурами созданы принципиально новые условия для внедрения эффективных технологий, а именно: программа активизации населения и развития местного сообщества в постконфликтных ситуациях в республиках Северного Кавказа; разработана и уже практически используется концепция развития миротворческих инициатив; программа повышения уровня осведомлённости населения и представителей органов власти 'о роли структур гражданского общества в улучшении межэтнического взаимодействия и профилактике конфликтов'. В этой связи особо необходимо подчеркнуть что, межэтническая коммуникация стала одним из важных звеньев при структурировании конструктивных образов между властью и обществом в Северокавказском регионе.

Пути оптимизации социально-экономической и политической ситуации в Северокавказском Федеральном Округе

Стабильный и безопасный Северный Кавказ - одно из важнейших условий успешного социально-экономического и политического развития Российской Федерации. Северный Кавказ является 'окном' России в южную Европу и на Ближний Восток, стыком западной цивилизации и исламского мира, наконец, наиболее удобным путем транспортировки природных ресурсов бассейна Каспийского моря в европейские страны. Геополитическое и стратегическое значение этого региона все более возрастает.

Без успешного решения кавказских проблем, 'умиротворения Кавказа', невозможна будет прочная социально-экономическая стабилизация в России. Само существование Российского государства в его нынешней форме будет стоять под вопросом. Только стабильная политическая ситуация даст возможность нормального функционирования и модернизации наших социальных институтов. Политическая нестабильность, угрозы этнических конфликтов задают им противоположный вектор изменения - в сторону упрощения и застоя. Платой за неумение найти разумный выход из конфликтов становятся социальная деградация и бедность.

Тем не менее, резервы улучшения социально-экономической ситуации в Северокавказском регионе имеются. В первую очередь, они связаны с более тесным взаимодействием республик, краев и областей Северного Кавказа между собой и с федеральным Центром. Механизмом такого взаимодействия должна стать Федеральная программа, предложенная партией 'Единая Россия', - "Стратегия социально-экономического развития Северного Кавказа до 2020 года. Программа на 2010-2012 годы".

Другим важным фактором стабилизации в регионе должно стать укрепление правопорядка и преодоление коррупции, решительное противодействие криминальным структурам, жесткая борьба с политическим экстремизмом, в какие бы религиозные одежды он не облачался. Противодействие криминальному бизнесу и политическому экстремизму должно выходить на межрегиональный уровень.

Один из важнейших фактов, проявившихся в ходе последних событий - затухание сепаратистских настроений, ослабление центробежных тенденций на Северном Кавказе. Несомненно, это связано в первую очередь с образованием Северокавказского Федерального Округа.

В структуре нового округа должны учитывать, что в процессах межэтнической, межконфессиональной стабилизации огромную роль играет 'паблисити', а её на данном этапе серьёзно тормозит отсутствие правдивой информации о Северном Кавказе, в частности, в федеральных СМИ. В этом случае необходимо подумать над созданием единой российской интернет-газеты, сайта, посвящённых гражданскому обществу на Северном Кавказе. Негативный образ Северного Кавказа является одной из самых больших проблем республик и региона в целом (уровень инвестиций в регион минимален по сравнению с другими Федеральными Округами РФ). В этой связи необходимо воздействовать на общественное мнение, работать над созданием позитивного образа Северного Кавказа, прогноза на стабильное будущее в этом регионе Российской Федерации. Это - важная стратегическая задача государства и общества и одна из гарантий благополучия будущих поколений, фактор свободного социально-экономического развития страны, стабильности в обществе и укрепления позиций России в мире.

Северный Кавказ не обречен каким-то злым роком на отставание и вооруженные конфликты. Они - только следствие не всегда адекватной политики Центра или региональных элит. Их можно преодолеть или свести к приемлемому уровню с помощью разумной политики. Для такой политики на Северном Кавказе необходимо четкое знание социальной ситуации, сложившейся на Кавказе, в том числе, знание социальной природы конфликтов, сотрясающих Северный Кавказ.

Рауф Вердиев
эксперт Государственной думы РФ, кандидат политических наук

http://www.kreml.org

Природа конфликтов на Северном Кавказе

Тема:
Социально-экономическое развитие регионов РФ
6 июля 2010
В.Путин: "Северный Кавказ доказал, что его экономика жизнеспособна"
2 июля 2010
Д.Медведев: Три задачи для Дальнего Востока
14 апреля 2010
В.Авксентьев: Что может предложить научное сообщество в борьбе за мирный Северный Кавказ?
9 апреля 2010
В.Путин: "Наша задача - найти конкурентные преимущества для каждого региона"
Рауф Вердиев
эксперт Государственной думы РФ, кандидат политических наук
8 июля 2010

События последних лет на Северном Кавказе вновь поставили вопрос об исторической родословной и социальной природе происходящих здесь конфликтов. Естественно, оживляется интерес к Кавказской войне, изучение которой может способствовать успешному поиску архетипических черт нынешних социально-политических и этнических конфликтов на Кавказе.

В советском и российском кавказоведении на протяжении десятилетий преобладало понимание Кавказской войны как национально-освободительной и антифеодальной борьбы горцев. Это представление, укоренившись в обыденном сознании, в настоящее время широко используется для политических спекуляций. Существенным недостатком этой концепции является попытка применения к патриархальным горским обществам, вовлеченным в Кавказскую войну, категорий 'нация', 'национальное освобождение'. В качестве побочного результата появилась устойчивая тенденция к завышению уровня социально-экономического развития северокавказских народов. В целом же борьба горцев против завоевательной политики царизма лишь поверхностно связывалась с их социальным порядком.

Относительно недавно была выдвинута теория, в соответствии с которой Кавказская война представляется как продолжение набеговой системы, своеобразный гипертрофированный набег. Согласно ей, набеги есть закономерный способ действия общества в процессе классообразования. Кавказская война - это гигантский социальный сдвиг, приведший к образованию феодального государства. Движущей силой этой социальной революции являлась разбогатевшая на войне родовая знать. Соответственно, война закономерно локализовалась в районах расселения племен, создававших этот новый социальный строй. Религиозный характер войны в рамках набеговой теории объяснялся сознательным выбором такого идеологического обоснования - суфийских тарикатов - со стороны дальновидных вождей движения, якобы понимавших, что только ислам может оправдать накопление ими собственности.

Эта новая теория, на наш взгляд, порождала больше вопросов, чем давала ответов. Прежде всего, не определялся точно тип общества, с которым связывалась набеговая система, и не уточнялись причины определенной локализации войны, не объяснен религиозный характер движения, ведь вековая практика набегов не нуждалась, в каком бы то ни было специальном идейном обосновании. Кроме того, еще бы следовало доказать, что интенсивная набеговая практика ведет к возникновению классов. В общем, эта концепция Кавказской войны не раскрывает происхождение данного катаклизма. Если не гипертрофировать роль набеговой системы в войне и не понимать исторический процесс как линейное движение к заранее заданной цели, то особенностям Кавказской войны может быть найдено другое объяснение. Война может быть истолкована как попытка патриархальных сил в горских обществах прервать медленный, но неуклонный процесс создания классового порядка, как своеобразная 'революция вспять'.

В начале XIX века во многих горских обществах Северного Кавказа стала складываться новая социальная ситуация под влиянием целого ряда новых и необычных для них явлений. Среди них - попытки установления российской администрации, распространения на горские общества действия российского законодательства; стимулируемое российской администрацией укрепление власти феодальных владетелей, а, значит, углубление социальной дифференциации; развитие торговли. Все эти изменения, разрушавшие простоту патриархального строя, создали на затронутых ими территориях ситуацию социального дискомфорта.

В этой ситуации мюридистское учение быстро нашло множество приверженцев. В начале движение своим острием было направлено против феодальных владетелей, но очень скоро, по мере его развертывания, на роль объекта нападения выдвигается Империя, как главный носитель зла. Такой выбор был предопределен принадлежностью России к иной политико-правовой и религиозной культуре.

Империя являлась олицетворением государственного порядка в концентрированном виде, максимально контрастном по отношению к обычаям горцев. Естественно, что попытки введения такого порядка на территориях горских народов, сопровождаемые поиском социальной опоры для него в лице феодализирующейся родовой знати, вызывали неприятие большинства горцев-общинников. Православный характер Империи тоже обеспечивал культурный разрыв с большинством горских народов, исповедовавших ислам.

Выбор идеологии движения был предопределен тем, что приходилось выбирать из наличного идейного материала - ислама. В нем были выбраны мистические учения и доктрины (та-рикаты), которые носили антииерархический характер. Как любой мистицизм, легший в основу идеологии мюридизма, суфизм предполагает непосредственную связь верующего с богом и не нуждается для этого в посредниках в форме церковной иерархии. В этой религиозной доктрине идеал социального равенства легко мог быть совмещен с патриархальным сознанием.

Таким образом, антифеодальный характер этой идеологии и связанного с нею движения несомненен. Нет необходимости, как это делают некоторые историки, придумывать в патриархальных горских обществах 'классовые противоречия и антагонизмы'. Антифеодальный характер мюридистского движения был вызван сопротивлением патриархальных сил наступающему государственному порядку.

Исторический парадокс состоит в том, что с помощью этого движения расчищалось социальное пространство для иерархического общества. Видимо, это есть та ирония истории, 'хитрость Разума', о которой упоминал Гегель.

Остановившись столь подробно на анализе социальной сущности Кавказской войны, мы, фактически, обрисовываем понимание социальной подоплеки тех бурных событий, которые происходили на Северном Кавказе, в Чечне в 1990-е годы. Это тоже была попытка революции вспять, от государственного порядка к патриархальной анархии. Совпадения с событиями полуторавековой давности подчас поразительные, от роли религиозного фундаментализма ('ваххабизма') до реанимации рабства и набеговой системы. Но в конце 20 века этот реакционный переворот, это бегство от цивилизации не имели шансов даже на временный успех, к каким бы варварским актам террора не прибегали силы, его проповедующие.

Началом нового периода российской истории, который принято называть современным, стало провозглашение Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации.

На северном Кавказе в этот период все политические процессы приобрели этническую окраску, что проявилось в политических целях и лозунгах, структурированности политических сил, способах мобилизации электората, политической символике и нормативно-правовых документах. Распад Советского Союза привёл к изменению правового статуса автономий Северного Кавказа в составе Российской Федерации. Административные и политические изменения произошли практически во всех автономных республиках, провозгласивших себя вначале союзными республиками, а впоследствии объявивших о своём суверенитете (июнь 1990 Северная Осетия, октябрь 1990 Адыгея, ноябрь 1990 Чечено-Ингушетия, январь 1991 Кабардино - Балкария, июль 1994 Дагестан).

Идея этнического самоопределения в этот период стала доминирующей в общественном сознании региона. Наиболее активно её пропагандировали сформировавшиеся в 1990-1992 гг. некоторые национальные (этнические) движения, которые вне зависимости от этнической специфики достаточно быстро эволюционировали от общественных организаций (например, 'Адыгэ Хасэ', 'Тенглик', 'Бирлик', 'Казачий круг' и т.п.), провозглашающих своей целью национально-культурное возрождение, до политических партий или общественно-политических движений, ставящих целью изменение государственного устройства (например, партии 'Адыгский национальный конгресс', 'Лига балкарии', 'Вайнахская демократическая партия', Аварский фронт им. Имама Шамиля и др.).

Неспособность в тот период региональной власти найти механизм для конструктивного диалога с представителями таких организаций в последствии привела к ряду межнациональных, межконфессиональных и территориальных проблем в регионе. А в некоторых республиках северного Кавказа даже привела к этнополитическим конфликтам (например, осетино-ингушский конфликт). Недоверие государственным структурам, отсутствие конструктивного взаимодействия с органами власти и управления и нежелание сотрудничать с властью впоследствии выявили существенные недостатки в деятельности этих общественно-политических организаций, не способствующих миротворческой и стабилизирующей деятельности институтов гражданского общества в регионе. К таким недостаткам можно отнести: формальность существования организаций, отсутствие фактической деятельности; отставание от политико-правовых реалий; изолированность от региональных и местных социально-экономических и политических процессов или увлечение политической деятельностью; несоответствие целей и задач практической работе; непредставленность молодёжи. В результате политическая и правовая некомпетентность руководителей таких организаций, несогласованность действий с органами государственной власти и конкуренция организаций одной направленности привели к устарелости форм и методов работы и, как следствие - к слабой модернизированности этих организаций.

Но в конце 90-х годов ХХ века, в начале ХХ I века проблема уровня развития гражданского общества в регионе стимулировала разработку нескольких социальных пакетов, направленных на его развитие и появление организаций новой формации, которые в тесном взаимодействии с органами государственной власти стали конструктивно решать межнациональные проблемы на Северном Кавказе. Среди наиболее значимых северокавказских общественных объединений и организаций, которые разрабатывали эти пакеты и сегодня осуществляют переходные формы 'демократии согласия', можно выделить такие как Ассоциация 'Северный Кавказ', Южнороссийская Парламентская Ассоциация, неправительственная миротворческая организация 'Южный региональный ресурсный центр', (ЮРРЦ). Они совместно с совещательными структурами при Полномочном представителе Президента в Южном Федеральном Округе (ЮФО) реализовали программу 'Развитие гражданского общества в республиках Северного Кавказа' на территории Республики Дагестан, Республики Ингушетия, Кабардино-Балкарской Республики, Республики Северная Осетия-Алания, Чеченской республики. Этими организациями во взаимодействии с региональными общественными и властными структурами созданы принципиально новые условия для внедрения эффективных технологий, а именно: программа активизации населения и развития местного сообщества в постконфликтных ситуациях в республиках Северного Кавказа; разработана и уже практически используется концепция развития миротворческих инициатив; программа повышения уровня осведомлённости населения и представителей органов власти 'о роли структур гражданского общества в улучшении межэтнического взаимодействия и профилактике конфликтов'. В этой связи особо необходимо подчеркнуть что, межэтническая коммуникация стала одним из важных звеньев при структурировании конструктивных образов между властью и обществом в Северокавказском регионе.

Пути оптимизации социально-экономической и политической ситуации в Северокавказском Федеральном Округе

Стабильный и безопасный Северный Кавказ - одно из важнейших условий успешного социально-экономического и политического развития Российской Федерации. Северный Кавказ является 'окном' России в южную Европу и на Ближний Восток, стыком западной цивилизации и исламского мира, наконец, наиболее удобным путем транспортировки природных ресурсов бассейна Каспийского моря в европейские страны. Геополитическое и стратегическое значение этого региона все более возрастает.

Без успешного решения кавказских проблем, 'умиротворения Кавказа', невозможна будет прочная социально-экономическая стабилизация в России. Само существование Российского государства в его нынешней форме будет стоять под вопросом. Только стабильная политическая ситуация даст возможность нормального функционирования и модернизации наших социальных институтов. Политическая нестабильность, угрозы этнических конфликтов задают им противоположный вектор изменения - в сторону упрощения и застоя. Платой за неумение найти разумный выход из конфликтов становятся социальная деградация и бедность.

Тем не менее, резервы улучшения социально-экономической ситуации в Северокавказском регионе имеются. В первую очередь, они связаны с более тесным взаимодействием республик, краев и областей Северного Кавказа между собой и с федеральным Центром. Механизмом такого взаимодействия должна стать Федеральная программа, предложенная партией 'Единая Россия', - "Стратегия социально-экономического развития Северного Кавказа до 2020 года. Программа на 2010-2012 годы".

Другим важным фактором стабилизации в регионе должно стать укрепление правопорядка и преодоление коррупции, решительное противодействие криминальным структурам, жесткая борьба с политическим экстремизмом, в какие бы религиозные одежды он не облачался. Противодействие криминальному бизнесу и политическому экстремизму должно выходить на межрегиональный уровень.

Один из важнейших фактов, проявившихся в ходе последних событий - затухание сепаратистских настроений, ослабление центробежных тенденций на Северном Кавказе. Несомненно, это связано в первую очередь с образованием Северокавказского Федерального Округа.

В структуре нового округа должны учитывать, что в процессах межэтнической, межконфессиональной стабилизации огромную роль играет 'паблисити', а её на данном этапе серьёзно тормозит отсутствие правдивой информации о Северном Кавказе, в частности, в федеральных СМИ. В этом случае необходимо подумать над созданием единой российской интернет-газеты, сайта, посвящённых гражданскому обществу на Северном Кавказе. Негативный образ Северного Кавказа является одной из самых больших проблем республик и региона в целом (уровень инвестиций в регион минимален по сравнению с другими Федеральными Округами РФ). В этой связи необходимо воздействовать на общественное мнение, работать над созданием позитивного образа Северного Кавказа, прогноза на стабильное будущее в этом регионе Российской Федерации. Это - важная стратегическая задача государства и общества и одна из гарантий благополучия будущих поколений, фактор свободного социально-экономического развития страны, стабильности в обществе и укрепления позиций России в мире.

Северный Кавказ не обречен каким-то злым роком на отставание и вооруженные конфликты. Они - только следствие не всегда адекватной политики Центра или региональных элит. Их можно преодолеть или свести к приемлемому уровню с помощью разумной политики. Для такой политики на Северном Кавказе необходимо четкое знание социальной ситуации, сложившейся на Кавказе, в том числе, знание социальной природы конфликтов, сотрясающих Северный Кавказ.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Комментарии (1)

0 / 0

alex_58

9 июля 2010 11:57

[quoteТем не менее, резервы улучшения социально-экономической ситуации в Северокавказском регионе имеются. В первую очередь, они связаны с более тесным взаимодействием республик, краев и областей Северного Кавказа между собой и с федеральным Центром. Механизмом такого взаимодействия должна стать Федеральная программа, предложенная партией 'Единая Россия', - "Стратегия социально-экономического развития Северного Кавказа до 2020 года. Программа на 2010-2012 годы".
]

Улучшение ситуации возможно только если с одной стороны удастся переступить через клановое и тейповое мышление , а со стороны центра - отношение как к "братьям меньшим".Во власть должны приходить люди не на основе принадлежности к клану или лояльности к центру , а обладающие рабочими качествами и компетентностью.Если этого не будет , то горючим для конфликтов всегда будут этнические и религиозные противоречия .А врага найти всегда легко ,тем более , что внешний враг -удобное прикрытие собственного воровства и некомпетентности .