В Москве вышла в свет книга Николая Георгиевича Дзагоева «Минеральные воды Южной Осетии»
Об авторе книги.Двадцать прошедших лет вместе с осколками старой цхинвальской жизни разбросали наших людей по России и по всему миру. Но где бы не жили сейчас наши земляки, в семье каждого из них обязательно найдется человек, который хорошо знает Николая Дзагоева. Те, кто жил в советское время звали его Коля, большинство- Николай Георгиевич. Была ли такая должность в штате системы здравоохранения Юго-Осетии- Главный Хирург? Какое это имеет значение? Для цхинвальцев это были его, Дзагоева, вторые имя и отчество. Легендарный- это точно про него. Легенды о нем, мальчишке, слагали еще его институтские преподаватели: про колоссальную интуицию хирурга, про фантастическую способность оперативно диагностировать методом пальпации, про безукоризненную точность и внимательность к каждой детали. Если собрать воспоминания всех спасенных или просто излеченных им людей, то это будет многотомное издание, а каждая книга будет намного толще той, которая издана. Тысячи сложнейших операций, авторские методики и монографии, десятки учеников. Накануне своего семидесятилетия он написал книгу. Он не стал посвящать ее собственной биографии, а просто рассказал о работе практически каждого из своих коллег, которые вместе с ним превратились в 90-е годы в военно-полевых хирургов.
Импозантный, фактурный, похожий скорее на итальянского оперного баса. Для меня он был и есть - дядя Коля. Его сын- мой друг детства. Мы жили в соседних подъездах в доме 19 на улице Сталина . В доме, которого почти нет.
Может для кого-то профессия врача в детстве ассоциировалась с доктором из детской сказки. Для меня эта профессия означала бессонные ночные поездки на спасение людей.
Если после полуночи к нашему дому подъезжала машина, я старался всегда первым выскочить на балкон. Можно было не сомневаться- приехали за ним, потому что случилось что-то серьезное. И надежда на спасение только одна. Вернее один. Десятки раз, иногда не дожидаясь вопроса приехавших людей, показывая налево, я произносил одно и то же: «Он в том подъезде, второй этаж, квартира четыре». Не было случая, чтобы дядя Коля уехал позже, чем через три минуты. Когда он возвращался, знали только его близкие. А Главный Хирург, ранним утром, как всегда, подтянутый и в безукоризненно отглаженной рубашке стоял на пороге дома. Под одобрительную улыбку и вздох стоящей на балконе супруги,- сколько бессонных ночей, волнений и забот пришлось на долю тети Донары,- он снова шел лечить, спасать, помогать.
Выздоровевшие пациенты вновь возвращались к его подъезду. На тех же машинах они ящиками привозили черешню или виноград, головками- сыр, бутылями- вино, бидонами- мед. Зная его характер и то, как он относится к разного рода «благодарностям», они подсылали нас, мальчишек: « А ну поднимите, ребята, занесите это на второй этаж в квартиру Дзагоева». После чего быстро исчезали. Мы тащили все эти ящики на второй этаж и ворчали, потому что прекрасно знали, что предстоит обратный путь с той же поклажей. Все это, как правило, выносилось во двор и под руководством дяди Коли разносилось по соседям.
Когда дядя Коля сказал, что пишет книгу про минеральные воды Южной Осетии, сразу вспомнилась «Багиата», вспомнился запах деревянных ящиков и соломы, которой прокладывались бутылки с водой. Один из незабываемых запахов Цхинвала 70-х. Сколько таких ящиков перетаскали мы туда-сюда. Не знаю, какое выражение лица бывает у хирурга за работой: оно всегда закрыто маской. Но в момент таких «операций», лицо дяди Коли светилось от удовольствия. Он вообще любит делать людям приятное.
Он таскал нас, мальчишек, в Кроз, Хвце и Мзиугом, возил купаться на Пацу. Построил загородный дом в Малде, постоянно приглашал гостей. Был внимателен к традициям, каждой детали, организовывая застолье. Его друзья бывали там чаще, чем он и его семья, потому что его регулярно в самый последний момент вызывали на операцию. Дядя Коля приезжал на следующий день и ухаживал за персиковым садом, которым по праву гордился. Вкус этих персиков- один из незабываемых вкусов Цхинвала 70-х.
Почему все пишется в прошедшем времени. Просто август 2008 года стал рубежом, точкой отчета новой жизни. Дома, где жил Главный Хирург почти не осталось, он сгорел. А снаряд, пущенный с территории, где наверняка еще жили те, кто тоже обязан здоровьем дяде Коле, сразу нашел именно его квартиру. Нашел в тысячи раз быстрее чем все нуждавшиеся в его помощи вместе взятые. И никто, никого и ни о чем не спрашивал...
А дядя Коля все эти дни делал свое дело. «Такое впечатление, что он вообще из больницы не уходит. Молодые не выдерживают, а он как будто вообще не устал», - это слова одной из его коллег. Однажды дядя Коля все же зашел домой. И тут попал под обстрел. Град разнес одну часть дома, снаряд разрушил другую. А он не пошел прятаться в подвал и с псом Жофреем на руках переждал бомбежку. Потом снова ушел в больницу. «На таких людях держится мир»,- часто говорим мы. В августе 2008 в целом мире не нашлось никого, кто бы смог мир удержать. Но нашлись те, кто удержал город, удержал нашу Родину. Среди них был и дядя Коля.
Вряд ли сейчас есть кто-то, кто не мечтает о том, чтобы нам вернулось хотя бы немного от той старой цхинвальской жизни. Единицы сейчас могут найти в себе силы сделать что-то для этого. Николай Георгиевич Дзагоев может. День за днем, приходя после работы домой, страницу за страницей он писал эту книгу. Это его рубеж начала новой жизни, этого теперь уже наша с вами новейшая история.
Каждому из нас будет приятно держать эту книгу в руках. Так же, как бутылку холодного «Багиата» в жаркий цхинвальский полдень. Хочется пожелать дяде Коле, чтобы тиража книги не хватило на всех желающих.
Гассиев Алан
Осетинское Радио
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Комментарии (1)
-
-
0 / 0
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?