Встреча у Рукского тоннеля
22 ноября 2008 История [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [5585 просмотров]
С начала августа бои в селах вокруг Цхинвала не прекращались. Каждый день сообщали о жертвах с осетинской стороны. Мы с братом в это время были в Джавском лагере, где цхинвальские школьники жили обычной лагерной жизнью – играли в футбол, ходили в лес, соревновались в беге, в общем, ничего особенного. 7 августа мы легли спать рано – в 10 часов, потому что устали от эстафеты по бегу. Но с первым же выстрелом, прозвучавшим, казалось, где-то близко, я и мой друг Георгий сразу же проснулись. Поселок Джава расположен выше Цхинвала, и нам инстинктивно пришло в голову посмотреть с высоты в ту сторону, как будто мы могли увидеть, что там происходит. Мы кинулись к окну. На юге, там, где по нашему представлению был расположен город, был красный отсвет, как будто вставало солнце в глубоких тучах, и слышен был беспрерывный грохот, какого раньше не было ни при каких обстрелах. Георгий хотел разбудить других, но я его остановил, я не хотел, чтобы кто-нибудь еще это видел. Георгий согласился, особенно – чтобы не проснулся Игорь, у которого два брата там воевали, а он с ними перезванивался каждый час. Но грохот и вой от стрельбы «ГРАД»-ов стоял такой сильный, что Игорь проснулся и сразу схватил телефон. К счастью, связь работала. Брат успокоил Игоря, сказал, что все нормально, обстрел скоро прекратится, как обычно, и чтобы мы шли спать.
«Только не сегодня говорил я себе, сегодня праздник - день рождения моего брата», - я еще не понимал, что это не обстрел, а настоящая война.Прибежали вожатые и отвели нас на первый этаж, но некоторые остались смотреть телевизор, чтобы узнать новости, в том числе я, Марат, Алан и Зарина. Зарина была гимназисткой и знала, какие молитвы надо было читать. Она принесла Библию и предложила нам почитать 90-й псалом. Мы в вчетвером прочитали его и случилось что-то невообразимое: стрельба прекратилась примерно на два часа. За это время обитатели лагеря успокоились и даже легли спать, правда, охраннику ещё долго пришлось убеждать нас, что снаряды не долетают до Джавы.
«Дойдет ли война до Джавы? Неужели это возможно, чтобы наши отступили так далеко?», - думал я. Еще не рассвело, как в лагере снова началась суматоха среди вожатых и воспитателей. Мы сидели спокойно и переговаривались очень тихо, чтобы не напрягать и без того нервных вожатых – по их лицам было видно, что они не знают, что делать с нами.
В этот день нас начали бомбить с самолетов, так как обычными снарядами не достать до Джавы. Самолет сбросил несколько бомб. Я даже забыл про день рожденья моего брата. «А что будет, если в этот день меня не станет?» - такие мысли лезли в голову. От взрывов бомб, кажется, у всех было помутнение рассудка, и только хорошие воспоминания и мысли о близких не давали свихнуться окончательно.
Руководительница нашего пионерского лагеря заставила нас срочно собраться и вывела на трассу. Она останавливала любые попутки и сажала нас по два - по три и отправляла во Владикавказ. Детей было много, а машины, ехавшие на север, были набиты битком. Стояли мы долго. Наконец, всех, кто остался, посадили в «Урал», и мы поехали прочь от войны, от смерти.
Никто не знал, что происходит, мы только догадывались об этом, когда видели колонны бронетехники, направлявшиеся в сторону Цхинвала. Ближе к тоннелю мы увидели и солдат, которые сидели на танках прямо сверху - на вид им было не больше 21 года. Я и мои друзья приветствовали их, как могли: кричали, махали руками... И вдруг мы увидели, как один из танкистов в ответ на наши крики приложил руку к сердцу, и мы поняли - он будет защищать наш дом до последнего. Наверное, мы выглядели довольно глупо – кучка детей с растерянными лицами. Но в этот момент я подумал, что хочу своими глазами увидеть, как российская армия, и НАШ танкист, ударят по врагу и обратят его в бегство.
Нас привезли во Владикавказ, там стало ещё тревожнее - ведь бронетехника шла без конца. В мыслях было только одно: Боже, что там происходит?
Беженцев записывали без очереди в лагеря, в пансионаты, в санатории, особенно детей, только бы мы забыли об этом кошмаре. Меня и брата записали в Ставропольский край. Там нас приняли как родных. Всячески поддерживали нас, для детей работали и психологи, и они, в свою очередь, делали всё для того, чтобы дети не думали о войне. Аланская диаспора в Ставрополе проводила нам разные мероприятия: экскурсии по городу, концерты, походы в зоопарк, аквапарк, кинотеатр. Но вот уже всё позади, война кончилась, наш Президент объявил о том, что все должны вернуться обратно. Мы все собрались, но все-таки на сердце была грусть оттого, что, вернувшись в Цхинвал, мы не увидим кого-то из родственников, друзей, близких. Мы думали и о том, что будем скучать по вожатым нашего лагеря, которые стали нам как родные. И воспоминания, которые остались в наших сердцах, хоть и отличаются - у каждого своё, но и похожи – это воспоминания о том страхе за родных, за Южную Осетию, который мы пережили за несколько бесконечно длинных августовских суток. И воспоминания о том танкисте, который первым внушил нам уверенность в нашей победе.
Ахсар Цхурбати, газета "СУАДОН"
Источник - http://osradio.ru/.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Комментарии (0)
-
-
0 / 0
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?