Руслан Ярмолюк: «Журналисты лежали на полу в учебном классе, когда ударили «грады» - четвертый залп»
19 ноября 2008 История [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [4488 просмотров]
Август 2008. Три дня войны. 100 дней спустя
Рассказывают журналисты, находившиеся в Южной Осетии
Руслан Ярмолюк, корреспондент украинского телеканала «Интер»:
(отрывки)…
День первый и не последний
Мы упали на землю и перекатом отползли под деревья. Сколько лежали, не помню. Считали хлопки над головами, снимали город и взрывы. Как только наступила минута затишья, бросились к машине и нажали на газ. Спустившись в город, таксист оставил нас.
-Мы постучали в первые попавшиеся двери жилого дома. Никто не ответил. Люди прятались в подвале. Нам открыл старенький дедушка. Он назвался Гаврил Гаглоев. Ему 82 лет. Он один в доме. Жена умерла, дети разъехались. Бежать некуда.
Побежали в госпиталь: раненных – 17 человек. Практически все пострадавшие –мирные люди. Среди них и старенький дедушка Василий-ветеран войны. Герой Сталинграда. Он уцелел там, а здесь у себя дома не смог. Когда начался обстрел, он упал на землю и сломал кости.
Главврач больницы Нодар Кокоев показывает пули.
–Вот то, что вынули из стен. Медицинское учреждение обстреляли из автоматического оружия и артиллерии. Врачам приходиться работать практически без отдыха. Его выдаю глаза. Они уставшие и печальные. В операционной, рабочие вынимают окна и заставляют их мешками с песком.
На центральной площади города стоит крик: эвакуируют детей. Кто-то уезжает с родителями, кто-то сам. Приехала «газелька»; люди ломятся к машине. Желающих уехать оказалось больше, нежели могла вместить «газелька». Детей рассаживает лично вице-премьер правительства Южной Осетии Юрий Морозов. «2000 уже успели вывезти, осталось около тысячи детей», - говорит чиновник. Все ждут вторую машину. В воздухе царит паника. Людей не покидает предчувствие надвигающейся беды. У дверей машины стоит 13 летняя девушка Настя. Она схватила за руку маму и не отпускает. Из глаз льются слезы. Она в школе слышала о войне, но и представить не могла, что может оказаться в самом эпицентре. В пакете только еда. Что смогли захватить - для дороги. Никаких вещей. Все бросили дома.
«Мы сражаемся за родину»
21.00. На крайнем восточном посту юго-осетинских войск пока все спокойно. Девятнадцатилетние парни-солдаты показывают воронки в земле от минометных снарядов. У них в доте на стене нарисована церковь. Купола и кресты для этих ребят, как знак свыше. Бог с ними, даже здесь на передовой.
Война
«Война. Грузия заявила о начале полномасштабной военной операции», - говорит Марат Кулахметов, начальник объединенных миротворческих сил, в состав которых входят грузины, осетины и русские. Однако перед началом обстрела грузины поспешно ушли, покинув миротворческие позиции. Второй и третий залпы превратили территорию городка в руины.
Журналисты лежали на полу в учебном классе, когда ударили «грады» - четвертый залп.
«Грады» били без перерыва до 4 часов утра. Бои завязались в городе: передовые части грузинского спецназа вошли в Цхинвал. Ополченцы группами по 5-6 человек прибывали в гостиницу – пополнять боезапасы, перематывать раненных – и уходили. В ночь. С оружием и верой в победу.
В 4.30 утра пятницы журналисты решают перемещаться на территорию миротворческой части. С камерами, сумками, штативами выбегаем на улицу, и начинается обстрел из минометов. Так я еще не бегал: под стенками в полусогнутом положении, с рюкзаком на плечах бежим под огнем к российским миротворцам.
В 10 часов утра пятницы наступает пятиминутное затишье. Выбираемся на поверхность, чтобы хоть немного подышать. Включаем камеру и снимаем то, что осталось от части миротворцев. Перемещаемся в помещение губы – комната 4 на 4 метра с бетонным полом и обитой железом дверью. И вот случилось то, чего все боялись: одна из местных женщин у бункера включила телефон, чтобы позвонить родственникам во Владикавказ, и сообщила, что прячется вместе с сотней других людей в бункере на территории части. И тут началось: через 5 -10 минут ударили «грады».
Прощальные смс
Рядом лежат еще три российских журналиста и оператор. Я включил телефон и отправил смс. Написал жене: воспитай хорошо дочь. И – на пол.
Этот расстрел я не забуду никогда, да и российские коллеги, лежавшие рядом, тоже. Спасли ситуацию ополченцы, принявшие бой на улице и подбившие из РПГ два танка. Один взорвался сразу, другой взлетел в воздух из-за боекомплекта.
Грузинские танкисты, успевшие выскочить из объятого пламенем танка, не успевают убежать. Их прикладами добивают ополченцы, на глазах которых эти танкисты расстреляли «Жигули» с семьей и двумя маленькими детьми. На соседней улице вовсю кипит бой. Там три танка бьют по школе, в которой забаррикадировались осетинские солдаты. Две машины подбивают, третья вместе с грузинской пехотой отходит.
Город-призрак
Пятница, 18.00. Мы выбегаем в город и снимаем картинку: горящие танки, трупы солдат и местных жителей, расстрелянные и уничтоженные дома. Бежим на параллельную улицу, где только что подбили два танка. На земле разорванные гусеницы и неразорвавшиеся снаряды. Нас перехватывают осетинские солдаты и тащат в укрытие в подвале средней школы. Там сидят раненные и мирные жители. На полу горят свечи. В подвале сыро и холодно.
Грузинские танки начали обстрел радиоточки, это ЗИЛ 131 он стоял недалеко от места - где прячутся журналисты и мирные жители. В небе слышны звуки самолетов. Пока неизвестно, российские или грузинские это штурмовики. Мы снимаем и вот залп из самолета. Ракеты уходят в горы – значит, россияне бьют по позициям грузин. Но не проходит и часа, как над нами появляется выкрашенный в серый цвет штурмовик, заходящий на бомбежку ПТС, откуда мы гоним видео. Журналисты разбегаются в разные стороны.
В небе господствуют российские истребители и бомбардировщики, гасящие артиллерийские позиции грузинских войск, три дня беспощадно стиравших город с лица земли.
Мы остаемся
В 16.00 субботы грузины опять атакуют город при поддержке артиллерии и минометов. Бывшая военная часть, в которой сидят журналисты и мирные люди, оказывается в кольце. Тогда журналисты обращаются через свои издания к правительству Грузии с просьбой о предоставлении коридора для выхода мирных жителей, раненных и журналистов. Но на заявление не реагируют: огонь грузины не прекратили.
Тогда репортеры решаются на отчаянный шаг: те, у кого есть машины, идут на прорыв через город к Джаве и на Владикавказ. Окна обвешивают бронежилетами. Мест на всех не хватает – в машины садятся женщины с детьми. Мы - остаемся. Остаются также НТВ и «Первый канал» и «ТВЦ».
Больница
Спасение! Это выглядело именно так. Мы направляемся в госпиталь. Больница разбита прямыми попаданиями «града». В стенах зияет дыра. Всех больных и медперсонал спустили в подвалы.
«Вот это импровизированная операционная, - говорит врач Владимир Медоев, показывая на подвал в паутине, в середине которого стоит стол, а рядом лежат инструменты. – Каждый час привозили до тридцати человек. Оперировали всех, кого могли. Но, увы, некоторым мы не успели помочь».
В проходе подвала стоят койки, которые успели снять с верхних этажей. На них лежат мужчины и женщины – кто при памяти, кто нет. У них разные ранения. Молодая медсестричка разносит раненным сухой хлеб. Есть больше нечего. У стены на одной койке лежат два юноши – грузинские журналисты. Они приехали в город вслед за грузинскими войсками, но выехать не успели. Попали под огонь.
Отъезд
С отснятым материалом возвращаемся в часть и узнаем: беженцев уже повезла колонна военных. Мы опоздали. Единственный шанс передать видео – добраться в Джаву, а оттуда во Владикавказ. Но в Джаву, находящуюся в 70 километрах от Цхинвала, идет не так много машин. Перевал еще изредка простреливается.
P.S. Уже во Владикавказе мы встретились с теми журналистами, которые уехали в колонне за день до нас. Они прорвались. Одного журналиста ранило. Мы сидели на набережной и молча смотрели на реку. Вода смоет все, но не история. Она должна расставить все на свои места и сказать, кто виноват в этой войне.
Рассказывают журналисты, находившиеся в Южной Осетии
Руслан Ярмолюк, корреспондент украинского телеканала «Интер»:
(отрывки)…
День первый и не последний
Мы упали на землю и перекатом отползли под деревья. Сколько лежали, не помню. Считали хлопки над головами, снимали город и взрывы. Как только наступила минута затишья, бросились к машине и нажали на газ. Спустившись в город, таксист оставил нас.
-Мы постучали в первые попавшиеся двери жилого дома. Никто не ответил. Люди прятались в подвале. Нам открыл старенький дедушка. Он назвался Гаврил Гаглоев. Ему 82 лет. Он один в доме. Жена умерла, дети разъехались. Бежать некуда.
Побежали в госпиталь: раненных – 17 человек. Практически все пострадавшие –мирные люди. Среди них и старенький дедушка Василий-ветеран войны. Герой Сталинграда. Он уцелел там, а здесь у себя дома не смог. Когда начался обстрел, он упал на землю и сломал кости.
Главврач больницы Нодар Кокоев показывает пули.
–Вот то, что вынули из стен. Медицинское учреждение обстреляли из автоматического оружия и артиллерии. Врачам приходиться работать практически без отдыха. Его выдаю глаза. Они уставшие и печальные. В операционной, рабочие вынимают окна и заставляют их мешками с песком.
На центральной площади города стоит крик: эвакуируют детей. Кто-то уезжает с родителями, кто-то сам. Приехала «газелька»; люди ломятся к машине. Желающих уехать оказалось больше, нежели могла вместить «газелька». Детей рассаживает лично вице-премьер правительства Южной Осетии Юрий Морозов. «2000 уже успели вывезти, осталось около тысячи детей», - говорит чиновник. Все ждут вторую машину. В воздухе царит паника. Людей не покидает предчувствие надвигающейся беды. У дверей машины стоит 13 летняя девушка Настя. Она схватила за руку маму и не отпускает. Из глаз льются слезы. Она в школе слышала о войне, но и представить не могла, что может оказаться в самом эпицентре. В пакете только еда. Что смогли захватить - для дороги. Никаких вещей. Все бросили дома.
«Мы сражаемся за родину»
21.00. На крайнем восточном посту юго-осетинских войск пока все спокойно. Девятнадцатилетние парни-солдаты показывают воронки в земле от минометных снарядов. У них в доте на стене нарисована церковь. Купола и кресты для этих ребят, как знак свыше. Бог с ними, даже здесь на передовой.
Война
«Война. Грузия заявила о начале полномасштабной военной операции», - говорит Марат Кулахметов, начальник объединенных миротворческих сил, в состав которых входят грузины, осетины и русские. Однако перед началом обстрела грузины поспешно ушли, покинув миротворческие позиции. Второй и третий залпы превратили территорию городка в руины.
Журналисты лежали на полу в учебном классе, когда ударили «грады» - четвертый залп.
«Грады» били без перерыва до 4 часов утра. Бои завязались в городе: передовые части грузинского спецназа вошли в Цхинвал. Ополченцы группами по 5-6 человек прибывали в гостиницу – пополнять боезапасы, перематывать раненных – и уходили. В ночь. С оружием и верой в победу.
В 4.30 утра пятницы журналисты решают перемещаться на территорию миротворческой части. С камерами, сумками, штативами выбегаем на улицу, и начинается обстрел из минометов. Так я еще не бегал: под стенками в полусогнутом положении, с рюкзаком на плечах бежим под огнем к российским миротворцам.
В 10 часов утра пятницы наступает пятиминутное затишье. Выбираемся на поверхность, чтобы хоть немного подышать. Включаем камеру и снимаем то, что осталось от части миротворцев. Перемещаемся в помещение губы – комната 4 на 4 метра с бетонным полом и обитой железом дверью. И вот случилось то, чего все боялись: одна из местных женщин у бункера включила телефон, чтобы позвонить родственникам во Владикавказ, и сообщила, что прячется вместе с сотней других людей в бункере на территории части. И тут началось: через 5 -10 минут ударили «грады».
Прощальные смс
Рядом лежат еще три российских журналиста и оператор. Я включил телефон и отправил смс. Написал жене: воспитай хорошо дочь. И – на пол.
Этот расстрел я не забуду никогда, да и российские коллеги, лежавшие рядом, тоже. Спасли ситуацию ополченцы, принявшие бой на улице и подбившие из РПГ два танка. Один взорвался сразу, другой взлетел в воздух из-за боекомплекта.
Грузинские танкисты, успевшие выскочить из объятого пламенем танка, не успевают убежать. Их прикладами добивают ополченцы, на глазах которых эти танкисты расстреляли «Жигули» с семьей и двумя маленькими детьми. На соседней улице вовсю кипит бой. Там три танка бьют по школе, в которой забаррикадировались осетинские солдаты. Две машины подбивают, третья вместе с грузинской пехотой отходит.
Город-призрак
Пятница, 18.00. Мы выбегаем в город и снимаем картинку: горящие танки, трупы солдат и местных жителей, расстрелянные и уничтоженные дома. Бежим на параллельную улицу, где только что подбили два танка. На земле разорванные гусеницы и неразорвавшиеся снаряды. Нас перехватывают осетинские солдаты и тащат в укрытие в подвале средней школы. Там сидят раненные и мирные жители. На полу горят свечи. В подвале сыро и холодно.
Грузинские танки начали обстрел радиоточки, это ЗИЛ 131 он стоял недалеко от места - где прячутся журналисты и мирные жители. В небе слышны звуки самолетов. Пока неизвестно, российские или грузинские это штурмовики. Мы снимаем и вот залп из самолета. Ракеты уходят в горы – значит, россияне бьют по позициям грузин. Но не проходит и часа, как над нами появляется выкрашенный в серый цвет штурмовик, заходящий на бомбежку ПТС, откуда мы гоним видео. Журналисты разбегаются в разные стороны.
В небе господствуют российские истребители и бомбардировщики, гасящие артиллерийские позиции грузинских войск, три дня беспощадно стиравших город с лица земли.
Мы остаемся
В 16.00 субботы грузины опять атакуют город при поддержке артиллерии и минометов. Бывшая военная часть, в которой сидят журналисты и мирные люди, оказывается в кольце. Тогда журналисты обращаются через свои издания к правительству Грузии с просьбой о предоставлении коридора для выхода мирных жителей, раненных и журналистов. Но на заявление не реагируют: огонь грузины не прекратили.
Тогда репортеры решаются на отчаянный шаг: те, у кого есть машины, идут на прорыв через город к Джаве и на Владикавказ. Окна обвешивают бронежилетами. Мест на всех не хватает – в машины садятся женщины с детьми. Мы - остаемся. Остаются также НТВ и «Первый канал» и «ТВЦ».
Больница
Спасение! Это выглядело именно так. Мы направляемся в госпиталь. Больница разбита прямыми попаданиями «града». В стенах зияет дыра. Всех больных и медперсонал спустили в подвалы.
«Вот это импровизированная операционная, - говорит врач Владимир Медоев, показывая на подвал в паутине, в середине которого стоит стол, а рядом лежат инструменты. – Каждый час привозили до тридцати человек. Оперировали всех, кого могли. Но, увы, некоторым мы не успели помочь».
В проходе подвала стоят койки, которые успели снять с верхних этажей. На них лежат мужчины и женщины – кто при памяти, кто нет. У них разные ранения. Молодая медсестричка разносит раненным сухой хлеб. Есть больше нечего. У стены на одной койке лежат два юноши – грузинские журналисты. Они приехали в город вслед за грузинскими войсками, но выехать не успели. Попали под огонь.
Отъезд
С отснятым материалом возвращаемся в часть и узнаем: беженцев уже повезла колонна военных. Мы опоздали. Единственный шанс передать видео – добраться в Джаву, а оттуда во Владикавказ. Но в Джаву, находящуюся в 70 километрах от Цхинвала, идет не так много машин. Перевал еще изредка простреливается.
P.S. Уже во Владикавказе мы встретились с теми журналистами, которые уехали в колонне за день до нас. Они прорвались. Одного журналиста ранило. Мы сидели на набережной и молча смотрели на реку. Вода смоет все, но не история. Она должна расставить все на свои места и сказать, кто виноват в этой войне.
Источник - ГКИП.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.