Юрий Дзиццойты: «Должны быть определены генеральные линии научных исследований, государственные приоритеты в науке»

16 февраля 2021 История [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [631 просмотр] [версия для печати]

Говоря о развитии науки в Южной Осетии, прежде всего, принято отмечать такие направления, как история и языкознание. Научно-исследовательский институт им. З. Ванеева за почти уже 100 лет существования накопил огромный опыт и материал, который стал основой для многих открытий в этих сферах и базой для дальнейших исследований. Приходится признать, что наука в Южной Осетии в наше время находится не в лучшей форме и нуждается не только в материальной подпитке, но и в комплексном обновлении, осмыслении подходов к исследовательской работе в условиях независимого государства. О вопросах, связанных с дальнейшим изучением истории осетинского языка, о языковых параллелях и заимствованиях в осетинском языке и из осетинского языка у соседних народов рассказывает заведующий отделом осетинского языка ЮОНИИ им. З. Ванеева, к.ф.н., доцент ЮОГУ Юрий Альбертович Дзиццойты.

– Юрий Альбертович, у нас много и давно говорят о программе развития осетинского языка, подразумевая при этом именно его спасение. В представлении обычных людей, не ученого мира, речь идет об изучении языка в школах и ВУЗе. Хотелось бы услышать Ваше компетентное мнение о других аспектах, связанных с состоянием осетинского языкознания на сегодняшний день.

– Первая программа развития и сохранения осетинского языка была утверждена в 2012 году по настоянию двух вице-спикеров Парламента: Миры Цховребовой и меня. Сама идея была не новой, программа была опубликована в печати давно, но надо было из нее отобрать и возобновить то, что не было реализовано. Было предусмотрено издание терминологических словарей – по философии, психологии и другим отраслям, в частности, делопроизводству, что очень важно для юга Осетии. По два тома четырехтомников «Топонимии Южной Осетии» и «Толкового словаря осетинского языка» также изданы в рамках той программы. К сожалению, ушли из жизни люди, которые были нашей главной опорой: Мусса Плиев занимался терминологией делопроизводства, готовил словарь; Боболка Медоева должна была подготовить синтаксис на осетинском языке для ВУЗа, впервые; Николай Габараев не смог довести до конца издание «Толкового словаря»; Замира Цховребова, Нафи Джусойты... Работа шла неплохо в тот период, но сейчас затормозилась, стало издаваться то, что часто не очень актуально, за редким исключением.

– А что сейчас самое актуальное в этой сфере? С какими проблемами сталкивается отдел языкознания ЮОНИИ, кроме материальных, о которых мы уже писали?

– Когда В. Ардзинба возглавил НИИ Абхазии, вернувшись из Москвы, где он заведовал отделом в Институте востоковедения, первое, что он сделал, это оцифровал практически всю библиотеку и архив. И он поступил мудро, потому что через некоторое время Грузия развязала против Абхазии войну, в ходе которой были сожжены объекты культуры и науки, в том числе, архив и библиотека. Но они смогли сохранить основную часть наследия. Нам обязательно нужно сделать то же самое, причем, немедленно, я много лет говорю об этом и абсолютно уверен, что Президент Бибилов выделит на этот проект любую сумму. Наша библиотека с архивом чудом уцелели во время войны, но прошло 12 лет и ничего не изменилось. Если театр начинается с вешалки, то НИИ начинается с архива и библиотеки. В нем должны быть все условия – от микроклимата и вентиляции до перчаток и строгого контроля за сохранностью материалов. И, конечно, он должен иметься в цифровом виде. Ну и, конечно, людей надо целенаправленно готовить к исследовательской работе, иначе они идут по наименьшему сопротивлению.

– А есть молодые специалисты в сфере языкознания? То есть, не советской базы, но с возможностями роста?

– Есть молодые специалисты Эльда Парастаева, Зарина Догузова, Лана Дзасохова, т.е. работать можно, все зависит от того, какую задачу ты перед ними ставишь и какими методами предлагаешь ее решать. Кстати, претензии были и к советскому образованию, дело не в этом, а в том, что в советское время нами был собран колоссальный материал, которым будут пользоваться и наши потомки. Нам сейчас нужно фиксировать имеющийся материал, он уходит. Талантливую молодежь надо направить, организовать работу.

– То есть нужны более масштабные исследования? В интервью нашей газете директор ЮОНИИ Р. Гаглойты признал, что часто работы носят узкоспециализированный характер, скажем, «частица такая-то в значении таких-то слов».

– Можно исследовать и частицу и даже посвятить ей диссертацию, это тоже наука. Одну и ту же частицу можно рассматривать и как элемент морфологии, и как синтаксиса. Но дело в том, куда мы идем, в каком направлении мы должны собрать и сосредоточить свои силы. Если мы занимаемся синхронией языкознания, т.е. современным состоянием, это одно, если диахронией, т.е. историческим аспектом, это другое. Для этого нужно еще и направить людей в Москву на переподготовку. Это делается в каком-то объеме, но необходимо расширить этот процесс. То же самое в литературе. Вот я задаю Вам простой вопрос, как представителю осетинской интеллигенции: Коста кабардинец или не кабардинец?

– Конечно, не кабардинец.

– А я тебе покажу публикации, причем, осетинских авторов, и старые, и новые, где есть прямое утверждение, что Коста был кабардинец. Могу показать публикации кабардинских ученых, которые утверждают, что кабардинцы подарили осетинам двух гениальных поэтов – Коста Хетагурова и Георгия Кайтукова. Вот этим кто-нибудь занимается?

– Можем перейти к очевидным вызовам осетинской культуре – со стороны ингушей, грузин и т.д. Занимаются ли наши ученые на высоком уровне противопоставлением аргументов этим притязаниям.

– Это угрозы не только культуре, а народу в целом. Конечно, работа на высоком уровне ведется, к примеру, Юрий Гаглойты занимается историей Осетии, но я говорю о другом: Юрий Сергеевич занимается этими вопросами, потому что это его личная инициатива. Но институт должен определять генеральное направление. Вот в Институте языкознания сектор иранских языков работал над историей иранских языков, туда вошла история не только лексики, но и морфологии, синтаксиса. Они в итоге в 1975 году издали два тома, это замечательная работа. Я об этом говорю. О том, что руководство научного института, и даже страны, должно проявлять интерес к определенным направлениям. У нас должна быть государственная политика в области науки.

Комиссию по топонимике создали при Э. Кокойты с целью подготовить материал к переименованию населенных пунктов. Комиссия свою работу выполнила и прекратила существование, а вот комиссия по развитию и сохранению осетинского языка должна быть постоянно действующей. Я говорю о базовых вещах, о том, куда идет наша наука. История Южной Осетии? Какой аспект – этнический, политический, кто работает над этим? У нас чаще всего это отдают на откуп самому ученому – если ты хочешь это разрабатывать, ради бога, никто не мешает. Но мы должны определять генеральные линии исследований и подбирать коллектив под эту тематику. Иначе это далеко не то, что можно назвать государственной политикой. Ушел из жизни фольклорист Александр Бязыров, до этого занимался Тибилов, и все! Это была их личная инициатива. Так работать нельзя. Мы уже государство, надо научиться определять государственные приоритеты.

– Можно выделить два компонента государственной политики по развитию и сохранению осетинского языка: собственно наука и популяризация языка, т.е. телевидение, театр, литература, искусство, кино, мультфильмы…

– Популяризация тоже, безусловно, нужна. Научную работу я бы поделил на две части: синхрония – у нас пока достаточно много материала, который мы не зафиксировали. В частности, материал, который мог бы лечь в основу диалектологического атласа Южной Осетии. Он предполагает обход каждого села и, причем, работать в каждом селе минимум месяц. Вторая часть – диахрония, там нужны более тонкие специалисты, те, кто исследует язык в историческом аспекте – историческую фонетику и морфологию. История лексики, чем занимался, в основном, Абаев – это фактически уже отдельное самостоятельное царство, вот тут можно уже привлекать московских и других специалистов. И, кстати, Президент Бибилов никогда не отказывает в финансировании научных проектов, издания книг и т.д. Наука – это система, и подходы должны быть системными, постоянный труд из года в год. Чем занимался Баграт Техов? Раскапывал годами, понимая, что в этом деле не должно быть хаоса, нельзя копать то там, то здесь.

– А что конкретно можно обозначить в плане, скажем, изучения языковых параллелей и влиянии друг на друга языков кавказских народов? В частности, для того, чтобы пресечь активизацию любителей лингвистических «открытий» в Грузии или Ингушетии.

– Если кто-нибудь и занимался языковыми параллелями, то Василий Иванович Абаев, и в Осетии очень хорошая традиция в этом смысле. У нас параллели установлены не только с кавказскими, но и тюркскими, финно-угорскими, древнеевропейскими языками и т.д. Что касается именно грузино-осетинских и осетино-грузинских параллелей, то и эта тема детальнейшим образом разработана. Это работы самого Абаева, Ахвледиани, Андроникашвили и две монографии Ольги Тедеевой – «Осетинские элементы в грузинском языке» и «Грузинские элементы в осетинском языке», изданные в 1983 и 1988 годах. Но работы обобщающего характера вышли у немецких и английских исследователей. Есть работы и местных осетинских ученых, но работы своих предшественников у нас, как правило, либо игнорируются, либо цитируются не полностью и в результате библиографическая часть этих работ страдает. Для того чтобы писать научную работу, ты должен знать абсолютно все, что было написано до тебя, работы своих предшественников, иначе в лучшем случае ты изобретаешь велосипед, а в худшем – впадаешь в нежизнеспособные теории, тебе кажется, что вся Грузия – это наследие скифов, сарматов и аланов. Монографии и статьи Тедеевой доступны. На первую ее монографию рецензию написал Николай Габараев и покритиковал ее за чрезмерное увлечение поисками грузинизмов в осетинском языке. Рецензия опубликована в журнале «Фидиуæг», о ней тоже хорошо известно, но никто ее не использует. Нужна работа обобщающего характера, я к ней приступил, но продвигаюсь медленно, потому что не могу утверждать того, что не могу доказать с абсолютной точностью. А чтобы доказать, надо много знать. Если говорить о влиянии скифского языка на картвельские, надо привести доказательства. Я писал в свое время, что если сравнить заимствования в грузинском языке из языков народов Кавказа – адыгских, дагестанских, вайнахских и т.д., то осетинские по количеству не уступают, и даже превосходят их. Это говорит о том, что контакты осуществлялись не через хребет, а непосредственно в Закавказье. Надо понимать еще одно: осетинских элементов очень много не столько в литературном, сколько в диалектах грузинского языка. В то же время, О. Тедеева, к примеру, у Руставели выделила имя Тинатин, которую они называют «луч солнца», т.е. осетинское слово «тын». Таких находок у нее мало, но они очень ценны. То, что у нас «хид», у них «хиди» – это уже другая сторона, онипрекрасно знают, что это значит, но пытаются вывернуть в другую сторону, что чуть ли не мы у них заимствовали, а это общеиранское древнеарийское слово.

– Многих интересует, как могло случиться, что у древнеиранских народов, поклонявшихся солнцу, символом которого является свастика, не нашлось в языке слова, обозначавшего крест? Почему для его обозначения осетинам пришлось перенимать грузинское слово «джвари»?

– Крест не был символом солнца. Что касается свастики, это не обязательно древнеиранский символ, она встречается почти у всех древних народов. Свастика, как символ солнца, очень популярна у многих народов, в том числе, в кобанских древностях, на топорах и не только. Если говорить о поклонении солнцу и огню, как частицы солнца, то у осетин это очень четко прослеживается. Исконно осетинскую дохристианскую религию можно назвать религией дуализма, который представлен и у славян, и в зороастризме, и у многих индоевропейских народов. Это противопоставление света и тьмы, дня и ночи. 1100 лет крещения Алании это, конечно, часть истории нашей духовной культуры, но нужно разрабатывать и другие элементы нашей культуры, не связанные с христианством, у нас ученые увлекаются одним аспектом и оставляют вне поля зрения остальное. Основа аланского христианства – это все-таки смешение классического византийского христианства с дохристианской аланской религией.

Что же касается слова «джвари», это не грузинское слово, они его сами заимствовали, возможно, из аланского. Как изображали солнце? Пекли огромный пирог «гуыдын» под Новый год, когда рождалось новое солнце, в знак того, что солнце еще молодое и ему надо помочь. Пекли также, когда дочь выдавали замуж, потому что по представлениям древних иранцев, частица очага перемещалась в другой дом вместе с девушкой. Символом солнца, по убедительному толкованию Дюмезиля, является колесо Барсага «Барсаджы цалх» в Нартском эпосе, огромное колесо, его поджигали и скатывали с холма. Если он свалится на бок, год будет неурожайный, а если докатится до конца – урожайный. То же самое, кстати, делали в Европе.

– А есть какие-то яркие примеры заимствований осетинских слов в грузинском языке?

– В 2014 году в своей статье я писал о Уацилла в топонимии Южной Осетии, это название небожителя. Грузины ведь утверждают, что мы здесь поселились на их землях. Замира Дмитриевна Цховребова зафиксировала, что в селе Чъех его называли Вачилла. По их представлениям, это был огромный дуб, он сгорел, но на его место они приносили охапку дров или хвороста. И обязательно, если идешь мимо, надо было хоть веточку где-то отломить и принести туда на алтарь. Они христианский народ, а обряд явно не христианский. Вачилла у них встречается и в Малолиахвском ущелье, и у мохевцев, и у мтиульцев – там у них Бачила и Вачила. Этих четырех фиксаций слова достаточно. Они заимствовали осетинский обряд с осетинским названием небожителя и святилища. Почему?

– Имеется в виду все же святой Илья-пророк?

– Вообще-то, это наследник древнеиндоевропейского бога-громовника. То, что в христианскую эпоху он стал ассоциироваться с Ильей-пророком, это отдельная история. И у алан он был тоже. Конечно, мировая культура в лице христианства повлияла на Аланию. Но сам образ гораздо более древний и корнями уходит в общеиндоевропейское состояние, он был заимствован.

Еще о ярких следах осетинского влияния в грузинском. У пшавов и дальше – у мтиульцев встречается понятие «Иахсари», это название святого и святилища.

– Ахсар?

– С Ахсаром, с героем Нартского эпоса, конечно, Василий Иванович связал. А я нашел у Сека «Ахсары дзуар», т.е. это святилище знали в Хъуды ком, а там через реку уже Мтиулетия начинается. Ахсары дзуар и Иахсари (у грузин часто «и» появляется в начале слова), вот наиболее яркие элементы осетинского языка. Почему? Когда речь заходит о заимствовании каких-то бытовых терминов, это одно, а когда ты усваиваешь сакральную терминологию, это всегда связано с идеологией. Это значит, что влияние было гораздо более глубокое и масштабное, чем представляется. Итак, четыре упоминания Уацилла и около трех – Иахсари. И это только часть примеров.

У грузинского ученого Ж. Шарашидзе есть работа «Индоевропейская память Кавказа», он доказывает вещи, которые потрясают воображение. Речь даже не о теонимах, не о названиях богов. Структура богов сванов, рачинцев и горцев Восточной Грузии организована по аланскому трифункциональному типу. Хорошо, что это доказывает грузин. Хотя у меня тоже были подозрения. Прочитав книгу Вирсаладзе, я понял: это осетинская структура! Но это надо было еще доказать, а там пишет грузин, не оставляя сомнений. Структуру своих богов, если у них и была другая, они перестроили по аланскому типу. Если не было, то они их сгруппировали по типу структуры аланского пантеона. Это гораздо важнее, чем какое-то лексическое заимствование, это действительно подтверждает тот факт, что влияние было на уровне идеологии. Об этом мощном влиянии свидетельствуют и заимствованные теонимы, и вот эта структура богов, и, наконец, есть сванская версия Нартского эпоса, рачинская версия. А у горцев Восточной Грузии Важа Пшавела описывает «меч Батура», который абсолютно ложится на описание Батрадза и его меча из эпоса. У них тоже был Нартский эпос. Если говорить об аланском субстрате, то не у нас был грузинский, а у них был аланский субстрат. Причем, я даже территорию могу очертить: Сванетия, дальше Рача, Южная Осетия, Восточная Грузия – пшавы, мтиулы, мохевцы и прочие. Вот на этой огромной территории влияние алан было колоссальнейшим. Но факты нужно собирать по крупицам.

– А ближе к равнинной Грузии встречаются такие факты?

– Дело в том, что равнина отличается своей мобильностью, население постоянно мигрировало то в одну, то в другую сторону. И там традиций сохраняется меньше. Горы – как консервная банка, там все сохраняется почти нетронутым, нельзя сравнивать равнину в этом отношении. Вот аланы занимали равнину, где они сейчас?

– Тогда, может, сравнить осетинские имена грузинских царей? Это тоже важней, чем лексические заимствования.

– Да, конечно. И это тоже отдельная история. Но если, например, брать топонимию, то название «Тана» – это река в Горийском районе – было отмечено давно, это не новое открытие. Там есть и другие реки с основой «тан», они тоже отмечены. Топонимия Грузии фрагментарна, они ее не публикуют фронтальным методом, как это сделали мы или другие народы. Они публикуют то, что для них важно и что им нужно, к примеру, названия сел. А названия сел зачастую не показательны, нужна микротопонимия, в ней иногда сохраняется гораздо больше осетинских слов, чем в топонимии. Названия рек тоже хорошо, но и это не все. Я думаю, если мы когда-нибудь получим полный свод топонимии Картли, и если он будет составлен честно (т.е. будут отмечены все названия, которые будут зафиксированы, они ведь их подчищают иногда), это очень многое даст.

Когда речь заходит об этногенезе и этнической истории данного региона, имеют значение названия крупных рек. Вот я перечисляю, двигаясь с запада на восток: то, что на картах отмечено как Джоджора, на самом деле – Стырдон; Хъæргæнагдон (Квирила); Проне, их четыре, и это не грузинское название, но в России встречается в большом количестве, причем, в ареале проживания скифов – Проня, Проница, Пронька и т.д. В России тоже не совсем ясна этимология названия, но там рек с этой основой в названии гораздо больше, здесь оно встречается только в Южной Осетии. Понятно, что слово попало сюда со стороны. Леуахи или Лиаху: корень «ли» индоевропейский, он был реконструирован еще в 1959 году, встречается и в иранских языках, означает «течь», «струиться». Отсюда же русская «река», английское «river» и т.д., а вторая часть слова – германское «ахва», латинское «аква» – вода. Т.е. «текущая вода», по-осетински «цæугæдон». Лья-дон в Северной Осетии с тем же значением, индоевропейское название. Это уже моя этимология, как и Проне. Дальше идем – Медзеда: иранский корень «маидж» означает струиться, «уда» это «река, источник» и т.д., встречается в гидронимии в России в местах проживания скифов, сармат и аланов. Следующая река Лехура. Тут я не совсем уверен, потому что старая форма «рех» имеет параллели в топонимии Балкарии, а также в антропонимии, отсюда фамилия «Рехвиашвили», грузины сами об этом пишут.

Что значит «рех» пока для меня неясно. Далее – Чысандон. В третьем томе «Топонимии Южной Осетии» я пишу об этом названии, моя этимология. Затем идет Арагва – здесь «агв» означает то же самое, что «ахв», этимология Гамкрелидзе-Иванова. Риони также связано с индоевропейским «ри» – «поток, течь, текущая». В эту же гидронимию вписывается и Тана, она не случайно там оказалась, это тот же регион. Если вот так очертить, получается территория, в три или четыре раза превышающая территорию Южной Осетии, впадают эти реки в Куру.

Итак, мы обозначили ареал, связанный с теонимией, структурой пантеона и гидронимию подключили. Теперь уже какое-то слово, пришедшее из Грузии в Осетию или наоборот, менее интересно с этой точки зрения. Это важно, но если говорить о древней истории, то важны вот такие базовые вещи.

– Хотелось бы услышать Ваше мнение касательно названия горы Бур-хох. У некоторых грузинских исследователей попадается, помимо названия Бурсамдзели, параллельное название «Брутсабзелас мта». Откуда они взяли «Брут»?

– «Брут» – это вариант, который встречается у Вахушти Багратиони. В Осетии есть село Брут. Это слово означает село, обнесенное заградительной стеной, собственно говоря, замок. У меня своя этимология этого слова – Брут от слова «бру», а «-т» это множественное число. Одно из названий этого места в осетинской мифологии в Южной Осетии – Хурбаданы хох. В ней утверждается, что когда-то в эпоху «золотого века», хотя термина такого нет, там стоял замок, где жила богиня Солнца. Она управляла всем Закавказьем, люди жили беззаботной жизнью, на склонах горы была пышная растительность, и они добывали пищу без проблем. Люди поднимались в гости к своим богам, те в свою очередь спускались на землю. Но однажды звезда, олицетворяющая зимние холода, Бонвæрнон, каким-то чудом вырвалась на свободу и произошли глобальные климатические изменения. Я собрал большой полевой материал, есть также публикации: Коха (1836 год), Миллера, Шульгина, потом уже идут Чурсин, и за ним осетинские фольклористы, Тибилов и другие, вплоть до меня. Я записал довольно много вариантов и версий этого предания, 16 текстов. Гору называли «Бруты Суанг», и я думаю, в переделанном виде это дало Бурсамдзели. В преданиях фигурирует гора, на которой стоит мифический замок эпохи «золотого века», эпохи творения. Если брать звезду, которая олицетворяла холод, это отрицательная ипостась бога Солнца. Родным братом-близнецом бога Солнца был бог Холода, это в иранской мифологии. Может быть, это имеют в виду грузины, когда пишут, что на вершине горы обитали ведьмы («кудианеби»). Они, как и Мегрелидзе, полностью игнорируют осетинскую мифологию, это, по меньшей мере, непорядочно.

…Вообще грузинские ученые и пропагандисты делают все, чтобы натравить на нас народы Кавказа. Все, чтобы сделать нас изгоями на Кавказе. На самом деле мифологию кавказских народов нужно собирать по-другому. Нам нужно работать, вот одно из направлений, для нашего НИИ, задача, над которой надо постоянно работать. То же самое мы видим с ингушской стороны. Если брать только географические и этнические названия в Нартском эпосе, в осетинском все распределено по трифункциональной модели: Уæллаг хъæу, Астæуккаг и Дæллаг, они по-другому называются Æхсæртæгкаты, Алæгаты и Бораты хъæу, или же сыхтæ. Делятся на три части. И именно вот это село и есть страна нартов. По мифологии это освоенное пространство, все, что находится за пределами освоенного пространства, принадлежит деструктивным силам природы, если ты выйдешь за пределы села, ты рискуешь. Поэтому они молились Уастырджы, прежде чем выйти, чтобы он оказал им поддержку. Это чисто индоиранская идеология. И у нас есть представление о мифическом нартском локусе, где противопоставляются освоенное и неосвоенное пространства. Ничего такого у ингушей и чеченцев нет. Они свели к чисто фамильным преданиям: там жили представители такой-то фамилии и т.д., это попытка прикрепить этот мифический локус к Кавказу, к территории своей родной фамилии, села. Пока не придет понимание этого, спорить с ними бесполезно. Освоенное пространство, это представление о космосе, а все, что за пределами освоенного пространства – это хаос. Значит, космос противопоставляется хаосу, которым он окружен. Это индоевропейская мифологема. Есть легенды о том, как осваивалось это пространство с помощью богов, боги выступают в роли цивилизаторов, они помогали первым людям осваиваться, защищаться от стихийных бедствий, великанов, боги научили их пахать, сеять и т.д. Это мифы творения, когда все только создавалось. Этот мифический локус у нас есть. В каком-то редуцированном виде он встречается у балкарцев, карачаевцев и даже адыгов, у других народов нет ничего подобного. Надо изучать свою богатую историю, мифологию, эпос. Они того заслуживают.

– Очень интересно Вас слушать. Спасибо, Юрий Альбертович.

– Интересно. Но я, к сожалению, не умею пропагандировать, надеюсь на то, что СМИ больше преуспеют в том, чтобы возродить интерес молодежи к науке в целом и к истории осетинского народа, в частности.

Инга Кочиева

Источник - Газета Республика.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Комментарии (0)