Грузия готовится к «сербскому прецеденту»
26 апреля 2008 Аналитика [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [7 145 просмотров] [версия для печати]
Абхазская армия сконцентрировала свои подразделения в Гальском районе предупреждая даже мысль с грузинской стороны о нападении. Неизвестно, можно ли было назвать «мыслью» беспилотный самолет, нарушивший в воскресенье утром воздушное пространство Абхазии, однако он, на всякий случай, был сбит после предварительного уведомления.Это был, по всей видимости, такой же беспилотный многофункциональный самолет «Гермес-450», как и тот, что был сбит 18 марта над морем у абхазского побережья. В тот же день абхазская сторона уведомила грузинскую о своем намерении впредь поступать также в подобных случаях и слово свое сдержала. Грузинские источники тогда заверяли, что у абхазов нет соответствующих средств против «Гермеса», а русские не могли использовать зенитные ракеты радиолокационного назначения. «Против «Гермеса» неэффективны также тепловые зенитные ракеты «Стрела» и «Игла», т.к. у этого самолета двигатель в 52 лошадиные силы, который дает очень малый тепловой эффект, в отличие от реактивных двигателей боевых самолетов», – рассказывает один из грузинских военных обозревателей и предполагает, что абхазы могли сбить его с помощью боевого самолета типа L-39 «Альбатрос». У абхазов, мол, 3 таких «Альбатроса», которые в 1992 году прибыли на Гудаутскую базу из Чечни – Ардзинбе от Джохара Дудаева.
Наличие беспилотных «Гермесов» в арсенале и тот факт, что Грузия легкомысленно жертвует ими ради выяснения всех данных об абхазской линии обороны, говорят о хорошей оснащенности грузинской армии, и вместо того, чтобы с гордостью признать сбитый самолет своим, грузинская сторона в начале открестилась от него. Затем признала, но нашла свидетелей того, как российский истребитель МИГ-29 атаковал беспилотник – две испуганные женщины «подтвердили», что «русский вертолет взлетел и выпустил ракеты». Почему Грузия дважды поставила себя в глупое положение? Во-первых, Ираклий Окруашвили из Парижа бдительно-ревнивым взором следит за своей бывшей армией, отданной дилетанту Кезерашвили, и мог сразу сказать, во что обошелся стране очередной прокол «этих бездарей». Во-вторых, если Грузия твердо уверена, что Абхазия – это Грузия, то почему бы ей не признавать полеты своих самолетов-разведчиков над собственной, по ее версии, территорией, занятой «сепаратистами», ведь договор о ненападении пока не подписан?
Собственно, разве Грузия заинтересована подписывать такой договор с Абхазией, ведь он поставит ее в равное юридическое положение с бывшей автономией – самопровозглашенной и непризнанной никем, даже Россией? Тем не менее, Грузия на второй же день после известного распоряжения В. Путина согласилась подписать с Абхазией договор о ненападении, а на третий день уже просила о встрече М. Саакашвили с С. Багапшем и Э. Кокойты. Кстати, грузинская сторона не конкретизировала, для чего ей встреча с Э. Кокойты. Госминистр Грузии по реинтеграции Т. Якобашвили подчеркнуто пожал плечами, мол, ладно, если вы хотите… Но смысл такой встречи, ради организации которой засуетился Якобашвили, все в том же – подписать договор о ненападении. «Отзывчивый», как его окрестили в МИД Южной Осетии, Якобашвили, конечно, беспокоится зря – министру по реинтеграции не суждено решить ни одного вопроса, связанного с урегулированием грузино-осетинских отношений, так как сфера его полномочий крайне ограничена и совершенно другая: реинтегрировать в грузинское государство бывших граждан Грузии, оказавшихся вне ее пространства, т.е. ему бы лучше заняться реинтеграцией турков-месхетинцев, например. Совет Европы ждет, когда же Госминистр приступит к выполнению этой задачи, поставленной перед Грузией в качестве условия признания ее демократической страной.
С мотивами грузин разберемся позже, а теперь разберемся, для чего нужна нам такая встреча, и зачем абхазам подписывать такой договор? Прежде всего, под договором будут стоять подписи президентов – как грузинского, так и абхазского и осетинского, что должно уравнять стороны, их правосубъектность. Кстати, если вспомнить наш самый первый международный договор – Дагомысское Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетин-ского конфликта – это был именно договор юридически равных сторон. В описи документов Смешанной контрольной комиссии об этом соглашении имеется запись: «Копия, оригинал отсутствует, электронной копии нет». Под имеющимся документом стоят подписи: за российскую сторону – Б. Ельцин, за грузинскую – Э. Шеварднадзе. Отдельно, в столбик, без указания сторон, стоят еще две подписи – Ахсарбека Галазова и Тореза Кулумбекова. Участники Дагомыса рассказали, что в оригинале подпись Т. Кулумбекова была конкретизирована как «за югоосетинскую сторону», однако уже через некоторое время документ принял свой сегодняшний вид. В условиях, когда основной целью подписания соглашения для Южной Осетии было спасение людей, спорить и настаивать на своем югоосетинская сторона не стала.
Кроме того, в мае 1996 года был подписан еще один документ, на этот раз двусторонний, грузино-осетинский, но при посредничестве России, Северной Осетии-Алании и ОБСЕ – «Меморандум о мерах по обеспечению безопасности и укреплению взаимного доверия между сторонами в гру-зино-осетинском конфликте». Если понадобится аргументировать равносубъектность Южной Осетии с Грузией, то этих двух подписанных документов должно вполне хватать.
Остается напомнить общеизвестный медицинский факт, что Грузия не склонна соблюдать подписанные ее представителями обязательства, поэтому твердо рассчитывать на то, что она будет свято выполнять договор о ненападении не приходится. Значит, наша «равноценная» подпись под будущим договором дает нам нечто другое, может быть, большее или меньшее, но точно – не гарантию безопасности. Эта подпись подводит нас к неким принципиально другим взаимоотношениям с Грузией, которые начнутся одновременно с переговорным процессом и, скорее всего, это не будут реанимированные переговоры в рамках СКК. В новом процессе кто-то должен гарантировать интересы Грузии, и, разумеется, это будет не Россия, которая поддерживает Южную Осетию, и не ОБСЕ, от которой очень мало проку в смысле ее авторитета, и не ООН, которая и так уже включена в процесс в Абхазии. Стало быть – НАТО.
Процесс может иметь самые разные результаты, и сделать заранее однозначный прогноз сейчас пока сложно. Но в любом случае итоги переговоров будут определяться интересами участвующих в них сторон. Москва заинтересована в сохранении своего влияния и стабильности в регионе перед Сочинской олимпиадой 2014 года, но более всего заинтересована в союзнических или хотя бы нейтральных отношениях с Грузией в чрезвычайно сложном для России регионе, а вхождение бывшей грузинской советской республики в НАТО никак не вписывается в эти интересы. НАТО заинтересовано в распространении своего влияния на всю территорию Южного Кавказа для полного контроля над регионом, ирано-иракским направлением, и в том, чтобы держать юг России в стабильном напряжении, а также в относительно конструктивных российско-грузинских отношениях. Грузия хочет расширить свою территорию, войти в НАТО и сохранять при этом какие-никакие спокойные отношения с Россией. Что касается Абхазии с Южной Осетией – им нужна полная независимость от Грузии и такие гарантии безопасности, которые возможны только в составе Российской Федерации либо под ее официальным протекторатом.
Посмотрим, насколько гарантирует полную безопасность Южной Осетии и Абхазии распоряжение президента В. Путина об оказании этим республикам «предметной» помощи. В заявлении МИД РФ сказано: «Выполнение поручений Президента позволит создать механизмы всесторонней защиты прав, свобод и законных интересов российских граждан, проживающих в Абхазии и Южной Осетии. Правительству Российской Федерации поручено в этих целях взаимодействовать с фактическими органами власти Абхазии и Южной Осетии, включая организацию сотрудничества в торгово-экономической, социальной, научно-технической областях, в сфере информации, культуры и образования, в том числе с привлечением российских регионов. Устанавливается перечень признаваемых в Российской Федерации документов, выдаваемых физическим лицам фактическими органами власти Абхазии и Южной Осетии».
Во всем приведенном перечне «предметной помощи» не хватает одного, самого важного, пункта – о военной помощи России Южной Осетии и Абхазии в случае военной агрессии против них. То есть это даже не Тайваньская модель, главная отличительная черта которой именно военная помощь. Возможно, такой договор планируется и ожидается на каком-то этапе, когда развитие событий приведет к реальной военной угрозе. Концентрация абхазской армии в приграничном районе и полеты самолетов-разведчиков в воздушном пространстве Абхазии как раз сигнализируют о том, что необходимость заключения договора о военной помощи уже назрела. Ну, а что касается Южной Осетии, так здесь ситуация никогда и не остывала, опасность войны видна, что называется, из окна.
В то же время надо признать, что сейчас интереса воевать на два фронта (осетино-абхазский договор о взаимной военной помощи!) у Михаила Саакашвили нет, поскольку с первым же убитым грузинским солдатом он потеряет шансы на победу в парламентских выборах. А такие шансы у него сейчас пока еще есть, учитывая внешнюю угрозу (российскую) как колоссальный консолидирующий фактор. Да и с этим фактором победа не гарантирована, поскольку избирателю нужно еще и увидеть, как его президент справляется с внешней угрозой и добивается эффективного результата. Отказ Н.Бурджанадзе баллотироваться в будущий парламент стал ударом ниже пояса правящей партии, лучшим показателем эфемерности единства «Нацдвижения». До выборов осталось меньше месяца, и если дела правящей партии пойдут неважно, придется грузинскому главнокомандующему повести свою армию либо на запад к абхазам, либо на север – к нам, чтобы перенести выборы на более поздний срок. Правда, перенос выборов не обязательно будет иметь смысл – войну ведь еще надо выиграть или отбить кусок территории и назвать ее какой-нибудь «зюйд-вест» Абхазией или Южной Осетией. Но за любой грузинской провокацией логически последует военное вмешательство России, еще одна проигранная война и полная потеря территорий уже навсегда, поскольку их безопасность будет гарантирована постоянным российским военным присутствием.
Из всего вышесказанного вырисовывается однозначный прогноз: в сложившейся, а точнее, в созданной ситуации все стороны заинтересованы в начале переговорного процесса. Южную Осетию и Абхазию меньше всего интересуют переговоры с Грузией, с которой хорошо бы вообще больше никаких дел не иметь, но в условиях несколько гуманитарной «предметной помощи» России наша безопасность гарантируется на первых порах переговорным процессом, к которому мы и приступим после подписания договора о ненападении.
Создается впечатление, что действия всех фигурантов будущего переговорного процесса согласованны, и более того, их всех устраивают эти формальные, ничего для осетин и абхазов не значащие переговоры. Тем не менее, стороны допускают и даже инициируют такое развитие событий, поскольку из опыта Сербии известно, что затяжной и безрезультатный переговорный процесс должен стать необходимой ступенью перед признанием независимости Абхазии и Южной Осетии. Грузия, уже допустившая устами премьер-министра возможность признания независимости Косово, готовится примерить к себе «сербский прецедент».
Источник - Инга Кочиева Юго-осетинская газета «Республика».
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?