Одним из важных источников определения прошлого осетинского народа являются свидетельства многочисленных путешественников и исследователей, побывавших в местах его расселения. Монахи-миссионеры, торговцы, военные, люди, волею судеб оказавшиеся в Осетии, а позже и научные работники, оставили нам бесценные факты по истории и этнографии алан и их прямых потомков осетин. Наиболее интересные и содержательные из этих хроникальных свидетельств мы продолжаем публиковать на страницах нашей газеты.

 

Флавий Арриан, древнеримский военный и политический деятель (134 год н.э):

«Там, где равнины удобны для скачки, например, в Мисии, в земле гетов и по Иллирии, охотятся на оленей на скифских лошадях. Их вначале трудно разогнать, так что можно отнестись к ним с полным презрением, если увидишь, как их сравнивают с конем фессалийским, сицилийским или пелопоннесским, но зато они выдерживают какие угодно труды; и тогда можно видеть, как тот борзый, рослый и горячий конь выбивается из сил, а эта малорослая и шелудивая лошаденка сначала перегоняет того, затем оставляет далеко за собой и гонится за зверем; она выдерживает скачку до тех пор, пока олень не выбьется из сил...».

 

Диоген Лаэртский, греческий философ (220 год н.э.):

«Скиф Анахарсис сказал, что виноградная лоза приносит три кисти: первую – удовольствия, вторую – опьянения, третью – отвращения. Он же выразил удивление тому, что у эллинов состязаются художники, а судят их не художники. На вопрос, как можно не сделаться пьяницей, он сказал: «если иметь перед глазами безобразия пьяных». Он выражал удивление и тому, что эллины, издавая законы против обидчиков, почитают атлетов за то, что они бьют друг друга. Узнав, что корабль имеет в толщину четыре пальца он сказал, что на столько же плывущие в нем удалены от смерти. Он выражает также удивление тому, что эллины при начале пира пьют из малых чаш, а насытившись – из больших. На вопрос, какие корабли безопаснее, сказал: «вытащенные на берег». Порицаемый одним аттическим (греческим - ред.) гражданином за свое скифское происхождение, он сказал: «Мне позор – отечество, а ты – своему отечеству». На вопрос, что у людей хорошо и дурно, он сказал: «язык». Он говорил, что лучше иметь одного друга, стоящего много, чем многих, ничего не стоящих. Оскорбленный юношей на пиршестве,  он сказал: «Юноша, если ты в молодости не переносишь вина, то в старости будешь носить воду».

 

Александр Яновский, чиновник российской администрации на Кавказе (1829 год):

«Скотоводство составляет другой предмет промышленности осетин, служа средством к их пропитанию; частые, однако, падежи скота от неимения корма во время зимы, препятствуют обильному его размножению.

Тамошние бараны имеют курдюки и довольно мягкую шерсть. Рогатый скот мал ростом, однако коровы дают хорошего молока иногда по 2 тунги или 2/з ведра. Лошади осетинские ростом невелики и некрасивы, но зато весьма крепки, требуя мало корма, они выносят трудные и продолжительные по крутым горам переезды.

Женщины ткут из шерсти своих овец для домашнего обихода сукно, которое красят в черную краску купоросною землею, в красную – мареною, а в жёлтую – корнем барбариса. Сукна из козьего пуха не красятся и приготовляются преимущественно на продажу. Осетины выделывают овчины, шьют платья и шубы, делают коровье масло и сыр, употребляемый во всей Грузии, приготовляют для обуви кожи, а также делают порох. Среди них есть кузнецы, столяры и серебряники, последние переплавляют серебряную монету и занимаются только украшением оружия, поясов и ремней для шашек. В Осетии много мукомольных мельниц…»

 

Генрих Кох, немецкий путешественник и ботаник (1830 год):

«Молодые люди женятся обычно в возрасте 30 лет, а молодые девушки – 13-14 лет… Осетинская женщина остается верной своему мужу; она следует за ним всюду как пешком, так и на лошади, на которую она садится верхом. Она сопровождает его равным образом и в набегах. Неверность считается наиболее сильным грехом.

Среди обычаев, связанных со свадьбой, следует упомянуть о том, что молодые девушки считают неприличным иметь слишком развитую грудь, поэтому они стягивают корпус корсетом, который носят днем и ночью в течение ряда лет и с которым расстаются только в ночь свадьбы.

Родившие женщины не могут покинуть комнату ранее двух недель; день их выхода обычно празднуют».

 

Александр Шегрен, академик (1843 год):

«Дзуар-лаг (священнослужитель – ред.) занимается еще гаданием другого рода. Если кто заболеет, то приглашают его погадать и открыть настоящую причину болезни. Средство им употребляемое для этого бывает следующее: берет он четыре палочки, длиною каждая около полуаршинна, сращивает их, делая в двух концах расщепы попарно, и положив их на стол, пара от пары на поларшина, покрывает овчиною или кожею. После этого начинает читать молитвы и заклинания, чтобы тайна ему открылась; окончив их, дзуар-лаг обращается к таинственному покрывалу и спрашивает: не сердится ли Тбау-Уацила (святой Илья-пророк осетинского пантеона – ред.) за что-нибудь на больного? Если сердится, то пусть левая пара приподнимется; если Тбау-Уацила действительно прогневался, без чего и гаданье быть не может, то левая пара начинает приподниматься и станет в виде стропил.

Тогда гадатель обращается к больному с расспросами, чем он провинился перед святым и больной, разумеется, в надежде скорее выздороветь, признается обыкновенно, что в праздник Ильи не принес жертву лучшего, или не исполнил обещания, или не варил пива. Дзуар-лаг спрашивает Илью, не угодны ли будут ему новые жертвы? Согласие следует за этим вопросом и в знак его правая пара начинает подниматься и, став на одной высоте с левою, обе соединяются. Тем гадание кончается; дзуар-лаг получает подарки, Уацила новые жертвы, а больной, если выздоровеет, то хорошо ему, если же умрет, значить вновь прогневил святого и сам виноват».

 

Составитель Коцты Х.

Юго-осетинская газета «Республика»