Бала Бестауты, депутат Парламента РЮО:

– Я служил в Венгрии в 19-ой гвардейской танковой дивизии. Был начальником взвода обеспечения, и, как и у всякого начальника была машина и солдаты в моем подчинении. Однажды, а дело было зимой, у нас прошли учения, и я по обыкновению последним покидал место «баталий». И вот проезжая по дороге увидел перевернутую военную машину, каким-то немыслимым образом застрявшую между деревьев. Внутри было три человека, двух я и сейчас помню – молдаванин Георгий Жоссу и Сергей Сущий из Днепропетровска. На дворе стоял сорокаградусный мороз, гололед, их машину занесло, и они вылетели с дороги. От удара дверь машины заклинило, а открыть другую дверь не давало дерево. В таком положении они провели где-то около получаса и начали уже замерзать. Даже сил не оставалось, чтобы стекло выбить. К тому же в та-кой холод солдаты очень плотно одевались, по две пары ватных штанов и бушлатов, так что и двигаться активно они не могли. Можно сказать, мы спасли их от смерти. Мы перепилили деревья и вытащили их буксиром. Этого Сущего я даже ударил несколько раз, чтоб он пришел в себя, а то замерзал уже. А все это время, за нашими действиями, оказывается, наблюдал командующий дивизией генерал Кочетов. Он проезжал по той же дороге и стал случайным свидетелем данного происшествия. А после вызвал меня к себе, объявил благодарность и подарил мне памятную ручку, которую я до сих пор бережно храню.

 

 

 

Батрадз Харебов, председатель Союза журналистов РЮО:

– В Советскую Армию я попал переростком. К тому времени уже окончил институт и начал работать в Научно-исследовательском институте. Когда пришла первая повестка из военкомата, первым делом показал ее дирекции. Там посмеялись и посоветовали бумажку выбросить и не волноваться: «Из ЮОНИИ за всю его историю никого еще в армию не забирали». Но как известно, рано или поздно все когда-нибудь впервые случается… и я оказался распределенным в Германию (ГСВГ) в пехотный полк. Расположен он был в небольшом городке Гарделеген, на западной границе с ФРГ. Наша армия считалась самой лучшей в ГСВГ, наша дивизия – лучшей в армии, наш полк – лучший в дивизии, а рота к тому же оказалась лучшей в полку. Те кто служил в «лучших» подразделениях меня поймут. Это нескончаемая муштра, дневные и ночные стрельбы, дважды в день – трехкилометровый кросс, в перерывах – нескончаемые экзерсисы на турнике. Мы должны были быть лучшими по всем составляющим. С бегом у меня был порядок, я не курил, да и сказалось футбольное прошлое. Но вот с турником был настоящий провал. Самое лучшее – мог красиво висеть. В нашу роту вместе со мной привезли моего односельчанина и однофамильца Зелима Харебова. Так тот на турнике был богом, а бегать из-за курения не мог. Глядя на нас, помнится, командир роты мечтательно приговаривал: «Вот если бы из двух этих Харебовых можно было бы одного слепить …»

Однажды нам объявили, что намечается армейский спортивный праздник и от нашего полка на него делегируется именно наша рота. Собственно, делать нам нужно было – всего ничего. В одних трусах сделать парадным шагом один круг по стадиону. Но начальство придавало нашей миссии особое значение. Нас гоняли целыми сутками. До парада роту отвезли в Магдебург на генеральную репетицию. Тут мы и предстали во всей красе. Надо сказать, что почти половину роты составляли среднеазиаты – народ весьма смуглый. По белизне среди этого контингента я разительно отличался. Увидев такой контраст, проверяющий генерал завопил и вынес соломоново решение: две оставшиеся недели мне предписывалось… загорать. Мои сослуживцы с завистью  наблюдали, как я валяюсь на травке, а они по-черному пашут. Одна из особенностей моего организма состоит в том, что загар меня не берет, однако в результате моих «стараний», я долежался до того, что… полностью сгорел, кожа слезала кусками, а сам стал вместо молочно-белого – отчаянно розового цвета. В таком виде дефиле длилось минуты две. На этом наш бенефис завершился. Аплодисментов не снискал, а спина долго болела. Начальство мой подвиг не оценило. А вот правительство ГДР, вместе с командиром полка, наградило экзотической медалью «Активист социалистического труда».

 

 

 

 

Роберт Гаглоев, директор Юго-Осетинского Научно-исследовательского института им. З.Ванеева:

– Армейскую службу я проходил в Ленкорани (Азербайджан) и был определен в БУАР (батарея по управлению артиллерией и ракетами). Однажды во время проведения учений со стрельбами силами одного из полков дивизии случилась история, которую я до сих пор вспоминаю с улыбкой. К батальону я был прикомандирован не только в качестве политработника, но и в случае условной гибели командира роты должен был заменить его. По ходу учений командованием было решено не снабжать питанием один из взводов, с целью узнать каковы будут решения командира взвода. Взвод сначала не получил завтрака, затем обеда. Солдаты начали уже роптать. Мы находились в таком районе, где было много насаждений. И вот я, проходя мимо каких-то зарослей, обратил внимание, что среди них проглядывают какие-то ягоды. Приглянулся – мушмула (мантылы).  «Вот оно спасение», – подумал я и рассказал командиру взвода о своей находке, только вот забыл предупредить, что чрезмерное употребление этих ягод чревато последствиями для желудка. Когда минут через 30-40 я подошел к кустарнику, то вид был такой, словно по нему прошло стадо слонов. Я не знаю, сколько там съели мои сослуживцы, но что-то слишком часто они бегали за кусты. И смех, и грех, но до ужина мы продержались.

 

 

 

 

Маирбег Плиев («Дзиба»), защитник Отечества, кавалер ордена «Уацамонга»:

– В армию я попал сразу после школы. Был ноябрь месяц, а сразу после Нового года наш батальон, а я служил в ВДВ, бросили «на выживание». Мы должны были пройти пешком 240 км. Естественно, с собой припасов нам не дали, так что питание приходилось добывать самим. Нас было около 300 человек, но мы, естественно, шли отрывисто – кто-то сильно отстал, кто-то наоборот был уже далеко впереди. Наша импровизированная группа насчитывала около 15 человек. В какой-то момент мы проходили через горное село, и заметили, как чуть поодаль пасутся поросята. А мы все ужасно голодные! Ну и не долго думая, я и несколько ребят, втихую, чтобы не привлечь внимание сельчан, без единого выстрелаJ «захватили» парочку поросят, тут же их освежевали, и, закинув их в вещмешки, продолжили путь. Ну а вечером, на привале, развели костер, и приготовили отменный шашлык! Еще и с командиром роты поделились, правда, скрыв наш недобрый поступок, сказали, что это мясо одного из местных видов животных, которое удалось подстрелить. Что же касается, самой «операции на выживание», то, несмотря на трудности, до пункта назначения наша группа дошла вовремя и в хорошем расположении духа.

 

 

 

 

 

Владимир Алборов, певец, композитор, музыкант легендарного состава группы «Бонварнон».

– Проходил я службу в Венгрии в отдельном танковом батальоне. Однажды когда наше командование было на командно-штабных учениях, меня друзья пригласили на вечеринку. Отказаться было нельзя и после отбоя я отправился в «самоволку». Вернулся к утру где-то к пяти часам, и как назло в это же время с учений вернулись замполит и комбат, которые вдруг решили сделать обход. Картина была еще та… Я стоял в форме, около аккуратно застеленной кровати в пять утра. Невзирая на мои попытки оправдаться мне дали трое суток гауптвахты. На следующий день пришло сообщение от Южной группы войск, что к 23 февраля должен состояться фестиваль музыкальных коллективов воинских частей, поэтому было принято решение мое наказание временно отложить – нужно было хорошо подготовиться к фестивалю. Ну что, мы подготовились, выступили и заняли первое место. Нашего замполита наградили за отличную культмассовую работу, комбату прислали письмо с благодарностью. В общем, командование было довольно, и видимо на радостях забыло о моем наказании. Более того, вскоре, моя фотография оказалась на доске почета в ленинской комнате.

 

 

 

 

 

Юрий Габараев, главный редактор газеты «Хурзарин»:

– В армию меня забрали поздно, так как я учился в ВУЗе, и, соответственно, оказался старше других новобранцев. Поэтому когда прибыл в полк, меня сразу назначили командиром взвода. С руководством также изначально сложились хорошие отношения. Однажды вечером мы засиделись в кабинете с командиром роты, замполитом и старшиной. Разговаривали о многом и когда речь зашла о великих военачальниках, я с гордостью заявил, что один из героев Великой Отечественной войны генерал Исса Плиев является осетином. По поводу национальности Исса завязался спор, мы долгое время спорили, пока я не пошел в библиотеку и не принес военную энциклопедию и не нашел фотографию осетинского генерала с сопутствующим текстом… На следующий день меня вызвал к себе начальник штаба. Он сказал, что уже знает о нашем вчерашнем споре, но хотел бы, чтобы я об этом рассказал сам, что я, естественно, без всяких задних мыслей и сделал. А утром следующего дня – построение полка. На плацу около полутора тысяч человек, перед нами командир полка и начальник штаба. И тут командир полка объявляет, что замполит полка разжалован, за то, что у него в полку слабая политическая подготовка, и он лично не знаком с историей и яркими представителями краев и областей, откуда прибыли его солдаты. Получилось так, что из-за меня и Исса Плиева уволили заместителя командира полка по политической части.

 

 

 

 

 

Алан Джиджоев («Сынок») главный тренер футбольной команды «Спартак» (Цхинвал):

– В армию я попал после окончания физмата в нашем ЮОГПИ. Это были внутренние войска в Брянске. Приходило-сь, честно говоря, несладко. Но мне повезло. Командующий батальоном узнав, что я окончил физмат, попросил меня решить за него задачи (он собирался поступить на физмат). Я, конечно, согласился, ну а чтобы оттянуть время (сам бы я ничего не решил), попросил принести мне книги, чтобы «освежить» память. Я заперся в Ленкомнате, а сам отправил задачи в Цхинвал, своему другу Ботазу Тасоеву. Так в течение двух недель я сидел и «решал задачи». Хорошенько отдохнул, а после мне еще и отпуск предоставили.

 

 

 

 

Подготовила Мадина Цховребова

Юго-осетинская газета «Республика»