Впервые в Южную Осетию Сергей Узаков, фотокорреспондент ИТАР-ТАСС, приехал в 2005 году на День Республики по приглашению Президента страны Э. Кокойты. Их знакомство произошло на авторской фотовыставке работ Сергея, посвященной первой годовщине трагических событий в Бесланской школе №1. И уже однажды попав в нашу Республику, Сергей Узаков стал у нас частым гостем, в каждый свой приезд открывая для себя новые грани красоты природы и архитектурные памятники древности Южной Осетии. Один из его приездов, два года назад, совпал с трагическими событиями августа 2008 года, непосредственным очевидцем которых он стал на улицах Цхинвала. Может поэтому его интервью больше похоже не на рассказ, а на некий статистический экскурс в кровавые дни августа 2008-го.

– Весь июль месяц 2008 года я находился в Чечне, снимал природу в горах. В первых числах августа, я оказался в высокогорном селе Шарой, где из теленовостей узнал о происходящих на тот момент событиях в Южной Осетии. Уже тогда Цхинвал неожиданно покинули представители грузинской стороны ССПМ, началась эвакуация детей и я понял, что назревает что-то серьезное. Связавшись с редакцией ИТАР-ТАСС, получив «добро», 7 августа я выехал из Грозного в Южную Осетию вместе с приглашенным мною коллегой, фотокорреспондентом РИА-Новости Саидом Царнаевым. При подъезде к Цхинвалу примерно в 17 часов мы увидели справа от дороги частые разрывы снарядов. Судя по нарастающему приближению взрывов, шла интенсивная пристрелка Зарской дороги со стороны грузинских сел, видимо из миномётов. Переждав обстрел, около 6 вечера мы добрались до Цхинвала. Тревога в городе чувствовалась уже во всем: безлюдные улицы, редкие прохожие, закрытые магазины и кафе. В гостинице "АЛАН", где мы остановились, было уже много журналистов, в основном российских, прибывших в Цхинвал накануне. Фоторепортеров среди них кроме нас с Царнаевым, как оказалось позже, не было. Кстати, в инете я неоднократно встречал потом обвинения в адрес России, мол, Москва, заведомо зная о развитии событий, заранее отправила в Южную Осетию полк журналистов. Но общаясь со своими коллегами в те дни, могу заверить, что все они, как и я сам, выехали в Южную Осетию в связи с обострением обстановки в республике. Никто из нас не предполагал, что ситуация в этом регионе выльется в столь трагичный военный конфликт.

Тем же вечером в начале двенадцатого к нам в номер вошел начальник пресс-службы миротворческого контингента Владимир Иванов и попросил пройти на пресс-конференцию генерала Кулахметова. Время приглашения несколько удивило, но... Через несколько минут все мы были на территории воинской части, операторы на плацу развернули аппаратуру, мы приготовились к съемке. Помню голос Иванова вещающий: "Дамы и господа, генерал Кулахметов", после чего в ночной тьме забрезжил силуэт командующего. На телекамерах зажглись софиты, я тоже приготовился к съемке. Буквально сразу, недалеко от нашей группы, раздались первые взрывы, обдав нас горячей волной. Все бросились врассыпную, каждый укрывался, как мог. Мы с Царнаевым, съемочной группой Ольги Кирий и бойцами осетинского батальона оказались в помещении армейской бани, боковые окна которой были заложены стеклоблоками. Часы на фотокамере показывали 23:30. Тогда же я и сделал самые первые кадры. Волну обстрела мы пережидали именно там, хотя случись попадание снаряда поблизости, мы были бы обречены на гибель от стеклянных осколков, но Бог миловал. Было очевидно, что стреляют не только по миротворческой части, но и по городу. Увы, пресс-конференция так и не состоялась, командующий ССПМ попросту не предстал перед журналистами, хотя уже потом в СМИ была информация, что генерал Кулахметов пытался объявить о начале военной операции против Южной Осетии за несколько минут до начала обстрела города. Но, в любом случае, с его стороны это была простая констатация факта и заявления он делал уже во время обстрела на камеру, если не ошибаюсь, съемочной группе Антона Степаненко, которая оказалась с ним в одном укрытии. В третьем часу утра я решил вернуться в гостиницу, где оставались ещё журналисты, узнать какую-либо информацию и по ситуации, возможно, выдвинуться в город для съёмки. В подвал гостиницы "АЛАН" уже стекался народ: персонал, постояльцы, местные жители из близлежащих домов. Там я тоже сделал несколько кадров. Мой пишущий коллега Михаил Романов сообщил, что горит здание Парламента. Около пяти утра, поднявшись на верхние этажи "АЛАНа", я хорошо видел, как разрывы снарядов «Град» рядами накрывали южную часть города. Горизонт почернел от разрывов. Становилось опасно и я вновь спустился в укрытие. Там встретил своего знакомого Марата Багаева и попросил отвезти меня в Республиканскую больницу, где наверняка было много раненых. Под обстрелом в 7 утра мы доехали до больницы, в подвале которой уже вовсю шли операции и перевязки раненых при свете керосиновых ламп. Медсёстры и санитарки то и дело бегали на верхние этажи, чтобы принести необходимые принадлежности: инструменты и медикаменты, умудряясь при этом тушить мелкие пожары. В коридорах стояла густая пыль и запах гари от недавно разорвавшихся снарядов. Подумалось: "А на хрена больницу-то бомбить?!". Никакой паники и страха в поведении людей не было, все выполняли свою работу. Я снял разрушенные коридоры и палаты больницы, операции и перевязки в подвале и вернулся к гостинице. В центре города усиливалась стрельба. Я пошёл по направлению в центр, пытаясь снять боевые действия. Не дойдя до Пионерского парка, был вынужден остановиться - несколько шальных пуль срезали ветки на кронах деревьев, под которыми я стоял. Пришлось вернуться в гостиницу. К тому времени подвал "АЛАНа" был уже полон народа и я предложил Саиду Царнаеву и журналистке Марине Перевозкиной поискать другое место для укрытия. Очередная волна обстрела застала нас на улице Октябрьской. Мы забежали в первый попавшийся дом. Как потом выяснилось, это был дом местной журналистки Ульяны Джиоевой, которая предложила нам и двум приезжим парням из Азербайджана укрыться в её подвале. В первой половине дня город продолжал обстреливаться, начался авианалёт. Жутковато ревели, пролетающие над нашим домом, штурмовики. На улице был слышен лязг гусениц проходящих танков. Под вечер, в момент очередного затишья, я вышел в поисках еды в город, улицу Октябрьскую я не узнал: некоторые дома были разрушены и горели, дорога была густо усыпана ветками и листвой деревьев, часто попадались крупные фрагменты осколков снарядов. Я поднял один из них, хвостовик "ГРАДа", он был ещё горячий... На перекрестке улиц Октябрьской и Московской я увидел два догорающих танка и огромную воронку рядом с ними. До сих пор жалею, что не взял тогда фотокамеру. Там же я встретил своего знакомого, редактора газеты «Республика» Андрея Кочиева, возвращавшегося со съёмки. На Октябрьской меня то и дело задерживали вооруженные ополченцы. Проверяя документы и отпуская, они просили пройти в ближайшее убежище. Всё это происходило во время сильного артобстрела. Это я рассказываю к тому, что по заверению ряда кабинетных "экспертов", незащищённый город был брошен. Интересно, а кто же тогда уничтожал на улицах грузинскую бронетехнику?! Бился с командос?! Не будь этих простых осетинских ребят, которые проявили героизм и фактически подарили нам эти два дня жизни, неизвестно чем бы все закончилось... Спасибо им большое за это!

Что же касается моих "скитаний", в тот вечер еду, впрочем, как и дом Ульяны, из-за сильного артобстрела, я не нашел. В темноте было видно, как горит город. Приходилось забегать в укрытия домов, в которых находились женщины, дети и старики. В очередном подвале четырёхэтажки, я оказался с епископом Аланским Георгием, с которым проговорил до утра. На рассвете 9-го я смог выйти на улицу и увидел догорающую соседнюю четырехэтажку. Дойдя до дома Джиоевой, я предложил всем перебраться на территорию миротворческой части. Там мы застали много журналистов, которые укрывались вместе с миротворцами и местным населением в погребе овощехранилища. Территория части постоянно обстреливалась из миномётов. Машины телеканалов, находящиеся рядом с убежищем, были побиты осколками. При этом съемочные группы Первого канала, каналов "Россия", ТВЦ и НТВ умудрялись "прямиться"- делать прямые включения. Командования части я там так и не увидел.

Люди бежали к миротворцам в поисках защиты, но генерал Кулахметов, или кто-либо другой из отцов-командиров так и не изволили к ним выйти, не сказали нужных слов, соответствующих той ситуации, не успокоили женщин и детей... Хотя совершенно очевидно, что к тому времени в штабе уже знали - российские войска подходят к Цхинвалу.

К вечеру 9-го числа Руслан Гусаров, директор-корреспондент Северокавказского Центра "НТВ" стал собирать колонну машин, чтобы как-то вывести из города часть журналистов, женщин и детей. Собралось порядка 15 автомашин, которые по Зарской дороге двинулись в сторону Джавы. Сам Гусаров посчитал нужным остаться в городе. Ехали мы на предельной скорости, дорога обстреливалась из минометов, но уже было не так страшно. Навстречу двигался авангард российской военной техники. Нам повезло, потому что, как я узнал позже, десятки машин, вырвавшиеся после нас из Цхинвала, были расстреляны на Зарской дороге, погибли люди... Под утро 10-го мы добрались до Владикавказа. Отправили снимки в редакцию и решили с Царнаевым сразу вернуться обратно, правда доехали лишь до Джавы. Но одиннадцатого числа с колонной военных мы вновь вернулись в Цхинвал и до 2-го сентября я не покидал Южную Осетию.

– Сергей, а что побуждает вас возвращаться в Цхинвал вновь и вновь? Чем интересна Южная Осетия сегодня, в первую очередь, через объектив фотокамеры?

– Во-первых, в Южной Осетии добрый и отзывчивый народ, я нашёл тут много друзей. Во-вторых, невероятно красивые горы, старинные храмы, которые хочется снимать. Все это интересно и важно для меня.

– У Вас была персональная выставка работ в Москве, посвященная Бесланской трагедии. Нет ли мысли организовать подобную фотовыставку по теме Южной Осетии?

– Когда 3 сентября 2004 года в Беслане началось освобождение заложников, я был одним из немногих фотокорров, который оказался в момент этого хаоса во дворе школы. Попал я туда примерно в 14:00. То, что удалось мне там снять - это кадры страшной трагедии (интервью С.Узакова газете «Республика» о Беслане публиковалось № 29-30 за сентябрь 2007 года). Позже прошли выставки во Владикавказе, Москве, Париже и Страсбурге. В Цхинвале в первые три дня снимало очень мало фоторепортеров: несколько местных ребят, Саид Царнаев и я. Это уже потом фотобратия захлестнула Южную Осетию, многие из них были отмечены наградами в Кремле и на престижных международных фотоконкурсах. Но в любом случае, на мой взгляд, целесообразнее будет организовать совместную фотовыставку всех репортеров, которые здесь работали и представить её не только в России, но и за рубежом.

Рада Дзагоева

Югоосетинская газета "Республика" 

P.S. Ниже фотографии Сергея Узакова, которые публикуются впервые.

Самый первый кадр начала войны, осетинские миротворцы пережидают артобстрел в помещении армейской бани.