Осетинский народ в русско-турецкой воине 1877—1878 гг.
Осетинский народ гордится нерушимой осетинско-болгарской дружбой, истоки которой уходят в далекое прошлое. Эта дружба между двумя народами окрепла в совместной борьбе за освобождение Болгарии от османского ига во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Двести тысяч сынов России, среди них русские, украинцы, белорусы, грузины, осетины и представители других народов нашей страны, отдали жизнь за это благородное дело. От берегов Дуная до Босфора находятся их братские могилы.
По своему историческому объективному содержанию война была прогрессивной, способствовавшей национальному освобождению народов Балканского полуострова от гнета османской Турции.
Победа русской армии в русско-турецкой войне 1877—1878 гг. имела важное значение для болгарского народа.
Народы Кавказа вместе с другими народами России внесли свой вклад в дело освобождения балканских народов от гнета османской Турции. Прославился в годы русско-турецкой войны 1877—1878 гг. осетинский дивизион, сформированный из добровольцев.
Национально-освободительная борьба славянских народов 1875 году против османской Турции нашла широкий отклик среди осетинского народа. На страницах газет «Кавказ», «Терские ведомости», «Казбек» с глубокой симпатией к сербам освещался ход военных действий на сербско-турецком театре военных действий, приводились сведения о сборе пожертвований и числе добровольцев. Интеллигенция Владикавказа организует концерты, лекции и вечера, сбор с которых шел в пользу славян. В деле помощи славянам отличилось население Владикавказа, Алагира и Моздока. На призыв откликнулись и рабочие-осетины Ала-гирского серебро-свинцового завода. Здесь было собрано около 800 рублей. Следует иметь в виду, что если в 1864 году рабочие-осетины Ала-гирского завода составляли 148 человек из 292, то в 1875 году из 300 рабочих 240 были осетины[1]. Определенные суммы поступили от служащих учреждений Владикавказа, частных лиц, солдат и офицеров.
Все пожертвования шли во Владикавказский славянский комитет, организованный в августе 1876 года. Добровольческое движение, пожертвования деньгами были повсеместны. В этом заслуга представителей передовой осетинской интеллигенции Индриса Шанаева, Николая Колиева, Н. Жускаева и других.
Газета «Тифлисский листок» в № 195 за 1897 г. сообщала, что события на Балканском полуострове, когда там возгоралось дви жение славян за свою независимость, не могли не найти отклика в отзывчивой душе Индриса Шанаева, и он отправился туда со значительной группой своих соотечественников в качестве простого добровольца. Индрис присылал оттуда корреспонденцию в русские газеты, которые «немало способствовали», по выражению «Донской речи», тому «возбуждению, которое охватило тогдашнее общество в его стремлении оказать помощь славянам, томившимся под невыносимым турецким игом»[2].
В Московский славянский комитет поступило много заявлений от осетин, в которых говорилось о желании отправиться добровольцами в Сербию. Житель Владикавказа рабочий осетин Иван Гуриев-писал в Московский комитет, что, «имея ревностное желание оказать посильную помощь православным братьям, борющимся за свободу, я, к сожалению, не в силах принести материальную помощь, потому считаю своим долгом пожертвовать своими силами до последнего вздоха»[3] и просил отправить его добровольцем в Сербию[4]. Представители осетинского народа в составе добровольческих формирований в 1876 году приняли участие в сербско-турецкой войне.
Один из русских корреспондентов в Сербии отмечал, что казаки прибывают в множестве и поступают в сербскую кавалерию, которой принесут громадную пользу. Греков и албанцев в сербских войсках было очень мало, но зато встречаются грузины, осетины и даже православные абхазцы; «некоторые из них плохо говорят по-русски, один из русских офицеров спрашивает кавказцев, что заставило их приехать в Сербию, они отвечали то же, что и русские: «Сражаться за веру и свободу своих братьев»[5].
Отбирая добровольцев для отправки в Сербию, славянские комитеты отдавали предпочтение офицерам, казакам и отставным солдатам. Особое внимание уделялось набору казаков Терского и Кубанского войск как наиболее приспособленных для действий в горных условиях. Поэтому в рядах добровольцев было много осетин из Терского казачьего войска. В Кавказском казачьем легионе, отправленном из Владикавказа 30 сентября 1876 года, было 4 осетина из селения Ардонское[6]. Помимо них, добровольцами в Сербию выехали Георгий Ревазов, Андрей и Николай Колиевы, Индрис Шанаев, Александр Амбаров, Николай Караев и др. Добровольцам пришлось сражаться в трудных условиях, однако они с честью выполнили свой долг. В дальнейшем боевое содружество русского, болгарского и других народов Балканского полуострова с представителями кавказских народов получило свое развитие в русско-турецкой войне 1877—1878 гг.
Русско-турецкая война началась в апреле 1877 года. Русское командование разработало планы военных действий против османской Турции. Оно придавало большое значение использованию в войне иррегулярных частей из народов Кавказа. Со второй половины 1876 года из населения Кавказа стали формироваться иррегулярные части. Было сформировано 300 конных и пеших сотен, общая численность которых доходила до 50 тысяч человек. Из них 30 тыс. человек было из Закавказья и 20 тыс. из Северного Кавказа.
Одной из причин поступления населения Кавказа в состав иррегулярных частей следует считать то, что определенная часть населения Кавказа сочувствовала борьбе болгарского народа и других южных славян за свое национальное освобождение. Русско-турецкую войну 1877—1878 гг. они восприняли как освободительную, которая должна была помочь болгарскому народу избавиться от османского ига.
К 25 ноября 1876 года из населения Владикавказского округа был сформирован Терско-Горский конно-иррегулярный полк. Один дивизион его состоял из осетин, другой из ингушей. Командиром осетинского дивизиона был назначен ротмистр Арслан Мурза Есиев[7]. Командирами сотен были назначены корнет Агубекир Дударов и подпоручик Тотрадз Зембатов.
Русское командование на опыте прошлых кампаний убедилось в хорошей личной боевой подготовке осетин, привычке и умении обращаться с оружием, сражаться в конном и пешем строю, знании и умении к действиям в горной местности. Все эти качества осетин обусловливались политической обстановкой, социально-экономическими факторами, беспрерывными войнами и междоусобицами.
С целью использования боевых качеств населения Кавказа, царское правительство широко использовало систему милиционных частей. В вд составе осетины приняли участие в русско-иранской войне 1804— 1813 гг., русско-иранской войне 1826—1828 гг., в русско-турецкой войне 1828—1829 гг., в Крымской (Восточной) войне 1853—1856 гг. Иррегулярные части применялись для аванпоставной службы, для разведки и атак, осетины сражались в пешем и конном строю, их использовали для преследования разбитого противника, состояли в авангардных отрядах, рекогносцировочных колоннах и охране основных сил.
Для привлечения населения Северного Кавказа к воинской службе были сформированы Терский иррегулярный полк, Терская постоянная милиция, Кавказско-Горский дивизион. Отличная боевая служба их доказала пользу формирования постоянных частей из горцев.
Поэтому накануне русско-турецкой войны 1877—1878 гг. русское командование уделяет большое внимание формированию иррегулярных частей из осетин.
8 декабре 1876 года последовал приказ о формировании сводно-конно-иррегулярного дивизиона. В его состав должны были войти и осетины. Для набора осетин в Терскую область был командирован войсковой старшина Аврам Ениколопов[8]. 25 января 1877 года начальник штаба войск Терской области сообщал, что осетины посланы в Александрополь[9]. Осетины вошли в первую сотню дивизиона. 17 марта 1877 года дивизион был переформирован в Александропольский 6-й сотенный полк[10]. В него вошли две сотни осетин из Владикавказского округа, командиром их был прапорщик Ашахмет Аликов из селения Ольгинское.
27 мая началось формирование 2-го Терско-Горского конно-иррегу-лярного полка[11]. Он должен был состоять из осетин, кабардинцев и ингушей. В июне последовал приказ из штаба Кавказского округа о роспуске добровольцев по домам.
15 января 1877 года был сформирован Чеченский конно-иррегулярный полк. В нем служили осетины майор Знаур Тхостов, Ислам Тхос-тов, Хох Кайтмазов, Даниль Дзозиев и Хасако Дзиоев[12].
15 января 1877 г. был сформирован Кабардино-Кумыкский конно-иррегулярный полк. В нем находились осетины, в том числе Андрей Колиев и Айтег Агоев. Тогда же был сформирован Ахалцихский конно-иррегулярный полк, две сотни которого состояли из южных осетин.
Южные осетины служили в Грузинской пешей дружине, Алексан-дропольском, Ахалцихском и других конно-иррегулярных полках, в Тифлисском дворянском дивизионе.
20 августа 1877 года последовал приказ Главнокомандующего Кав казской армией о сборе двух сотен милиции из осетин и других жителей Горийского уезда. С этой целью для сбора осетин в Джавское ущелье был командирован коллежский ассесор Журули[13]. Добровольцев было очень много. На формирование было ассигновано пятьсот рублей[14].
К 8 сентября из южных осетин сформированы две конные сотни, которые вошли в состав Ардаганского отряда.
В Кубанском конно-иррегулярном полку находились черкесы, карачаевцы и осетины Георгиевского поселка Бека Сохиев, Дзичи и Кавдин Чехоевы, Адиль Дзанаев, Кавдин Бараков, Сабах Гирей Кар-гиев, Дзецо Дзиоев и др. Здесь же был и отец известного осетинского поэта Коста Леван Хетагуров.
В Шурагельском конно-иррегулярном полку служили Габце Дударов, Георгий Колиев и другие. В Кутаисском конно-иррегулярном полку числились Георгий Гайтов, Бабе Гайтов.Туган Мистулов, Семен Тибилов и другие. На вооружении они имели драгунские винтовки Крнка. 6-линейные нарезные ружья системы Таннера и 7-линейные нарезные ружья.
Военные действия начались одновременно на двух театрах — Балканском и Кавказском.
Русское командование считало, что недостаток конницы на Кавказском театре войны должен восполниться казачьими полками Терской и Кубанской областей, а также конной милицией из населения Кавказа. При отправке иррегулярной конницы на Балканский театр оно руководствовалось теми же соображениями и учитывало, что казачьи полки Терской и Кубанской областей, а также иррегулярные части из населения Северного Кавказа (осетинский и ингушский дивизионы) способны к боевым действиям в условиях горного театра военных действий на Балканском полуострове.
Военное министерство решило послать на Балканы «некоторое число кубанских казаков и милиции, особенно способных к действиям малой войны в странах гористых»[15], в частности, Кавказскую казачью бригаду, состоявшую из Владикавказского и Кубанского казачьих полков, осетинского дивизиона и Донской батареи.
Во время боев у Ловеча, Плевны, Пловдива, Шипки, Софии, перехода через Балканы осетинский дивизион показал хорошие боевые качества, мужество, стойкость и взаимную выручку, умение сражаться в пешем и конном строю. О боевых заслугах осетинского дивизиона свидетельствуют лучшие представители русского военного командования (Н. Д. Скобелев, И. В. Гурко, П. Д. Паренсов, Н. Ф. Тутолмин и др.).
Генерал Н. Ф. Тутолмин докладывал командованию: «Этот народ (осетины. — М. С.) заслуживает из ряда вон выходящей награды своею безупречною, безграничною храбростью. С первого шага за Дунай, с 22 июня, они открыли для кавказской бригады целый ряд дел с неприятелем, полной безупречной отваги, и собственной кровью значительно более других оросили путь от Дели-Сула через Градешти до самого Самовида и оттуда через Плевно до окопов Ловчи»[16].
Осетины приняли участие в обороне Шипки (июнь 1877 — январь 1878 г.). Оборона Шипки стала символом боевого союза русского и болгарского народов, их мужества, героизма и братства по оружию. На Шипке плечом к плечу сражались русские, болгары, украинцы, белорусы, грузины, осетины, дагестанцы и другие народы России. Здесь в болгарском ополчении находился герой русско-турецкой войны 1877— 1878 гг. Николай (Дудар) Караев[17].
Плевненская эпопея—самая яркая страница истории этой войны, Русские войска показали здесь высокую доблесть и самоотверженность.
В боях под Плевной осетинский дивизион проявил стойкость и мужество. Генерал М. Д. Скобелев высоко оценил доблесть осетинского дивизиона. Он писал, что «вообще поведение Осетинского дивизиона по беспримерному самоотвержению и рыцарской храбрости выше всякой похвалы»[18].
В дальнейшем Осетинский дивизион находится в отряде генерала И. В. Гурко, который наносит в декабре 1877 — январе 1878 года решающий удар по противнику. В боях Осетинский дивизион понес большие потери. Поэтому главнокомандующий Дунайской армией телеграфировал в Тифлис: «Прошу выслать по сотне конных человек на пополнение кубанцев и владикавказцев, а осетин пришли, сколько можешь. Кавказцы служили великолепно и поддерживали свою славу, но зато и людей потеряли много. Необходимо их пополнить, осетины так работали, что буду просить им Георгиевское знамя»[19].
Осетинский дивизион получил пополнение во главе с поручиком Умаром Есиевым[20] накануне боя у Горного Бугорово. Русские войска, в состав которых вошел и Осетинский дивизион, выбили противника из занимаемых им пунктов (Горный Дубняк, Телиш, Дольний Дубняк) и завершили блокаду Плевны. Падение Плевны явилось поворотным пунктом в войне. Русская армия начала наступление на противника.
Осетинский дивизион успешно выполнил задание русского командования, нес сторожевую и разведывательную службу, участвовал в рекогносцировке Златинского, Иметлийского и других горных перевалов. Осетинские воины плечом к плечу сражались с болгарскими ополченцами[21].
Генерал И. Гурко перед своим знаменитым переходом через Балканы решил произвести рекогносцировку горных перевалов. Задание было поручено полковнику П. Паренсову, хорунжему Кубанского казачьего полка А. Церетели и 50 осетинам из Осетинского дивизиона. В одном из боев совместно с осетинами сражались болгарские ополченцы.
Отряд И. Гурко перешел западную часть Балканских гор и 23 декабря 1878 года освободил Софию. Первыми спустились с гор в долину Софии Преображенский полк и Осетинский дивизион.
К 14 января 1878 года отступавшие турецкие войска сосредоточились в Филиппополе (Пловдив). Сюда наступали войска И. Гурко. 15—17 января в трехдневном бою Филиппополя турецкие войска были разбиты. В бою отличились многие воины Осетинского дивизиона. Так. поручик Г. Есенов умело командовал своей полусотней, находившейся под сильным перекрестным огнем. Всадники храбро сражались как в конном, так и в пешем строю. Сам Генардуко Абисалов также находился в самых опасных местах. Командование отмечало, что «своими хладнокровными распоряжениями офицеры показывали пример мужества подчиненным»[22].
Русские войска одержали убедительную победу. Сражение у Филиппополя открывало русской армии путь к Константинополю.
20 января 1878 года русские войска заняли Андрианополь, где бы ло заключено соглашение и перемирие. Разбитая турецкая армия отступила в Родопские горы. В их преследовании участвовала Кавказская казачья бригада. 12 января 1878 года она в составе Кубанского, Владикавказского казачьих полков и Осетинского дивизиона приступила к выполнению задания.
С 12 по 26 января 1878 года кавказцы вели бои с неприятелем в деревнях Чатак, Чепеляре, Дердере и Палас. Суровая зима и сильные снежные метели затрудняли их путь. Однако бригада прошла Родопские горы и разгромила турок.
8 августа 1878 года Осетинскому дивизиону было пожаловано Георгиевское знамя с надписью «За отличие в турецкую войну 1877— 1878 гг.». Многие рядовые и офицеры Осетинского дивизиона за мужество и храбрость, проявленные в боях, были награждены русскими и иностранными боевыми орденами.
После окончания войны осетинский дивизион несколько месяцев оставался в Болгарии, в Родопских горах. Он нес сторожевую службу, охраняя болгарское население от шаек башибузуков. Вскоре русское командование отправило горцев на родину.
Кроме осетинского дивизиона, прославившего в годы войны на Балканах, участие в боевых действиях приняли осетины, находящиеся в русской регулярной армии, болгарском ополчении и казачьих полках. В их числе, прапорщик Костромского пехотного полка И. Дударов, майор 12-го Стародубовского полка А. Кануков, подпоручик 13-го стрелкового батальона Н. Кантемиров, майор 9-го гусарского полка У. Тулатов и др. В болгарском ополчении находился герой русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Дудар Караев. В Рущукском отряде в лейбгвардии в Атаманском полку находился Николай Андреевич Колиев[23]. В Владикавказском казачьем полку служили подполковник Генардуко Абисалов, майор Асламбек Кубатиев, урядник Василий Г'алаев и др.
В боях в Болгарии отличился и Терский эскадрон, в котором находились Василий Хетагуров, Михаил Алдатов, Моисей и Даниил Га-жеевы, Андрей Галаев, Темирболат Тхапсаев, Дзибо Алдатов и др. После окончания войны Терский эскадрон находился в Андрианополь-ском округе, охраняя мирное болгарское население.
Владикавказский казачий полк получил Георгиевское знамя и знак отличия на папахах «За взятие Ловчи 22 августа 1877 года». Свыше 200 человек были награждены орденами[24].
Кавказский театр боевых действий по сравнению с Балканским имел второстепенное значение, но в ходе войны сыграл важную роль — победы, одержанные русскими войсками на Кавказском театре (Арда-ган, Драм-даг, Авлияр-Аладжа, Каре и т. д.), способствовали успеху русской армии на Балканах, явили образец возрождения славных традиций времен Суворова и Кутузова. Взятие Ардагана, бои у Авлия'р-Аладжи, Драм-дага, Деве-Бойну, ночной штурм Карса еще раз показали замечательные боевые качества русского солдата.
Для военных действий с Турцией в Малой Азии был сформирован действующий корпус, общей численностью 52 тыс. человек со 160 орудиями. В целях наступления по главным стратегическим путям он был разделен на отряды: Ахалцихский (13 тыс. человек и 360 орудий) под командованием генерал-лейтенанта Ф. Д. Девеля, Александропольский (27 тыс. и 92 орудий) — генерал-майора В. Д. Геймана и Эриванский (12 тыс. человек и 32 орудия) под начальством генерал-лейтенанта А. А. Тергукасова. Все эти отряды находились под общим командованием генерал-адъютанта М. Г. Лорис-Меликова[25].
Как отмечалось выше, в составе русской армии на Кавказском театре было значительное число представителей осетинского народа. Они находились в русской регулярной армии, казачьих полках и иррегулярных частях. В регулярной армии служили поручик 3-го Кавказского батальона Тембулат Козырев, подпоручик Александр Алдатов, Портупей-юнкер Елизар Хадарцев, в 154-м Дербентском пехотном полку штабс-капитан Газданов, в 1-й батарее Кавказской гренадерской артиллерийской бригады капитан Темирболат Дударов, в 6-й батарее 20-й артиллерийской бригады капитан Асламурза Таучелов (впоследствии генерал-майор), в Нижегородском драгунском полку майор Инал Кусов (впоследствии генерал-лейтенант), прапорщик Бейбулат Тургиев и другие.
На Кавказском театре сражались 1-й Горско-Моздокский, 2-й Гор-ско-Моздокский, 1-й Кизляро-Гребенский, 2-й Кизляро-Гребенский, 2-й Владикавказский, 1-й и 2-й Волгский казачьи полки. Осетины-казаки из станиц Черноярской, Новоосетинской и Луковской находились в Ахалцихском, Чеченском, Кабардино-Кумыкском, Александрополь-ском, Кутаисском и Шурагельском конно-иррегулярных полках и Тифлисском дворянском дивизионе. В составе иррегулярных частей казачьих полках и регулярной русской армии они отличились в боях за взятие Ардагана, Бегли-Ахмеда, на высотах Аладжи, Деве-Бойну, Драм-дага, Даяра, при осаде Карса и Эрзерума.
Осетины успешно выполняли задания русского командования. Они приняли участие в основных операциях на Кавказском театре войны, несли сторожевую и разведочную службу, охраняя местное население от турецких башибузуков.
28 апреля (10 мая) 1877 года русские войска окружили Ардаган и затем штурмом взяли его. Русские войска успешно справились с задачей штурма, проявив героизм и мужество. Среди отличившихся — много всадников иррегулярных войск. За штурм Ардагана были награждены Александр Дзигоев. Таги Аликов, Александр Агоев, Иосиф Собиев, Петр Тинаев и другие[26].
Урядник Александропольского полка Сосланбег Кубатиев был награжден орденом за отличие при взятии Ардагана[27]. Житель села Охта-на, урядник Ахалцихского конно-иррегулярного полка Караман Икаев также был награжден орденом[28]. Награжден был и всадник того же полка Батрадз Тедеев за взятие в плен турецкого офицера в боях при переходе турецкой границы.
Эриванский отряд генерала Тер-Гукасова успешно действовал на левом фланге Кавказского театра[29]. Русские войска (12 тыс. человек при 32 орудиях, в том числе 4 тыс. кавказских иррегулярных формирований) разбил 4 июня 1877 года на Драм-дагском хребте турецкий отряд Магомета-паши (8 тыс. человек и 12 орудий) и затем 9 июня в Даярском ущелье Измаила паши (10 тыс. человек и 18 орудий). Победы были одержаны благодаря взаимодействию пехоты с артиллерией и кавалерией, воинскому мастерству и храбрости русских солдат, а также умелым действиям иррегулярных кавказских частей. В Даярском сражении отличился поручик 3-го Кавказского стрелкового батальона Александр Алдатов со своей полуротой[30].
Иррегулярные части в составе отряда генерала В. Геймана (12 тыс. человек и 3500 кавалерии при 64 орудиях) приняли участие в штурме Зивина, При этом отличились многие всадники иррегулярных частей, в частности урядник Иосиф Газданов. Поручения он «выполнил с полным самоотвержением»[31]. Отличился и урядник Александропольского конно-иррегулярного полка Туган Кастуев[32].
В течение июля — августа ряд боев между русскими и турецкими войсками не имели серьезного значения для последующих боевых действий. В этот же период происходят рекогонсцировки турецких позиций. В них приняли участие Дагестанская конно-иррегулярная бригада, Тифлисский дворянский дивизион, Чеченский конно-иррегулярный полк, Борчалинская, Тионетская и Елисаветпольская сотни.
Авлиар-Аладжинское сражение (2—4 октября 1877 года) было одним из крупных успехов русского военного искусства. Оно сыграло решающую роль в победе русских войск в Малой Азии и оказало большое влияние на ход военных действий на Балканском полуострове. В этом сражении приняли участие кавказские иррегулярные части, численностью 10 тыс. человек. Среди отличившихся: Хусейн Алдатов, Артемий Окаев, Бибол Газданов, Есма Дудаев, Бибоц Дзахсоров. Бембулат Хестанов, Дзибо Акоев, Михаил Аликов, Мисост Кусов, Анзор Цаликов, Тепса Мугуев, Казбек Дзиоев и другие.
Осетины находились на Приморском театре военных действий в Абхазии. Иррегулярных частей, в основном грузинских пеших дружин, здесь было 17 тыс. человек. Численность русских войск в Абхазии насчитывала 18 тыс., в том числе 5 тыс. человек иррегулярных войск. Они успешно сражались за высоты Муха-Эстате, Хуцубани и Цихисдзири[33]. Храбрость, умение обращаться с оружием, знание местности помогали милиционерам побеждать. Они умело действовали в горной местности. Так, генерал-майор В. Краевич, касаясь действия милиционеров на Черноморском побережье, отмечал, что сравнительная незначительность их потерь объясняется тем, что они «постоянно занимали господствующие над проходами отрядов высоты и узлы гор»[34].
За отличие в военных действиях из Грузинской пешей дружины были награждены Тебо Пухаев. Гарсеван Бестаев, Ефрем Багаев, Александр Багаев, Иосиф Джиоев, Гарееван Кабисов, Семен Бесаев, Спири-дон Валиев и другие[35]. Николай Барцагов был произведен в прапорщики.
Ночной штурм Карса (в ночь на 5 ноября 1877 года) был одним из блестящих успехов русской армии, отличался смелостью и оригинальностью замысла. Обшая численность русских войск под Карсом составляла 35 тыс. человек[36] и 198 орудий, в том числе 5 тыс. человек иррегулярных кавказских формирований. Турки потеряли убитыми и ранеными 4 тыс. человек. В плен сдались 800 офицеров и 17 тыс. солдат. Русские войска потеряли 2700 человек. Победа была достигнута высокими морально-боевыми качествами русского солдата. В штурме Карса и затем в преследовании противника приняли участие иррегулярные части, состоящие из грузин, армян, азербайджанцев, дагестанцев, осетин и представителей других народов Кавказа. При этом отличились Ахал-цихский, Александропольский, Дагестанские конно-иррегулярные полки. Тифлисский дворянский дивизион, Шурагельская конно-иррегулярная дружина, Борчалинская, Тианетская, Тушинская и Елисаветпольская конно-иррегулярные сотни. При штурме Карса отличились Герасим Кун-духов, Георгий Колиев, Урусхан Кубатиев, Паца Фидаров, Петр Тато-нов, Мисост Кубатиев и др.[37] При штурме Карса погиб прапорщик Ашахмет Аликов[38].
Юнкер Ахалцихского конно-иррегулярного полка Антон Хетагуров за храбрость, проявленную в боях при взятии Карса, был награжден орденом. За взятие Ахалшенских высот орденами были награждены Бем-булат Томаев, Григорий Плиев, Пидо Кокоев, Михаил Санакоев и др. Газданов Тембол и Темирболат Газданов получили золотую медаль с надписью «За храбрость»[39]. Прапорщик Яссе Газзаев, Гуло Тедеев, Теймураз Гаглоев из Ахалцихского конно-иррегулярного полка были награждены серебряными медалями «За храбрость»[40]. В наградном листе Яссе Газзаева отмечалось, что более всего он обратил на себя внимание своею «Храбростью, доказанную им неоднократно... во время бытности его на службе в Ахалцихском конно-иррегулярном полку»[41]. За храбрость он был награжден знаком отличия военного ордена 2-й, 3-й и 4-й степени, золотыми и серебряными медалями[42]. Урядники Тифлисского дворянского конного дивизиона Тома Чочиев, Кавдин Санакоев, Семен Дарчиев, Николай Цховребов, Николай Габараев были награждены орденами[43]. Малхаз Кокоев, Иван Зассеев, Григорий Томаев, Яков Кудухов, Давид Плиев, Шамиль Козаев, Бабе Ханикаев и Тембулат Томаев из Ахалцихского конно-иррегулярного полка также были награждены орденами[44].
Прапорщик Андрей Колиев из Кабардино-Кумыкского полка был награжден орденами и медалями. Награждены и Георгий Гайтов, Бабе Гайтов и Туган Мистулов из Кутаисского конно-иррегулярного полка. Заместитель командира Чеченского конно-иррегулярного полка майор Знаур Тхостов был награжден орденами, медалями, золотой саблей с надписью «За храбрость» и произведен в подполковники[45].
Из Чеченского полка были награждены Тох Кайтмазов из села Ху-малаг Владикавказского округа, Даниль Дзозиев из Моздока, Хасако Дзиоев и другие[46]. В наградном листе Ислама Тхостова говорилось, что он участвовал в боях с неприятелем, «все время был впереди, ободряя нижних чинов»[47].
Командир Чеченского полка генерал Арцу Чермоев ходатайствовал о награждении И. Тхостова орденом Св. Станислава. Ислам Тхостов был награжден боевыми орденами и медалями.
В ходе военных действий успешно действовали полки Терского казачьего войска. В составе их было много осетин. 2-й Владикавказский, Кизляро-Гребенский, 2-й Волгский и 2-й Сунженский казачьи полки за храбрость, проявленую в боях, были награждены Георгиевскими знаменами. Были награждены войсковые старшины Тимофей Бегиев, Аслан-бек Кубатиев, Асланбек Мистулов, Афанасий Гокинаев, есаул Мисост Кубатиев, сотники Григорий Гулуев, Петр Валаев, Василий Галаев, Мембулат Тургиев, Петр Елбаев, Александр Тускаев, Иван Гажеев, есаул Кургоко Кубатиев, хорунжий Кирилл Жукаев, казаки Моисей Лакуев, Петр Татонов и многие другие[48].
Своими успешными наступательными операциями русские войска и Кавказские иррегулярные части помешали турецкому командованию укрепить свои силы на Балканах за счет Анатолийского корпуса.
Основная роль в разгроме турецких войск в войне 1877—1878 гг. на Балканском и Кавказском театрах принадлежит русской регулярной армии с ее традициями русского военного искусства. Война явилась важным этапом в развитии русского военного искусства.
Касаясь объективных результатов русско-турецкой войны 1877— 1878 гг., В. И. Ленин подчеркивал, что результатом этой войны было освобождение от чужеземного ига национальных государств на Балканах[49]. В результате войны независимость получили Румыния, Сербия, Герцеговина Флор, а автономию Болгария[50]. Особенно значительны были политические последствия для Болгарии, которая получила возможность самостоятельного развития.
Василь Коларов в своей речи, произнесенной по случаю 70-летия освобождения Болгарии, говорил, что день подписания Сан-Стефанско-го договора «справедливо считается днем освобождения болгарского народа от турецкого ига, т. к. на территории, которую теперь занимает Народная Республика Болгарии, никогда больше не ступали орды турецких султанов. Поэтому беспредельной и вечной будет признательность болгарского народа русскому народу, пролившему кровь 200 тысяч своих сынов за наше освобождение»[51].
Русско-турецкая война 1877—1878 гг. упрочила давние традиции дружбы и сотрудничества между народами Осетии и Болгарией.
[1] Казбеков Г. В. Формирование и развитие рабочего класса в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1963, с. 27.
[2] Газ «Тифлисский листок», № 195, 1987.
[3] ЦГАОР СССР, ф. 1750, оп. 233, л. 24.
[4] Там же.
[5] Газ. «Кавказ», № 100, 1876.
[6] ЦГАР СССР, ф. 1750, оп. I, д. 151, л. 4.
[7] ЦГВИА СССР, ф. 330, оп. 88, д. 3615, л. 10.
[8] Там же, ф. 1300, оп. 17,, д. 63, л. 50.
[9] Там же.
[10] Там же, л. 9.
[11] Сб. материалов.., с. 12.
[12] ЦГВИА СССР, ф. 1087, оп. I, д. 1185, л. 6.
[13] ЦГИА ГССР, ф. 48, оп. I, д. 1718, л. 1.
[14] Там же, л. 22.
[15] ЦГВИА, ВУА, ф. 485, ц. 730, л. 26.
[16] Сб. материалов, по русско-турецкой войне.., аып. 2§. СПб., 1899, с. 346—347.
[17] Виноградов В. И. Русско-турецкая война 1877—1878 гг. и освобождение
Болгарии. М., 1878, с. 192.
[18] Сборник материалов.., вып. 41. СПб., 1903, с. 219.
[19] Тутолмин Т. Конница за Видом. СПб., 1881, с. 62.
[20] ЦГВИА СССР, ф. 330, он. 27, д. 230, л, 10,
[21] Там же, оп. 46, д. 63, л. 74—75,
[22] Там же, с. 26—27.
[23] ЦГВИА СССР, ф. 330, оп. 47, д. 126, л. 10.
[24] Газ. «Терские ведомости», № 45, 1878.
[25] М е г р е л и д з е Ш. В. Закавказье в русско-турецкой войне 1877—1878 гг., ч. 132. Тбилиси, 1972.
[26] ЦГВИА СССР, ф. 330, оп. 94, д. 92, л. 260.
[27] Там же, ф. 1300, оп. 9, д. 391, л. 12.
[28] Там же
[29] П а р с а м я н К. М. Генерал-лейтенант А. А. Тер-Гукасов. Ереван, 1942.
[30] Цезарский А. Описание боевой жизни 3-го Кавказского стрелкового батальона, Тифлис, 1898, с, 78.
[31] ПГВИА СССР, ф, 1300, оп. 24, д. 353, л. 4.
[32] Там же. ф. 330. оп. 43, д. 312, л. 1.
[33] М е г р е л и д з е Ш. В. Закавказье в русско-турецкой войне 1877—1878 гг. Тбилиси, 1972, с. 158, 159.
[34] Материалы лля описания русско-турецкой войны на Кавказско-Малоазиатском театре, т. VII, ч. II, Тифлис, 1912, с. 240.
[35] Волконский Н. А. История Грузинской пешей дружины. СПб. 1882, с. 75, 80.
[36] Русско-турецкая война 1877—1878 гг. Под ред. И. И. Ростунова, М., 1977, с, 226.
[37] ЦГВИА СССР, ф. 330, оп. 22, д. 206, л. 8.
[38] М е г р е л и д з е Ш. В. Закавказье в русско-турецкой войне 1877—1878 гг., с. 177.
[39] ЦГВИА СССР, ф. 330, оп. 97, д. 92, л. 554.
[40] Там же, оп. 88, д. 5051, л. 415, 460.
[41] Там же, оп. 89, д. 4465, л. 1.
[42] Там же, оп. 94, д. 92, л. 267—268.
[43] Там же, л. 564.
[44] Там же, оп. 89, д. 4440, л. 2.
[45] Там же, ф. 14505, д. 14, л. 62.
[46] Там же, ф. 548, д. 109, л. 176; ф, 330. оп. 89, д. 5051, л. 296.
[47] Там же, ф. 14505, д. 14, л. 79,
[48] ЦГВИА СССР, ф. 330, оп. 94, д. 92.
[49] Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 28, с. 668.
[50] Восточный вопрос во внешней политике России (конец XVIII — начало XX в.).
Под. ред. Н. С. Киняпиной. М„ 1972, с. 236.
[51] Освобождение Болгарии от турецкого ига. Сборник статей. М, 1953, с. 7.
М. П. САНАКОЕВ
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.