Указ президента СССР от 7 января предписывал в трехдневный сток вывести с территории Юго-Осетинской автономной области все вооруженные формирования, кроме частей МВД СССР. Верховный Совет Грузии постановил, что указ является грубым вмешательством во внутренние дела республики. Областной Совет Юго-Осетии выразил полное согласие с указом. Но обстановка здесь после указа президента не изменилась: стрельба, нехватка продовольствия и топлива, неопределенность на завтра…

       От Москвы до Тбилиси два с половиной часа лету. От Тбилиси до Цхинвала – главного города Юго-Осетии – полтора часа езды на машине. Первую часть пути также легко преодолеть, как почти невозможно – вторую. Но представителям внутренних войск МВД СССР (в их число пришлось зачислить на несколько часов и меня) – не препятствуют. До Гори мы с майором МВД СССР Александром Ростовцевым добираемся на машине грузинской милиции. По пути пару раз останавливаемся на постах ГАИ. Интересуемся: как там, на дороге в Цхинвал. Постовые скрипят зубами: «Там наших братьев убивают…» На нас смотрят косо, но  пропускают. В Гори горотдел милиции набит людьми в форме, чем-то напоминающей милицейскую. С удивлением замечаю: у какого-то человека один погон лейтенантский, другой – капитанский. Дальше нас везет «уазик» внутренних войск МВД СССР. На подъездах к Цхинвалу – пикеты. Подполковник Михаил Слобко объясняет: это – неформалы, это – милиция. Въехать в город можно только с военными. Связи с Москвой в Цхинвале нет даже у армии. Связь ВЧ молчит. Газет тут не получают. Только телевидение. Никто в Цхинвале не видел корреспондента ТАСС, который информирует страну и мир о здешних событиях.Город поделен на две части: центр контролирует грузинская милиция, остальную часть города – осетинское население. Здесь дымится школа – грузинская. Кто поджег, неизвестно: от нее остались только черные провалы окон. Все ходят по улицам, никто не работает, все чего-то ждут. Жутковатое перемирие. Оно кончается с наступлением комендантского часа. С семи вечера до семи утра откладываются все дела и люди идут стрелять...

    После введения внутренних войск, еще до указа, поначалу все было спокойно. Они полностью контролировали город. Правда, и этот промежуток времени не был безмятежным. Продолжались катастрофические сбои со снабжением города сырьем и продуктами. Директор Цхинвалторга Мурат Цховребов показал мне одно из писем, адресованное коменданту города от Грузии генералу Гиви Кванталиани, а также председателю Верховного Совета провозглашенной Юго-Осетинской  Советской Республики Торезу Кулумбегову и начальнику войсковой группы МВД СССР генералу Генриху Малюшкину. В нем приводятся факты захвата машин с продовольствием, предназначавшихся для жителей Цхинвала. Так, например, 17 декабря в районе селения Мегврекиси машина цхинвальской автоколонны №2667 с грузом – 4 тонны майонеза и 1 тонна маргарина – была остановлена старшим лейтенантом грузинской ГАИ и перенаправлена в грузинское село Ередви. С середины декабря продовольствие в Цхинвал практически не поступает. Экономическая блокада, естественно, влияла на обострение ситуации.

      К новому году силами грузинской милиции было упразднено областное управление внутренних дел Юго-Осетии и принято на хранение около 200 автоматов. По мнению осетинской стороны, в результате этой акции город был обезоружен. Поводом для резкого обострения обстановки стали события 4 января. Вот как о них рассказывают главные действующие лица. Генерал Борис Воронов, начальник следственной группы МВД СССР: «До 2 января МВД вполне владело ситуацией. 30-го по радио выступил председатель Верховного Совета Юго-Осетии Торез Кулумбегов. Он сказал, что внутренние войска не справляются с поддержанием порядка, обвинил нас во всех смертных грехах. На следующий день, начиная со второй половины, в городе стали собираться толпы осетин. Это совпало с приездом в город группы сотрудников уголовного розыска Грузии. Толпа отняла у них 14 автоматов. 5 января нас пригласили в Гори на совещание сотрудников МВД Грузии и сообщили, что готовится ввод крупного подразделения грузинской милиции – около 3 тысяч человек. Мы предупредили, что это приведет к взрыву. Все-таки было принято решение ввести милицию. Тогда мы поставили одно условие: «Коли вы вводите такие силы, зачем нужны внутренние войска?». Мы дали команду сосредоточить их в военных городках. Торез Кулумбегов, председатель Верховного Совета Юго-Осетии: «4 января генерал Воронов сказал мне: «Вы должны выступить по радио и успокоить народ». – «Я не буду этого делать. В прошлом году, когда пошли слухи, что к городу идет 20-тысячная толпа грузин, я пришел к начальнику Юго-Осетинского отдела КГБ Грузии Гиви Хубашвили и спросил его, правда ли это? Он уверил меня что нет. Оказалось – правда. Где гарантия, что и теперь не случится то же самое? Выступите по радио сами и дайте гарантию, что в городе не будет грузинской милиции». Генерал Воронов выступил и попытался успокоить людей. Толпа разошлась. Вскоре показалась колонна грузовиков с курсантами грузинской милиции. Пошел слух, что люди ринулись туда и разоружили курсантов.

     А на следующий день город оккупировала грузинская милиция. Внутренние войска ушли со своих постов. Начался террор...» Свидетельствует грузинка Амгелашвили: «Я работаю на городском узле связи.  Утром 6-го заступила на дежурство. В 10.20 ко мне на 3-й этаж ворвались люди в милицейской форме. Я по-русски спросила, в чем дело. Они поставили меня к стене, прижали автоматы к виску и к сердцу. Чего я только от них не услышала! Да разве это милиция была – мундиры на них не стягивались...». Андро Болатаев, житель дома №3 по улице Димитрова: «Я вышел из дому и не успел сделать и нескольких шагов, как в меня начали стрелять из одного из домов по улице 8-Июня. Я был ранен в левое бедро». Люди, одетые в милицейскую форму, врывались в магазины, грабили их, громили административные здания, автобусы, троллейбусы. Кто же они? Вот что рассказал капитан спецназа МВД СССР Владимир Костенович: «Комендант города Кванталиани приказал задержать людей, ведущих стрельбу в районе кладбища. Мы сделали это. Задержали шесть человек. У двоих оказались удостоверения сотрудников грузинской милиции. Два человека были одеты в камуфлированную форму (похожую на ту, что носит спецназ), остальные – в гражданское. На шестерых оказалось 16- стволов оружия... Комендант Кванталиани потребовал освободить задержанных и вернуть оружие. Первое требование я выполнил, второму не подчинился.

    Добавлю: у многих задержанных нами милиционеров оказались удостоверения личных телохранителей председателя Верховного Совета Грузии Звиада Гамсахурдиа. Кто они на самом деле, остается только предполагать.На следующий день, 7 января, вышел указ Президента СССР. Бои, между тем, разгорались. Центр города контролировался грузинской милицией, остальная часть – осетинским населением. К 9 января были убиты четверо осетин и двое грузин. Несколько десятков человек ранены. 10 января руководство Юго-Осетии отказалось от переговоров с МВД Грузии. Мотивировка: переговоры затянут исполнение указа президента о выводе грузинской милиции. Торез Кулумбегов сказал мне: «Если после всего, что было, я пойду на переговоры с ними, наши люди повесят меня за ноги».11 января в городе прошел митинг, на котором осетинское население требовало выполнения указа президента.Ночью снова началась стрельба. Утром стало известно, что, по предварительным данным, погибли трое грузин и один осетин. Вражда грузинского и осетинского населения, похоже, перерастает в ненависть. Когда тем же днем я возвращался с осетинской стороны в расположение полка внутренних войск МВД СССР (он находится на «грузинской» территории) вместе с двумя сотрудниками Юго-Осетинского исполкома (их вызвал генерал Кванталиани, чтобы решить вопросы, связанные с похоронами убитых), нас остановили грузинские блюстители порядка и начали избивать. Мне досталось меньше, поскольку довольно быстро стало ясно, что бьют не того, но сотрясение мозга успел получить. Думаю, окажись пара грузинских милиционеров в осетинской части города, им пришлось бы еще хуже…Возвращаюсь из Цхинвала через Большой Кавказский хребет. Но горных видов через щель бронетранспортера не разглядеть. От Джавы дорога открыта. Через тоннель – во Владикавказ, в Северную Осетию. К соплеменникам у южан только одна просьба: не вмешивайтесь. Но во Владикавказе уже неспокойно. Никто не скажет, когда это кончится. На эту тему не думают, убеждены: война только начинается.