Откровенно и с болью о проблемах в национальном танцевальном искусстве
Откровенно и с болью о проблемах в национальном танцевальном искусствеОсетинка, оторванная от родной земли, гражданка тогда еще советской Грузии по рождению, она приехала покорять Цхинвал в начале 80-ых прошлого столетия. По зову сердца, по внутреннему желанию творить на земле, которая манила ее каким-то особенным духом с самого детства. Приехала и осталась навсегда, став на многие годы лицом Государственного ансамбля «Симд». Великолепная танцовщица, блистательная Майя с редкой осетинской фамилией Четион. Несравненный колорит, особенный шарм на многие годы закрепили за ней статус примы прославленного коллектива. Потом в ее жизни появились дети. Много детей Цхинвала. Их количество за годы работы в качестве детского хореографа исчисляется сотнями. Сотнями, которые Майя Иорамовна сумела влюбить в осетинское танцевальное искусство. Влюбить также самозабвенно, как любит осетинский танец она сама. И, признаться, она удивляет. Удивляет своей неустанностью, трудолюбием, упорством, и даже некоторым фанатизмом, когда речь заходит о профессиональной деятельности. Мы встретились с заслуженной артисткой Южной Осетии и Абхазии накануне поездки ее коллектива в Болгарию, куда ансамбль «Кафт» недавно получил приглашение на участие в международном танцевальном фестивале. «Приглашение мы получили через заслуженного деятеля искусств РФ, заслуженного артиста РЮО, большого друга нашей Республики Алексея Шишкина, который был преподавателем Коста Джиоева, хореографа нашего коллектива, в бытность его учебы в Самарском институте культуры, – рассказывает Майя Четион. – Едем не просто показать себя и свое творчество, но с вполне амбициозными задачами занять призовое место». Впрочем, проигрывать или быть на вторых ролях наша героиня попросту не умеет. Характер не тот, да и долгие годы в сфере танцевального искусства, когда зачастую приходилось работать вопреки, приучили ее выходить из любой ситуации победителем. Быть по жизни бойцом – такова, несмотря на внешнюю хрупкость, натура Майи Четион.– Родилась и выросла я в Грузии в чистокровной осетинской семье. Несмотря на оторванность от родной земли, у нас дома свято чтилось все осетинское. И традиции, и обычаи, и язык, на котором, несмотря на чужую среду обитания, мы общались между собой. Наверное, легко быть осетином среди осетин, но невозможно представить, насколько сложно быть осетином за пределами Родины. В Горийский район Грузии мои предки переселились из ущелья Тырсыгом где-то в XVII веке. Со временем наша фамилия, как и многие осетинские фамилии, обосновавшиеся в грузинской среде, потеряла свое осетинское звучание. На грузинский лад ее стали писать Кетишвили. Однако я никогда ни от кого из своих старших родственников не слышала, что мы не осетины. Мое увлечение хореографией началось с самого раннего детства, когда родители отдали меня в детскую хореографическую студию. Потом было хореографическое училище в Тбилиси. Это было время, когда грузины все силы на государственном уровне бросили именно на развитие культуры, искусства. Все, связанное с культурой настолько культивировалось и возносилось, что быть человеком искусства в те годы было очень престижно. Мне же просто нравилось то, чем я занимаюсь, можно сказать, я была в своей стихии. Но только до того момента, пока не произошло знакомство с осетинской культурой. Я была студенткой, когда впервые для себя открыла осетинский «Симд». По грузинскому телевидению показывали сюжет о гастролях осетинского госансамбля в Грузию. Буквально несколько минут живого звука в эфире, чарующая мелодия и грациозные танцовщицы в каких-то отличных от грузинских танцевальных костюмах – для полного очарования мне этих быстро сменяющихся кадров было достаточно. Это был восторг, смешанный с чувством любопытства к культуре народа, к которому я принадлежу. Почему-то уже тогда я решила, что по окончании учебы я буду танцевать в составе именно осетинского ансамбля. Так и случилось. Через пару лет, полная решимости покорить осетинскую сцену я оказалась у въезда в Цхинвал. В легендарный коллектив меня приняли. Коллектив тогда возглавлял известный деятель культуры Павел (Райбег) Битиев. Хореографом же был легендарный Аслан Кабисов (Пыцыкк).
– Ну и двадцать лет в танцевальном искусстве как один миг. Вы пережили и моменты триумфа «Симд»-а, и его упадок. Вечный вопрос – почему некогда легендарный коллектив так и не может возродиться?
– Действительно, «Симд» того периода и ансамбль в его сегодняшнем состоянии несопоставимы. Хотя и в годы его расцвета приходилось непросто. Был план, согласно которому коллектив был обязан давать 130 концертов в год. И на территории Южной Осетии и за ее пределами. И никто от этого плана не отступал ни на миллиметр. Это сегодня каждый концерт даже в городе преподносится как большое событие в культурной жизни. И дело не в сложностях, на которые мы так любим ссылаться. Сложности были всегда, даже в благополучные советские годы. «Симд», даже в период своего расцвета, сталкивался с определенными ограничениями, которые касались как развития ансамбля, так и возможностей выезда за пределы Союза. Решения о гастролях принимались тогда в Тбилиси, на уровне министерства культуры, поэтому несложно представить, что осетинскому ансамблю зеленый свет давали редко. Тем не менее, мы выезжали и за границу. Руководители у коллектива были другие. Полные решимости действовать и покорять мир. Сегодня же, фактически имея больше предпосылок для успешного представления национального искусства, ансамбль ограничен даже в гастролях по регионам России. Я уже не говорю об ограниченности репертуара и даже, будем откровенны, нежелании привлекать профессиональные кадры. Не хочется говорить обо всех нюансах, из-за которых ансамбль не развивается. Они и так на поверхности. Нужны элементарное желание что-то изменить, профессиональный подход и… фанатизм всего коллектива.
– Уже более пятнадцати лет Вы вполне успешно работаете в сфере детской хореографии. И Ваш коллектив «Кафт», и другие не менее успешные детские ансамбли должны в какой-то степени способствовать подготовке профессиональных танцоров для взрослых ансамблей. Много молодежи, неплохо владеющей искусством танца и, тем не менее, кризис в хореографическом искусстве…
– Во времена, когда я только задумывалась об основании детского хореографического коллектива, в Цхинвале было всего два детских коллектива. В принципе, и коллективами их назвать сложно. Одна группа занималась при школе №7, другая в качестве кружка национальных танцев функционировала при Дворце пионеров. И моя идея основания детского коллектива несколько отличалась от уже имеющихся. Ведь такого в Южной Осетии не было. Причем идея была весьма грандиозной. Это должен был быть не просто хореографический коллектив, но полноценная хореографическая школа. Школа в итоге была основана. Возглавил ее Мэлс Мухтарович Шавлохов. Я тоже начала работать в этой школе хореографом. Работа изначально, казалось бы, заладилась. Нового мы, конечно, ничего не придумали, но понимание того, как правильно выстроить работу, было. Предполагалось семилетнее обучение в хореографической школе, после чего ребенок получал соответствующее свидетельство, далее должен был начать функционировать хотя бы факультет национальной хореографии на базе музыкального училища, ну и после уже институт культуры за пределами Южной Осетии. Эта модель получения соответствующего образования весьма успешно существует на примере сферы музыки и художественного искусства. Есть музыкальная и художественная школы, и есть соответствующие училища, выпускники которых потом без особых сложностей поступают в консерватории и академии художеств РФ. Почему за много лет мы так и не сумели основать хореографическое училище – вопрос из разряда больших упущений. Что касается упомянутой хореографической школы, то вскоре ее работа сошла на нет. Отсутствие условий, собственного здания и, будем откровенны, отсутствие внимания на протяжении десятилетий со стороны курирующих школу ведомств, сделали свое дело. Школа существует и сейчас. Но только на бумаге. Изначально штатное расписание школы насчитывало 33 единицы. Теперь, конечно, меньше. Их «растащили» по разным подведомственным организациям, но база для возрождения этого нужного и важного образовательного учреждения все еще существует. Главное, захотеть что-то изменить. И понять, что хореография для осетинского народа – не развлечение и далеко не свадебное искусство, как мы привыкли это воспринимать. Это наше все, это то, чем мы можем прославлять нашу Родину далеко за пределами Южной Осетии. Пока не будет государственной программы по развитию национальной хореографии, мы так и будем «барахтаться» на уровне любительских танцев. Дети должны не просто учиться танцевать, но и изучать историю танца, историю национальной хореографии… Кстати, в музыкальном училище открыт факультет хореографии, но чем там занимаются, мне, честно говоря, непонятно.
– Во многих странах национальные танцы уже давно присутствуют в качестве обязательных часов в школьных программах. И по завершении предусмотренных часов учащиеся сдают обязательный экзамен. Эта практика весьма успешно, к примеру, существует в Армении. Вопрос о необходимости введения подобного опыта и в нашей стране газета «Республика» поднимала долгие годы. В итоге в 2012 году Министерством образования была предпринята попытка ввести уроки национальной хореографии в школах Южной Осетии. Правда полноценным предметом этот урок так и не стал. Преподается он не во всех классах и ограничен во времени…
– Этот очень важный вопрос, как и во многих других случаях, попросту не был до конца продуман. Несомненно, программа духовно-нравственного развития подрастающего поколения, в рамках которой и было предусмотрено введение этого новшества, принесла достаточно много преимуществ в вопросе духовного воспитания наших детей. И это не просто слова. Хотя бы то, что из финансовых средств данной программы фактически все детские сады страны и детские хореографические коллективы смогли получить национальную форму, уже большой плюс. Я говорю только о той части программы, которая касается детской хореографии. Но помимо этого очень много вопросов оказались непродуманными. Это и вопрос наличия соответствующих кадров, и вопрос ограниченности количества часов. Часы по хореографии, как Вы правильно подметили, были введены только в ряде классов. Охват минимальный. При этом урок проводится лишь раз в неделю. 40 минут соответственно. Половина этого урока уходит на всякие переодевания и сосредоточения внимания детей. Вдобавок ко всему, по программе часть урока должна была быть посвящена теоретической части обучения. То есть времени катастрофически мало. Поэтому со стороны хореографов было предложение сделать уроки сдвоенными, то есть два урока по 40 минут. Однако наше предложение не нашло понимания. У нас очень любят отвечать – хоть так. Но это «хоть так» не работает, и в большинстве случаев оказывается провальным, поэтому говорить о том, что в школах изучают национальнуюхореографию будет просто нечестно.
– Еще один вопрос, который периодически актуализируется, касается соответствия программ хореографических коллективов требованиям осетинского национального танца. Зачастую экспертами в области культуры высказываются замечания по не совсем понятным, чуждым осетинскому танцу элементам в отдельных хореографических постановках…
– Отчасти могу с этим согласиться. Никто никогда не интересуется тем, какие программы ставит тот или иной коллектив, насколько это соответствует искусству национального танца, насколько это правильно с точки зрения осетинской хореографии. Работаете? Молодцы! Вот и все отношение. При этом должна быть какая-то экспертная комиссия, хореографическое общество, к работе которого должны быть привлечены профессиональные хореографы. Всего этого нет. А потому каждый занимается тем, что считает правильным. И это, к сожалению, наблюдается не только в сфере детской хореографии. Очень печально, но при имеющемся огромном потенциале нашего подрастающего поколения, перспективы для развития на данном этапе весьма призрачные. Никто мне и моему коллективу никогда не отказывает в выездах на фестивали. Как правило, нас финансируют. Но вся наша работа, я имею в виду все хореографические коллективы, происходит настолько бесконтрольно, что это не может удовлетворять. У нас даже на уровне Государственного ансамбля застой. Даже в Госансамбль мы не можем привлечь достойных хореографов. Между тем, по всему миру уже «растаскивают» осетинскую культуру, многие кавказские народы уже танцуют на носках, хотя до недавнего времени это был лишь осетинский изыск в танце. Исторически. А мы сейчас неспособны действовать, а потом патриотично бьем себя в грудь, когда кто-то пытается присваивать нашу культуру. Мне, как и другим хореографам, личных благ не надо. Я создала собственными руками свой микромир, в котором мне комфортно и самой, и моим воспитанникам. Но дело не в комфорте отдельного человека и даже отдельного коллектива. Нужна комплексная государственная программа по развитию хореографического искусства с привлечением молодых специалистов, которые у нас, к сожалению, не востребованы. Со мной работают мои ученики Коста Джиоев, Ирма Бестаева, Алена Каркусова, профессиональные хореографы, получившие образование в лучших ВУЗах России. Их знания, их энтузиазм могут принести огромную пользу для развития национальной хореографии, но их потенциал попросту не замечают. Старших надо уважать, но молодым нужно давать дорогу. Я все же не теряю надежды, что когда-нибудь все изменится…
Откровенно и с болью о проблемах в национальном танцевальном искусстве
Рада Дзагоева
Опубликованно: 27-07-2018, 14:57
Документ: Новости > http://alaniainform.org/67515-otkrovenno-i-s-bolyu-o-problemah-v-nacionalnom-tancevalnom-iskusstve.html
Copyright © Osinform.ru
При копировании материалов, гиперссылка обязательна.