Прошло фактически уже четыре года, как нашей стране было возвращено ее общепринятое название – Алания. Но что изменилось с тех пор?

Вчера, 14:00 История [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [291 просмотр] [версия для печати]

Прошло фактически уже четыре года, как нашей стране было возвращено ее общепринятое название – Алания. Но что изменилось с тех пор? 9 апреля 2017 года в жизни нашей страны произошло два важных события: наш народ выбрал нового Президента и сделал возможным возвращение нашему государству его исторического средневекового названия – Алания. Но эти основополагающие результаты, к сожалению, получили разную реализацию на практике.

Казалось бы, результаты референдума должны были стать основой для пассионарного толчка. Но одновременно с оглашением итогов плебисцита, мы на следующий же день фактически забыли о необходимости реализации его результатов. Единственное, что свидетельствует о том, что формально результаты голосования юридически оформлены, это новая публикация в СМИ Конституции страны, где в первой статье внесены соответствующие изменения. И все!Ничего другого, свидетельствующего о том, что реализуются итоги референдума, фактически нет. Даже пройдясь по городу с фотоаппаратом, мы смогли лишь пару раз запечатлеть наименование «Алания» в разных привязках на улицах города.

Сложившаяся половинчатая ситуация с возвращением названия Алания говорит о том, что, по большому счету, изначально не были продуманы шаги, которые должны были последовать за народным волеизъявлением. Очевидно, и этого никто и не скрывал, данный, воистину исторический референдум, изначально предполагался именно, как элемент предвыборной кампании, а не как историческая, в какой-то мере застарелая необходимость. И если говорить прямо, сама идея референдума была инициирована средствами массовой информации, а именно газетой «Республика» и интернет-сайтом «Аланияинформ». В первом издании из года в год фактически вызревалась эта тема, держалась на карандаше, как и тема необходимости собирания исконно национальных земель, а второе СМИ сменило даже свое название, подавая другим пример. Как бы там ни было, идея переименования обострила на время общественную дискуссию, привлекла внимание граждан к участию в голосовании и, в определенной мере, обеспечила высокую явку избирателей.

В результате мы получили положительный, ко многому обязывающий итог – 80% граждан одобрили возрождение Государства Алания. Но вот вопрос, который мы поднимаем не в первый раз: «А что дальше?», к сожалению, оставляет стойкое ощущение, что никто ничего не делает, чтобы результаты референдума конвертировались в практические инициативы. Таким образом, существует реальная опасность, что будет выхолощена сама суть итогов народного голосования. Пропаганду названия страны – Государство Алания – поддерживают по большому счету лишь СМИ, да и то не все. При этом термин «Республика Южная Осетия» по-прежнему безраздельно господствует. А ведь чтобы утвердилось новое название, оно должно стать общеупотребительным. И пропагандистами нового названия страны, помимо СМИ, должны стать политические и общественные деятели. Это они, в первую очередь, должны популяризировать название Алания.

Но суть возвращения исторического имени не просто в переименовании страны. Переименование должно было стать началом процессов формирования новой национальной платформы: изменений в мировоззрении, в сфере культуры, науки, искусства. Сыграть свою положительную роль в интеграции севера и юга, в единении нашего народа, вопрос которого вновь стоит на повестке дня с особой остротой.

Сегодня на Осетию-Аланию оказывается невероятное внешнее давление. Оно, возможно, незаметно простому обывателю, но, тем не менее, идет по нарастающей. При этом наибольшая величина этого давления приходится на север страны, региональный статус которого предопределяет зависимость от фактора соседей и федерального центра.

Территориальные претензии Ингушетии стали столь демонстративными, что во Владикавказе воспринимаются уже как часть общественного сознания. Как непрекращающаяся дождливая погода, как неизбежное зло. Беспокоит другое, в северо-осетинском сообществе могут возникнуть упаднические настроения, вызвать усталость общественного сознания и стремление устраниться от национальнойтемы. Такие моменты есть. Поэтому единение юга и севера, нахождение «на одной волне» просто необходимо.

То, что ингушские власти сделали аланскую тему основой национальной идеологии, является хорошим примером того, как нужно достигать стратегических целей. Наивно думать, что к востоку от Владикавказа проживают узколобые националисты, которые не понимают необоснованность идентичности средневековых алан-индоевропейцев и ингушей-вайнахов. Всё они там прекрасно понимают, но наличие преемственности оталан, автоматически дает право на притязание на территории, которые те занимали до прихода туда вайнахских племен. Вот главная цель всех их действий. Ради этого в Магасе даже отказались от кровного родства с чеченским народом. При этом, по всей Ингушетии с каждым днем ширятся «свидетельства» аланского наследия: ворота, памятники, названия городов, площадей, даже автобусных остановок. Идет плотная работа с российским научным и журналистским сообществом. Пройдет немного времени и уже серьезная наука станет соглашаться с теорией алано-ингушской преемственности. Ибо столь агрессивная пропагандистская деятельность, имеющая широкое финансовое обеспечение, не может не принести свои дивиденды.

Казалось бы, на севере Алании должен формироваться аналогичный противовес. Но это не так. Здесь, по возможности, в большинстве своем, наоборот, предпочли бы вообще не касаться этой темы. Более того, даже кристаллизуется часть сообщества, которое предлагает отказаться от того, чтобы относить осетин к потомкам алан. Пока что это делают люди, далекие от серьезной науки: экономисты на пенсии, адвокаты и т.п. Но финансовый ресурс восточных соседей столь велик, что в РСО-Алания может сформироваться и общественное мнение, которое со временем сгенерирует широкий общественный настрой не только на отказ от аланского наследия, но и на возможности передачи Ингушетии Пригородного района РСО-Алании.

К слову, в 90-х годах, когда во Владикавказе были совершены террористические акты с участием террористов ингушской национальности, уже высказывалось мнение о том, что было бы лучше передать им Пригородный район, чем все время жить в страхе взрывов бомб. И, как пример, приводилась инициатива Израиля, передавшего палестинцам сектор Газа. Действительно, в Израиле тогда всерьез предполагали, что подобный жест доброй воли снизит накал террористической деятельности палестинских группировок. Напрасно: сектор Газа отдали, а терроризма меньше не стало.

Серьезным препятствием для формирования на севере страны цельного идеолого-практического национального центра могут стать, как это странно не прозвучит, федеральные структуры. После суверенизации российских регионов, вылившейся в войну в Чечне, в Москве с настороженностью относятся к росту национального самосознания и в Осетии. В регион регулярно приезжают российские эксперты, чтобы мониторить ситуацию с активизацией интереса осетинского населения к вопросам национального развития, утверждения традиционных верований. Некоторые из них находятся на севере Алании на постоянной основе.

Иногда в российском сообществе высказываются и менторские утверждения. Особенно в вопросе ограничения национальных воззрений усердствует Максим Шевченко, которого считают, едва ли, не главным Знайкой кавказской проблематики. Мы уже приводили его мнение, высказанное им относительно желания разделенного осетинского народа объединиться. «Что же касается стремления Южной Осетии объединиться с Северной Осетией – Аланией, создать единое государство в составе России, с моей точки зрения, это крайне дестабилизирует ситуацию. Позиция Грузии абсолютно непримиримая и при наличии неразрешенного конфликта в Пригородном районе все это может обострить ситуацию, как внутри России, так и вокруг нее. Я не понимаю, кто, в чьих интересах и с какой целью сталкивает русский и грузинский народы. К тому же, православная церковь Грузии – церковь-сестра Русской православной церкви. Патриарх Грузии Илия IIродился во Владикавказе. В Южной Осетии,к сожалению, вообще нет канонического православия».

…Можно только позавидовать тому, как господин М.Шевченко в одном абзаце изловчился изложить всю суть понимания части российской элиты осетинской проблематики: отрицание системы международного права, включая права независимых государств, права наций на самоопределение и желание осетин восстановить преступное разделение своей нации, при этом всё сведя к опасности столкновения русского и грузинского народов… Здесь же М.Шевченко мимоходом ставит под сомнение принадлежность осетинам Пригородного района, говоря о «неразрешенности конфликта». Не значит ли это, что он фактически становится на сторону ингушских реваншистов, давая им надежду на какое-то иное решение, чем сложившийся статус-кво? Еще интереснее пассаж с напоминанием о рождении Ильи II во Владикавказе, как будто место рождения определяет сущность человека… И это только один пассаж Шевченко. А ведь подобных этому деятелю товарищей уже не мало и их становится все больше.

Понятно, что куда лучше обстоят дела с Южной Осетией. Кто бы что ни говорил, сильной позицией нашей страны является то, что у нас статус независимого государства. Именно поэтому здесь активнее должна стать работа по формированию национальной платформы, на которой и будет утверждаться Государство Алания. Вот вам готовый скелет национальной идеи, об отсутствии которой все последние годы зудят многие общественники и чиновники. Так кто нам мешает повсеместно заняться наполнением реальными делами историческогои славного наименования – Алания? Снова наша беспечность? Отсутствие национально мыслящих людей? Пресловутые кураторы?.. Возрождение и укрепление национальных позиций началось на юге Алании. И далось непросто, с принесением многочисленных жертв и разрушений. Но останавливаться, значит предать память всех героев, пожертвовавших свои жизни во имя независимости и процветания нашей страны. Имеем ли мы на это моральное и историческое право? Где наши национальные и идеологические программы по развитию Алании? Тем более, что активность на юге упростит ситуацию и на севере нашей Родины.

Итак, скоро уже четыре года, как мы вернули своей Родине ее историческое название. Но что дальше? Каковы наши шаги по развитию этого направления? Ведь идет откровенная борьба за аланское наследие, откровенное попрание исторических фактов. А у нас даже серьезного уровня алановедов по обе стороны хребта только по одному человеку... Поэтому полноценное возвращение Алании является нашей общенациональной проблемой.

Л.Джиоев

На фото: репродукция картины А. Джанаева «Балсæджы цалх»

Источник - Газета Республика.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Комментарии (0)