Спорные образы национального театра или кто ответит за вольную трактовку изображения Уастырджы в росписях Госдрамтеатра
8 ноября 2017 Видео / Культура [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [2672 просмотра]
Так уж повелось, что каждому достойному театру за всю его историю суждено сгореть хотя бы один раз. Горели Большой театр, чикагский театр «Ирокез», парижский «Могадор», лондонский «Глобус», мадридский «Новедадес», театры в Нью-Йорке, Квебеке, Амстердаме, Вене... В 2005 году пламя испепелило и здание Юго-Осетинского Государственного драматического театра им. К.Хетагурова. С тех пор, а это уже более 12 лет, храм Мельпомены так еще и не открыл свои двери для ценителей театрального искусства.
Хождение по мукам
Это не название пьесы по одноименному произведению А.Толстого, а судьба строительства нового театрального здания в г.Цхинвале. Впервые о начале восстановительных работ заговорили спустя ровно год после пожара. По инициативе тогдашнего руководства Южной Осетии разработку проекта было поручено осуществить московской проектной организации «Моспроект-4». Один за другим в республику стали приезжать специалисты всех мастей и уровней, имеющие, как объяснялось, «большой опыт строительства специализированных зданий». В результате их «пришествия» и «родился» проект нового здания театра – проект «многофункционального культурного центра». Размах запланированного был столь внушителен, что никак не «вписывался» в прежние размеры театра, поэтому в какой-то момент речь зашла даже о вырубке всего Пионерского парка, расположенного за сгоревшим зданием. Но работы так и не начались, как по причине отсутствия средств, а это была сумма, превышающая два миллиарда рублей, так и из-за возмущения горожан по поводу возможной вырубки парка.
В 2012 году решением и.о.президента РЮО В.Бровцева на театральных руинах неожиданно появились рабочие. Было принято решение восстановить здание театра в прежних стенах, хотя все понимали, что этого делать не следует и происходит элементарное списание финансовых средств. После президентских выборов Республика снова вернулась к проекту строительства нового здания. В 2014году президент Л.Тибилов и представитель руководства строительной компании из Татарстана «Эверест» в торжественной обстановке заложили основу нового здания. Однако после фанфар начались проблемы, которые приходилось решать в Москве на самом высоком уровне. Основная причина была связана с намерением строителей построить стандартный объект культуры. Этакий кинотеатр или концертный зал, но никак не классический театральный зал, тем более, с эпитетом национальный. Например, в театральном зале элементарно первоначально не была предусмотрена даже люстра, один из главных атрибутов любого авторитетного театра с традициями. Кроме того, строительство сопровождалось частой сменой руководителей стройки, слухами о растратах и претензиями к качеству работ. Отдельная история с прилегающим фонтаном на площади, который был заявлен как «лучший на Северном Кавказе»… Сами сроки сдачи здания театра анонсировались и заявлялись тоже неоднократно, но следовали снова и снова переносы. Последняя дата сдачи была заявлена на ноябрь текущего года. Но уже очевидно, что и в этом году театр не перейдет из разряда строительного объекта в объект культурного досуга. Все еще много вопросов. Поэтому ориентировочно, на наш взгляд, здание следует ожидать не раньше марта-апреля. В этом мы убедились, посетив на днях строительство.
Вольная интерпретация или каким образом Уастырджы стал русским богатырем
Есть несколько материальных особенностей, отличающих один театр от другого: архитектура здания, внутреннее убранство, театральный занавес, акустика, машинерия сцен... Но существует еще один визуальный элемент, который придает театру свою особость, эксклюзивность – это настенные росписи. О них собственно и пойдет разговор в сегодняшнем материале. А точнее, о непозволительных, на наш взгляд, вольных интерпретациях в предложенных итоговых росписях.
В прошлом году нескольким художникам было поручено расписать зал и холл театра. Внутренние росписи достались Захару Валиеву и Аслану Хетагурову. Задача эта не из легких. Хотя бы потому, что у театралов Южной Осетии на памяти великолепные первоначальные росписи театра сделанные Г.Котаевым, У.Гассиевым и М. Кокоевым, от восстановления хотя бы части которых почему-то сразу же было решено отказаться. Хотя в любом случае, сравнений с первоначальным оформлением не избежать.
Немного о художниках нового времени. З.Валиев и А.Хетагуров уже имеют опыт совместной работы – в частности, роспись храма и трапезной в Аланском Богоявленском женском монастыре. Теперь еще один совместный проект по художественному оформлению главной залы Государственного драматического театра им.К.Хетагурова, посвященного величественному Нартскому эпосу. На сегодня работа практически закончена: сотни эскизов, расписано 500 кв.м. зрительного зала. Художники рассказывают, что работа над проектом потребовала больших усилий. Как в творческом, так и физическом отношении.
Опуская описание портала сцены, состоящего из центрального панно и двух боковых росписей со сценами из Нартиады, сосредоточим внимание на центральной люстре, обрамленной изображениями небожителей из национального эпоса. На потолке, символизирующем небо, изображены небожители из эпической саги о нартах. Из большого числа небожителей было выбрано восемь: Уастырджы – покровитель мужчин, воинов и путников; Фæлвæра – патрон скотоводства; Сафа – божество домашнего очага, Æфсати – посылающий диких зверей охотникам; Курдалæгон – хозяин небесной кузни, Донбеттыр – владыка морей и океанов, Уацилла – дающий урожай и защищающий от града и Галагон – насылающий ветра и бури.
Недавно художники поведали в СМИ о своих трудах по художественному оформлению театра, поэтому пока предложим вашему вниманию их мнение.
По словам З.Валиева и А. Хетагурова, шла долгая, серьезная и кропотливая художественная работа над созданием облика персонажей росписи, авторы выполняли требования историков и этнографов – быть предельно достоверными и точными. Приходилось одновременно реконструировать реальные исторические эпохи, и создавать осетинский миф, который существует вне времени и пространства. «Когда мы приходили с эскизами, в кабинете у министра культуры (эскизы утверждались при экс-министре М.А.Остаевой) собирались историки, этнографы, деятели культуры, научная и творческая интеллигенция. По каждому небожителю обсуждения шли по несколько часов. Очень много ценной информации нам дали историки и этнографы. Мы с ними обсуждали все, каждый образ, каждую деталь, одежду, оружие. И, если честно, не сосчитать, сколько таких планерок было. Поэтому, на эскизы у нас ушло очень много времени», – рассказывают художники-оформители. «Делаем Курдалагона, – продолжают они. – А нам говорят, он же кузнец, должен быть с обнаженным торсом. Сделали. Потом делаем ему развевающуюся бороду. Да нет, говорят, он здесь на Зевса похож, у осетин таких бород не было. Подкоротить надо. Изменили... И каждый образ вот так обсуждался детально, по мелочам. К примеру, вариант Уастырджы сначала был изображающий его сидящим натроне, потом решили, что всадник на белом коне все же лучше, но нам поставили задачу сделать его в облачении более раннем, сарматского периода. Было предложение – сделать его особенным, чтобы он не повторял чужие образы. И чтобы не тиражировался этот смешной миф о трехногом коне. Ведь слово – арткахыг означало «искры из-под копыт». Мы его так и изобразили: воин сарматского периода на коне, а у коня молнии из-под копыт», – рассказали художники...
Что тут скажешь?.. С последними мыслями оформителей «о смешном мифе» о трехногом коне небожителя Авсурге можно, мягко говоря, попросту не согласиться. Трехногость – это символ, а не анатомическая особенность чудесного скакуна. В противном случае мы должны высмеять и три ножки осетинского традиционного столика-фынг, требовать реалистичности крыльев ангелов, размеры которых, в принципе, не давали бы им возможность летать и подвергать осмеянию многорукость индийского бога Шивы. Впрочем, авторы нашли компромиссное традиционное решение, скрыв в нарисованном облаке задние конечности коня. Вот и додумывайте, сколько теперь у него ног. На этом скрывающем облаке, по всей видимости, настояли обозначенные выше историки, этнографы.
На днях и мы решили воочию посмотреть на итоговые росписи З.Валиева и А.Хетагурова в Госдрамтеатре, которые должны стать фактически негласными воспринимаемыми образами персонажей национального пантеона на ближайшие десятилетия. А это, безусловно, ответственно. Однако некоторые итоговые росписи попросту вызвали откровенное недоумение…
Начнем с Уастырджы. Если художники и их консультанты (а нам обещали предоставить их полный список, поскольку «страна должна знать своих героев») планировали сделать его образ именно особенным, то это им сполна удалось. Он очень особенный, посмотрите сами. На изображении не Уастырджы, а скорее всего, былинный богатырь из русских эпических саг в красных полусапожках, даже грива коня изображена на манер зарисовок из русских народных сказок. В крайнем случае, подобное изображение можно посчитать реинкарнацией известного образа Александра Невского. По крайней мере, это сразу что приходит на ум с первого взгляда. Но никак не Уастырджы! Что за вольная трактовка? Все это опуская некоторые незначительные детали изображения этого Уастырджы – Донского. Так, плащ всадника развевается по ветру в одну сторону, а султан на шлеме – в другую. Вот такая роза ветров.
Свои вопросы и к изображению Донбеттыра – владыки морей, которого изобразили зачем-то по аналогии с Нептуном. Фактически один в один. Только трезубец в его руках какой-то уж очень декоративный, который он аккуратно сжимает двумя пальчиками. Восседает же владыка водной стихии на нептуновском троне-ракушке, а вокруг него кружатся дельфины и упитанные осетры. Ну и как еще один декоративный элемент рыбачья сеть на коленях.
Следующий предлагаемый персонаж – Сафа – покровитель домашнего очага. Это видно уже потому, что в руке он держит надочажную цепь. Правда, этот атрибут на фоне деревенского дома представлен не совсем к месту. Дело в том, что на картине изображено жилище с деревянной крышей, где дым идет через трубу. Понятно, что это несоответствие реалиям, так как надочажная цепь использовалась в открытом очаге. А так, от образа самого Сафа веет домашним покоем и умиротворенностью.
Далее – Галагон – покровитель ветров – почему-то изображен в виде юноши в фригийском головном уборе. Это действительно, нестандартное прочтение образа одного из небожителей. Все предыдущие всегда предстают перед нами мужами в годах, а здесь озорной парень, раздувший щеки и пускающий на людей ветра и бури.
Что касается Фалвара, то от его вида веет благолепием: бурка, пастушеский посох, войлочная шляпа, справное одеяние. Но вот диссонанс – повязка на левом глазу. Как-то покровитель волков Тутыр выбил ему глаз, чтобы волки могли незаметно подбираться к стадам Фалвара. Но вот эта черная повязка делает его похожим на пирата Средиземноморья.
К прочтению трех последних образов – Уацилла, Курдалагон и Афсати – к художникам фактически нет претензий. Уацилла изображен со своими атрибутами: жезлом-громовержца, ячменными колосьями и хмелем. Как производная от двух последних символов – чаша с пенным пивом. Небесный кузнец Курдалагон на фоне своей наковальни и языков пламени, кует меч. Правда, вредный критик может придраться к тому, что наковальня объята пламенем, ведь металл плавится отдельно в горне. Убедительно на своем троне восседает и покровитель мира зверей Афсати. У его ног круторогие туры, благородные олени, упитанные медведи. На выступе скалы лежит зверь, напоминающий снежного барса. Охотник, стоя у дерева-дзуара, возносит небожителю свои молитвы, с просьбой послать дичь.
Такие вот неоднозначные впечатления от увиденного. С одной стороны радует, что наш театр получит солидное художественное оформление зала, с другой – имеется понимание, что у зрителей в памяти останутся изображенные художниками образы. А как мы отметили, некоторые из них не соответствуют нашему традиционному восприятию. Кто-то может возразить, что имеет место быть и нетрадиционному взгляду. Да, но только не в отношении национального театра, чтущего традиции. Поэтому несуразицу в частности со «славянообразным» Уастырджы необходимо переделать. Так оставлять попросту нельзя!
Что касается росписей для холла театра, то их увидеть нам не пришлось, они пока в работе у другой группы художников – Л.Касоева и М.Келехсаева. Надеемся, что хоть тут проблем не будет. Экспериментировать следует на сцене, во время постановок спектаклей, а не при оформлении визуального восприятия национального театра...
Мы вернемся еще к данной теме.
Спорные образы национального театра или кто ответит за вольную трактовку изображения Уастырджы в росписях Госдрамтеатра
Л.Джиоев
Хождение по мукам
Это не название пьесы по одноименному произведению А.Толстого, а судьба строительства нового театрального здания в г.Цхинвале. Впервые о начале восстановительных работ заговорили спустя ровно год после пожара. По инициативе тогдашнего руководства Южной Осетии разработку проекта было поручено осуществить московской проектной организации «Моспроект-4». Один за другим в республику стали приезжать специалисты всех мастей и уровней, имеющие, как объяснялось, «большой опыт строительства специализированных зданий». В результате их «пришествия» и «родился» проект нового здания театра – проект «многофункционального культурного центра». Размах запланированного был столь внушителен, что никак не «вписывался» в прежние размеры театра, поэтому в какой-то момент речь зашла даже о вырубке всего Пионерского парка, расположенного за сгоревшим зданием. Но работы так и не начались, как по причине отсутствия средств, а это была сумма, превышающая два миллиарда рублей, так и из-за возмущения горожан по поводу возможной вырубки парка.
В 2012 году решением и.о.президента РЮО В.Бровцева на театральных руинах неожиданно появились рабочие. Было принято решение восстановить здание театра в прежних стенах, хотя все понимали, что этого делать не следует и происходит элементарное списание финансовых средств. После президентских выборов Республика снова вернулась к проекту строительства нового здания. В 2014году президент Л.Тибилов и представитель руководства строительной компании из Татарстана «Эверест» в торжественной обстановке заложили основу нового здания. Однако после фанфар начались проблемы, которые приходилось решать в Москве на самом высоком уровне. Основная причина была связана с намерением строителей построить стандартный объект культуры. Этакий кинотеатр или концертный зал, но никак не классический театральный зал, тем более, с эпитетом национальный. Например, в театральном зале элементарно первоначально не была предусмотрена даже люстра, один из главных атрибутов любого авторитетного театра с традициями. Кроме того, строительство сопровождалось частой сменой руководителей стройки, слухами о растратах и претензиями к качеству работ. Отдельная история с прилегающим фонтаном на площади, который был заявлен как «лучший на Северном Кавказе»… Сами сроки сдачи здания театра анонсировались и заявлялись тоже неоднократно, но следовали снова и снова переносы. Последняя дата сдачи была заявлена на ноябрь текущего года. Но уже очевидно, что и в этом году театр не перейдет из разряда строительного объекта в объект культурного досуга. Все еще много вопросов. Поэтому ориентировочно, на наш взгляд, здание следует ожидать не раньше марта-апреля. В этом мы убедились, посетив на днях строительство.
Вольная интерпретация или каким образом Уастырджы стал русским богатырем
Есть несколько материальных особенностей, отличающих один театр от другого: архитектура здания, внутреннее убранство, театральный занавес, акустика, машинерия сцен... Но существует еще один визуальный элемент, который придает театру свою особость, эксклюзивность – это настенные росписи. О них собственно и пойдет разговор в сегодняшнем материале. А точнее, о непозволительных, на наш взгляд, вольных интерпретациях в предложенных итоговых росписях.
В прошлом году нескольким художникам было поручено расписать зал и холл театра. Внутренние росписи достались Захару Валиеву и Аслану Хетагурову. Задача эта не из легких. Хотя бы потому, что у театралов Южной Осетии на памяти великолепные первоначальные росписи театра сделанные Г.Котаевым, У.Гассиевым и М. Кокоевым, от восстановления хотя бы части которых почему-то сразу же было решено отказаться. Хотя в любом случае, сравнений с первоначальным оформлением не избежать.
Немного о художниках нового времени. З.Валиев и А.Хетагуров уже имеют опыт совместной работы – в частности, роспись храма и трапезной в Аланском Богоявленском женском монастыре. Теперь еще один совместный проект по художественному оформлению главной залы Государственного драматического театра им.К.Хетагурова, посвященного величественному Нартскому эпосу. На сегодня работа практически закончена: сотни эскизов, расписано 500 кв.м. зрительного зала. Художники рассказывают, что работа над проектом потребовала больших усилий. Как в творческом, так и физическом отношении.
Опуская описание портала сцены, состоящего из центрального панно и двух боковых росписей со сценами из Нартиады, сосредоточим внимание на центральной люстре, обрамленной изображениями небожителей из национального эпоса. На потолке, символизирующем небо, изображены небожители из эпической саги о нартах. Из большого числа небожителей было выбрано восемь: Уастырджы – покровитель мужчин, воинов и путников; Фæлвæра – патрон скотоводства; Сафа – божество домашнего очага, Æфсати – посылающий диких зверей охотникам; Курдалæгон – хозяин небесной кузни, Донбеттыр – владыка морей и океанов, Уацилла – дающий урожай и защищающий от града и Галагон – насылающий ветра и бури.
Недавно художники поведали в СМИ о своих трудах по художественному оформлению театра, поэтому пока предложим вашему вниманию их мнение.
По словам З.Валиева и А. Хетагурова, шла долгая, серьезная и кропотливая художественная работа над созданием облика персонажей росписи, авторы выполняли требования историков и этнографов – быть предельно достоверными и точными. Приходилось одновременно реконструировать реальные исторические эпохи, и создавать осетинский миф, который существует вне времени и пространства. «Когда мы приходили с эскизами, в кабинете у министра культуры (эскизы утверждались при экс-министре М.А.Остаевой) собирались историки, этнографы, деятели культуры, научная и творческая интеллигенция. По каждому небожителю обсуждения шли по несколько часов. Очень много ценной информации нам дали историки и этнографы. Мы с ними обсуждали все, каждый образ, каждую деталь, одежду, оружие. И, если честно, не сосчитать, сколько таких планерок было. Поэтому, на эскизы у нас ушло очень много времени», – рассказывают художники-оформители. «Делаем Курдалагона, – продолжают они. – А нам говорят, он же кузнец, должен быть с обнаженным торсом. Сделали. Потом делаем ему развевающуюся бороду. Да нет, говорят, он здесь на Зевса похож, у осетин таких бород не было. Подкоротить надо. Изменили... И каждый образ вот так обсуждался детально, по мелочам. К примеру, вариант Уастырджы сначала был изображающий его сидящим натроне, потом решили, что всадник на белом коне все же лучше, но нам поставили задачу сделать его в облачении более раннем, сарматского периода. Было предложение – сделать его особенным, чтобы он не повторял чужие образы. И чтобы не тиражировался этот смешной миф о трехногом коне. Ведь слово – арткахыг означало «искры из-под копыт». Мы его так и изобразили: воин сарматского периода на коне, а у коня молнии из-под копыт», – рассказали художники...
Что тут скажешь?.. С последними мыслями оформителей «о смешном мифе» о трехногом коне небожителя Авсурге можно, мягко говоря, попросту не согласиться. Трехногость – это символ, а не анатомическая особенность чудесного скакуна. В противном случае мы должны высмеять и три ножки осетинского традиционного столика-фынг, требовать реалистичности крыльев ангелов, размеры которых, в принципе, не давали бы им возможность летать и подвергать осмеянию многорукость индийского бога Шивы. Впрочем, авторы нашли компромиссное традиционное решение, скрыв в нарисованном облаке задние конечности коня. Вот и додумывайте, сколько теперь у него ног. На этом скрывающем облаке, по всей видимости, настояли обозначенные выше историки, этнографы.
На днях и мы решили воочию посмотреть на итоговые росписи З.Валиева и А.Хетагурова в Госдрамтеатре, которые должны стать фактически негласными воспринимаемыми образами персонажей национального пантеона на ближайшие десятилетия. А это, безусловно, ответственно. Однако некоторые итоговые росписи попросту вызвали откровенное недоумение…
Начнем с Уастырджы. Если художники и их консультанты (а нам обещали предоставить их полный список, поскольку «страна должна знать своих героев») планировали сделать его образ именно особенным, то это им сполна удалось. Он очень особенный, посмотрите сами. На изображении не Уастырджы, а скорее всего, былинный богатырь из русских эпических саг в красных полусапожках, даже грива коня изображена на манер зарисовок из русских народных сказок. В крайнем случае, подобное изображение можно посчитать реинкарнацией известного образа Александра Невского. По крайней мере, это сразу что приходит на ум с первого взгляда. Но никак не Уастырджы! Что за вольная трактовка? Все это опуская некоторые незначительные детали изображения этого Уастырджы – Донского. Так, плащ всадника развевается по ветру в одну сторону, а султан на шлеме – в другую. Вот такая роза ветров.
Свои вопросы и к изображению Донбеттыра – владыки морей, которого изобразили зачем-то по аналогии с Нептуном. Фактически один в один. Только трезубец в его руках какой-то уж очень декоративный, который он аккуратно сжимает двумя пальчиками. Восседает же владыка водной стихии на нептуновском троне-ракушке, а вокруг него кружатся дельфины и упитанные осетры. Ну и как еще один декоративный элемент рыбачья сеть на коленях.
Следующий предлагаемый персонаж – Сафа – покровитель домашнего очага. Это видно уже потому, что в руке он держит надочажную цепь. Правда, этот атрибут на фоне деревенского дома представлен не совсем к месту. Дело в том, что на картине изображено жилище с деревянной крышей, где дым идет через трубу. Понятно, что это несоответствие реалиям, так как надочажная цепь использовалась в открытом очаге. А так, от образа самого Сафа веет домашним покоем и умиротворенностью.
Далее – Галагон – покровитель ветров – почему-то изображен в виде юноши в фригийском головном уборе. Это действительно, нестандартное прочтение образа одного из небожителей. Все предыдущие всегда предстают перед нами мужами в годах, а здесь озорной парень, раздувший щеки и пускающий на людей ветра и бури.
Что касается Фалвара, то от его вида веет благолепием: бурка, пастушеский посох, войлочная шляпа, справное одеяние. Но вот диссонанс – повязка на левом глазу. Как-то покровитель волков Тутыр выбил ему глаз, чтобы волки могли незаметно подбираться к стадам Фалвара. Но вот эта черная повязка делает его похожим на пирата Средиземноморья.
К прочтению трех последних образов – Уацилла, Курдалагон и Афсати – к художникам фактически нет претензий. Уацилла изображен со своими атрибутами: жезлом-громовержца, ячменными колосьями и хмелем. Как производная от двух последних символов – чаша с пенным пивом. Небесный кузнец Курдалагон на фоне своей наковальни и языков пламени, кует меч. Правда, вредный критик может придраться к тому, что наковальня объята пламенем, ведь металл плавится отдельно в горне. Убедительно на своем троне восседает и покровитель мира зверей Афсати. У его ног круторогие туры, благородные олени, упитанные медведи. На выступе скалы лежит зверь, напоминающий снежного барса. Охотник, стоя у дерева-дзуара, возносит небожителю свои молитвы, с просьбой послать дичь.
Такие вот неоднозначные впечатления от увиденного. С одной стороны радует, что наш театр получит солидное художественное оформление зала, с другой – имеется понимание, что у зрителей в памяти останутся изображенные художниками образы. А как мы отметили, некоторые из них не соответствуют нашему традиционному восприятию. Кто-то может возразить, что имеет место быть и нетрадиционному взгляду. Да, но только не в отношении национального театра, чтущего традиции. Поэтому несуразицу в частности со «славянообразным» Уастырджы необходимо переделать. Так оставлять попросту нельзя!
Что касается росписей для холла театра, то их увидеть нам не пришлось, они пока в работе у другой группы художников – Л.Касоева и М.Келехсаева. Надеемся, что хоть тут проблем не будет. Экспериментировать следует на сцене, во время постановок спектаклей, а не при оформлении визуального восприятия национального театра...
Мы вернемся еще к данной теме.
Спорные образы национального театра или кто ответит за вольную трактовку изображения Уастырджы в росписях Госдрамтеатра
Л.Джиоев
Источник - Газета Республика.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Комментарии (5)
-
-
2 / 2
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?