Южная Осетия – Абхазия. Параллели внутренних проблем межрелигиозного общения

28 мая 2016 Новости [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [1 559 просмотров] [версия для печати]

В настоящее время в Осетии, как в северной, так и в южной ее части, активно идет процесс возрождения и укрепления национальных традиционных верований. При этом данную тенденцию официальная церковь воспринимает едва ли не как проявление святотатства и ереси. Однако подобные процессы являются обычной практикой не только в Осетии, но и на всем постсоветском пространстве. Как пример, Абхазия, политическая и церковная ситуация в которой во многом схожа с нашей. Поэтому мы решили обозначить некоторые параллели.

Распад СССР, ожесточенная война и последовавшая за ней изоляция Абхазии от внешнего мира способствовали возрождению традиционной религии абхазов. Проведенное анкетирование свидетельствует о сильном влиянии в абхазском социуме традиционной дохристианской религии, которая играет все возрастающую роль в социальной жизни общества. Авторитет и влияние традиционных жрецов, остававшийся весьма высоким в течение всего советского периода, в последние годы укрепился еще больше.

Хотя политические власти Абхазии не предпринимают каких-либо мер по популяризации, тем более по насаждению традиционной абхазской религии, они стремятся использовать в своих целях особенности религиозного сознания людей, поскольку основы национальных вероисповеданий здесь сильны. Например, к помощи традиционной религии довольно часто прибегают работники абхазской милиции, Прокуратуры и суда. В тех случаях, когда правоохранительные органы не в состоянии доказать вину подозреваемого, его посылают в святилище для принесения очистительной присяги; если он поклянется там в своей невиновности, это считается достаточным основанием для того, чтобы снять обвинения. Естественно, такая мера применяется только в отношении абхазов, верящих в могущество святилищ (аных), и не распространяется на представителей других народов.

Несмотря на многие десятилетия господствовавшего государственного атеизма, на протяжении всего советского периода большинство абхазов сохраняло уважительное отношение к традиционным святилищам и жрецам. Показательно в этом отношении поведение потомков крестьян, в 1931 году давших в святилище Дыдрыпш клятву, что никогда не вступят в колхозы, но затем под угрозой жестоких репрессий, ее нарушивших. Их дети и внуки со всех концов Абхазии совершали в святилище искупительные жертвоприношения за клятвопреступление предков на протяжении всего советского периода.
Что касается православной церкви Абхазии, то она подчеркнуто уважительно относится к местным верованиям. На Пасху после праздничной службы в древней Лыхненской церкви прихожане и духовенство принимают участие в возобновленном в начале 90-х годов и проводимом тут же, внутри церковной ограды, молении и обрядовом пиршестве рода Шакрыл у древнего святилища Лыхныха. Лишь иногда абхазским священникам и жрецам не удается найти взаимопонимания. К примеру, жрец святилища Дыдрыпш во время массовых молений несколько раз запрещал подниматься к святилищу священнику-абхазу, пока тот не снимет с себя «знаки траура» – черную рясу, не сбреет бороду и не помоется. Доводы священника о том, что они служат одному Богу, но только каждый по-своему, не произвели никакого впечатления на жреца, ответившего, что «тут свой покровитель и к нему нужно приходить по его законам».

Сохранение традиционных культов в первую очередь объясняется тем, что они играют важную роль в социальной жизни. В сакральных церемониях и праздничных пирах абхазы начинают принимать участие с самого раннего возраста, и они служат чрезвычайно эффективным способом поддержания сплоченности рода и фамилии. Все попытки советских властей бороться с «реакционными пережитками» окончились безрезультатно. Об этом говорят и данные специального анкетирования: 43,5% опрошенных абхазов ответили, что принимают участие в фамильных и родовых сходах постоянно, еще 21% – время от времени. Иначе говоря, почти 2/3 или 64,4% от общего числа респондентов (а значит, и их дети) в той или иной степени «встроены» в традиционные этих структуры. В последние годы, наряду с ростом значимости фамильно-родовых структур и семейных святилищ, в Абхазии усиливается авторитет нескольких главных традиционных святилищ и их жрецов. Это относится к наиболее влиятельному святилищу Дыдрыпш, в котором традиционные моления не прекращались в течение всего советского периода, а также к возобновленным после 1991 года святилищам Лдзаа-ныха, Лых-ныха, Лашкендар и Ылыр-ныха. Объясняется это несколькими обстоятельствами. Прежде всего, в представлении абхазов семь главных святилищ являются покровителями абхазского народа и служат защитниками Абхазии от внешних врагов. В XIX и начале ХХ веков было записано множество преданий о том, как святилища чудесным образом спасали абхазов от набегов воинственных соседей и даже депортации. Традиция связывать происходящие события с могуществом абхазских святынь сохранилась и в советские времена, хотя значительная часть молодежи, получившей современное образование, не скрывает скептического отношения к ней.

Абхазские руководители стремятся не выделять какое-либо из традиционных святилищ и подчеркивают своим присутствием на проводимых церемониях свое уважительное отношение к каждому из них. Аналогичным образом – присутствием представителей властей на службах и праздниках всех религиозных общин, демонстрируется и равноправие имеющихся в постсоветской Абхазии конфессий.

В то же время, абхазам совершенно чужд религиозный фанатизм. Слепая вера во что бы то ни было никак не свойственна национальному характеру современных абхазов. Можно предположить, что часть из них воспринимает моления в традиционных святилищах не как культовую церемонию, а как традицию, идущую от предков, как народный праздник и достойный повод для столь любимого многими массового застолья.

Политики же участвуют в церемониях для того, чтобы лишний раз показать уважительное отношение к национальным традициям и продемонстрировать свое единство с простым народом. Впрочем, того же самого они стремятся достичь и при общении с людьми других вероисповеданий. Президент и высшие чиновники непременно присутствуют на всех торжественных мероприятиях, службах и молениях, проводимых различными религиозными общинами. В Абхазии принята Конституция, закрепляющая принцип отделения церкви от государства, полной свободы вероисповедания и равенства религий.
Православие и ислам имели все возможности для упрочения своих позиций в постсоветской Абхазии. Однако их возрождение не состоялось во многом из-за того, что позиция по отношению к непризнанной республике Русской Православной Церкви и исламских лидеров базировалась не на поиске духовной истины, не на заботе о реальных людях, в том числе и о своих имеющихся или потенциальных прихожанах, а на политических расчетах. Наоборот, в выигрыше оказались те религиозные деятели, которые поддерживают принцип отделения церкви от государства и не считают для себя возможным в угоду правительствам, не признающим Абхазию в качестве государства, прекратить всякую работу на ее территории. В результате в стране утвердились и получили возможность проповедовать собственные учения представители прежде здесь неизвестных западных и восточных религиозных сект и течений. А в среде абхазов теперь активно возрождаются древние дохристианские культы.

Вместе с тем сегодня в Абхазии происходит новый ренессанс православия. Его развитие идет по двум параллельным, не пересекающимся направлениям. Первое представляет Абхазская Православная Епархия, возглавляемая священником о.Аплиаа, второе – Священная Митрополия Абхазии, во главе со священником о.Дбаром. Если первое течение поддерживается Московской патриархией РПЦ, то второе ориентировано на греческую православную церковь. При этом отношения между двумя православными организациями складываются непросто.

15 мая текущего года в Новом Афоне состоялось Второе Церковно-народное собрание Священной Митрополии Абхазии (СМА). На нем было принято Обращение к участникам Всеправославного Собора, который пройдет в июне на острове Крит в Греции. Собрание проходило в соборном храме святого Пантелеймона и началось с выноса Евангелия на абхазском языке, изданного в 1912 году. Все участники Церковно-народного собрания – священнослужители вместе с мирянами – прочли Пасхальный тропарь и Символ веры, который был принят на Вселенском соборе в 325 году. Под ним стоит подпись и абхазского епископа Стратофила Пицундского.

Участникам мероприятия было напоминание о том, что Первое Церковно-народное собрание в 2011 году приняло Обращение к главам всех поместных церквей с просьбой о воссоздании автокефалии Абхазской православной церкви. 9 января 2012 года по итогам этого обращения состоялась встреча членов Совета Митрополии со Вселенским патриархом Варфоломеем I, во время которой было положено начало переговорному процессу по вопросу Абхазской православной церкви.

Секретарь Митрополии Герман Маршания рассказал следующее: «Вселенская патриархия в ходе переговорного процесса поставила перед представителями Священной Митрополии Абхазии три условия для решения абхазского церковного вопроса: первое – необходимо мнение народа о желании или нежелании оставаться в составе Грузинской православной церкви. Второе – мнение духовенства на территории Абхазии по тому же самому вопросу. И третье – официальное обращение главы государства для начала восстановления института церкви для легитимизации этой деятельности со стороны Вселенской патриархии».

На сегодняшний день выполнено два условия из трех. В Абхазии был проведен опрос и собрано более 70 тысяч подписей за воссоздание автокефалии Абхазской православной церкви. А 7 марта 2014 года в кабинете Президента Абхазии все духовенство, независимо от того, к какой организации оно принадлежит, подписало обращение к Собранию глав Поместных церквей с просьбой о восстановлении института Абхазской православной церкви. Третье условие – официальное обращение Президента Абхазии остается нерешенным вопросом.

Собрание приняло обращение к Собору Православной Церкви и его председателю, Вселенскому патриарху Варфоломею I, с просьбой об определении статуса православной общины Абхазии. В нем констатируется тот факт, что Грузинская православная церковь игнорирует обсуждение абхазской проблемы на межцерковном уровне. Православная община Абхазии не признает над собой власти Грузинской православной церкви и оспаривает перед автокефальными православными церквами юрисдикцию Грузинской православной церкви на территории Республики Абхазия. Уже 23 года в Абхазии не находит разрешения неканоническая ситуация и отсутствует институт Церкви.

«Мы вновь просим создать межправославную комиссию под председательством Вселенской патриархии для обсуждения вопроса по пересмотру канонических границ Грузинской православной церкви и определения статуса православной общины в Абхазии», – сказано в Обращении, за которое проголосовали 1043 участника Второго Церковно-народного собрания. При этом руководитель Абхазской православной епархии о.Виссарион выступил с осуждением этого церковного мероприятия, назвав его «самочинным сборищем».

Как видим церковная ситуация во многом напоминает положение в Южной Осетии и является отражением современных процессов общественного развития. Но подобное «противостояние» обществу, безусловно, не нужно. Ни там, ни здесь. Необходимо наоборот сохранить грань единения и соседства, между православием и народными верованиями, которое существовало столетиями, и во главу угла ставить куда более важные вопросы.

Подготовил М.Багаев

Источник - Газета Республика.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Комментарии (0)