Преступление и наказание. или так и будем снова просто ждать очередной трагедии?
28 февраля 2014 Новости [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [5576 просмотров]
Преступление и наказание. или так и будем снова просто ждать очередной трагедии? Прошел месяц со дня, когда произошло резонансное преступление, повлекшее за собой семейную трагедию. Четверо молодых людей изнасиловали несовершеннолетнюю девушку. Не выдержав позора и укоров, покончил с собой ее брат, тоже молодой человек...
То, что накал страстей уже спал, свидетельствует о том, что подобные преступления перестают являться для нашего общества сигналом к анализу действительности. И такими темпами мы попросту можем дойти до опаснейшей черты невозврата…
Безусловно, за двадцать с лишним лет мы часто видели насилие и смерть, наши сердца и души очерствели, сознание выработало защитные функции, позволяющие нам быстро выводить из памяти отрицательную информацию. Если бы этого не было, то большая часть жителей Южной Осетии, каждый день видевшая смерть близких людей, прозябающая в блокаде под обстрелами, давно бы сошла с ума или превратилась бы в параноиков. Однако сегодня, когда разрывы снарядов больше не слышны, эти защитные функции уже играют отрицательную роль, не позволяя держать высокий градус общественного осуждения преступлений.
Часто можно слышать рекомендации журналистам больше говорить о проблемах молодежи, поднимать острые вопросы. Это делать надо. Но давайте трезво оценивать коэффициент полезного действия публикаций. К сожалению, ни одна широкая дискуссия, ни одна яркая передача или статья не могут сегодня оказать сколь-нибудь существенное влияние на умы молодежи. Молодые люди, как правило, не смотрят телевизор, и, тем более, не читают газет. У них сегодня другой мир – мир интернет общения. А прессу и телевидение смотрят люди взрослые, которым эти нравоучения, по большому счету, уже ни к чему. К тому же, какая польза от публикаций, если параллельно соответствующими структурами в разных направлениях не будет проводиться соответствующая работа. Не стоит посиживать и надеяться исключительно на силу печатного слова.
Другой вопрос – нравоучительные лекции для школьников. Эту «фишку» периодически применяют уже не первое десятилетие, при этом многие несут ее как заглавное (а порой и единственное) знамя борьбы с негативом, зачастую попеременно выдергивают его из рук друг друга, или хватаются за оставшиеся места на древке, дабы показать свою причастность и проявившуюся (вдруг) озабоченность «проблемами будущего нации», а по сути, пытаясь банально пропиариться и набрать для себя общественные очки. Лекции, конечно же, нужны, как один из камушков этой заградительной стены, но вызывает вопрос степени их отдачи для школьников. Возможно, подспудно это понимают и люди, выступающие перед учащимися с беседами о вреде наркотиков и опасности венерических заболеваний. Ведь порой язык изложения бывает настолько академичен, что напоминает больше текст брошюры, чем доверительную беседу. А ведь с молодыми надо разговаривать на их языке, при этом разговаривать «на их уровне», а не «с высока», если, конечно же, мы хотим работать не для галочки… Данные лекции, безусловно, нужны, поскольку, по сути, в реальности зачастую более ничего-то и не делается. Другое дело, что необходимо поменять манеру подачи диалога, проводить их систематизировано, а не пока «гром не грянул», и без СМИ, дабы минимизировать вариант, извините, дешевого пиара. Нужно просто разобраться с приоритетами. Впрочем, данный абзац был неким небольшим тематическим отступлением сегодняшнего разговора.
Безусловно, подростковая преступность, это явление не только Южной Осетии. В развитых странах с вековой системой традиционного воспитания давно существуют подростковые банды. С которыми порой бороться даже труднее, чем с взрослыми преступниками. Ведь нормы законодательства в отношении несовершеннолетних намного мягче. Возможно, подростковую преступность можно будет снизить, если организовать в Республике колонию для несовершеннолетних. Такой опыт в Цхинвале уже был, где на ул.Осетинская функционировала так называемая «Трудколония», где содержались малолетние преступники со всей Восточной Грузии. Однако, как показывает практика, такие заведения еще никого не ставили на путь истинный, наоборот, обычных нарушителей превращали в уголовников, изгоев общества.
Изоляция – это крайняя мера и годна разве что для малолетних рецидивистов. Но основная масса молодых членов общества должна придерживаться правил поведения либо добровольно, либо делать это из страха. Для того, чтобы личность соблюдала общественные нормы у нее не должно возникать соблазна их нарушать.
Само общество, через государственные институты должно создавать среду для молодых людей: всеобщий охват спортом, общественным трудом, участием в молодежных организациях... То доброе, что было наработано в советское время надо не просто вернуть, а взять за основу. Ведь, согласитесь, канула в лету так необходимая и незримая связь между школой и семьей. Возможно, основа из основ. Поэтому, если уж проступок совершен, то в ответе должен быть не только правонарушитель, но и его семья. Родители преступников должны нести не только общественное порицание. К примеру, в том числе наказываться и материально.
Одной из форм наказания является публичная огласка личности преступника. У нас же под благовидной заботой о презумпции невиновности, люди, совершившие преступления, так и остаются неизвестны общественности. Мол, еще должен состояться суд, который и определит, виновен человек или нет. Понятно, что таковы правила. Но в итоге проходит определенное время и преступление вскоре просто-напросто благополучно забывается.
Мы сетуем, что у нас нет возможности держать в специальном учреждении несовершеннолетних нарушителей. Пусть и так. Но что мешает вывести их на улицы города и заставить их убирать мусор. Для подростков мести вениками улицу на виду знакомых сверстников большее наказание, чем краткосрочная отсидка в камере предварительного заключения.
Преступление, совершенное в отношении несовершеннолетней девушки, указанное в преамбуле статьи, к сожалению, не единственное в череде подобных. Помнится, несколько лет назад двое подонков также совершили насилие над девушкой, выложив кадры насилия в… сети Интернета. Злодеяние, помноженное на наглость и уверенность в безнаказанности. Еще одно страшное преступление в нашей поствоенной истории – была убита девушка, еще живую ее облили горючей жидкостью и предали огню. Далее, год назад не менее отторгающее преступление – убили жителя Цхинвала, а зачем труп расчленили... И делали все перечисленные выше преступления не какие-то рецидивисты с уголовным стажем, а обычные молодые люди. Преступления, которых очень удивили их родных и близких, знакомых.
В первые дни, когда стало известно обо всех этих злодеяниях общество всколыхнулось. Все требовали жестокого наказания преступников, раздавались призывы вывести их всех на Театральную площадь и всенародно предать смерти. Однако через пару недель любые обсуждения сошли на нет, все как-то притихло, мало кто интересовался и результатами дальнейшего следствия и суда. Все закончилось для общественности рассуждениями о моральном облике одной жертвы и национальной принадлежности другой. И тогда, к слову, также были публикации в СМИ, но… какой по большому счету смысл во всех этих статьях и материалах, если соответствующие структуры не будут принимать из раза в раз соответствующих решений? Мы просто тупо идем по кругу, от одного резонансного преступления к другому. Преступлений, которые априори не свойственны ментальности нашего народа. И, тем не менее, просто течем по течению, зачастую даже не сопротивляясь потоку.
Мы огораживаемся от негативной информации, словно боясь, что беда тогда придет и к нам. К сожалению еще не придумали священного оберега, чтобы избежать зла. В свое время, в начале 90-х, когда параллельно с героической стойкостью и неколебимой отвагой защитников города, когда бои буквально шли за каждый дом или улицу, мародеры грабили грузинские квартиры, мы (подсознательно) себя утешали, мол, пусть грабят, афтæ сын хъæуы. Но вскоре грузинские дома закончились, и наши «соплеменники» (хотя мародеры везде считаются племенем без нации) перешли на грабеж уже нашего добра, осетинских домов. Но было уже поздно, к тому времени преступные элементы стали серьезной силой в стране. Поскольку вседозволенность порождает анархию. И совладать с ними уже приходилось большой кровью. А ведь если бы в самом начале общество нашло в себе силы и приняло жесткие меры, такого разгула преступности, как в 90-х годах могло и не быть. Смогли же в Абхазии в то же самое время избежать массового характера преступности. Для этого надо было только демонстративно расстрелять пару мародеров и остальные уже не решались бы на массовые и демонстративные акции.
Сегодня все чаще в связи с подобными преступлениями в обществе стали говорить о необходимости введения смертной казни. Мол, пример демократической Европы нам не указ, ведь даже в США смертные приговоры не отменили – во многих штатах данная норма присутствует и при необходимости преступника просто судят по законодательству «подходящего» штата.
Но здесь возникает одна проблема, связанная с особенностями Южной Осетии. Страна у нас маленькая, практически все друг другу или близкие, или дальние родственники, по крови или по фамилии. И скажите, решится ли кто-нибудь привести смертный приговор в исполнение?! И не придется ли приглашать палача из-за пределов страны, и где такого человека еще найдешь. Хотя, скажем, такое понятие народного суда в Осетии, как «собачья скала» было актуально еще в начале прошлого века. И тогда все те же родственные отношения никто не отменял. Но при этом пусть кто-нибудь скажет, что осетинское общество древности со своим сводом правил и законов жизнедеятельности (специально нигде не прописанных) было не демократичным по сравнению с той же моделью американской мнимой демократией.
Понятно одно. Ни одна рекомендация, ни одно решение не могут быть реализованы без комплексного подхода. Нет универсального рецепта, кроме как страха перед необратимостью наказания. И наказания сурового. И это последнее преступление может стать проверкой нашего общества и судебной системы.
Брат девушки, пойдя на самоубийство, делал это не только по той причине, что он и его родные оказались в тяжелом эмоциональном положении. Этот шаг был, по сути, знаком протеста молодого человека против черствости общества и отсутствия веры в неминуемость наказания. Вопрос только, чем ответит общество? Или снова промолчит…
Л.Джиоев
--------------------------------------------------------------------------------
То, что накал страстей уже спал, свидетельствует о том, что подобные преступления перестают являться для нашего общества сигналом к анализу действительности. И такими темпами мы попросту можем дойти до опаснейшей черты невозврата…
Безусловно, за двадцать с лишним лет мы часто видели насилие и смерть, наши сердца и души очерствели, сознание выработало защитные функции, позволяющие нам быстро выводить из памяти отрицательную информацию. Если бы этого не было, то большая часть жителей Южной Осетии, каждый день видевшая смерть близких людей, прозябающая в блокаде под обстрелами, давно бы сошла с ума или превратилась бы в параноиков. Однако сегодня, когда разрывы снарядов больше не слышны, эти защитные функции уже играют отрицательную роль, не позволяя держать высокий градус общественного осуждения преступлений.
Часто можно слышать рекомендации журналистам больше говорить о проблемах молодежи, поднимать острые вопросы. Это делать надо. Но давайте трезво оценивать коэффициент полезного действия публикаций. К сожалению, ни одна широкая дискуссия, ни одна яркая передача или статья не могут сегодня оказать сколь-нибудь существенное влияние на умы молодежи. Молодые люди, как правило, не смотрят телевизор, и, тем более, не читают газет. У них сегодня другой мир – мир интернет общения. А прессу и телевидение смотрят люди взрослые, которым эти нравоучения, по большому счету, уже ни к чему. К тому же, какая польза от публикаций, если параллельно соответствующими структурами в разных направлениях не будет проводиться соответствующая работа. Не стоит посиживать и надеяться исключительно на силу печатного слова.
Другой вопрос – нравоучительные лекции для школьников. Эту «фишку» периодически применяют уже не первое десятилетие, при этом многие несут ее как заглавное (а порой и единственное) знамя борьбы с негативом, зачастую попеременно выдергивают его из рук друг друга, или хватаются за оставшиеся места на древке, дабы показать свою причастность и проявившуюся (вдруг) озабоченность «проблемами будущего нации», а по сути, пытаясь банально пропиариться и набрать для себя общественные очки. Лекции, конечно же, нужны, как один из камушков этой заградительной стены, но вызывает вопрос степени их отдачи для школьников. Возможно, подспудно это понимают и люди, выступающие перед учащимися с беседами о вреде наркотиков и опасности венерических заболеваний. Ведь порой язык изложения бывает настолько академичен, что напоминает больше текст брошюры, чем доверительную беседу. А ведь с молодыми надо разговаривать на их языке, при этом разговаривать «на их уровне», а не «с высока», если, конечно же, мы хотим работать не для галочки… Данные лекции, безусловно, нужны, поскольку, по сути, в реальности зачастую более ничего-то и не делается. Другое дело, что необходимо поменять манеру подачи диалога, проводить их систематизировано, а не пока «гром не грянул», и без СМИ, дабы минимизировать вариант, извините, дешевого пиара. Нужно просто разобраться с приоритетами. Впрочем, данный абзац был неким небольшим тематическим отступлением сегодняшнего разговора.
Безусловно, подростковая преступность, это явление не только Южной Осетии. В развитых странах с вековой системой традиционного воспитания давно существуют подростковые банды. С которыми порой бороться даже труднее, чем с взрослыми преступниками. Ведь нормы законодательства в отношении несовершеннолетних намного мягче. Возможно, подростковую преступность можно будет снизить, если организовать в Республике колонию для несовершеннолетних. Такой опыт в Цхинвале уже был, где на ул.Осетинская функционировала так называемая «Трудколония», где содержались малолетние преступники со всей Восточной Грузии. Однако, как показывает практика, такие заведения еще никого не ставили на путь истинный, наоборот, обычных нарушителей превращали в уголовников, изгоев общества.
Изоляция – это крайняя мера и годна разве что для малолетних рецидивистов. Но основная масса молодых членов общества должна придерживаться правил поведения либо добровольно, либо делать это из страха. Для того, чтобы личность соблюдала общественные нормы у нее не должно возникать соблазна их нарушать.
Само общество, через государственные институты должно создавать среду для молодых людей: всеобщий охват спортом, общественным трудом, участием в молодежных организациях... То доброе, что было наработано в советское время надо не просто вернуть, а взять за основу. Ведь, согласитесь, канула в лету так необходимая и незримая связь между школой и семьей. Возможно, основа из основ. Поэтому, если уж проступок совершен, то в ответе должен быть не только правонарушитель, но и его семья. Родители преступников должны нести не только общественное порицание. К примеру, в том числе наказываться и материально.
Одной из форм наказания является публичная огласка личности преступника. У нас же под благовидной заботой о презумпции невиновности, люди, совершившие преступления, так и остаются неизвестны общественности. Мол, еще должен состояться суд, который и определит, виновен человек или нет. Понятно, что таковы правила. Но в итоге проходит определенное время и преступление вскоре просто-напросто благополучно забывается.
Мы сетуем, что у нас нет возможности держать в специальном учреждении несовершеннолетних нарушителей. Пусть и так. Но что мешает вывести их на улицы города и заставить их убирать мусор. Для подростков мести вениками улицу на виду знакомых сверстников большее наказание, чем краткосрочная отсидка в камере предварительного заключения.
Преступление, совершенное в отношении несовершеннолетней девушки, указанное в преамбуле статьи, к сожалению, не единственное в череде подобных. Помнится, несколько лет назад двое подонков также совершили насилие над девушкой, выложив кадры насилия в… сети Интернета. Злодеяние, помноженное на наглость и уверенность в безнаказанности. Еще одно страшное преступление в нашей поствоенной истории – была убита девушка, еще живую ее облили горючей жидкостью и предали огню. Далее, год назад не менее отторгающее преступление – убили жителя Цхинвала, а зачем труп расчленили... И делали все перечисленные выше преступления не какие-то рецидивисты с уголовным стажем, а обычные молодые люди. Преступления, которых очень удивили их родных и близких, знакомых.
В первые дни, когда стало известно обо всех этих злодеяниях общество всколыхнулось. Все требовали жестокого наказания преступников, раздавались призывы вывести их всех на Театральную площадь и всенародно предать смерти. Однако через пару недель любые обсуждения сошли на нет, все как-то притихло, мало кто интересовался и результатами дальнейшего следствия и суда. Все закончилось для общественности рассуждениями о моральном облике одной жертвы и национальной принадлежности другой. И тогда, к слову, также были публикации в СМИ, но… какой по большому счету смысл во всех этих статьях и материалах, если соответствующие структуры не будут принимать из раза в раз соответствующих решений? Мы просто тупо идем по кругу, от одного резонансного преступления к другому. Преступлений, которые априори не свойственны ментальности нашего народа. И, тем не менее, просто течем по течению, зачастую даже не сопротивляясь потоку.
Мы огораживаемся от негативной информации, словно боясь, что беда тогда придет и к нам. К сожалению еще не придумали священного оберега, чтобы избежать зла. В свое время, в начале 90-х, когда параллельно с героической стойкостью и неколебимой отвагой защитников города, когда бои буквально шли за каждый дом или улицу, мародеры грабили грузинские квартиры, мы (подсознательно) себя утешали, мол, пусть грабят, афтæ сын хъæуы. Но вскоре грузинские дома закончились, и наши «соплеменники» (хотя мародеры везде считаются племенем без нации) перешли на грабеж уже нашего добра, осетинских домов. Но было уже поздно, к тому времени преступные элементы стали серьезной силой в стране. Поскольку вседозволенность порождает анархию. И совладать с ними уже приходилось большой кровью. А ведь если бы в самом начале общество нашло в себе силы и приняло жесткие меры, такого разгула преступности, как в 90-х годах могло и не быть. Смогли же в Абхазии в то же самое время избежать массового характера преступности. Для этого надо было только демонстративно расстрелять пару мародеров и остальные уже не решались бы на массовые и демонстративные акции.
Сегодня все чаще в связи с подобными преступлениями в обществе стали говорить о необходимости введения смертной казни. Мол, пример демократической Европы нам не указ, ведь даже в США смертные приговоры не отменили – во многих штатах данная норма присутствует и при необходимости преступника просто судят по законодательству «подходящего» штата.
Но здесь возникает одна проблема, связанная с особенностями Южной Осетии. Страна у нас маленькая, практически все друг другу или близкие, или дальние родственники, по крови или по фамилии. И скажите, решится ли кто-нибудь привести смертный приговор в исполнение?! И не придется ли приглашать палача из-за пределов страны, и где такого человека еще найдешь. Хотя, скажем, такое понятие народного суда в Осетии, как «собачья скала» было актуально еще в начале прошлого века. И тогда все те же родственные отношения никто не отменял. Но при этом пусть кто-нибудь скажет, что осетинское общество древности со своим сводом правил и законов жизнедеятельности (специально нигде не прописанных) было не демократичным по сравнению с той же моделью американской мнимой демократией.
Понятно одно. Ни одна рекомендация, ни одно решение не могут быть реализованы без комплексного подхода. Нет универсального рецепта, кроме как страха перед необратимостью наказания. И наказания сурового. И это последнее преступление может стать проверкой нашего общества и судебной системы.
Брат девушки, пойдя на самоубийство, делал это не только по той причине, что он и его родные оказались в тяжелом эмоциональном положении. Этот шаг был, по сути, знаком протеста молодого человека против черствости общества и отсутствия веры в неминуемость наказания. Вопрос только, чем ответит общество? Или снова промолчит…
Л.Джиоев
--------------------------------------------------------------------------------
Источник - Газета Республика.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Комментарии (5)
-
-
0 / 0
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?