Шел 1993 год. Эшерская высота, расположенная прямо над Сухумом, является отличным плацдармом для взятия столицы Абхазии. Это как Прис для Цхинвала. Поэтому данная высота была укреплена грузинами основательно, по сведениям разведки, здесь находилось подразделение из 150 бойцов противника. Для того, чтобы уверенно взять высоту, нужен был отряд, превосходящий противника минимум в 3-4 раза. Но таких возможностей не было. Поэтому после всех расчетов и прикидок было решено попытаться взять Эшеру силами, не занятыми на других военных участках – всего около 80 человек. Учитывая, что грузинские бойцы чаще всего были новобранцами, студентами, вряд ли имевшими боевой опыт, такого количества наступавших должно было хватить. В итоге, отряд предназначенный для штурма состоял из юго-осетинской группы в 15 человек, во главе с Валерой Хубуловым, остальные были абхазы и чеченцы.
План был обычный: небольшая группа укрепляется у подножия высоты и завязывает перестрелку, в это время две другие группы обходят высоту с флангов и бьют с тыла. Отвлекать должна была осетинская «пятнашка», поэтому она и вышла раньше других. Шли в темноте, след в след, вместе с проводником. Наступление должно было начаться на рассвете, времени еще было достаточно, поэтому наши бойцы не очень напрягались, когда в условленное время на месте встречи еще никого не было. Стоило соблюдать осторожность, чтобы не всполошить противника заранее. Но прошел уже час, а две другие более многочисленные группы все еще не подходили…
Надо сказать, что страх перед атакой – вещь серьезная. Для атаки важны присутствие духа, уверенность, даже кураж, ведь обороняться ты как бы вынужден, а наступление – это уже дерзость. Тем более, если противник превосходит и в численности и в вооружении. В общем, есть еще куча психологических моментов, по которым можно как-то объяснить, почему две другие группы в условленное место так и не подошли. Впрочем, время спустя, пришел Шамиль Басаев с двумя чеченцами – это все, что осталось от отряда, впоследствии так и не решившегося выступить. (Это позже, после Буденновска, Басаев станет «знаменитым», а на тот момент – полевой командир добровольческого отряда, прибывшего на помощь абхазскому народу).
«Где твои чеченцы?!» – это Валера напал на Шамиля, который сам не мог поверить в возможность такой ситуации и поэтому молчал, прижатый к стенке. «Эх! – сказал Валера, сплюнул в сердцах. – Эх, вы, герои!». И без тени колебания: «Мы будем атаковать»…
Время шло быстро, надо было уже начинать по имевшемуся плану. Андрейка Козаев заявил, что останется один отвлекать противника на себя, он был уверен, что справится с этим, отлично справится. И Валера понял, что Андрейка в ударе. Договорились, что он останется один и попытается не погибнуть героически, а выполнит задачу, и отряд из 17 человек ушел в обход, чтобы зайти с тыла на высоту, укрепленную 150-ю грузинами.
Андрейка в это время уже завязал перестрелку, перебегал с места на место, создавая иллюзию лобовой атаки противника небольшим, но крепким отрядом. С грузинских позиций немедленно началась ответная пальба из автоматов. На всю инсценировку должно было уйти немного времени, чтобы грузины не успели сообразить, что противник даже не пытается наступать и вообще ведет себя странно. В пять утра группа должна была атаковать с тыла. Андрейка, поглядывая на часы, отстреливался все интенсивнее из всего, что у него было, перебегал, кувыркался, швырял гранаты по всем направлениям и создал столько шума, что ушедший отряд, прислушиваясь к шуму боя, уже не понимал, что происходит – иллюзия атаки небольшим, но крепким отрядом сменилась впечатлением боя равноценных сторон.
В пять утра наступление с тыла не началось. Андрейка ничего не понимал, но размышлять не было времени, и он прибавил огня как мог. Теперь уже нужно было, не просто лупить в сторону противника, но стрелять с толком, чтобы хоть куда-то попадать. В какой-то момент он по инерции своего настроения и неудержимого желания наступать, не смотря на категорический запрет Валеры, начал продвигаться вперед, не прекращая ни на минуту шквальный огонь. И случилось невероятное: грузинские «бойцы» стали покидать позиции и отступать, становясь в полный рост и отстреливаясь уже просто лихорадочно. Андрейка знал, что сейчас могут пойти в ход БМП, но уже не мог ни остановиться, ни отступить.
Было уже пять тридцать, когда отряд полчаса плутал в полутьме, пытаясь определить свое местонахождение. Все переживали за Андрейку и поэтому в бой ринулись с яростью. Впавшие в панику грузинские бойцы, несмотря на имевшуюся у них в большом количестве технику и оружие, были не в силах сопротивляться. Большей частью, новички, попавшие не по своему желанию на эту войну и, в общем, не очень умевшие воевать, они потеряли контроль над ситуацией… Это была бойня, как говорят бойцы. Картина была ужасная и нормальному человеку трудно оставаться хладнокровным в такой ситуации. Но у войны свои правила: кто-то побеждает, кто-то бывает побежден.
…Высота была успешно взята и отряд без потерь вернулся на базу. Валера пошел в абхазский штаб сообщить об операции и имевшемся трофейном оружии. Вернувшись на базу, он застал большую часть отряда за длинным фынгом – бойцы праздновали победу, раздавались крики, громкий смех и крепкие выражения. Увидев Валеру, бойцы умолкли, оборвав смех и шутки на полуслове. Командир был мрачен: «Там, на высоте, осталось целое озеро крови, – сказал он. – Человеческой крови». «Это были наши враги, и мы их истребили», – крикнул один из бойцов. «Это были люди…», – ответил командир.
…Эшерскую высоту потом еще долго называли Осетинской и пересказывали друг другу легенду о пятнадцати осетинах, взявших высоту, где было укреплено в десять раз больше солдат противника…

Инга Кочиева, газета «Республика»