Этот грузино-аджарский танец в последние годы часто можно лицезреть в исполнении некоторых наших граждан на различных торжествах или свадьбах. Вроде бы ничего плохого. В конце-концов знать обычаи, в том числе и хореографию соседей в какой-то степени даже необходимо. От этого человек сам становится богаче, на многие вещи смотрит совсем с другой стороны. К тому же гандаган – интересный, непохожий на нашу национальную хореографию танец. Но в том то и дело, что многие зачастую просто не знают историческую основу гандагана с его незамысловатыми телодвижениями. И потому порой исполняют. Но надеемся, что после нашего материала все точки над «i», наконец, будут поставлены. Потому что попросту негоже потомкам великих воинов исполнять танцы рабов-невольников.

Вообще, национальный танец – это удивительная форма искусства, отражающая в очень живописной манере традиционную жизнь определенной страны, области, региона. Танцы детально иллюстрируют историю, культуру, традиции каждого народа. Видимо, поэтому любой народный танец доставляет удовольствие не только смотреть, но и исполнять его, даже если ты не профессиональный танцор, потому что такой танец – это ощущение полета, ощущение сопричастности с общностью людей.

На Кавказе огромное разнообразие национальных танцев, при этом каждый танец изображает жизнь региона, в котором этот танец был создан. Горные танцы значительно отличаются от танцев, родина которых долинные районы. Примечательной особенностью являются и костюмы, рассказывающие об одежде, которую носили в разных районах Кавказа.

В течение веков танцы народов Кавказа вбирали в себя все лучшее, что присуще культуре народа, становясь, в свою очередь, отражением лучших его национальных черт. При этом каждый танец это и своеобразный носитель исторической памяти, в его хореографии порой скрыт код национальной психологии и мироощущения. Статный джигит, танцующий на носках – это схематический образ всадника, пускающего во врага стрелу. При этом загнутые носки танцора – это копыта коня, а характерное расположение рук танцующего – поза лучника. Осетинский национальный танец «Симд» – это закодированный символ общения с высшими силами, в соразмерных движениях танцоров языком танца выражаются ритуальные действия. Отдельные танцы изображают сцены охоты, боя, сельскохозяйственные работы. Понятно, что хореографическая структура национальных танцев, которые исполняются сегодня на сцене, несколько изменена, чтобы больше соответствовать восприятию современного зрителя.

Национальные танцы прекрасны. Они воспитывают и очаровывают. Однако сегодня в современном обществе народные танцы все же остаются частью быта, а не ритуала. На свадьбах и других радостных торжествах люди у нас предпочитают обезличенные танцевальные движения, имеющие отдельные пседвоэлементы национального танца. Или же предпочитают отплясывать танцы «народов мира», часто грузинские. Можно согласиться, что эти последние танцы менее официальные и больше подходят для разгрузки сытого желудка после длительного сидения за обильным столом. Действительно, танцы «Симд» и «Хонга» едва ли подходят для второй части веселого и хмельного застолья. Однако и «Шалахо» и «Кинтоури», да и так любимый некоторыми танцорами «Гандаган», едва ли могут быть бесспорным украшением праздничного мероприятия в Осетии. Особенно если мы посмотрим на историческую сущность этих танцев.

Тот же танец «Кинтоури» (как и «Шалахо») является, образно говоря, корпоративным танцем тифлисских «кинто». Это были представители  исторически сложившейся социальной группы, которая существовала в Тифлисе. Главным ремеслом тифлисских «кинто» были торговля и мелкое мошенничество. После тяжелых трудов по перепродаже товара или облапошиванию доверчивых, преимущественно сельских жителей приехавших с товаром на городской базар, эта братия имела привычку шумно отдыхать. Местом отдыха обычно выбирались поляны в окрестностях Тифлиса, куда «кинто» добирались на фаэтонах с шарманщиками и зурначами. Особым шиком было устроить пиршество на плоту, на котором веселая компания проплывала по реке Куре через Тифлис, на зависть чиновникам и фабричным рабочим, толпившимся на набережной. А после того, как вино выпито и шашлык съеден, начинались танцы. Надо отметить, что ремесло «кинто» было сугубо мужским занятием, и на пирушках, поэтому, были представлены исключительно представители этого мужского цеха.

Впрочем, мало кто сегодня посчитает зазорным исполнять этот веселый и подвижный танец. Ведь образ жуликоватого «кинто» за прошедшее время уже размылся в сознании людей. Тем более, что многие из современных танцоров, выплясывающих на свадьбах и не знают, что значит понятие «кинто».

Однако не все упомянутые выше танцы имеют такую безобидную историю, как «Кинтоури». Возьмем тот же аджарский танец «Гандаган». Несомненно, очарование этого танца является удачным симбиозом музыки и характерных движений, причем, именно своеобразная хореография выделяет его среди других танцев. На праздничных мероприятиях в Южной Осетии в последнее время исполнение этого танца стало считаться знаком особого умения. И это понятно – движения, отличающиеся особым рисунком, не каждый в состоянии исполнить. Впрочем, мало кто из танцующих подозревает, что он исполняет танец, который имеет не совсем пристойную историю происхождения.

Сегодня аджарский танец «Гандаган» является обязательным в репертуаре любого кавказского танцевального ансамбля. Грузинские, осетинские, армянские и северокавказские танцевальные коллективы всегда ставят в программу своих выступлений этот своеобразный танец. В «Гандагане» на сцене бывают задействованы несколько десятков исполнителей, в том числе и женщины-танцовщицы. Однако это более поздняя хореография. Первоначально «Гандаган» танцевало несколько танцоров-мужчин и без участия женщин. И это было объяснимо – ведь «Гадаган» изначально был танцем юношей-невольни-ков во дворцах турецких султанов и богатеев. «Гандаган» – это аджарский (грузинский) танец, а Аджария была исторически, да и сегодня еще остается, под влиянием Турции. На этот регион распространялись не только мусульманство как таковое, но и традиции и обычаи, связанные с этой религиозной общностью. В том числе и отношение к юношам, как к предмету плотской любви.

Мало кто знает, что в исламском раю правоверных ожидают не только райские девы-гурии, но и прекрасные мальчики-танцоры. Особенно актуальны эти посылы были для жителей Ирана и Турции, которые стали для Востока тем, чем была Эллада для Запада, принеся соседним народам утонченность, поэзию и любовь к красоте. В том числе и к однополым отношениям.

Любовь к юным созданиям мужского пола на арабском Востоке и по сей день не считается гомосексуализмом, к которому в целом относятся враждебно. Логика простая: пока мальчик не желает женщину, он не мужчина, а некий третий пол, желать который нисколько не зазорно. И даже напротив – весьма утонченно. Мальчики-танцоры, которых называли еще «бача-бози» принимали участие в официальных процессиях и служили удовлетворению полового влечения богатых мужчин. «Бача-бози» обучали эротическим танцам и призывному пению. Ведь не только танцы, но и пение должны были выполнять свое гомоэротическое предназначение. Вот, например, образец песенной лирики «бача-бози» (подстрочник)

Посмотрю я на возлюбленного, какова цель его

От печали вашей избавление – лишь со мной совокупление

Брови черные мои – беспокойство для души

И песня иная и поза другая…

Но не только мальчики были предметом плотского вожделения на Востоке. Широко привлекались для исполнения эротических танцев и юноши. Мусульманская религия, например, наложила запрет на танец полуобнаженных женщин-мусульманок перед незнакомыми мужчинами, танцевать его могли только цыганки (гавази) и немусульманки. Впрочем, даже этим женщинам разрешалось танцевать перед мужчинами не всегда и не везде. Поэтому, вместо женщин танец исполняли мужчины. Довольно богатая история мужского танца живота в Египте и в Турции. Египетская и турецкая знать не хотела отказываться от привычных развлечений и на смену женщинам – гавази пришли танцоры мужчины, чаще всего – юноши. Эти танцоры получили название "каваль", что в переводе означает "женственный". Участники танцевали обычно обнаженными, при этом легкие набедренные повязки были условностью. Вожделению было подчинено все: музыка, поясняющий речитатив певцов, характерные движения танцоров. Особым благоволением считалось, если юноша в порыве танца приблизится к зрителю и поцелует его. Тем самым обозначив свое к нему благоволение.

Одним словом, весь этот древний гей-стриптиз организовывался для удовлетворения низменных инстинктов восточных правителей и знати. Понятно, что танцовщики ценились высоко, особо одаренные «душой и телом» были предметом торговли. В Константинополе из-за владения одним из таких танцовщиков между двумя полками турецких гвардейцев-янычар однажды даже вспыхнула резня, которую пришлось усмирять лично турецкому султану. Любвеобильные янычары были брошены в темницу, а предмет раздора – повешен на крепостной башне. Сегодня в мусульманской традиции мальчиков-танцоров заменили женщины.

В Иране, Турции и Египте в качестве «бача-бози» использовали мальчиков из подвластных народов: грузин, армян, болгар, греков. Со временем такие танцы гомоэротического характера были запрещены европеизированными правительствами этих стран. Но сохранились в адаптированном виде. При этом, конечно же, к категории эротики они уже не относятся. Хотя некоторые узнаваемые моменты в них остаются. Возьмем тот же «Гандаган»: характерные изгибающиеся движения танцоров, движения на полусогнутых ногах, обозначающие покорность, призывное виляние тазом. Кушак со свисающим концом, напоминающий рудимент набедренной повязки, которая прикрывала обнаженное тело танцующих мальчиков «бача-бози» и юношей-«каваль». И еще деталь. Идентичны также и головные уборы танцора современного мужского танца живота и исполнителя грузинского танца «Гандаган».

То, что «Гандаган» имеет гомоэротическую основу, не является секретом и в среде грузинских хореографов. Хотя в этот танец и вносятся дополнения, чтобы скрыть его прежнюю сущность. В частности, в танце избавились от слишком откровенных телодвижений, ввели в ансамбль женщин. Даже в аннотациях как-то стали называть этот танец танцем абреков, чтобы придать, наверное, большую мужественность в его восприятии. Но отказываться от танца и не подумали. Действительно, танец по-своему завораживающий. И это неудивительно. Как каждый эротический танец он отшлифовывался веками и в нем как метки обозначены «магниты притяжения». Хореографией подобных танцев занимались сведущие люди, имеющие «всесторонний опыт», а постановочные традиции складывались веками. Поэтому подобные танцы, обладавшие сильным магнетизмом, не могли не перейти в сегодняшнюю действительность. Хотя и адаптированными к современному политкорректному восприятию.

Конечно же, искусство вне всяких ханжеских рассуждений. И танец «Гандаган» – это, прежде всего, красивый танец. Но теперь, когда я, вдруг увижу, как наши юноши танцующие «Гандаган», старательно извиваются и вихляют задом, будь то на сцене или на свадьбах, мне будет трудно удержаться от ассоциаций с танцами султанских гей-танцоров.

Коцты Х.

Юго-осетинская газета «Республика»

КСТАТИ. Оказывается, до сих пор есть страна, где традиции танцующих «бача-бози» все еще сохранились. Вот как описывает сегодняшнюю действительность в Афганистане Рустам Кобил корреспондент узбекской службы Би-Би-Си: «В последнюю ночь перед моим отъездом мы пошли на свадьбу в старый Кабул. Она ничем не отличалась от пиршеств в отдаленных селах Афганистана: кругом сидело несколько десятков хмельных от опиума мужчин, которых развлекал юноша-плясун. 40-летний хозяин дома Заби похвастался мне, что имеет трех мальчиков-плясунов, которые в любое время готовы танцевать для него и его друзей. При этом Заби не видел в этой традиции ничего плохого. Когда я прямо спросил его, доходит ли дело до секса, Заби долго думал и сказал: "Я их иногда обнимаю или целую – это все". Когда мы покидали вечеринку, было уже 2 часа утра, а юноша все еще танцевал для мужчин и раздавал им опиум. Заби – не самый богатый и влиятельный человек, но если даже у него есть три мальчика-плясуна, то, что же говорить о более состоятельных и могущественных людях, а их в Афганистане немало. Местное правительство не в силах остановить их, Запад не оказывает на власти достаточного давления. А без этого на почве нынешнего беззакония, войны и нищеты традиция "бача-бози" может только все больше распространяться по Афганистану».