Дмитрий Санакоев: «Я не генерал Власов!»
4 июня 2008 Аналитика [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [6438 просмотров]
В отличие от Абхазии, где подконтрольное Тбилиси правительство было создано еще в ходе войны 1992—1993 годов, в Южной Осетии ничего подобного не произошло. Дело в том, что югоосетинская автономия была упразднена решением Верховного совета Грузии в декабре 1990 года (после чего здесь началась активная фаза конфликта). После заключения мира в июле 1992 года оставшиеся под контролем Тбилиси грузинские анклавы на территории бывшей автономии административно подчинялись властям региона Шида Картли.Ситуация изменилась после прихода к власти Михаила Саакашвили. В сентябре 2006 года в одном из грузинских анклавов был основан «Союз национального спасения Южной Осетии», ставший зародышем будущей протбилисской администрации. 12 ноября того же года, в день президентских выборов в РЮО, в анклавах прошли «альтернативные выборы президента Южной Осетии», победителем которых был объявлен Дмитрий Санакоев. В декабре 2006 года в анклаве Курта под охраной грузинских спецслужб начало свою работу «правительство Южной Осетии», не признанное на тот момент и самой Грузией.
Дмитрий Санакоев родился в Цхинвали в 1969 году, окончил Цхинвальский пединститут. Принимал активное участие в боях с грузинскими силами в Южной Осетии и Абхазии. С 1996-го по 2000 год — министр обороны непризнанной РЮО, получил звание генерал-майора югоосетинской армии. С 1998 года в статусе вице-премьера, с июля по декабрь 2001 года — премьер РЮО. После прихода к власти Эдуарда Кокойты отправлен в отставку, жил в основном в Северной Осетии, где, по его словам, имел долю в спиртовом бизнесе. В Грузии с 2006 года.
— Как вам далось решение перейти на сторону Тбилиси в сентябре 2006 года?
— Очень, очень было мне трудно. Ведь я должен был себя противопоставить той среде, в которой я вырос. Но не против своего осетинского народа я шел, и этим своим вызовом я его остудил. Я сказал открыто то, о чем думали очень многие осетины в республике.
— А о чем они думали?
— Та республика, которую провозгласил осетинский народ в начале 1990-х, никем до сих пор не признана, даже Россией. И именно это заставило меня задуматься: а может быть, мы пошли не по той дороге, чтобы эта республика состоялась? И нужно работать с теми, кому в первую очередь дозволено признавать эту республику?
— Готовили ли власти Грузии ваш переход?
— Да, вы сами понимаете, что такие вещи спонтанно не делаются. У меня были и остаются в Грузии друзья — например, Георгий Гачечиладзе, занимавший при Шеварднадзе пост министра экономики. Через моих друзей я вышел уже на действующее руководство Грузии и начал тесно работать. Потом полицейские силы Грузии были привлечены, чтобы обеспечить безопасность, все службы были задействованы.
— А с президентом Саакашвили вы уже тогда встретились?
— Нет, лично с ним я встретился уже здесь, в этом здании в селе Курта.
— На здании, в котором мы сейчас находимся, висит табличка «Администрация президента Республики Южная Осетия». Это ваш официальный титул?
— Решением парламента Грузии от 11 мая 2007 года на этой территории создана временная административно-территориальная единица. Указом президента Саакашвили я уполномочен быть главой администрации этой единицы. Пока она в конституционные рамки законодательства Грузии не вошла. Мы уполномочены вести административные и хозяйственные дела в границах бывшей ЮОАО. Табличка — это, как говорится, желаемое, то, что мы хотели бы видеть.
— Все ли грузины, по вашему мнению, убеждены в том, что Грузия должна стать федеративным государством?
— Конечно, не все грузины. Конечно, никто сегодня даже не готов разговаривать о Грузинской федерации. Сегодня грузинская власть даже не готова предложить ту же Республику Южная Осетия в составе Грузии. Для этого нужно поменять всю Конституцию по полной программе, они к этому не готовы. Почему Грузия посмела решением своего парламента в декабре 1990 года упразднить югоосетинскую автономию? Да потому что она же сама ее и породила в 1924 году. Конечно, нельзя гарантировать, что это же не случится в будущем. Поэтому нужно всенародным референдумом определить эту республику — включая и грузин, и осетин, и русских, которые здесь проживают. Если международное сообщество, Грузия, Россия станут гарантами этой автономии, то кто будет иметь право односторонне ее аннулировать?
— А если большинство все-таки проголосует за независимость?
— Для этого должны быть какие-то предпосылки. Мы говорим о тех задачах, которые нужно решать в составе Грузии, чтобы определить свое будущее и чтобы грузинское руководство больше нас не обманывало. Но, конечно, если выбор народа будет за независимость, я на 100% сложу свои полномочия. А кто Санакоев, он Бог, что ли?
— На какие населенные пункты распространяется ваша юрисдикция?
— На грузинонаселенные села Южной Осетии и некоторые села со смешанным населением.
— В анклаве Эредви вас встречают как своего руководителя?
— Да, могу вам это показать.
— Ведь это грузинское село было откровенно националистическим во время конфликта 1991—1992 годов?
— Националистическим был и Цхинвали — я там жил и знаю, что там происходило. Но Эредвская трагедия (зверское убийство 12 осетин в марте 1991 года. — «Профиль») — это никому не должно быть прощено. В этом была вина не жителей Эредви — из Тбилиси приезжали боевики «Мхедриони». Они все это творили.
— В чем ваши главные разногласия с президентом РЮО Эдуардом Кокойты?
— Каждый выбрал свой путь, но, может быть, это не тот путь, который нужен всему осетинскому народу. Все идет к конфронтации, а поле битвы — наша территория. Угрозу эту своими действиями мы должны снять, показав Грузии, что есть еще шанс построить с осетинами общее государство. Возможно, самый главный для нас вопрос — чтобы Россия и Грузия помирились. Но кто-то — может быть, и в Москве, и в Цхинвали, и в Тбилиси — этого не хочет.
В марте—мае 2004 года президент Саакашвили дважды негласно договаривался с Эдуардом Кокойты о встрече на территории РЮО. И оба раза ему на полдороге объявляли: Кокойты уехал и не может его принять. Ведь даже с точки зрения дипломатического протокола это неприемлемо. А ведь это мог быть шанс для мира.
— Вы знаете, что в Цхинвали вас называют предателем, сравнивают с генералом Власовым? Как вы на это реагируете?
— Нормально. То, что Власов сделал во время войны, я действительно считаю предательством. Но я всегда воевал на одной стороне и перешел уже в мирное время. На тех, кто меня так называет, я обиду не держу. В отличие от них, я их предателями не считаю.
— Действительно ли у вас были большие карточные долги на момент перехода на сторону Тбилиси?
— Я не отрицаю, что после своего ухода с поста премьера РЮО в 2001 году я бывал в казино. Но я никогда не играл на государственные деньги. Уголовные дела, которые по этому поводу возбудили против меня в Цхинвали, совершенно бездоказательны.
— Если здесь снова начнется вооруженное противостояние, каковы будут ваши действия?
— Мы однозначно будем защищать эти анклавы, местное население, будем защищать себя. Но ни один из наших солдат или сотрудников первым не выстрелит.
— То есть въехать в Цхинвали на грузинском танке вы не хотели бы?
— Конечно, нет. Хотел бы пешком, по-братски вернуться в свой родной город. Просто хочу мирно прийти и дать им понять, что другого разумного выхода у них нет.
Источник - Профиль.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Loading...
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?