Об «Осетинской Нартиаде» Людвига Чибирова

28 мая 2017 Новости / Книги [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [2897 просмотров]

Вышла в свет монография видного российского ученого, доктора исторических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ Людвига Чибирова «Осетинская Нартиада».

Главной задачей исследования являются обобщение и анализ многочисленных отечественных и зарубежных работ, посвященных Нартовскому эпосу, с постановкой особого акцента на вопрос об этнической принадлежности ядра этого уникального в своем роде фольклорного произведения, ставшего в течение многих веков культурным достоянием целого ряда кавказских народов. Книга содержит несколько разделов, часть из которых посвящена рассмотрению динамики развития образов основных мифологических героев. Однако наибольший интерес, на наш взгляд, представляют главы, в которых Л. А. Чибиров через призму эпоса рассматривает исторические ареальные связи его создателей с другими народами. Основываясь на трудах известных европейских ученых Ж. Дюмезиля, Ж. Шарашидзе, Ж. Грисвара, А. Кристоля, К. Вьеля, японского исследователя А. Йосиды и других, профессору Чибирову удается обрисовать четкую картину разнообразных исторических и культурно-языковых связей творцов ядра Нартовского эпоса с целым рядом европейских и азиатских народов древности и средневековья.

Актуальность этого вклада в развитие кавказоведения и, в частности, осетиноведения трудно переоценить. Книга Л. А. Чибирова стала важной вехой в истории кавказской этнологии и знаменует собой начало нового этапа в нартоведении. При этом очевидно, что автору пришлось в ходе своего академического исследования реагировать и на текущие вызовы. Как известно, в течение нескольких последних лет в северокавказское общество вброшено новое «яблоко раздора», и стала им так называемая аланская проблема. Если раньше тему аланской историко-культурной преемственности развивали в основном только в карачаево-балкарской научной среде и в околонаучном пространстве, то теперь к поиску своих «аланских корней» активно обратились и вайнахи. Сегодня мы наблюдаем, как множатся гипотезы, пытающиеся обосновать то тюркоязычность, то вайнахоязычность алан, публикуются соответствующие монографии и статьи, проводятся конференции, на которых голосованием (!) устанавливается языковая принадлежность алан, собираются подписи под петициями, городам присваиваются аланские названия, воздвигаются какие-то «аланские ворота» и т.д., и т.п. При этом попытки вразумить аланских неофитов, как показывает практика, обречены на провал. Вся двухвековая история мировой скифологии, сарматологии и аланистики игнорируется ими под предлогом, что однозначная иранская языковая принадлежность скифо-сармато-аланской исторической линии, современной частью которой является осетинский народ, по мнению наших оппонентов, объясняется всего лишь тем, что большинство ученых мира, придерживающихся этой точки зрения, сами относятся к индоевропейским народам и поэтому якобы скрывают истинную языковую идентичность алан – тюркскую или вайнахскую, в зависимости от этнической принадлежности критика.

Полагаю, что именно такие, профессиональные, действия в набирающей обороты дискуссии по аланской проблематике должны предприниматься осетинской стороной и в дальнейшем. Никаких спекуляций и передергиваний – только научно выверенные факты и аргументы.

Другой аргумент, который часто используется в этих дискуссиях, также лежит вне академической плоскости и даже за пределами элементарной этики. Это когда, например, некоторые северокавказские авторы утверждают, что никакой Зеленчукской надгробной плиты, надпись на которой явственно читается только по-осетински, не существовало, а текст ее якобы является мистификацией (читай – подлогом) академика В. Ф. Миллера, который, по мнению его оппонентов, таким образом хотел создать историческую аргументацию в подтверждение уже однажды заявленного им тезиса о культурно-языковой преемственности средневековых алан и современных осетин. О вакханалии на эту тему на просторах Интернета и, в частности, в социальных сетях, не хочется даже упоминать.

Однако нельзя и игнорировать общественно-политический аспект этой проблемы, поскольку она уже провоцирует настораживающие социальные акции типа сбора подписей в ингушской среде по поводу переименования Ингушетии в Аланию. Или вроде открытого письма карачаевской общественности министру иностранных дел Российской Федерации в связи с появлением у Республики Южная Осетия второго названия – Государство Алания. Естественно, все эти академические и социальные процессы вызывают некоторую настороженность в осетинской среде. Все чаще раздаются призывы дать достойный отпор посягательствам на этническую историю нашего народа, оградить имена выдающихся ученых-алановедов от клеветы и спекуляций.

К счастью, в этой ситуации осетинский народ в очередной раз проявил свои традиционные качества – достоинство, степенность и разумность. И хотя Л. А. Чибиров не ставил перед собой такой задачи, его академическое исследование поневоле стало и ответом на попытки искажения объективных этнокультурных фактов и их вольной интерпретации. В результате проведенного им анализа ареальных культурных контактов творцов Нартовского эпоса вывод становится очевидным для любого непредвзятого читателя: или создатели эпоса имели генетическое, исконное культурно-языковое родство с индоевропейскими народами, или поддерживали с ними тесные исторические контакты, что более вероятно. Но ведь и в том, и в другом случае из нынешних претендентов на роль создателей ядра Нартовского эпоса подходят только осетины – с одной стороны, это единственный индоевропейский народ на Северном Кавказе, а с другой – это единственный из северокавказских этносов, исторические миграции которого на просторах Азии и Европы историографически достоверно подтверждены.

Большую ценность, несомненно, представляет и отдельный раздел монографии, своего рода цитатник, в котором собраны высказывания корифеев мировой и отечественной научных школ относительно определения этнокультурной принадлежности творцов ядра Нартовского эпоса. Однозначность решения и ими этого вопроса в пользу осетин, таким образом, завершает системное изложение Л. А. Чибировым результатов его комплексного, разноаспектного исследования.

Книга написана очень живым языком, текст лишен чрезмерной научной метаязычности, читается с интересом. Тем не менее очевидно, что этот труд все-таки предназначен не для чтения, а для изучения. Даже специалисту необходимо перечитать его несколько раз, чтобы запомнить все изложенные факты и понять всю логику аргументации автора. Уверен, что эта монография Л. А. Чибирова на долгие годы станет настольной книгой многих его коллег, которые занимаются проблемами этнокультурной истории осетинского и других народов Северного Кавказа. Было бы замечательно, если бы труд Л. А. Чибирова был переведен на английский язык и введен в мировой научный оборот.

Полагаю, что именно такие, профессиональные, действия в набирающей обороты дискуссии по аланской проблематике должны предприниматься осетинской стороной и в дальнейшем. Никаких спекуляций и передергиваний – только научно выверенные факты и аргументы. При этом нашим ученым вслед за Л. А. Чибировым следует выйти за традиционные рамки этнокультурных исследований, ограниченных изучением собственно осетинского лингвистического и мифологического материала. Анализ языков и фольклора окружающих нас народов может дать новые знания и новые аргументы в научном споре. В частности, обращаясь к попыткам вайнахов связать со своей историей происхождение Нартовского эпоса, следует глубже изучить особенности так называемых нарт-ортсхойских сказаний вайнахов и объяснить, что не может претендовать на роль автора-первородителя эпоса народ, в представлении которого воинственные нарты являются… врагами, угнетателями, преследующими мирного землепашца Калой-Канта. По крайней мере, в мировой истории нам неизвестны случаи создания каким-нибудь народом эпоса о своих врагах. Это было бы, как если бы арабы объявили старофранцузскую эпическую «Песнь о Роланде» собственным творением только на том основании, что врагами Карла Великого и Роланда там являются сарацины, т.е. мавры. Более того, анализ вайнахского национального варианта эпоса показывает, что нарты не могут быть связаны и с адыгами, по крайней мере, в картине мира вайнахов, поскольку в их фольклоре нарты и кабардинские князья являются отдельными персонажами, объединенными только одним – антагонистичностью к вайнахам.

По крайней мере, в мировой истории нам не известны случаи создания каким-нибудь народом эпоса о своих врагах.

Мощные ресурсы хранят в себе и глубины языков северокавказских народов, изучение которых может позволить некоторым из них уточнить представления о своей собственной истории и происхождении. Так, например, в карачаево-балкарском языке существует слово «ючкъалач», которое означает «небольшой званый обед по поводу избежания несчастного случая, беды» и которое, несомненно, состоит из компонентов юч – «три» и къалач – «небольшой дискообразный хлеб, испеченный в горячей золе или на сковороде». При этом, как показал наш опрос носителей карачаево-балкарского языка, никаких трех хлебов на праздник они не пекут, а говорящие уже не осознают внутреннюю форму слова, о чем свидетельствует слитное его написание. В то же время, если предположить, что это словосочетание является калькой осетинского выражения ¸рт¸ к¸рдзыны, которое обозначает три сакральных пирога, являющихся главным обрядовым элементом осетинских застольных молений, устраиваемых по хорошему поводу, то становится очевидным, что корни этого карачаево-балкарского термина лежат в арийской, конкретно – осетинской – ментальности и ритуальности.

Это хорошая иллюстрация того, как народ, утративший исконный язык, может долгое время сохранять элементы своей первоначальной культуры, используя для их трансляции из поколения в поколение средства приобретенного языка. Именно поэтому ученым – историкам, филологам, этнографам – Осетии следует уделять больше внимания изучению ареальных исторических связей осетинского народа и выявлению следов влияния осетинского языка и культуры на языки и культуру других народов. Надеемся, что новая книга Л. А. Чибирова возобновит традицию подобных сопоставительных исследований в осетиноведении и кавказоведении.

Автор статьи:
Тамерлан КАМБОЛОВ, доктор филологических наук, профессор.

Источник - Газета Северная Осетия.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Комментарии (0)