несколько штрихов из жизни и деятельности

 

КРАТКАЯ СПРАВКА. Христофор (Пора) Джиоев один из виднейших общественно-культурных деятелей Осетии конца XIX – начала XX вв. Родился в селении Дзау. Окончил Дзаускую начальную школу в 1884 году, в 1894 году с отличием окончил Тбилисскую духовную семинарию, а в 1897 году также с отличием – Киевскую духовную академию. После окончания Академии был направлен в Эриванскую мужскую гимназию. Позже, в 1999 году, переехал в Тифлис и стал работать в Первой мужской гимназии. Одновременно служил в Сионском соборе, где вел службу на русском языке. Известен примечательный факт, что когда в 1913 году Николай II посетил Тифлис, именно Пора Джиоеву выпала честь встречать монарха в главном храме Грузии. Прибыв в собор, Николай II первым делом приложился к руке Пора… Неоценима роль Пора Джиоева в деле издания произведений осетинских писателей. В частности он был рецензентом сборника стихотворений Коста Хетагурова «Ирон фæндыр» и, несмотря на сильнейшее сопротивление недругов великого поэта, всячески способствовал его изданию. Пора Джиоев также один из учредителей и активных деятелей Осетинского издательского общества в Тифлисе, его первый председатель. Был цензором газеты «Ног цард», журналов «Æфсир», «Хуры тын», всех пьес, которые ставились на сцене осетинского драмкружка. В годы советской власти создал Музей краеведения в Южной Осетии, основал в Цхинвале педучилище, был его первым директором. Умер в 1935 году.

_________________________________

 

Во второй половине XIX – начале XX веков в Осетии формируется интеллигенция, многие представители которой получили образование в высших учебных заведениях России и восприняли идейные устремления и передовые взгляды прогрессивной части русского общества. Эта молодая интеллигенция взялась с энтузиазмом за благородное дело просвещения своего народа, способствовала дальнейшему развитию национальной культуры, прогрессу общественной, политической, научной, социальной жизни Осетии. Отдельная роль придавалась дальнейшему развитию осетинской профессиональной литературы, путь которой был тернистым. И здесь немаловажную роль играли люди, заинтересованные как по долгу своей службы, так и по гражданскому призванию в том, чтобы произведения осетинских авторов как можно скорее увидели свет и дошли до народа. В связи с этим особого внимания заслуживает человек, которого без преувеличения можно назвать подвижником в деле становления и последующего развития осетинской литературы и публицистики. Это – Пора Джиоев.

К вынесенной на первую страницу краткой биографической справке добавим, что Христофор (Пора) Зурабович Джиоев родился в 1873 году в многодетной семье протоиерея Зураба Мирмановича Джиоева и Кетеван Бегларовны Кокоевой в селе Дзау. После окончания Тифлисской духовной семинарии и Киевской духовной академии, а также работы в Эриванской мужской гимназии Пора в 1899 году переехал в Тифлис. Здесь он начинает службу в Сионском соборе и преподавать в Первой мужской гимназии. Здесь же в Тифлисе Пора женится на сестре священника Вардиашвили Софье Николаевне. Семья их, так же как и у родителей Пора, была многодетная: 4 сына и 5 дочерей. Помимо духовных дел Пора оказывал услуги Кавказскому цензурному комитету, становясь рецензентом всего, выходящего на осетинском языке по обе стороны кавказских гор.

После переезда в Южную Осетию Пора продолжает неустанно работать в культурно-просветительной сфере. Он учреждает в Цхинвале педагогическое училище и становится его первым директором, одновременно преподавая здесь русский язык и литературу. Позднее Пора принимает непосредственное участие в создании Музея Краеведения Юго-Осетии, где он проработает до конца своей жизни. Похоронен Пора Джиоев в Тбилиси на Кукийском кладбище, где ранее был похоронен и его отец. Это кладбище является как бы семейным, здесь похоронены также супруга Пора, дети, ближайшие родственники.

Говоря о роли Пора Джиоева в развитии осетинской литературы и периодической печати, следует в первую очередь остановиться на его деятельности в связи с изданием хрестоматийной для осетин книги Коста Хетагурова «Ирон фæндыр» («Осетинская лира»). Сама история выхода в свет этого сборника стихотворений поэта, ставшего ярчайшим событием в осетинской культуре, представляет интерес, ибо все перипетии ее выхода дают ясное представление о социально-политическом и историческом контексте того времени. Кроме того, история выхода «Ирон фæндыр» дает четкое понимание всех трудностей, которые приходилось учитывать и преодолевать Коста при работе над своими произведениями, т.к. он шел нехоженой тропой, фактически закладывая основу как осетинского литературного языка, так и осетинской публицистики.

В Центральном государственном историческом архиве (ЦГИА) Грузии хранятся документальные материалы, позволяющие проследить историю издания «Ирон фæндыр»: рапорты-отзывы (рецензии) Пора Джиоева о рукописи сборника, бумаги цензурного комитета, штаба Кавказского военного округа, Тифлисского губернатора, письма Гаппо Баева, наконец, доносы недоброжелателей Коста. Итак, в 1898 году Коста передал своему другу, присяжному поверенному Георгию (Гаппо) Баеву сборник «Ирон фæндыр» в двух тетрадях для последующего его издания. В рукопись вошли 50 стихотворений. Гаппо Баев послал тетради из Владикавказа в Тифлис в Кавказский цензурный комитет с препроводительным письмом, в котором просил комитет дать разрешение на издание сборника «Ирон фæндыр». Однако в Кавказском Цензурном комитете не нашлось человека, владевшего осетинским языком. Поэтому 12 сентября 1898 года председатель Комитета переслал рукопись попечителю Кавказского учебного округа Кириллу Яновскому с препроводительной бумагой, который, в свою очередь, счел нужным просить выполнить обязанности цензора сборника «Ирон фæндыр» Христофора (Пора) Джиоева.

Получив рукопись и прочитав стихотворения, Пора сразу понял, с явлением какого масштаба столкнулся. Никогда ранее в осетинской литературе не появлялись произведения такой художественной ценности, написанные с таким талантом и болью за родной народ, за родную землю. Пора по достоинству оценил и язык, и стиль стихотворений, ставших впоследствии классическими, хрестоматийными произведениями осетинской литературы. Жизненная необходимость этих стихов для народа не подвергалась сомнению. Поэтому с самого начала Пора взяв сборник под свое покровительство, решив любой ценой издать его, оставаясь как можно ближе к авторскому варианту.

Пора написал обстоятельный рапорт-отзыв о рукописи сборника «Ирон фæндыр», отдельно и подробно разбирая каждое стихотворение с точки зрения его политической приемлемости. 25 октября 1898 года он послал рапорт на имя попечителя Кавказского учебного округа К.П. Яновского, в котором писал: «...Мною был тщательно просмотрен препровожденный ко мне рукописный сборник стихов «Ирон фæндыр». Часть стихотворений, вошедших в состав этого сборника, представляет буквальный перевод некоторых русских стихотворений. Приводим их названия: «Дыууæ халоны» («Два ворона»); «Уасæг» («Петушок»); «Цъиу æмæ сывæллæттæ» («Пойманная птичка»); «Халон æмæ рувас» («Ворона и лисица»); «Хъазтæ» («Гуси») «Бирæгь æмæ хърихъупп» («Волк и журавль»). Мы считаем совершенно лишним представлять по поводу этих стихотворений свое личное мнение. Что же касается оригинальных стихотворений, то… лишь стихотворение «Азар» («Спой»), кажется нам несколько сомнительным в цензурном отношении…».

Пора не мог из-за одного стихотворения не подписать весь сборник. В этом вопросе он проявил гибкость и пошел на компромисс, выделив «Азар» для того, чтобы дело решилось в пользу издания сборника. Позже, Пора писал Гаппо Баеву: «...Мне хотелось заручиться доверием Попечителя и Цензурного Комитета, не для себя, конечно, а для дела, чтобы и на будущее осетинские рукописи направлялись ко мне».

В итоге, на основании рецензии Христофора Джиоева Кавказский цензурный комитет разрешил издание сборника "Ирон фæндыр" и переслал во Владикавказ издателю Гаппо Баеву разрешение на публикацию сборника.

Любопытно отметить, что когда рукопись изначально попала к Гаппо Баеву он, посылая ее в Кавказский цензурный комитет, почему-то изъял стихотворение «Уæлмæрдты» («На кладбище»). Но получив разрешение на издание сборника, решил включить в него и это стихотворение и послал его отдельно на рецензирование. В Кавказском цензурном комитете вновь обратились к Пора Джиоеву, который заключил, что ничего противоцензурного оно не содержит и, что в нем всего лишь описывается осетинский обычай посвящения коня при погребении мужчины. В итоге стихотворение «Уæлмæрдты» также было разрешено Цензурным комитетом к печатанию и включено в сборник «Ирон фæндыр».

Сборник "Ирон фæндыр" должен был появиться в свет в начале 1899 года, но в то время заметно усилилась реакция, гонениям подвергались малейшие проявления вольномыслия и недовольства политикой царизма, сурово пресекалась любая критика деятельности правительственных чиновников. Кавказская военная администрация особенно свирепствовала против Коста Хетагурова, который никогда не скрывал своего недовольства положением горских народов и не боялся выражать его в периодической печати. К травле поэта приложил руку и начальник Терской области генерал-лейтенант С.В. Каханов. Мимо этого пристрастного деятеля и его приспешников не могла пройти незамеченной подготовка к изданию сборника стихотворений опального Коста. В Кавказский цензурный комитет тревожные донесения стали поступать уже в начале 1899 года. И хотя уже были сделаны оттиски рукописи,  работу  по  ее  дальнейшему изданию в связи с доносами приостановили. Книга была арестована. Поводом послужило донесение Каханова. Руководство Кавказского цензурного комитета полностью полагалось на мнение Пора Джиоева, тем не менее, решило соблюсти все формальности и для большей уверенности вторично подвергнуть рукопись сборника цензурному рассмотрению. При этом рукописи и оттиски вновь были переправлены Пора Джиоеву, что  свидетельствует в первую очередь о том, каким уважением и доверием пользовался он в этом учреждении.

Пора вновь приступил к цензированию многострадального сборника Коста с присущей ему обстоятельностью и вскоре написал в Цензурный комитет в повторном рапорте: «По Вашему предложению я вновь пересмотрел рукопись самым тщательнейшим образом и пришел к непоколебимому убеждению, что сведения, дошедшие до начальника Терской области, представляют из себя не что иное, как самую бесцеремонную по своей неосновательности клевету, ложный донос, учиненный лицом, не имеющим ни малейшего представления не только о внутреннем содержании, но и даже о внешнем составе сборника стихотворений К.Хетагурова».

Облегчало ситуацию для Пора и то, что в доносе «ставка» делалась на якобы присутствие в сборнике запрещенных царской цензурой стихотворений «Додой» и «Солдат». Между тем, эти стихи в сборнике отсутствовали, на что указал Пора, добавив, что «не только подобных стихотворений, но даже такие слова напрочь отсутствуют в сборнике». В результате в Кавказском цензурном комитете не подвергли сомнению ни компетентность Пора Джиоева как цензора, ни его преданность и честность как человека, находящегося на государственной службе и после долгих проволочек и вопреки настойчивым усилиям военных Кавказской администрации препятствовать изданию сборника, «Ирон фæндыр» наконец-то был разрешен к печатанию. Что же касается стихотворений «Додой» и «Солдат», то они попали лишь в четвертое (1922 год), берлинское издание «Ирон фæндыр».

 

                          *     *     *

 

В начале XX века в Тифлисе жило довольно много осетин. Были среди них как рабочие заводов, фабрик, железнодорожных мастерских, паровозного депо, так и представители интеллигенции: учителя, врачи, юристы, агрономы, инженеры, военнослужащие. Культурная жизнь осетин здесь поначалу была малоинтересна. В городе не было осетинских школ, не издавались печатные органы на осетинском языке, не функционировал театр или приличный драмкружок. Основной формой общения осетин были загородные прогулки, пикники, кувды, которые приурочивались к религиозным праздникам. Кувды устраивались на окраине Тифлиса, в саду Муштаид, в поселке Грма-Геле и в селе Авчала. На этих собраниях предметом серьезного обсуждения были как вопросы повседневной жизни, социально-бытовой сферы, так и проблемы культурно-просветительной деятельности среди земляков. Однако, эти встречи, проводившиеся время от времени по инициативе отдельных энтузиастов были ни к чему не обязывающие. Было ясно, что тем центром, вокруг которого бы сплотилась осетинская диаспора Тифлиса, мог стать печатный орган на родном языке. Именно с целью основания такового 7 мая 1906 года в местности Авчала собранием осетин была избрана комиссия для выработки устава осетинского издательского общества, и вскоре устав был представлен на утверждение в Тифлисское губернское по делам об обществах. Однако губернские власти санкционировали создание общества только в конце сентября 1906 года. И лишь 25 мая 1907 года, т.е. через год после решения образовать издательское общество, состоялись выборы. В состав редакционной комиссии вошли: Бидзина Кочиев, Александр Тибилов, Петр Тедеев, Иван Абаев, Тадеоз Цховребов, Григорий Томаев, Камболат Есиев, Николай Джиоев (брат Пора Джиоева), Михака Хетагуров, Димитрий Козаев. Первым председателем Осетинского издательского общества был избран Христофор (Пора) Джиоев, к тому времени несколько лет живший в Тифлисе, служивший преподавателем Закона Божия в Первой мужской гимназии и являющийся цензором осетинской литературы и вообще печати на осетинском языке, издававшейся по обе стороны Кавказского хребта. Это обстоятельство, конечно же, благополучно отражалось на деятельности издательского общества и положении национальной литературы.

Осетинское издательское общество, согласно уставу, имело право открывать школы, читать лекции, издавать газету, литературу на осетинском языке. При содействии общества были созданы вечерние школы для взрослых, читались лекции на различные актуальные темы, в 1907 году начала издаваться осетинская газета «Ног цард» («Новая жизнь») под редакцией известного общественно-культурного деятеля Петра Тедеева. Кроме того, при издательском обществе функционировал осетинский любительский драмкружок. За время своего существования Общество смогло, помимо прочего, издать букварь «Ирон ныхас» («Осетинская речь»), составленный Бидзина Кочиевым в 1907 году. Основная же деятельность Осетинского издательского общества была сосредоточена на издании газеты «Ног цард». Это была вторая газета на осетинском языке (первой была «Ирон газет»). В редакционную коллегию «Ног цард», кроме редактора Петра Тедеева, вошли Христофор Джиоев, Бидзина Кочиев, Инал Собиев и другие. Первый номер газеты вышел 8 марта 1907 года, последний, 75-ый, – 23 декабря того же года. Газета выходила два раза в неделю. «Ног цард» первой опубликовала два «крамольных» стихотворения  Коста Хетагурова «Додой» и «Солдат». В газете также печатались произведения Сека и Цомака Гадиевых, других осетинских авторов, переводная литература. Редакция уделяла большое внимание вопросам общественной жизни, в частности, школьному делу, критиковала власти всех уровней, начиная с Государственной Думы и кончая местной администрацией, обличала пережитки прошлого, другие негативные стороны жизни народа. В газете печатались политические статьи о положении в царской России. Особого внимания в этом отношении заслуживают статьи Рутена Гаглоева, которые он подписывал псевдонимом «Музук» («Мужик»), Камболата Есиева, печатавшегося под псевдонимом «Карцайаг» («Выходец из Карцы»). Газета «Ног цард» содействовала развитию просвещения, подъему культуры, утверждению национально-политического самосознания осетин. Такой печатный орган, естественно, привлекал пристальное внимание властей и, как всякое издание, требовал цензорского надзора. Соответствующее ведомство стало хлопотать в поисках кандидата в цензоры. И вновь Кавказский цензорский комитет остановился на Пора Джиоеве, который стал цензором не только газеты «Ног цард», но других литературных и периодических изданий на осетинском языке, где бы они не издавались.

…Вскоре при осетинском издательском обществе был организован любительский драматический кружок. Первые попытки создания национального театра в форме постановок любительских спектаклей были предприняты представителями передовой осетинской интеллигенции Тифлиса. Надо сказать, что становлению осетинского театра препятствовало как откровенное безразличие царского правительства к проблемам духовного развития нерусских народов, так и темные пережитки прошлого. Среди осетин были еще сильны старые обычаи и адаты, мешавшие культурно-просветительной работе, которую пытались вести представители осетинской интеллигенции. Один из адатов строго запрещал осетинской женщине выступать публично. Поэтому первые осетинские пьесы писались без женских ролей.

Первые спектакли, поставленные Обществом, были по пьесам осетинского драматурга Елбыздыко Бритаева «Уæрæседзау» («Побывавший в России») и «Худинаджы бæсты мæлæт» («Лучше смерть, чем позор»). Весь сбор со спектакля был передан в фонд помощи молодым осетинам, уезжавшим в вузы России и Кавказа.

После удачных первых постановок стали ставиться пьесы, переведенные с русского и грузинского языков. Переводили сами члены Осетинского издательского общества – Кочиев Бидзина, Тедеев Павле, Есиев Камболат и другие.

Цензором всех пьес, ставившихся на сцене осетинским драмкружком, был Пора Джиоев, сохранились его рапорты, касающиеся принятых им к цензурному рассмотрению переводных произведений. В этой связи следует упомянуть постановку пьесы Коста Хетагурова «Дуня» (первоначальным названием его была «Курсистка») 17 мая 1911 года на сцене Тифлисского драмкружка. Первой исполнительницей роли Дуни на осетинской сцене была Софья Абаева, сестра Васо Абаева. (Кстати, по словам самого В.Абаева, он тоже принимал участие в работе Осетинского драмкружка в последний период его деятельности в качестве суфлера.)

Стоит ли говорить, что через руки Пора Джиоева как цензора, прошли все пьесы, ставившиеся осетинским драмкружком. И он всегда способствовал тому, чтобы они безболезненно, а главное, без изменений и купюр, дошли до сцены. Это обстоятельство также подтверждает один из активных деятелей Тифлисского осетинского издательского общества инженер Инал Собиев, который после Пора стал его председателем. Он писал в своих воспоминаниях: «...Первым председателем издательского общества был Пора Джиоев, который одновременно состоял цензором осетинской литературы и вообще печати на осетинском языке в Кавказском цензурном комитете. Это обстоятельство выгодно отражалось на положении издательского общества и литературы на осетинском языке. В то время как раз поступили в цензуру на рассмотрение произведения Елбыздыко Бритаева, причем, как правило, Пора Джиоев ставил цензурное рассмотрение осетинской литературы на суд нашего общества, и, надо сказать к чести Пора Джиоева, он никогда не ставил препон к изданию этих произведений в том виде, в каком они поступали к нему из Цензурного комитета. Он собирал нас на читку этих поражавших нас своей художественностью произведений. Через нашу читку прошли «Две сестры», «Хазби» и «Прометей» («Амран»), и они были выпущены из Цензурного комитета без всяких изменений».

В 1910 году в Тифлисе стал выходить второй иллюстрированный художественный и общественно-политический журнал на осетинском языке «Æфсир» («Колос»). (Первым был журнал «Зонд», выходивший во Владикавказе в 1907 году, издателем и редактором которого был Алмахсидт Кануков). «Æфсир» издавал и редактировал известный осетинский писатель Коцоев Арсен. Первый номер журнала вышел 14 февраля 1910 года, последний, 14-й – 23 мая 1910 г. «Æфсир» был журналом либерального направления. В журнале печатались познавательные материалы по медицине, агрономии, астрономии, другим отраслям знаний. В нем помещались статьи, которые обличали темные обычаи, традиции и нравы осетин, такие как разорительные поминки по умершим, калым, кровная месть. В «Æфсир» появлялись статьи, критиковавшие местные власти, недостатки системы народного образования, а также рецензии на книги, спектакли, публицистические статьи и т.д. Бесспорно, журнал имел прогрессивное значение. И в том, что он в период свирепствовавшей в то время цензуры просуществовал хоть немного, немалая заслуга Джиоева Пора, который был цензором и этого печатного органа.

Осетинская периодическая печать, существовавшая по обе стороны Кавказского хребта, развивалась своим чередом. Газеты и журналы вели своеобразную эстафету: прекращало существование одно издание и через некоторое время начинало выходить другое. В апреле 1912 года в Санкт-Петербурге стал издаваться осетинский журнал «Хуры тын» («Луч солнца»). Издателем и редактором его был известный осетинский драматург, зачинатель осетинского театра Елбыздыко Бритаев. Надо ли говорить, что «добро» на издание нового журнала также было получено после цензорской проверки Пора Джиоева. Журнал «Хуры тын», просуществовавший всего три месяца, тем не менее по праву занимает достойное место в ряду прогрессивных периодических изданий на осетинском языке, выходивших в дооктябрьский период.

Рассматривая цензорскую деятельность Пора Джиоева, необходимо сказать, что он был больше, чем цензором. Человека, фактически проталкивавшего в печать многие издания, прибегавшего ко всевозможным ухищрениям, дабы сгладить острые углы заведомо политически нелояльных материалов, преуменьшить, если это возможно, подразумевающуюся в них угрозу основополагающим устоям империи, – такого человека нельзя не считать своего рода хранителем и покровителем попадавших к нему на рассмотрение литературных произведений и периодических изданий, которые он проводил сквозь множество препятствий, трудности, предубеждения, ожидавшие их на пути к читателю. И делал он это целеустремленно, ясно отдавая себе отчет в том, что нация без своей постоянно развивающейся культуры, без формирования слоя образованных людей – носителей передовых взглядов, обречена на потерю своего лица, на духовное вымирание. А художественное слово, литература, с которой

 

Пора связывал особенно большие надежды и на развитие которой положил много сил, как нельзя лучше служила цели нравственно-морального совершенствования и народа, и отдельного человека, выработки у него эстетического вкуса, неуклонного движения вперед. Свою лепту в этот процесс Пора Джиоев внес и после возвращения в Южную Осетию. В годы Советской власти он создает Музей краеведения Южной Осетии, а также педучилище в Цхинвале, где был первым директором. Пора до последних дней трудился на ниве просветительства, щедро жертвуя свою энергию, умение, талант во благо развития культуры родного народа. Повторим, что именно с благословения, если можно так сказать, Пора, многие произведения осетинских авторов обрели своих читателей и стали неотъемлемой частью национальной и духовной сокровищницы. Нам еще предстоит воздать должное Христофору (Пора) Джиоеву, неординарной личности и настоящему гражданину, не на словах, а на деле доказывавшему свой патриотизм, свое умение приносить пользу родине.

 

Подготовлено по материалу научного сотрудника ЮОНИИ им. З.Н. Ванеева Ирины Бигулаевой

 

P.S. В 1913 году Россия отмечала 300-летие императорского дома Романовых и в ознаменование юбилея Николай II совершал поездку по империи. В числе других городов посетил он и Тифлис. Во время нахождения царя в Сионском соборе торжественную службу там служил Пора Джиоев. Выбор на Пора как на представителя высшего духовенства пал не случайно, так как принимать императора должен был не просто священник, а человек образованный, красноречивый, прекрасно владеющий русским языком. Да и внешность здесь играла не последнюю роль. Всеми этими качествами обладал Пора Джиоев. Свидетели отмечали, что, войдя в церковь, Николай II первым делом приложился к руке Пора, как представителя церкви, подчеркивая этим превосходство духовного лица над светским, мирянином, коим он, император, и был. Императора в поездке сопровождал многочисленный конвой. Некоторые ехали с женами. Охрану Его и Ее Императорских Высочеств осуществляли казаки-осетины. И вот в Тифлисе случилось неожиданное: у одного из конвоиров родился сын. Об этом радостном событии сообщили священнику Пора Джиоеву. Ребенка следовало крестить, и тут Пора предложил стать крестным новорожденного Николаю II. Тот сразу согласился. Мальчика назвали, естественно, Николаем, а царь подарил ему серебряные крестик и рубль, которые до сих пор хранятся в семье как особо ценные реликвии. Следует добавить, что Николай Кургосов являлся дядей (со стороны матери) председателя Союза журналистов РЮО, известного осетинского публициста и политолога Батрадза Харебова.

 

Юго-осетинская газета «Республика»

Этнографическое приложение «Тысячелетие: судьбы, истории, личности»

Ответственный за выпуск Андрей Кочиев

 

В ближайшем выпуске приложения газеты «Республика» – «Тысячелетие» читайте материал о жизни и деятельности известного осетинского деятеля Рутена Гаглоева.