Успехи и надежды осетиноведения
18 февраля 2009 Новости [версия для печати] [читать комментарии] [размер шрифта: a- | А+] [3403 просмотра]
В минувшую неделю вся страна отмечала День российской науки. Как водится, подводили итоги прошлогодней работы и строили планы на будущее и ученые нашей республики. Одно из таких торжественных заседаний прошло в Северо-Осетинском институте гуманитарных и социальных исследований. Однако разговор его руководства с коллективом получился не слишком праздничный. Более подробно о научных успехах и текущих проблемах сотрудников института – в беседе корреспондента «СО» с его директором, доктором исторических наук Залиной Кануковой. – Залина Владимировна, на торжественном заседании института вы сказали, что развитие осетинской науки началось в ХIХ веке именно с гуманитарных наук. Как обстоят дела в этой отрасли знания сегодня?
– Действительно, первыми осетинскими учеными были люди, изучавшие устное народное творчество, обычаи, быт своего народа. Достаточно сказать, что трудами именно этих исследователей в 1919 году в Осетии было создано первое научное общество на Северном Кавказе и всего лишь восьмое по счету в советской России! В апреле мы будем отмечать 90-летие «Осетинского историко-филологического общества». На его базе шесть лет спустя образовался и наш институт, носивший тогда название Осетинский институт краеведения.
Юбилей этот – праздник осетинской науки и многих соседних республик. Так что на торжества мы ждем представителей науки со всего Северного Кавказа, тем более что осетинская школа национальной лингвистики, этнографии, литературоведения до сих пор остается одной из ведущих в стране.
– Звучит достаточно громко, а потому могли бы вы более подробно рассказать о научных связях института и достижениях ваших сотрудников?
– Наш институт через Владикавказский научный центр входит в систему Российской академии наук, и мы поддерживаем тесные деловые связи со многими ее профильными институтами. Это и совместные научные проекты, и совершенно бесплатные стажировки наших ученых в разных научных центрах страны.
В частности, с Институтом этнологии и антропологии РАН мы готовим к изданию книгу «Осетины» из серии «Народы России». В ней будет содержаться объемная информация по этнографии, языку, истории и процессам современного развития осетинского народа.
А некоторые уже завершенные исследования три года подряд включают в ежегодные отчеты РАН президенту страны, куда региональные исследования обычно почти не попадают! А вот в числе этих отчетов работы Ларисы Гацаловой, Тимура Дзеранова, Елены Бесоловой.
– Какие стимулы поддержки талантливых ученых и актуальных исследований существуют в системе РАН?
– Например, сотрудники нашего института выиграли право на участие в семи программах президиума РАН. Поверьте, это очень высокая степень признания достигнутого нами профессионального уровня. Мы смогли заинтересовать конкурсную комиссию такими темами, как исследования деятельности диаспор на Юге России, положения женщин на Северном Кавказе, анализ социальных и демографических процессов в регионе.
Кроме престижа, это дает опыт и проведения исследований, и участия в таких отборах. Во-вторых, как ни банально, – деньги. Это и оплата труда, и расходов на проведение работ, и средства для развития института в целом.
Впрочем, наши ученые выигрывают гранты на проведение исследований и в российских научных фондах, не связанных с РАН. На 50 научных сотрудников института в прошлом году мы выиграли 14 грантов, это тоже очень высокие результаты. В этом году мы также выиграли несколько грантов, но точные данные пока подсчитываются.
– Такое впечатление, что ваши сотрудники не испытывают никаких затруднений?
– Если бы так! Многие просто не имеют собственного жилья, ни у одного из них нет личного автомобиля, а зарплата доктора наук, специалиста высшей категории – около 12 тысяч рублей.
– Почему так мало?
– Особенность нашего финансирования в том, что РАН должна оплачивать фундаментальные, а Правительство республики – прикладные исследования в пропорции, примерно, 50 на 50. Однако пока мы получаем только республиканскую часть из-за отсутствия подписанного соглашения между Правительством и РАН.
Очень надеемся, что вопрос наконец решится. А пока, чтобы уложиться в наличный бюджет, вынуждены идти на большие сокращения штата.
– Если не хватает средств на финансирование зарплаты по меркам РАН, то уж, что с развитием института? Как же вы выживаете?
– Большую поддержку нам оказывает наша издательская деятельность. За три года мы выпустили 150 наименований научной литературы, которую охотно раскупают в нашем книжном магазине «Наука». А некоторые из них стали настоящими бестселлерами, например, монография Исламбека Марзоева, посвященная осетинской феодальной знати XVIII – начала XX веков, и мы готовим повторные тиражи.
На вырученные средства приобрели оргтехнику, немного обновили инвентарь. Однако для развития института и создания фонда социальной поддержки своих сотрудников требуется значительно больше средств. Нас могла бы выручить сдача помещений в аренду, что предусмотрено уставом РАН. Однако мы не являемся собственниками этого исторического здания и, скорее, наоборот – оказались заложниками ситуации. Здание требует капитального ремонта крыши и основательных внутренних работ. Дошло до того, что сотрудники за свои деньги делают ремонты в кабинетах.
– Что при этом вызывает особую тревогу?
– В нашем институте собрана самая большая и уникальная библиотека на Северном Кавказе, насчитывающая около 200 тысяч томов без учета периодики, первые из которых датируются 1710 годом! Только за последние годы она пополнилась личными библиотеками Васо Абаева, Бориса Калоева и его супруги профессора Галины Семеновой. Кроме того, ежегодно совершенно бесплатно в огромных количествах необходимую новую литературу нам предоставляет Институт научной информации по общественным наукам РАН.
И вот уже шесть лет все это богатство пылится мертвым грузом в коридорах института, им под потолок забито помещение старой библиотеки, а сама она не работает! Все дело в незавершенной реконструкции нового помещения библиотеки. Цена вопроса – 4 млн рублей, а стоимость книг не поддается определению. В таких условиях мы не можем гарантировать сохранность этого бесценного наследия.
– Очень неоднозначная картина получается из вашего рассказа: с одной стороны, есть научные достижения, с другой, какая-то безнадежность…
– На самом деле никакой безнадежности нет! В течение трех лет мы провели модернизацию критериев оценки научного труда, что и резко стимулировало нашу работу и, как следствие, дало высокие результаты. Однако остались проблемы, о которых я сказала, но это – абсолютно решаемые вещи. Не только в аналогичных нашей структурах РАН региона, но даже внутри нашего ВНЦ оплата труда ученых на значительно более высоком уровне!
Я думаю, что республика будет выглядеть достаточно блекло, если в год 150-летия Коста многочисленные гости со всей страны, найдут старейший на Кавказе институт в таком бедственном состоянии. Мы не можем допустить, чтобы колыбель осетинской науки – гуманитарные дисциплины оставалась на положении падчериц у точных наук. Ведь без истории, языка, традиций мы перестанем быть самими собой, выделяться среди других народов «лица необщим выраженьем».
Вопросы задавал В. РЯЗАНОВ.
Источник - http://gazeta.osetia.ru/.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Нашли ошибку?